Правила поведения, или возможно ли найти лучшее отношение к людям и инструкциям?

      Несколько, показавшихся бесконечными, минут каждый из них переживал свой собственный ужас беспомощности. Катя в рыданиях, сжавшись в клубочек на полу за одним из шкафов конференц-зала, Андрей в ярости метавшийся по собственному кабинету на грани того, чтобы выломать дверь. Лишь страх того, что после такого поговорить им не удастся, как-то удерживал его на грани... едва... Жданов стучал, ломился, звал Катю... ответа не было... спустя какое-то время он успокоился достаточно для того, чтобы прислушаться, попытаться понять, что же происходит за тонкой дверью... ему показалось или это были тихие всхлипы?       Раскаяние накатило удушливой волной. Это же Катя — хрупкая, пугливая девочка, а он был так груб с нею... он её напугал... он всегда боялся своего взрывного темперамента рядом с женщинами, от этого терялся и попадал... в разные ситуации... но это он всегда убегал и пытался выпутаться... а не от него. Неужели она боится его? Он настолько её напугал? И что.. как же теперь быть? Андрей понимал, что не может без Кати... от одной этой мысли было так страшно и одиноко... даже дышать было трудно... будто воздух из легких выкачали...       Совсем в другой манере, почти робко, он легонько постучал в дверь и тихим голосом стал звать её — свою беглянку. Ответа не было, он просил прощения, обещал не трогать её, увещевал, что им нужно поговорить. — Вы правы, Андрей Палыч, — раздалось из-за двери. Катя говорила очень тихо, как-то безжизненно... но затем щелкнул замок двери, Пушкарева стояла в дверях, и от её взгляда полыхнуло таким холодом, что вся жалось Андрея улетучилась... — Нам нужно поговорить.       Он растерялся... и, вот, между этой растерянностью и напряжением недавнего гнева, Жданов пытался понять, как себя вести, что говорить... он не знал, как исправить ситуацию, и это снова раздражало, ведь исправить её было необходимо! Он пристально смотрел на эту самую необычную женщину своей жизни, женщину, от которой зависело все... и которая отдавала ему так много... то, о чем он даже не мечтал, ведь не знал, что такие чувства существуют... и которую он был вынужден просить, умолять, преследовать, больше всех других... даже больше Киры. Это злило!       Андрей пытался оставаться спокойным... как-то держать себя в руках, ведь только так он сможет до Кати достучаться... присмотрелся... следы слез все же были заметны на её лице... едва... они казались миражом, по сравнению с настроением, в котором была его помощница... Андрей её никогда такой не видел... холодная ярость... равная по силе его гневу... нет, превосходящая его... ведь, несмотря на пламя внутри, Андрей не хотел воевать, он хотел мира и того волшебного счастливого покоя, который он чувствовал только рядом с Катей.       Воспоминания принесли тоску. Жданов сел в небольшом отдалении, открыл одну из дежурных бутылок воды на столе, молча достал и слегка смочил водой свой платок, потянулся к Кате, хотел утереть ее слезы, но она отшатнулась от него, тогда Андрей просто молча протянул влажный платок Кате. Она медленно перевела взгляд на протянутую руку с этим предложением мира и утешения и приняла сей маленький дар, встала из-за стола, спряталась за шкаф, немного привела себя в порядок... немного засмотрелась на этот платок... он вызывал разные воспоминания... горькие и сладкие... о первом обмане и о бескорыстной заботе Андрея... «Что же он делает сейчас?» Пушкарева грустно вздохнула и подошла к столу, села в соседнее с выбранным Андреем кресло, ей было неловко и не спокойно, все еще потряхивало от страха и обиды, хотя она видела, что Жданов уже в другом настроении.       Все это время он молча наблюдал за ней... Понять, что с ним происходит, по выражению лица любимого начальника, у Кати не получилось... но пить воду под таким пристальным вниманием со стороны мужчины, вокруг которого вращалась вся её нынешняя жизнь, у неё не получалось... смутилась, налила немного и ему... молча попросила: указала взглядом... Жданов как будто «отмер», даже вздрогнул слегка... тоже попытался немного отвлечься и успокоиться... После этого дружественного ритуала, оба почувствовали себя немного лучше... взгляд Андрея смягчился, был уже вопрошающим, а не требовательным, даже нежным казался и грустным... но у Кати были свои вопросы... и, с сожалением, она была готова признать, что задать их придется... по крайней мере, как-то начать. Но она постаралась не обвинять... достучаться до него и... самой быть готовой услышать... — Что это сейчас было, Андрей? — Кать, прости меня, пожалуйста, я