Глаза, породившие страх

Я не припомню, чтобы когда-нибудь ещё чувствовал себя настолько отвратно. Меня не мог сморить даже высокоградусный алкоголь, с похмельем на следующий день, который не так часто употреблял до такой степени. Я подавлен, и даже не знаю чем: осознанием факта, что меня вырубили и похитили в собственном баре, или же тем, что меня используют как сосуд для воспроизведения воспоминаний далёкого предка. При этом никто даже не осведомил, зачем меня сюда привели, от безысходности остаётся лишь подчиняться всяческим приказам этого помешанного учёного, отвечающего всякий раз на мои вопросы: «Терпение, мистер Майлз, скоро вы сами всё увидите». Ненавижу. Уже сколько меня держат как крысу в клетке; каждый день, с утра до вечера, я переживаю одно и то же. Не сказать, что «прошлая жизнь» бармена чем-то отличалась от этих моментов, по крайне мере ничего не скрывали, всё было стабильно, и, в конце концов, меня никто не похищал. Стоит только попытаться вспомнить тот день, как всё угасает в тумане, голова начинает раскалываться. Совсем не помню, как сюда попал и при каких обстоятельствах. Не припоминаю, что я где-то провинился, кому-то задолжал, даже когда мне объяснили, где нахожусь, меня не прекращали посещать такие примитивные мысли. Поначалу я часто задумывался о произошедшем, чем же простой официант может быть полезен одной из крупных компаний в мире, что натворил этот мой предок, что теперь мне приходится отдуваться за его деяния. А потом, просмотр моментов из жизни Альтаира, утренние побудки Видика, и всё это однообразие стало чем-то нормальным. Я перестал остро реагировать на каждую уловку доктора скрыть от меня правду, на воздействие анимуса на сознание, на отношение ко мне. Я понимал, что не несу никакой ценности, в отличие от моих генов и кровных воспоминаний. Чего мне до сих пор было не понять – так это причину копания в далёком прошлом, которым так одержим Уоррен. Что такого может скрывать в себе арабская история двенадцатого века? Он часто упоминал о каком-то ордене ассасинов, и разговаривал об этом со мной так, будто я причастен к ним, хотя на самом деле искренне ничего не понимал. Хоть как-то проникнуться антуражем истории этой ненормальной секты мне удалось буквально через пару сеансов пребывания в анимусе. Но, как следовало ожидать, уловить каждую деталь я не сумел в силу отсутствия сосредоточенности. Вместо того чтобы смотреть в экран, тонким сенсорным стеклом огибающий мою голову, я озирался по помещению, изучая его, так как иного времени на это у меня никогда не было. Всё, что я видел, это свою маленькую каморку, с кроватью, бесполезным шкафом, и тумбой, и анимус, в который меня силком и в спешке заталкивали каждое утро и выгоняли каждый вечер. Всё начиналось с фразы: «Подъём, мистер Майлз! Нельзя терять времени» и заканчивалось: «Идите, мистер Майлз. Мисс Стиллман хочет, чтобы вы как следует отдыхали». Люси весьма трепетно относилась ко мне, вернее, к моему состоянию во время контакта машины с сознанием. Пожалуй, не будь её рядом, Видик держал бы меня в анимусе до изнеможения. Сегодня уже четвёртый, или даже пятый день, как я наблюдаю эту череду однообразных сражений на мечах. Даже после объяснений ассистентки доктора, я всё равно оставался в полнейшем негодовании, почему они не могут считать нужный момент с нужной информацией и оставить меня в покое. Вместо этого я вместе с ними обязан просматривать, казалось бы, всю жизнь этого горделивого ассасина. Все мои отвлечения в последнее время злили Уоррена, ведь не сосредоточенное сознание нарушает работу анимуса и искажает всяческие воспоминания. И мне приходилось созерцать эти похождения вновь и вновь. Да, порой что-то интересное и происходило, я мог бы счесть это за какой-нибудь блокбастер, если бы действительно просто смотрел телевизор, а не был подключён к какому-то механизму, весьма болезненно временами воздействующему на мою голову. Казалось бы, ничего беды не предвещало, и даже наоборот, встревоженный возглас Люси был как ответом на моё подсознательное