Любимая сволочь

Время обладает странными свойствами – растягивается или бежит по своей воле. Если не хочешь упустить последний поезд, уезжающий со станции ровно в 23:40, обязательно свернешь не там или куча случайных зевак задержит твой бег. «Закон подлости» сказали бы вы, и Коди Эванс с утвердительным кивком согласился бы с этой фразой. Гадство так же заключалось в том, что то и дело его персону звали ответить у доски, перед всем классом, а справляться с накатывающими не самыми радужными ощущениям становилось раз за разом тяжелее. Или же это такое наказание свыше в лице не самых проницательных учителей? В общем, когда занятия окончились, блондин даже сил подняться не мог в себе найти. Хотя внутри черепной коробки был слышен хор, скандирующий «Аллилуйя!» во главе с какой-то полной афроамериканкой с потрясающим сопрано. Еле собрав вещи, омега глубоко вздохнул, изобразив гримасу страдальца и выходя вслед за профессором, что уже несколько минут своим надсадным кашлем намекал мальчику на то, что дома валяться в режиме дров куда комфортнее. Неторопливо переставляя ноги и следуя обычным своим маршрутом, Эванс отметил про себя, что день не такой уж хмурый, как обычно, а снег начал кое-где таять, обнажая островки прошлогодней желтой травы. Значит, совсем скоро их соревнования с другими школами. И надо же именно сейчас ему выйти из строя, вместо плодотворного бега наперегонки с ветром. Остановившись около узкого окна-бойницы, Коди прикрыл на пару минут глаза, позволяя прохладным приятным потокам воздуха обдать его лицо своим свежим дыханием весны. Улыбнувшись, парнишка мотнул головой, будто бы расставляя там внутри все по полочкам, бодро зашагав вниз по скудно освещенной лестнице, заворачивая и снова петляя в узких проходах бывшего монастыря, наконец, выходя к своей родной келье. Еще пара шажков и он дома. Сможет сполоснуть свое бренное натерпевшееся тело и завалиться спать. - Нашел, - чужая ладонь предусмотрительно закрыла рот омеги перед тем, как тот замычал, вырываясь из захвата второй руки и пытаясь посмотреть, кому так надоело жить. В какой-то момент блондин не без сожаления отметил, что Шин бы с удовольствием начистил наглецу за спиной рыло. Правда, последовавший шепот заставил успокоиться. – Смотри, - на пороге его комнаты уже топтались те двое, от которых Стар пытался уберечь омегу. Видимо, сводные братья давно наворачивали круги вокруг скромной обители Коди, потому как староста, скрестив руки на груди, сидел на коврике, то и дело посматривая на часы, а Бейли подпирал своей мощной спиной стену. Действительно, очень простодушно со стороны безалаберного Эванса было пойти вот так, напрямик, во время течки. - М-м? – любопытство взяло верх в пареньке, поэтому, немного успокоившись, блондин кивнул в сторону двух хмурых альф, явно прибывшими не чайку попить и справиться о здоровье омеги. Мальчик как бы спрашивал этим: «и что дальше?». Видимо, поняв его на каком-то интуитивном уровне, Шин не без удовольствия как бы случайно коснулся чувствительного ушка губами, звонко чмокнув, и затем потащил безвольное тельце в один из проемов, поднимаясь на этаж выше. Каким-то чудом поспевая за семимильными шагами брюнета, Коди все же не мог не отметить своевременность появления своего «защитника», да еще и ведущего в какое-нибудь надежное укрытие. К слову, под надежным укрытием омега вряд ли подразумевал апартаменты этого извращенца, на которого теперь Эванс смотрел косо, стараясь унять дрожь в коленках и дергающийся левый глаз. Сейчас блондин силился не прибавить к гордому заслуженному званию «извращенец» еще и «маньяк», потому как мебель едва ли не блестела от чистоты в