Под созвездием Большого пса

В госпитале святого Мунго сегодня творилось что-то крайне подозрительное: колдомедики бегали как вспугнутые сайгаки, постоянно раздавались крики и стоны раненых, тут же метались обеспокоенные родственники. Всё вместе создавало прекрасную инсталляцию к хаосу, ну или пришествие четырёх всадников апокалипсиса, если припомнить библейские притчи, которыми потчевала маленькую Гермиону её бабушка, ярая католичка, не признававшая англиканской церкви и истово веровавшая. Почему-то из всех философских и полуфилосовских историй, Гермиона больше всего запомнила именно ветхозаветные рассказы о четырёх всадниках. Помнится, она потом долго плакала, стоило ей завидеть лошадь с всадником, даже если этот всадник был участником какого-нибудь театрализованного шествия, а её родители строго настрого запретили бабушке потчевать ребёнка "религиозными страшилками". Сейчас, наблюдая воочию последствия массовой стычки магов, она почему-то вспомнила именно эти рассказы. Ночью, невдалеке от городка Лестера, что в графстве Лестершир, случилась крупнейшая стычка со времён битвы за Хогвартс, там, в пригороде Лестера, где с незапамятных времён бок о бок друг с другом проживали маглы и волшебники, были замечены повстанцы. Разбираться, в чьём именно доме они могли остановиться никто не стал, и подтянувшиеся сюда пожиратели просто начали проходиться по всем подряд домам. Кто-то пытался защищаться, кто-то прятался в соседнем лесу или старался затеряться среди маглов на улицах близлежащего городка, но и без того по меньшей мере три десятка пострадавших среди только волшебников, и поговаривали, что ещё столько же среди маглов. Сейчас сюда свозили не только магов, но и простецов, случайно попавших под горячую руку "пожирателей смерти", на каждого из них было наложено заклинание, и сейчас они все находились в состоянии, подобном обычному сну, кому из них посчастливится выжить, не вспомнят ровным счётом ничего из того, что с ними произошло, ну а разрушения в пригороде Лестера маглы спишут на что-нибудь понятное и вполне естественное - взрыв газа или что-нибудь подобное. Даже движение тектонических плит не удивит их так, как присутствие рядом с ними магии. Привыкшие жить в таком понятном и обыденном мире, они готовы были искать самые невероятные объяснения, отрицая самые логичные и явные только лишь потому, что никто не учил их верить в магию. Гермиона металась между сразу несколькими пациентами, среди которых был пятилетний мальчишка с ожогами почти половины туловища, молодой маг, не успевший увернуться от сектусемпры, к его счастью, ноги-руки-голова были на месте, но кровопотеря была огромной, да и раны, нанесённые этим заклятьем, заживали безобразно плохо. Мальчишка плакал даже сквозь зачарованный сон, видимо боль была такова, что никакая магия была не в силах полностью подавить её. - Мари, принеси ещё Бодрящего зелья, ему нужны силы, и Костероста захвати, тут голень сломана, я не смогу всё одними только заклинаниями поправить. Мари, медсестра средних лет, довольно посредственная ведьма, хотя и из старинного рода, но зато ответственная и исполнительная, в ней можно было быть уверенной, что она не перепутает флакончики и не оставит открытым какое-нибудь сильнодействующее зелье, способное испариться. Минуту спустя она уже стояла в палате, рядом с Гермионой и отсчитывала по каплям Костерост и, наблюдая, как Гермиона водит волшебной палочкой, заживляя сантиметр за сантиметром раны, оставленные боевым заклятием, ещё в школьные годы придуманным профессором Снейпом. Только к вечеру напряжение стало спадать, спасти удалось не всех, но для многих самое страшное оставалось позади, Гермиона промокнула вспотевший лоб салфеткой, вроде бы можно было спокойно вздохнуть, но не получалось. Она буквально каждой клеточкой тела ощущала, что в этом мире сдвинулось что-то неведомое, но очень огромное, ветра перемен снова начали дуть над измученной магической Британией и совершенно не понятно, что они могут принести с собой на этот раз. В коридоре было на удивление малолюдно для столь напряженного рабочего дня, казалось, что каждый шаг отдаётся гулким эхом, ударяя по голове. Тук-тук-тук - Гермиона отчётливо слышала каждый удар своего сердца, по спине пробежали мурашки. Она огляделась, что-то было не так, мозг ещё не успел оценить ситуацию, а рука уже нащупала палочку. Пальцы до боли сжали древко палочки, выточенное из виноградной лозы, палочки, с которой за эти годы она практически срослась, она знала каждый её миллиметр, умела чувствовать даже настроение своей палочки, если так можно выразиться, сейчас палочка была готова, сейчас она точно не подведёт, задумай она сколдовать хоть простенький Люмос, хоть Круциатус. Лампочка над головой моргнула, как от перепада электроэнергии, потом ещё и ещё раз. Гермиона снова огляделась, она точно знала, что где-где, а в магическом мире перепадов электроэнергии не бывает, впрочем, они и электричеством-то практически не пользовались, отдавая предпочтение зачарованным свечам, всё же маги во многом были на редкость консервативны. Как будто ощутив её неуверенность, лампочка противно затрещала, в последний раз моргнула и погасла, рассыпавшись напоследок снопом горячих искр. Гермиона зашипела, схватившись за обожженное одной из искр плечо, лампочки гасли одна за другой, свет в длинном коридоре неудержимо гас. Не