недовольство. - Уоррен, - обернулась девушка к сидящему за своим столом поодаль учёному. – Сообщение от доктора Картмена. Он требует вашего присутствия. - Что за чушь? – Возразил он, с укоризной глядя на Люси. – Кем он себя возомнил? Сейчас мы заняты важным делом, и я не могу расхаживать по офису с любой прихотью. - Это… по поводу Четырнадцатого объекта, - лица Стиллман я не видел, но уже по голосу можно было определить тот порог серьёзности, которым сопровождалась ситуация. Хотя я не совсем понимал, о чём ведётся речь, и почему Док так отреагировал на слова блондинки. - Опять она? – вопрос мне показался больше похожим на утверждение. Мужчина бросил свою ручку на стол, поспешно вышел из-за стола, а в это время гибкий экран с характерным звуком скрылся в отверстии машины, давая понять, что работа закончена. – Передохните пока, мистер Майлз. Мы скоро вернёмся и продолжим нашу работу, - сдержанно проговорил Видик, проходя мимо анимуса и уволакивая девушку за собой, в сторону раскрывшихся железных дверей, которые обычный толчком и не откроешь. Как обычно, меня не посвятили ни в одну деталь причины их ухода, а лишь позволили, как собаке, уйти на место и отдохнуть. Собственно, насколько противно бы это не было, ничего иного мне и не оставалось. Неделя проходила, как на автомате, и порой анимус действительно выматывал меня, что Уоррену даже не приходилось мне что-то говорить напоследок, я сам подрывался с машины и, еле перебирая ногами, доходил до комнаты. На удивление бодрым шагом я побрёл к правой подсвеченной двери, которая автоматически, с приятным мелодичным кликом и шуршанием растворилась передо мной, а взъерошенная кровать так и поманила меня к себе. Стоило мне преступить порог, как обратный путь был напрочь отрезан до прихода Уоррена. Каждый вечер, когда я ложился спать, дверь автоматически запиралась снаружи, и выйти до следующего утра было невозможно. Казалось бы… Я поспешил плюхнуться на постель, дабы не терять ни минуты из шанса на безделье, закинул руки за голову и уставился в белый, едва освещённый, потолок. Самое лучшее, что моя богатая нужной ДНК персона получает за целый рабочий день. Хорошо, хоть кормят ещё, пусть не так отменно и с постоянными прикриками: «Что же вы так долго? У нас полно работы!». С мыслями о еде я почувствовал лёгкое ощущение голода, как живот начинает протяжно бурлить, давая понять, что вздремнуть у меня не выйдет. Пусть время и близилось к обеду, но с другой стороны неизвестно - куда и на сколько ушли Люси и Уоррен. Прошло, может, около десяти минут, и тишина прервалась знакомым звуком раскрывающихся дверей в кабинет. Не таким продолжительным был мой отдых, но компенсирует всё это приближением трапезы. Или же нет. Все стены в офисе были шумоподавляющими, но в таком затишье любая реплика покажется едким басом. Мне не удалось расслышать всё, что говорила, как оказалось, Люси какому-то человеку, но явно не Видику. Разобрал лишь что-то похожее на: «…а позже я за вами вернусь, когда неполадка будет устранена». Затем вновь неразборчивое мямлянье, удаляющиеся шаги и захлопнувшиеся металлические дверцы. «И что это значит?» - думал я, недоумевающее глядя на всё ещё закрытую дверь перед собой. Если слух меня не обманывает, Люси вновь покинула зал, но перед этим привела кого-то с собой. И сейчас у меня было два варианта: отправиться дальше бороздить по просторам грёз, или же удовлетворить своё наросшее любопытство. И всё-таки второе охватывает мой разум чуть больше. Из кармана толстовки я вынул помятый клочок бумаги, найденный в своём шкафу меж чистых полотенец, и развернул его. На обрывке было записано пятизначное число, которое грех было бы не набрать на кодовом электрическом замке двери в мою спальню. Тыча пальцем по выступающим кнопкам, проговаривая про себя: «Семь, семь, три, пять, девять» - я таки услышал удовлетворительный щелчок и дверь покорно отворилась передо мной. Я осёкся, перешагивая порог и разглядывая обстановку на наличие доктора или любой другой души, шаря взглядом у мощенных запертых дверей, у