комнате. Всё, начиная от педантично застеленной кровати, до отсутствующих клубов пыли по углам, настораживало хрупкое пугливое создание. - Проходи, раздевайся, - двусмысленно пропел брюнет, потягиваясь и закрывая за собой дверь в душ. - Как гостеприимно, - буркнув это себе под нос, Коди, для верности, прошелся пальцами по экрану телевизора, с удивлением поднося чистые подушечки пальцев к своим глазами. Моргнув, он еще раз убедился, что данный индивид странный. Что ж, пока у него в запасе было немного времени, омега позволил себе подойти к стеллажу с книгами, внимательно изучая разноцветные корешки. Не ожидав ничего иного, кроме алфавитной последовательности и разделения разношерстных произведений по жанрам или назначению, парень отметил про себя, что Стар не так уныл, как кажется. Фантастика, классика, история, сборники стихов, современная проза – всему находилось здесь место. Удивительно, но Шин понемногу приобретал пару плюсов напротив своей фамилии по мере близкого знакомства. Как будто ящик с потайным дном – сначала кажется пустым, но если присмотреться, понимаешь, что содержимое не для всеобщего обозрения. - Если тебе интересно, могу дать почитать что-нибудь из заинтересовавшего, - омега поднял глаза на вышедшего из ванной комнаты брюнета, так и застыв на месте. Впервые в жизни он не стал спорить со своим Альтер-эго или что за похотливый звереныш сидел внутри него: альфа был невероятно хорошо сложен – хоть Шин постоянно увиливал от изматывающих спартанских тренировок капитана Обри, но мускулы впечатляли. И если у самого Ника они были чем-то вроде всеобщего достояния, как и сам кэп, то у Стара это выглядело чем-то естественным в сочетании со всем остальным: вполне приятные черты лица, развитое тело, что стояло напротив Эванса в одном бежевом полотенце. «Боги, да он внебрачный сын Железного Человека» - усмехнулся внутренний голос, восхищенно ахнув. Согласно кивнув, омега так же почуял усилившийся приятный запах, исходящий от брюнета, что неторопливо сушил волосы, изредка поглядывая на блондина. - Коди, ты себя плохо чувствуешь? – обеспокоенный тон обычно бесстрастного парня привел в чувства быстро, заставляя хоть немного собраться с мыслями. – У тебя щеки горят. Может, хочешь помыться? – будто читая недавние мысли Эванса, Шин провел тыльной стороной ладони по раскрасневшемуся лицу мальчика, еле заметно улыбнувшись, но тут же пряча улыбку, опасаясь, как это не приняли за издевку. Меньше всего сейчас Стар хотел спугнуть и без того настороженного омегу, да еще так удачно подвернувшегося в первый день течки под руку. Ему-то казалось, что светловолосый хрупкий ценный экземпляр где-нибудь зашухарится на неделю и продинамит альфу с «выдачей долга». - А, да… Я! Ах, я мигом! – плохо соображая куда себя деть от бьющего уже по мозгам запаха, что сводил с ума сильнее, стоило брюнету начать прикасаться к нему, не обремененный теперь разумом омега рванул с бедер альфы полотенце, шмыгнув в душевую кабину, едва додумавшись снять одежду перед тем, как встать под воду. Стеклянная матовая дверь захлопнулась, а за ней послышался сдавленный смех. - Ну что тут смешного? - буркнул смущенный до кончиков ушей блондин, пытаясь остудить свой пыл прохладной водицей, что заструилась по телу. И лишь спустя пять минут до глупого омеги дошло, что под полотенцем ничего не было. «Я идиот» - коротко резюмировал блондин, делая воду совсем ледяной, едва не запищав от этого. Выбравшись из душа, Коди мотнул волосами на манер собаки, ища глазами что бы на себя накинуть. Форму, почему-то, надевать не хотелось. Еще гляди запачкается (хотя куда сильнее?) или помнется – носись потом с ней и стирай. В