дожидаясь, когда ситуация примет ещё более скверный оборот, Гермиона побежала в ту сторону, где ещё мигали, стремясь вот-вот погаснуть, последние лампочки. Едва не упав на повороте, девушка чертыхнулась, припомнив великому Мерлину его штаны и даже подштанники, если он таковые носил, и побежала в сторону одного из боковых выходов, которым никто и никогда не пользовался, быть может, он не окажется зачарованным каким-нибудь особо хитрым заклятием, впрочем, она успела изучить большинство запирающих заклятий, когда придумывала способ защитить свою квартирку от незапланированных гостей. В десятке-другом шагов от лестницы что-то отвлекло её внимание, автоматически Гермиона замедлила бег и прислушалась. Всхлипы. Кто-то плакал. Ориентируясь на звук и слабый огонёк Люмоса, заменивший погасшие окончательно лампы, девушка двинулась в ту сторону, откуда раздавался звук, свернув в малозаметную нишу в стене, прикрытую мраморной статуей святого Мунго, покровителя города Глазго, священнослужителя для маглов и великого волшебника-целителя, основавшего целую школу целительства, а потом и первую больницу для лечения магических заболеваний ещё в шестом веке нашей эры, Гермиона обнаружила скорчившуюся прямо на полу Лерой. Та продолжала всхлипывать и даже не пыталась спастись, видимо окончательно потеряв всякую надежду на спасение. - За мной, быстро! - Гермиона резко дёрнула девушку за руку, вынуждая ту вскочить на ноги. - Г-грейнджер. - стуча зубами, просипела та, глядя на девушку, как смотрят на фестралов, впервые увидев их. - Я уже много лет как Грейнджер, пошли отсюда пока ещё целы. Аманда попыталась сделать несколько шагов, ноги заплетались, а на саму неё от страха напал приступ икоты. Гермиона не стала отвлекаться на заклятия для снятия икоты, судя по всему, времени было в обрез, а им ещё как-то надо было отсюда выбраться, ладно хоть пациенты находились в совершенно другом крыле здания, есть надежда, что там дела обстоят получше. Вскоре перед ними показались ступеньки, поминутно оступаясь и норовя переломать ноги, девушки побежали вниз, где-то позади захлопали створки окон и повеяло леденящим холодом. - Гер-гермиона, ик, что это-ик-такое? - А я знаю? Проверять на всякий случай не будем. - Да-да. Мне-ик-страшно. Аманда Лерой цеплялась за руку Грейнджер так, словно утопающий за брошенный кем-то сердобольным спасательный круг. Она никогда не любила эту выскочку-грязнокровку, почему она, одна из рода Лерой, еле-еле справлялась с простыми порезами, с трудом узнавала драконью оспу и вечно путала зелья, а эта грязнокровка умудрялась распознать самые редкие заклятья? Это было обидно и несправедливо. Но почему-то сейчас именно она - грязнокровка Грейнджер - пришла к ней на помощь, и буквально волокла её, еле переставляющую ноги, туда, где, возможно, их ждало спасение, хотя кто знает, может, там их ждёт самое большое и самое последнее разочарование в жизни? В памяти Гермионы что-то копошилось, давая знать, что однажды такое с ней уже было, но вот когда? Маглы называют подобное чувство "дежа-вю", в одном популярном магловском фильме даже высказывалась идея, что на самом деле дежа-вю - это сбой в гигантской системе, контролирующей сознание всех людей в мире, но Гермиона не была поклонницей теории технозаговоров. И сейчас она судорожно пыталась возродить в памяти ту ситуацию, когда она уже испытывала подобное, перебирая все самые жуткие и самые таинственные моменты из своего весьма бурного прошлого. На душе стало тоскливо, мир вокруг, скрытый мраком, вдруг перестал казаться реальным, она словно смотрела сквозь воду, по которой расходились круги от брошенного кем-то камня. Память услужливо подсказала - поезд, мчащий их с Гарри и Роном в Хогвартс, гнетущий холод, спящий напротив них мужчина в видавшем виды плаще, местами то ли побитом молью, то ли просто протёртом до дыр и тоскливый, заунывный вой, пробирающий до самых костей. - Дементоры! Там дементоры! Бегом! - выпалила девушка и вспугнутой ланью поскакала по лестнице, перемахивая через две-три ступеньки. Патронус, надо срочно вызвать патронус, но в голове никак не всплывало ни единого хорошего воспоминания. Письмо. Была ли она счастлива, когда ей пришло письмо из Хогвартса? Наверное нет, она просто ещё не понимала, как изменится её жизнь. Первый робкий поцелуй Рона? Там скорее не счастье, а гордость, что и она может кому-то нравится. Сириус... Гермиона вспомнила, как они сидели на её кухне и пили мартини из трансфигурированных кружек. - Экспекто патронум! Из кончика волшебной палочки вырвался голубоватый свет, моментально ставший облачком, облачко меняло свою форму, слегка вытягиваясь, пока перед ними в воздухе не закружила маленькая юркая выдра, освещавшая чуть заметным сиянием наглухо закрытую деревянную дверь. - Открывай её! - крикнула Гермиона Аманде. Та наконец-то вынула волшебную палочку и начала припоминать все известные ей заклинания, которые могли бы в данном случае помочь открыть дверь. Но видимо на неё было наложено какое-то иное заклятие - обычные чары тут не работали. Вдруг замок в двери повернулся, дверь распахнулась: - Бегом выходите! Я помогу задержать их! - раздался чей-то голос из-за двери и перед девушками мелькнул ещё один патронус - огромный ястреб широко раскинул крылья и, вытянув когтистые лапы, ринулся в сторону, где в полумраке колыхалось что-то жуткое и бесформенное.