отдалённого стола Видика, и только потом обратил внимание на анимус. На поверхности машины, с краю, сидела незнакомая девушка, что меня очень удивило. Медленным шагом я подошёл чуть ближе к объявившейся гостье и уже мог лучше рассмотреть её: длинные русые волосы слиплись в несколько прядей, с кончиков которых изредка стекали крохотные капли воды, чёрные брюки с такой же рубашкой были напрочь вымокшими, местами протёртыми, а оборка порванной. Под ногами лежало белое махровое полотенце, в которое пришедшая вероятно была укутана. Сама она неприятно сжалась, как ёжик, может от холода, хотя как такового упадка температуры я не заметил. Девушка шевельнулась, едва выпрямляясь в спине и поднимая лицо, как только я подошёл достаточно близко, останавливаясь метрах в двух. И тут моё сознание уже поразил целый ряд эмоций, одни из которых были отвращение, жалость и сочувствие одновременно. От одного вида этой барышни бросало в дрожь. Цвет её кожи отдавал каким-то лёгким трупным оттенком, черноватые мешки под глазами, из-за которых было бы уместно сравнение с ящерицей, а сами очи такие чистые, серые, с синеватым ободком; на открытой шее выступали вены, сосуды, ниточками спускающиеся ниже, я даже представить не мог, что творится в таком случае у неё под одеждой, а свои руки она прятала. У меня сердце в пятки упало, а душа невольно начинала издавать какой-то скулёж всякий раз, когда наши взгляды пересекались по прямой. Что творили с этой дамочкой? - Я тебе нравлюсь? – Неожиданно спросила она, не переставая глядеть на моё изумлённое в момент лицо. Я не спешил скрывать своего ступора, даже не мог вообразить, какую скорчил морду поневоле. У меня словно язык онемел от такого вопроса, а все мысли пустились врассыпную. - Прости, что? – только это и вырвалось из меня, и эти два слова я умудрился произнести с паузами и запинками. - Зачем ты так пристально разглядываешь меня? У меня просто камень от души отлёг, когда здравое сознание вновь вернулось ко мне и восстановило суть ранее поставленного вопроса. Видимо её просто смущало моё откровенное изучение. Я едва засмеялся, чувствуя, как нелепо это выглядит со стороны, и почесал затылок, отводя взгляд под её ноги. - Прости, - в очередной раз на автомате извинился я. – Я просто не ожидал, что помимо меня здесь окажется кто-то ещё, - я решил не озвучивать свои мысли про её внешний вид, всё же не имею понятия, как она отреагирует на это замечание, раз так «остро» восприняла простой взгляд. Она ничего мне не ответила и лишь уставилась взглядом куда-то вперёд, в сторону дверей, вновь сгибаясь в спине, образуя неприятный горб. Что она делает в Абстерго? Насколько я знаю, здесь не содержат душевнобольных, на которую была так похожа моя гостья. - Как тебя зовут? – спросила она, вновь возводя серые глаза на меня. Первые попытки наладить контакт? Уже хорошо. Учитывая, что относительно нормальных людей, кроме Люси и одержимого доктора, я не видел здесь. - Дезмонд Майлз. А ты? Девушка хотела было представиться в ответ, как я понял, но тут же осеклась по неизвестной причине. Поначалу она даже как-то оживилась, а затем вновь поникла. Она что-то задумчиво шептала, как будто перебирала алфавит или список каких-либо слов. Создалось впечатление, что она просто не помнит своего имени. Разве такое возможно? Но её думам сразу же пришёл конец, будто девушка подобрала нужную комбинацию и поспешила сообщить её мне. - Шэннон, - всё же неуверенно произнесла она своё, а может и нет, имя, искоса взглянув в мою сторону и вновь пропадая где-то в своих думах, созерцая мокрый пол. Полагаю, беседа выйдет тугой, но, мне не привыкать. За всё время, пока я работал барменом, от меня не уходил ни один клиент, не будучи разговорённым. Хотя, это немного странное сравнение, ведь там морально убитые пьяницы, а здесь… Я вновь сократил расстояние до анимуса и присел на похолодевший за время край. Даже не представляю, о чём можно говорить с этой девушкой? Может, её просто настолько измотали, или же Абстерго действительно имеет отдел, где оказывают