Любимая сволочь

Больше всего в школе ждали вечера пятницы – когда уроки, наконец, окончатся, или того лучше – профессор получит интригующее сообщение от своей второй половинки, отпуская весь класс раньше положенного срока и убегая на крыльях любви к своему любимому омеге. Абсолютно все планировали свои дела на пару дней вперед: прогуляться за продуктами или средствами гигиены; составить компанию другу в кино; или же просто бродить по округе. Благо, прогноз погоды на этот уикенд благоволил не только влюбленным парочкам, которым только и надо для счастья, что бесконечных прогулок, но и простым любителям дышать свежим воздухом, кажущийся спертым за высокими каменными стенами. Во всяком случае, глядя в окно с задумчивым видом и при этом не особо торопясь домывать ту гору чашек, что на этой неделе была его единственной компанией на протяжении дежурства по кухне, Коди с нетерпением ждал отдыха. Уж очень блондин не любил эту монотонную работу – принеси, подай, убери, помой. В такие моменты ему чудилось, будто он попал в средневековье, когда омег ни во что не ставили и права их были хуже рабских. Нет, конечно, когда-нибудь Эванс с удовольствием и даже улыбкой будет готов заботиться о своем муже, но все это безмятежное будущее пока казалось ему уж очень далеким. Домывая с другом по несчастью последний десяток глубоких тарелок из-под сегодняшнего протертого супа, что пользовался успехом, Коди вздохнул. Наконец, можно было снять резиновые перчатки на три размера больше, сесть на шатавшийся табурет и передохнуть хотя бы полчаса. Пришедшие вскоре альфы с опустевшими глубокими кастрюлями зашумели, отмывая оставшуюся посуду, да расставляя ее по местам. Вообще, ручной труд в школе устраивать любили: считалось, что любые трудности делают из мальчика достойного мужа, закаляя характер и упрощая его дальнейшую взрослую жизнь, ведь чем больше ты умеешь, тем меньше будешь зависеть от других до тех пор, пока не обзаведешься мужем. Во всяком случае, на средних, а уж тем более старших, курсах не наблюдалось нерях и разгильдяев. Коди глянул на старинные часы, что когда-то с любовью и точностью были сбиты мастером: потемневший засаленный циферблат показывал половину четвертого. Мерное, еле уловимое тиканье вгоняло в подобие транса, из которого омегу вытащил собрат по кухне на этот небольшой срок, Крис – бета с параллели. Огненно рыжий, в конопушках и небольшого роста, даже по сравнению с Коди, Крис оказался невероятно обаятельным и разговорчивым малым. Так что только благодаря ему и ненавязчивым альфам, что не особо цеплялись к ним, Эванс не полез на стену за эти пять дней. - Эванс, Мил, вы закончили с уборкой? – вошедший альфа в перепачканном чем-то фартуке скрестил на груди руки, загнанно глядя в сторону двух парней, снующих туда-сюда. - Ага, мы в процессе, - оперевшись на швабру, Кристофер беззаботно улыбнулся, точно чувствуя скорое освобождение из этого добровольно-принудительного заточения. - Так, хватит щериться, заканчивай мыть пол. А ты, Эванс, держи вот это, - темноглазый блондин, весьма эффектный, к слову сказать, протянул сложенный в три погибели листочек в клетку, скорее всего, вырванный из тетради, так же быстро испаряясь с кухни, как и появившись на ней. - Ой какие мы строгие, - слишком уж игривый для беты, рыжеволосый парнишка замельтешил рядом, пытаясь хотя бы одним глазком подсмотреть, что же в записке. - Пиноккио, не суй свой нос в чужие дела, - рассмеялся Коди, нерешительно разворачивая неожиданную посылку с доставкой на дом. В письме было не так уж и много строк, но ровный и аккуратный почерк, да еще излюбленную гелевую черную ручку блондин бы не спутал ни с чем другим. Капитан «медведь» Обри, хоть и славился жестким диктаторским характером, но оказался на проверку весьма романтичной личностью, о чем говорило «любовное письмо», как окрестил его Крис, пискнув от восторга где-то над ухом. «Здравствуй, Коди, Прекрасно знаю о том, что на этой неделе ваш класс загрузили по полной внеочередным дежурством за выходки некоторых тупоголовых альф (не будем тыкать пальцем). Однако, не соблаговолишь ли ты составить мне компанию в эту субботу? В одиннадцать я буду ждать тебя у главного выхода. Надеюсь, ты разбираешься в подарках для сестер лучше моего? С уважением, Ник Обри» Коди глупо хихикнул, позволив себе такую минутную слабость, чувствуя, как внутри разливается что-то теплое, а руки начинают трястись, кончики пальцев становятся чуть влажными. Да, это не было похоже на свидание, но за такое приглашение прогуляться по местным лавочкам в