My life is like a river

В больничной палате, Городской онкологической клиники Буэнос-Айреса, еле пробивался свет сквозь спущенные жалюзи. Дневной свет в помещении был приглушен. Больной не переносил яркое освещение, и поэтому, врачи позволили отдыхать в приглушенной полутьме. Рядом с больным сидела молодая женщина. Невысокая с длинными до пояса каштановыми волосами, собранными в хвост, она обеспокоено смотрела на лежащего на больничной кровати человека. Состояние его было критичным. Сегодня был один из тех немногих дней, когда он пришел в себя и вызвал ее через медсестру. Глаза его были закрыты. Измученный болью, он плохо переносил свою болезнь. Молодой, примерно того же возраста, что и сидевшая рядом девушка, он выглядел, как семидесятилетний старик. - Мари, прости меня, - шептал больной. – прости. - Хави, прекрати, - добрым взглядом смотрела на него Марисса. Внезапная болезнь - рак головного мозга так мгновенно обрушилась на ее друга и свалила его в течении двух месяцев, – тебе сегодня лучше, скоро ты пойдешь на поправку и все будет как раньше. - Как раньше уже не будет. Мы это точно знаем. Не обманывай себя и меня, я знаю, что я умираю. Только ты прости меня, пожалуйста. - Все будет хорошо, - она взяла его высохшую руку в свою. Его пальцы пытались сплестись с ее рукой, но у него плохо получалось, – за что ты просишь прощения? Ты же не виноват, что заболел. - Я не за это прошу у тебя прощения. – Аланис прерывисто дышал и голос его все время срывался, что ему приходилось говорить урывками, глаза болезненно блестели сквозь полутьму - я причинил тебе много боли. Я должен тебе признаться. - Все нормально, Хави. Я знаю, что ты меня все время любил. Ты же мне это уже говорил. - Да я любил и люблю тебя, - он снова замолчал, - я все делал из-за любви к тебе. Я хотел, чтобы ты была рядом со мной. Только со мной. Она молчала, не зная, что ответить. Она была рядом всегда, но не с ним. - В тот день, когда вы с Пабло расстались, это я отправил ему наши фотографии. Я сделал эти фото. - Все уже прошло, Хавьер. Конечно, ты сделал плохо. Но ведь у Пабло были свои причины, чтобы расстаться. Это просто послужило поводом. - Прости, меня. – Аланис заплакал, - у него не было причин, я все придумал. И те фотки, которые я тебе дал, я тоже сам сделал. Сделал, чтобы ты была со мной. Марисса вспомнила, как Хавьер принес ей фотографии, где был запечатлен ее любимый с незнакомой девушкой. Аланис сказал, что у него роман на стороне и он специально сделал так, что Марисса осталась виноватой в той ситуации. Андраде тогда уехала в Италию на пару месяцев, чтобы легче перенести обман и боль. В Италии она задержалась на восемь месяцев и прилетела в Аргентину уже с большим животом. Она ни с кем не виделась и не сообщала о своем приезде и когда родила, только Хавьер был рядом. - Я знаю, что ты сделал очень плохо. Но ты знаешь, это какая-то ирония судьбы. Ты подделал только фотографии, и сам не знал, что был прав. Можешь вздохнуть. У него действительно был роман на стороне, от которого родился сын. Я встретила Пилар в прошлом месяце. Она сказала, что у Бустаманте трехлетний сын от недолгого романа. – Мари задумалась и загрустила, это мог быть их сын, которому не суждено было выжить. - Я не знал. Козел. - Я еще хотел сказать тебе Марисса. – он снова ушел в себя, и девушка подумала, что он снова впал в кому, но Хавьер через две минуты продолжил, - мне очень тяжело тебе признаться в этом и ты будешь меня ненавидеть, но я должен. Именно это не отпускает до сих пор меня. Прости меня, если сможешь. Твой сын, ваш с Бустаманте сын, возможно жив. - Это плохая шутка, Хави. - нервно дернулась Андраде. - Это не шутка. После того, как ты родила, я выкупил малыша у медсестры и отвез его в госпиталь в Ла Плате. - Что?! – девушка подорвалась с места. – Хавьер, что ты сказал? - Я оставил его там на пороге. Возможно он остался жив. - Как ты мог, так поступить со мной?! Я же думала, что он умер! Я хотела умереть вместе с ним, с моим ребенком! Как ты мог?! - Прости меня, Марисса, - шептал Хавьер и от изнеможения закрыл глаза. - Господи! Возможно мой ребенок жив! Жив! – она резко подошла к кровати и начала трясти Аланиса за плечи. – Хавьер! Хавьер! Очнись, идиот! Как ты мог поступить со мной, скотина! Где ты его оставил? В каком госпитале? – она присела и заплакала, больной снова потерял сознание. Девушка выбежала из здания и села в свой авто. «Он сказал, что оставил ребенка в госпитале в Ла-Плате. Срочно в Ла-Плату!» = - Привет, мой золотой! – пожилая женщина подхватила, побежавшего к ней маленького трехлетнего мальчика на руки и расцеловала в пухлые щечки. - Пливет, тетя Ада! – ребенок по-детски обвил ее шею своими маленькими ручонками. - Привет тетя! – к ним присоединился молодой блондин, обнял и поцеловал женщину. – как дела у вас? - У