помощь таким, как она? Вот же чудеса - на вид она моя ровесница, а уже с катушек съехала. Но, если вспомнить произошедшее, и причину, по которой сеанс анимуса был остановлен, то есть процент вероятности, что передо мной находится тот самый Четырнадцатый объект, как можно понять из реплики Уоррена «Вечно проблемный». Моим числом было Семнадцатый. Значит ли это, что я нахожусь с ней в одном ряду и тоже сошёл с ума? Вдруг все последние пять дней мне просто мерещатся под действием алкоголя? - Ты Четырнадцатый объект? – невзначай спросил я, дабы хоть как-то «пошевелить» свою собеседницу, которая буквально замерла, точно ледышка. - Да, - кивая головой в такт своему ответу, сказала Шэннон. - И почему тебя привели сюда? - Нашу залу затопило, уже который раз. Сейчас в течение получаса доктор Картмен будет разбираться с повреждениями вместе с твоей сиделкой, затем около десяти минут они будут стараться перегрызть друг другу горло, ещё двадцать они потратят на проверку оборудования… а затем вернутся за мной, - пояснила для меня девушка, догадываясь, что я ничего и близко об этом не знаю. Пусть это и верно, но в последнее время создаётся впечатление, что меня все считают полным глупцом. На этот раз ничего не ответил я, попросту было нечего. Хотя, нет, меня бы могло заинтересовать, откуда здесь такие огромные водопроводные системы, но навряд ли она знает ответ. Поэтому смысл задавать вопрос в никуда? Мы оба как грызуны в клетке, которых день ото дня заставляют бегать в колесе. Во всяком случае меня, а что делают с Шэннон мне было неведомо. Не исключая расстройство психики, над ней ставят опыты психологи, может, связанные с восприятием, реакцией. Впрочем, кто знает, спрашивать об этом как минимум не вежливо, и не волнует меня это. Наверное. Одолённый двуличными мыслями, я потупил взгляд в пол, не имея понятия, что мне сейчас делать: остаться сидеть с ней, или воспользоваться шансом и вздремнуть этот выигранный час? Собственно, я не нуждался в общении, поэтому второй вариант показался мне более выгодным. Да и что она может натворить, сидя одна? Ненароком я обернулся, осматривая Четырнадцатую, что сидела ко мне полубоком. Она немного сменила позу, но от задатков аутиста простые движения её не спасают. Сидит себе спокойно, смотрит в одну точку, разве она может чем-то помешать? Конечно же нет. Я задержал свой взгляд на спине девушки чуть дольше, взвешивая какие-то абстрактные плюсы и минусы. Даже не задумывался, в чём они заключались. Она вновь «оттаяла», едва зашуршав промокшей тканью и дёрнув головой так, чтобы отяжелевшие пряди волос откинулись за спину, немного обрызгивая поверхность машины; я даже почувствовал, как несколько капель попали на моё лицо, от чего неприятно зажмурился. Освободившись от ощущения прохладной влаги, мой взгляд невольно скользнул по рукам Шэннон, которые она выставила за спину, как бы опираясь телом на них. Чёрные рукава заканчивались где-то возле локтя, но даже этой открытой части было достаточно, чтобы просто пригвоздить меня к своему месту и отбить всякое желание идти в свою комнату. Это… это было до омерзения неприятное зрелище. Её руки словно покрылись чешуёй линяющей рептилии, кожа маленькими кусочками отколупывалась, по всей длине, как и на шее, проступали вены, и на фоне трупно-фиолетового цвета кожи они казались просто чёрными. Меня бросило в дрожь от такого зрелища, а подступивший к горлу комок я даже первые секунды сглотнуть был не в состоянии. Что, Господи? Что творили с этой девушкой? Мне не удавалось даже просто перевести взгляд куда-то в сторону, а сознание нагоняло странный жуткий антураж. До этого дня я даже не мог и предположить, какие же страхи таят эти стены. - Интересуешься моими руками? – неожиданно подала Шэннон свой высокий девичий голос, заставляющий меня придти в себя, но ощутить новую волну чего-то дикого. - Что? – только сумел выпалить я, едва помотав головой, чтобы собрать мысли в одну единую кучу. - Ты смотришь на них не из-за фетиша. Я ощущал, как тело поддаётся лёгкой дрожи. Меня нисколько