итоге, ничего лучше майки и шорт, досушивавшихся на батарее, бегун не нашел, с удовольствием напяливая на себя теплое шмотье не по размеру. - Я уж думал, ты там уснул, - беззлобно бросил темноволосый парень, сидя на диване и делая телевизор потише. Подумав, он и вовсе выключил ненужную технику, решив, что явивший себя миру юноша куда интересней зомбоящика. Воистину было на что посмотреть: жилистое подтянутое тело еще напоминало о юном возрасте омеги, а большие кукольные глаза на миловидном лице, что смотрят прямо в глаза, кем бы ты ни был, и вовсе покоряют. Шин прикрыл глаза на секунду, уговаривая себя не делать резких движений и набрасываться на такой желанный объект. - Была такая идея, - пытаясь вести себя, как можно раскованней, блондин с разгона сел на мягкий диван недалеко от Стара, то и дело поглядывая на альфу. Повисла неудобная пауза: Шин умолял Бога дать еще немного самообладания, ибо голое плечо, с которого постоянно сползала слишком большая омеге футболка, так и манило прикоснуться к себе – эта белая нежная кожа сводила с ума; Эванс же чуть не плакал, отгоняя неправильное желание поскорее встать на колени перед брюнетом, томно заглянуть тому в глаза и, расстегнув ширинку, приняться отсасывать парню, звонко причмокивая. В итоге, комичная ситуация, при которой каждый из них поочередно то мотал головой, то плотно зажмуривал глаза, со стороны выглядела точно старый британский ситком с выразительной мимикой и жестами незадачливых актеров. Не хватало лишь закадрового смеха. Но все же, против природы не попрешь. И первым сдался омега, без задней мысли дотронувшись до колена брюнета, крупно вздрагивая. - Шин, у меня к тебе просьба… - не успев собрать мысли в кучу и подобрать наименее унизительную формулировку вопроса, дабы через пару часов не жалеть, мальчик не поспел за Старом, удивленно хлопая своими ресницами, когда чужие губы буквально впились в него, затыкая и целуя, приблизив долгожданный момент. Невольно хмыкнув, брюнет провел по ноге омеги рукой, награждаясь пока тихим мычанием, и убеждаясь в правильно выбранной стратегии. Не разрывая поцелуя, от которого хрупкий на вид мальчик еще млел, альфа прошелся обеими руками выше, от бедер к бокам, останавливаясь и чуть сжимая приятную на ощупь кожу. - Что за просьба? – выдыхая у губ блондина, Стар резво откинул в сторону шорты мальчишки, разводя ноги омеги врозь. Тот стыдливо прикрыл стояк руками, глядя на альфу из-под опущенных ресниц. В голове все шумело – впервые его целовали перед тем, как поиметь, чего не случалось при этих вынужденных совокуплениях вчетвером. Эванс не мог точно ответить, чем отличалась прежняя ситуация и нынешняя, но что-то во взгляде Шина было иным. Будто бы имеешь дело с домашним котом. Ну, только очень большим котом… Хорошо, большим сексуальным котом! - Будь помягче, - представляя, какой ахинеей сейчас кажется эта фраза Стару, Коди прикрыл лицо ладошками, едва не заплакав: что, собственно, он требует. Не девственник чай. Да и не любовники они, чтобы плата взималась нежно-ласково и с глупыми уменьшительно-ласкательными прозвищами. Что-то внутри защемило: а ведь и правда, хотелось бы. Пусть не сегодня, но Эванс на секунду подумал о том, что кому-то ведь повезет в будущем, когда Шин будет брать этого «кого-то» с любовью и нежностью, точно фарфоровую куклу коллекционного ограниченного издания. И невыплаканные слезы полились сами собой. Впервые после происшествия прошлого месяца он позволил себе расклеиться. - Ну, чего ты? – на удивление, Стар мягко коснулся его лба губами, убирая от лица ладони омеги и замирая: заплаканный Эванс выглядел еще желанней – беззащитный и весь в