поиске подарка для младшей сестры, сейчас бы с десяток бет начали драку, подвернись такая возможность. И Эвансу повезло – капитан доверял ему. Ну что может быть прекрасней, чем парень, которому он не противен? Вечер, спускаясь туманной дымкой на город, очаровывал безмятежно падающими снежинками. Казалось, будто ты попал в детство, с улыбкой поднимая глаза к небу и чувствуя себя маленькой песчинкой при такой суете во внутреннем дворе школы. Все куда-то спешили, как только последний урок закончился, всем надо было бежать, лететь, добраться до места встречи на минуту, но скорее. А Коди, раскинув руки, брел, задрав макушку и ловя языком снежинки, точно ему снова шесть лет. Несмотря на то, что тоненькое черное форменное пальто не особо согревало в такую погоду, казалось, что на улице тепло: ветер прекратил дуть со страшной силой, поднимая пургу, а это значило, что завтрашнее утро будет еще прекраснее. Если ему есть куда расти. Не успел Коди зайти в общежитие, как его неожиданно потащили за шкирку чьи-то руки, от чего парнишка с ужасом «ойкнул», пытаясь вывернуться из мертвой хватки и посмотреть на похитителя. Медного оттенка макушка с парой непослушных прядей, выбивающихся из общей почти идеальной композиции, дала понять о том, что это был Майкл. Улыбка тотчас же сошла на нет с лица Эванса, сменяясь неконтролируемой дрожью во всем теле. В глазах стали плясать звездочки, а голова закружилась, отяжелев. Все, закончилось его счастье – теперь над ним поиздеваются основательно. Однако, мысль оборвалась, когда его прижали к шершавой поверхности какой-то колонны, выполнявшей исключительно декоративную функцию. Глаза мальчика расширились, увидев серьезное лицо сводного брата старосты. По нему было сложно понять, чего конкретно хочет от блондина альфа, что придавало еще больший размах для паники. - Коди, - на свое имя юноша откликнулся моментально, подняв голову, чтобы встретиться с внимательно изучающим его взглядом. – Ты простишь меня за то, что я… мы тогда сделали? Я понимаю, что эгоистично просить такое, но только после ощутимого удара отца я понял, что мы перегнули палку, - склонив голову, широкоплечий британец вздохнул, вставая на одно колено, приводя омегу в еще большее смятение. «Он что, серьезно встал на колени передо мной?» Ощущение было двоякое: уже давно абстрагировавшись от случившегося, дабы свежие раны не разъедали психику, застыв красочным снимком перед глазами, но то, с каким видом сейчас стоял Бейли, вызывало жгучее непреодолимое желание усилить его страдания. Заставить валяться в ногах, плакать и кричать, а лучше всего самому испытать эти потрясающие непередаваемые ощущения, когда ты ходишь, как Императорский пингвин, переваливаясь с ноги на ногу, каждые тридцать секунд мечтая о быстрой смерти. Однако, вовремя усмирив собственную темную сторону, мальчик лишь хмыкнул, мягким жестом отодвигая альфу в сторону и уходя, не прощаясь. Кажется, когда он спускался вниз, на свой этаж, ему еще что-то кричали вслед о прощении, взывали к милосердию и здравому смыслу, но все, на что сейчас был способен Коди – крепко сжимать связку ключей и молиться своей почившей матери где-то на небесах, чтобы его выдержки хватило, чтобы не разораться или ударить крупного парня тяжелоатлета, что, в любом случае, не было хорошей идеей. Заперев дверь и подергав, для верности, парень прислонился спиной к лаковой поверхности дерева, сползая на пол и прикрывая глаза. Наконец-то, неделя подошла к концу и можно заняться самым лучшим, что когда-либо придумало человечество: вольной борьбой с диваном в компании с зомбо-ящиком и вкусным ужином. Благо из столовой мальчик захватил остатки лазаньи, дабы побаловать себя-любимого. Конечно, можно было сделать над собой усилия и отправиться на общую кухню, где уже, судя по запаху гари, колдовали парни с младших курсов. Развернув лоток, блондин залез в домашнюю одежду, устроился рядом с радиатором батареи и, убавив телевизор до минимума, стал неторопливо пробовать еду на вкус. Да, что и говорить, Крис постарался на славу: чувствовалось, что делал пищу не альфа, которому лишь бы не шевелиться и ладно. Нет, здесь слой за слоем шло то тонко раскатанное тесто, то ровная прослойка фарша с томатной пастой и добавлением каких-то приправ. Коди не особо разбирался в готовке, больше предпочитая что-нибудь на скорую руку. Однако, омега с некоторым благоговением относился к людям, которые могут создавать настолько вкусные утонченные вещи. К тому же, новый знакомый бета не пожалел сыра в этом блюде, от чего Эванс едва не