меня замечательно, как вы то? – она по-матерински не отпускала малыша и рук и тискала. - А мы вот, закончили ясельные группы и перешли во взрослые! – радостно сообщил отец ребенка. - Молодец! – она, наконец, отпустили ребенка и тот побежал по парку, гоняя бабочек. - Как у вас тут? Как работа? Как дети, внуки? - Все хорошо сынок. Все как раньше. – тетя Ада с улыбкой наблюдала за Матиасом, пока они с Пабло шли по тротуару, в парке у госпиталя. – он уже такой большой! - Да! – гордо подтвердил на ее реплику Бустаманте, - и такой шустрый, и самостоятельный. В садике от него все в восторге! - Ты молодец! - Да ладно. – скромно улыбнулся блондин, - я уже без него никак. - Девушку себе нашел? – строго посмотрела на него сеньора Мендес. - Тетя! Ну сколько можно?! Я же говорил, не нужен мне никто. Да и некогда мне. С Мати некогда гулять, не то, что с девушкой. Хорошо, что мама и отец есть. Так бы ребенок снова чувствовал себя сиротой. Я постоянно на работе. - Как родители? - Очень хорошо. Отец в Мати души не чает. Никогда бы не подумал, что он так изменится. И в правду говорят, что от внуков люди добреют. Они еще долго болтали, гуляя по парку. Мати игрался, гоняя бабочек и маленьких птичек. На прощание, тетя Ада пригласила их в гости на выходные. Пабло обещал приехать. Сеньора Мендес и Бустаманте дружили с тех пор, как они встретились два года назад, когда он проходил практику в детском госпитале, где она работала. И с тех пор, как она позвонила ему и сообщила, что Мати после его отъезда не ел четыре дня, они созванивались каждую неделю. Каждый месяц встречались и проводили вместе с ее семьей один выходной. В тот день когда позвонила встревоженная сеньора Мендес, Пабло прилетел на машине и увидел обессилевшего ребенка в реанимации. Сердце его еле выдержало такую картину. Он просил прощения за то, что оставил его и сидел, обнимая его пока маленький не очнулся. Мати проснулся потому, что почуял до боли знакомый и родной запах. Снова расплакался, обнимал, но не смотрел Пабло в глаза, как будто обиделся. Блондин долго умолял у маленького мальчика прощения. В тот день, он принял серьезное решение усыновить ребенка. Он обратился в дом малютки и с помощью главного врача Суареса, ему удалось в кратчайшие сроки оформить документы. Так они стали неразлучны, и Матиас стал Бустаманте. Единственное НО, в этой истории, так это то, что Пабло решил обмануть родителей. Серхио Бустаманте после ареста оправдали и освободили через полгода. После этого он очень долго не общался с сыном, пока снова не соединился с Морой. После расставания с Мариссой, Пабло нет-нет приезжал домой и видел, как изменился отец. Он ушел с политики и занимался частным бизнесом. Младший Бустаманте стал замечать, что отец проявляет к матери любовь и уважение, и это радовало его. Когда он усыновил Матиаса, то решил, сказать родителям, что это его настоящий сын. Он думал, что отец и мать отнесутся к родному внуку с большей любовью. Пабло рассказал, что у него был короткий роман с одной девушкой, от которого родился Мати. Мать ребенка бросила Паблито, а малыша оставила на попечение отца. К тому же, малыш был копией младшего Бустаманте и у родителей, его история, не вызвала сомнений. Всем знакомым и друзьям, блондин рассказал ту же историю. Только Гидо, Томас и тетя Ада знали все правду об усыновлении Бустаманте ребенка, но просьбе блондина никому никогда не открывали истинного происхождения маленького Бустаманте. Серхио был безумно очарован мальчиком. Он так гордился им. Вывозил его на ипподром, учил кататься на лошадях, возил на карусели. Старший Бустаманте настолько огрел своим вниманием и любовью малыша, что Пабло был очень благодарен ему. Блондину приходилось частенько пропадать на новой работе в детском педиатрическом центре в Буэнос-Айресе и часто уделять время ребенку не получалось. = Через десять минут после того, как Пабло и Матиас покинули стены госпиталя, Марисса зашла в его двери. Вид у девушки был отчаянный. Она побывала уже в пяти госпиталях и этот был последний. Пройдя в приемную главного врача, она сидела, опустив голову, в ожидании, молясь, чтобы хоть кто-нибудь знал или дал подсказку о ее ребенке. Хавьер не сказал у какого госпиталя оставил ее малыша. Главное, чтобы он был живой! Она объездила почти все и ничего не узнала. Никакого ребенка три года назад нигде не было. Она тихо плакала, когда к ней подсела пожилая женщина в халате. - Что случилось моя дорогая? – она по-дружески погладила ее за плечо. - Мне нужен главный врач. – Марисса подняла голову и посмотрела в добрые взрослые глаза. – хотя, может вы мне поможете. Вы давно здесь работаете? - О, я уже почти сорок лет. - Вы не знаете, три года назад, у вас не было здесь подкидыша, мальчика? – с надеждой в голосе спросила Андраде. Тетя Ада встревоженно посмотрела на девушку.