не занимал этот её вопрос, как обычно, в лоб, учитывая, что она всё время сидела ко мне спиной. Каким образом она догадалась, куда я смотрю? - Нет-нет, я просто… - Хотя они и без ожогов выглядят не лучше, - договорить Четырнадцатая мне не дала, хотя слов бы всё равно не последовало. Она вновь выпрямилась в спине, выставляя перед собой свои обезображенные руки и разглядывая их как в первый раз. - Я была костюмером в студии, и когда шила, то всегда да оставляла какую-то зацепку на руках. А жила самой простой непримечательной жизнью, - постепенно отходя от впечатлений, я слушал всё, что только могла сказать присутствующая. - Месяц прошёл? – задала она вопрос в пустоту, при этом взглянув куда-то в сторону, словно обращаясь к кому-то, пусть я и списывал всё на сознательные накрутки. - Да, наверное, может пару. - Кто… это сделал с тобой? – выдавил я из себя интересующий меня вопрос. Она сказала ожоги, может, несчастный случай? Это было бы логично, и тогда всё объяснило. И причину её сумасшествия, и увечий. Но, подтвердить мои мысли никто не спешил, лишь усугубить настороженность. Шэннон медленно, как робот, повернула голову в мою сторону, исподлобья навострив свой серый взгляд, точно штыки, норовящие впиться мне куда-то в череп. Её губы скривились в какой-то гневной манере и, медленно размыкаясь, она ядовито прошептала лишь одно слово: - Абстерго. В который раз её ответы заставляют сердце провалиться куда-то в бездну, а душу скукожиться до образования острых углов. Абстерго может творить такое с людьми? Да что они сделали, чтобы здоровая девушка превратилась в это?! Мне в одну секунду стало не по себе, будто тело сейчас вывернется наизнанку. Что? Как? Зачем? Ради чего? Сколько же вопросов разом впились в мой мозг, вызывая неприятное головокружение. Я лишь замер, не имея каких-то сил даже шевельнуться и свести взгляда с женского лица, с которого улетучилась эта минутная ненависть и явное желание кого-то разорвать. - Они ведь тоже считывают твои воспоминания? – очередным вопросом она смогла меня оживить и вернуть внимание к её персоне, сосредотачивая хоть на чём-то. - Тоже что-то ищут? Наверняка знаешь, насколько болезнен первый сеанс? Я смотрю, выглядишь ты хорошо, значит, с тобой нет никаких проблем, – в её тоне я отчётливо слышал завистливый и даже какой-то ненавидящий манер. Она презренно фыркнула, вздёрнув подбородок и отворачиваясь от меня. Стоп-стоп, что ещё за враждебные наклонности? Она что, считает меня виноватым в своих мучениях? Ах, ну замечательно, винить в том, чего я вовсе и не делал! - О каких проблемах идёт речь? – едва нахмурившись, решил я всё же поинтересоваться. Может, всё-таки, произошло недопонимание. - Я не поддаюсь анимусу, - как-то наигранно мелодично изрекла девушка, будто бы играя на моих нервах. - Моё подсознание не поддаётся, - уточнила Шэннон, и тут же продолжила, но что-то в её поведении изменилось. Кардинально изменилось. - Кладя меня в машину, они подключают меня, как и тебя. А затем ассистент доктора Кармена сообщает и сбое и не допуске ни в одну заложенную ДНК, - после этой реплики она вздёрнула руками, медленно начиная проводить ими точно по невидимой глади. – А затем доктор говорит мне: «Мисс Вайт, я дал вам выбор, но вы в который раз отказываетесь от него». Металлическими ремнями меня пристегивают к машине, руки, ноги, голову… - её речь с каждый словом переходила на плаксивый сумасшедший манер, она говорила с задержками, словно рассказывает какую-то страшную историю маленьким детям. Что было неожиданным для меня, так это её резкий грубый возглас и удар руками по поверхности машины. – А потом раз! Всё тело пробивает заряд тока, увеличенный с каждым днём! А я кричу что есть мочи, но никто не слышит, потому что эти ублюдки поставили звуконепроницаемые стены! Тебя обрабатывают электрошоком, Дезмонд Майлз? – с возбуждённого крика она перешла на обычный спокойный манер, наклоняя голову набок и вновь заостряя на мне свой пронзительный взгляд, но состояние это не улучшало, лишь нагоняло ещё большее