заурчал, хихикая и приходя в норму после сцены на улице. *** Сидя на поваленном дереве, Шин не без удовольствия смотрел, как унижается Бейли, падая на колени перед трясущимся от страха омегой. Надо же, хватило все же мозгов. Брюнет поежился, когда мощный поток ветра дунул ему в спину, будто Стар занял его место. Но еще неприятней было лицезреть, как блондин не залепил хотя бы пощечины одному из их троицы. Смешно, конечно, но у Майкла вечно поджилки трясутся, в то время как Льюис просто берет и делает, не сожалея ни о чем. Когда-то темно-рыжая голова точно так же склонялась и перед ним, соболезнуя за порванный зад, что, мол, прости нас, дураков – переусердствовали. Но толку с этого псевдораскаяния, если сделанного не воротишь? Что ему прикажете делать – напиваться каждый сраный день в баре, чтобы никогда больше не помнить того ада, через который Стару «посчастливилось» пройти, лишь бы его отца не втоптали в грязь? Да, своего предка Шин любил – а как не любить мужчину, который подарил тебе жизнь со своим супругом, дал образование и крышу над головой, абсолютно ничего не требуя взамен? Каждая просьба единственного сына исполнялась, деньги присылались на карточку ежемесячно. Да, он мог не видеть родителей так часто, как хотелось бы, но не было желания обвинять этих двух любящих его мужчин в невнимательности или черством сердце, как это часто делают дети богатых родителей. И когда бизнес у папы-альфы пошел на спад, Льюисы спасли положение, подставив плечо. Неизвестно почему – рассматривали ли они фирму Стара, как дочернее предприятие, через которое будет удобнее перегонять деньги, или же просто расширяли границы собственных владений, вливая активы в новую для них сферу деятельности. Но то, что последовало за этим – бесконечный страшный сон. Сон этот никак не хотел заканчиваться: начавшись с побоев, от которых, как усвоил брюнет в процессе, лучше не закрываться, перешли в насилие – излюбленную часть Льюиса. И если Майк в какой-то мере пытался сгладить углы, стараясь доставить партнеру удовольствие, то староста просто-напросто упивался своей безграничной властью, раздражая еще не успевший зажить сфинктер. Можно было кричать во всю глотку, гордо глотать слезы, которые текли рекой, никто не запрещал обнаруживать свою слабость. Но беспомощность настолько возбуждала Патрика, что он мог кончить буквально от нескольких толчков в уже растраханный зад. И теперь это проделывает он по указке этих двоих. Как будто ничего и не было. Как забавно: он стал точно такой же мразью, как и староста Льюис. Видимо, это передается половым путем, не иначе. После страшного ночного кошмара, что длился целый год, их внимание обращено на несчастного омегу, который и не виноват ни в чем – просто попался на глаза Патрику. Интересно, отстанут ли от Эванса теперь, когда вся школа узнала об этом, а слухи дошли даже до Совета Попечителей? Докурив, Стар глянул на бегущего за омегой Бейли, все еще не теряющего надежду снять с себя ответственность за случившееся. Поморщившись и поджав губы, Шин в очередной раз отметил про себя, что Коди просто невероятно сильный по сравнению с ним – помнится, брюнет после таких вот происшествий падал на кровать и орал во всю глотку, задыхаясь от своего безвыходного унизительного положения «девочки». Конечно, вся школа знала. И, конечно же, его презирали, склоняя на все лады – кто во что горазд. - Эй, чего сидишь на холоде: яйца себе отморозишь, - сплюнув в сторону, Бейли, весь из себя брутальный и недовольный, подпер спиной стену одной из башен, засовывая руки в карманы черного пальто и застегиваясь на все пуговицы. - Ты за них не беспокойся, - кутаясь в связанный отцом шарф, Шин огрызнулся, не вовремя вспомнив, как классно Майк делает минет. – Черт, - брюнет заерзав, отводя глаза в сторону. - Патрик рвет и мечет, что его игрушка теперь в недосягаемости на какое-то время, - пародия на дружеский разговор неимоверно напрягала. Не особо понятно, что еще должен был сказать Стар, чтобы его оставили в покое. - Сейчас прям расплачусь, как мне его жаль, - криво улыбнувшись, альфа поднялся с нагретого места, отряхиваясь и уходя, не желая оглядываться. О чем еще говорить с тем, кто даже сводному брату не в силах возразить? Майк было заикнулся ответить что-нибудь гаденькое в том же духе, но вовремя заткнулся. Бейли, конечно же, сожалел о том, что он лишь второй после Льюиса. Бесился оттого, что выглядит в глазах других марионеткой, мальчиком на побегушках. Но ни капельки не переживал, что когда-то имел возможность прикасаться к Шину. Ни единого раза.