его распоряжении. – Не бойся, - не прикладывая каких-либо усилий, альфа разложил на диванных подушках шмыгающего носом мальца, утробно рыча у аккуратного ушка, как-то странно, по-собственнически, обняв того за талию. На раздевание желанного тела ушла пара секунд, но и они посчитались кощунственно потраченными зря: Шин, точно сорвавшись с поводка, до этого сдерживавшего его, начал с длинной шеи омеги, покусывая кожу и нежно зализывая, спустился руками по груди к бокам, пересчитав ребра мальчика пальцами, дошел до живота, оставшись выцеловывать его. Коди засуетился, все еще беспокоясь о своей сохранности какой-то частью головного мозга. Блондин со слегка влажными после душа пушистыми волосами то ерзал на месте, надавливая на плечи брюнета с недвусмысленными намеками, то кусал губы, чувствуя, как от, казалось бы, простых бесхитростных поглаживаний и ласк накатывает возбуждение, то в открытую потирался о ногу парня собой, заглядывая в глаза Стару. - Эванс, поимей совесть, - все еще свято веря, что омеге хватает и нескольких пальцев в заднем проходе, на которые тот с нескрываемым удовольствием насаживался, постанывая с эротичной хрипотцой, Шин готов был умереть от такого представления: внутри уже все кипело и дымилось, но кидаться и насиловать мелкого провокатора не было в изначальном плане, так что, скрипя зубами, альфа медленно, но верно подготавливал все меньше соображавшего парня к будущему действу, едва не лишаясь рассудка. Стоит ли говорить, что здравый смысл напрочь улетучивался по мере того, как Коди стал бессознательно раздевать Шина, приговаривая при этом, как и в какой точно позе желает быть оттраханным, донельзя откровенно выгибаясь перед альфой на полу. Совесть послали к черту, терпение отправилось в тот же дальний путь. Стар даже задумываться не стал, плавно входя в столь приятно пахнущее тело омеги, обнимая Коди и принимаясь двигаться в нем. Омега воодушевленно принял брюнета: если до этого мучавшие парня эротические сны с участием этого подонка мучили его, то теперь кошмар оказался невероятным, потрясающе доставляющим удовольствие с каждым толчком. Не в пример прошлым инцидентам, где его банально заставляли сесть почти сухим на чей-то член, теперь процесс оказался куда приятнее, вперемешку с горячим прерывистым дыханием партнера и полной кашей в собственной голове. Эванс с удовольствием принимал в себя настойчивого Шина, что нашептывал умопомрачительные пошлости относительно марафона на ближайшие несколько дней, заставляя еще больше хотеть его и отправляя сознание в тартарары. Думать сейчас не было необходимости. Это казалось даже кощунственным в сложившихся обстоятельствах… *** Стар не разочаровал: лежа в обнимку со спящим вымотавшимся Коди, брюнет улыбнулся – омега оказался выносливым, хватило его вплоть до наступления сумерек. Легко поглаживая мальчика по щеке, Шин не без удовольствия заметил на переходе от шеи к плечу отметины от собственных зубов. Немного перестарался, когда брал блондина сзади. Впервые брюнет хотел распахнуть окно и заорать о том, что жизнь прекрасна: настолько умиротворяющий эффект на него оказывал этот мальчик, сопящий неподалеку. Даже спать не хотелось – вдруг омежка проснется и убежит? Что тогда он будет делать без него? Усмешка проявилась на губах Стара: наверное, классики правы – у каждого альфы должен быть свой омега, с ним в душе наступает покой. Мысленно подчеркнув это изречение в уме, еще памятуя номер страницы в той книге, брюнет потянулся, осторожно, так, чтобы не разбудить Коди. А затем, убрав со лба мальчика упавшие белые пряди, опустил свою голову на подушку, укрывая бегущего после него эстафету покрывалом.