подавление, новую волну холодных мурашек. – Конечно же, нет, потому что это единственный шанс проложить путь к полудохлой ДНК, которая у тебя так любезно открыта для машины, который ты, сукин сын, поддаёшься! Я не мог ответить и слова на этот истеричный крик сумасшедшей, который с невероятной скоростью менялся со спокойного на разгневанный. Моё сознание просто было ошеломлено. Она явно обвиняла меня в несправедливости, что со мной обходятся по-человечески, а с ней, как с подопытным кроликом. Я не понимал. Ничего не понимал. Ансамбль чувств просто плясал по всем моим нервам, и жалость, и возмущение, и омерзение… Боже, мне просто было страшно. Все эти чудовищные эксперименты корпорации превратили девушку в сумасшедшее животное, которое в любой момент может окончательно сойти с психической дистанции. Я никогда не задумывался о душевнобольных людях, да и просто о больных, до этого момента, пока вживую не увидел, кто они есть на самом деле. На фоне этих пережитых впечатлений все обвинения и озлобленность просто меркли. Всё это было уже совершенно не важно. - Они прошибают мне все суставы, я слышу треск собственных костей, - хрипло вновь заговорила со мной Четырнадцатая, и я был уверен, что весь монолог довёл её до срыва. Я слышал, как она плачет. - Я не знаю, что им нужно от меня. Я не знаю, сколько это ещё продолжится, - она обхватила себя руками, точно обнимая замёрзшее тело, и шептала. Шептала в надежде, что я услышу её, то это была бессвязная чушь, то целые предложения. – Я вижу их. Я не знаю, кто это, но они убивают. Они толпами ходят рядом со мной, их голоса заполоняют мою голову, - её лицо в который раз было устремлено на меня, но по душераздирающим чувствам оно оказалось самым сильным. Она в страхе распахнула свои дрожащие глаза, щёки едва отблёскивали какой-то почерневшей влагой, а синяки под глазами покраснели на пару с вздутыми капиллярами. Я не понимал, что со мной. Я боялся, как маленький ребёнок, дрожал, точно осиновый лист. Мне хотелось кричать, смотря на этот бледный пронизывающий взгляд. - Я молю о смерти. Я хочу умереть… Убей меня, Дезмонд Майлз. Нет… Нет! Хватит! Я нашёл в себе силы вскочить с места и побежать. Ноги подводили меня, запинаясь друг о друга, но донесли до стены напротив анимуса, между двумя дверьми, одной из которых была в мою комнату. Сердце норовило переломать все рёбра и выскочить наружу от невольно испытанного страха. Страха чего? Чего, чёрт возьми?! Почему это происходит со мной? Я перевёл взор назад, на свой страх и риск, и даже не зная, зачем я буду созерцать это чудовище, которое изгрызает моё сознание. Но всё, что я увидел, это ту самую спокойную девушку, которая смотрела в мокрый пол и покачивалась взад-вперёд, обнимая себя. Преодолевая ничтожное расстояние, я облокотился на проём отворившейся двери, как в спину мне вновь зазвучал голос Шэннон: - Отдай им, что они хотят, но не открывай своё сознание. Не дай им завладеть тобой, Дезмонд Майлз… Остаток дня я совершенно ни о чём не думал. Просто был не способен. Возвращение Люси и Видика не предвещали мне ничего хорошего после пережитого, а сумасшедшие беспричинные крики девушки за стеной изводили мой здравый рассудок. Я забыл все чувства, которые днями ранее считал самыми отвратительными, все мысли, ненависть, что со мной обращаются неподобающе. Всё в один момент разлеталось на осколки, впивалось в мозг, заставляя вспоминать эти самые ужасные полчаса, проведённые в этом здании с одним единственным человеком. Я понял, насколько ничтожны мои жалобы, которые в моём представлении превратились просто в детское нытьё. Любая боль, которую мне когда-либо причинили, оказалась всего лишь комариным укусом. Я узрел истинное лицо корпорации, истинное лицо страданий и страха. Я казался себе таким ничтожным после этого, жалуюсь на такую мелочь, когда мог оказаться на месте этой несчастной молодой девицы. Сообщение Люси не продолжать сегодня работу с анимусом были чудом, спасением. Я бы не смог… после того, что видел… я сойду с ума. Абстерго… все вы здесь сумасшедшие.