запутался. — Ты мне не веришь? Поэтому... тебе все надо контролировать самому? — Я не понимаю... о чем ты? — Ты не веришь, что мы с Колей просто друзья, что мы не посягнем на ваше имущество? — Причем здесь имущество? Какое имущество? — он очень надеялся, что понял что-то не так. От вопроса, от одной мысли... озноб пробежал вниз по позвоночнику... — Ты перестал мне доверять, когда узнал про Колю... что он мне помогает. Я знаю, что сама виновата... очень виновата, что молчала... я боялась сказать и сама создала ситуацию... — она опустила глаза, перевела дыхание и, почти с мольбой в голосе, продолжила, — но я надеялась, что, если откроюсь, объясню почему, то... смогу вернуть твое доверие. Но у меня не получилось? Я потеряла его навсегда? Ничего уже не исправить? — Катя — поддался порыву, попытался ее обнять, но она отскочила, съежилась, и он остановился, сел назад, вслед за ней сделал несколько глубоких вдохов и продолжил — Катенька, я... всегда доверял... тебе! Тебе я верил, как никому в жизни! Тебе я доверяю больше, чем себе. В конце концов, это я ошибался, а ты все время, раз за разом пыталась удержать меня от этих ошибок. И ты самый честный человек, которого я знаю. — Тогда почему? — Я не могу расстаться с тобой! — Почему ты говоришь о доверии в прошедшем времени? Почему подозреваешь что-то между мной и Колей? — Я ему не верю. Ему, понимаешь, а не тебе! — Ну да, ведь меня так легко обмануть.       Её упавший голос был полон тоски и горечи... но Андрей этого не услышал... ему удалось смирить свой гнев, но совсем прогнать это разрушительное чувство не получалось... лишь спрятать его, а не погасить огонь... это пламя мешало воспринимать... Катины слова показались сарказмом и Жданов повысил голос, когда выпалил: — Даже твои родители не верят... то есть они верят, что вы можете пожениться! — Не может быть! — Они мне это сами сказали, на вашем дне рождения! — Как?! — это выбило Катю из колеи, она растерялась, мотала головой, пытаясь привести мысли в порядок, голос ослабел, едва слушался, — Когда? Нет, не может такого быть. — прошептала она, уже понимая, что ошибается... — Когда этот Ромео серенаду тебе пел. — сквозь зубы прорычал Жданов. — Андрей. — Катя очень хотела остановить его гнев. — Что? Ты еще будешь отчитывать меня за то, что мне неприятно думать о его ухаживаниях за тобой?! — Нет. Но не спеши с выводами Андрей. Пожалуйста! Это не ухаживания. Я просто попросила его не приходить... ко мне на день рождения, в смысле. Он — мой лучший друг, а я его обидела... я ему сказала... из-за женсовета, из-за моих сказок о нём... я его так описала... я тебе говорила как... а ему нет... не сказала, что говорила про тебя... просто, что придумала сказку... а ни он, ни я... мы совсем не похожи на сказку.       Жданов невольно расплылся в улыбке, взял Катину ладонь в свою. — Он наверняка нет, а вот ты — очень даже. — Андрей, пожалуйста, не надо льстить.       Катя смутилась и убрала руки под стол. — Я не льщу, ты же знаешь, что значишь для меня. Но постоянно сомневаешься, отталкиваешь. — Просто я не понимаю, чем могу тебе нравится, но дело не-- — Поехали и я объясню. — Что?       Андрей добавил соблазнительных ноток в свой голос, хотя мог бы и не стараться: он и так немного охрип, стоило только податься немного в её сторону. — Кать, поехали со мной, я объясню тебе, почему меня так тянет к тебе.       Немного погладил и сжал ее плечо... — Я не могу. — Пожалуйста. — Нет! — Из-за Коли? — Из-за обмана, Андрей! — на этих словах, она пронзила его взглядом: услышит ли он двойное значение, поймет ли? На секунду замер... но Жданов больше не хотел останавливаться на своих страхах и проблемах, он зацепился за тот вопрос про который знал... точнее верил, что сможет решить. Андрей встал, размашистым шагом сделал небольшой круг в пространстве и оперся руками на спинку Катиного стула, пристально, сверху вниз, посмотрел на Пушкареву. — Ты уходишь от ответа, Катя! Ваши родители легко поверили... они считают свадьбу, Вашу с Николаем свадьбу! — естественным и желанным развитием того, что есть между вами сейчас! Они были рады и сами заговорили о вашей свадьбе!       Катя развернулась на стуле лицом к Андрею и робко погладила, сжала его руку. — Мне жаль, что тебе пришлось это выслушать. Но... Андрей, мне кажется, ты единственный человек... из всех... кто без слов поймет... мои отношения с родителями... Кому, как не тебе, знать, что мнение родителей о ребенке — это не всегда истина в последней инстанции? Мои родители считают меня писаной красавицей, которая может получить все, что захочет в жизни и много больше. Просто потому, что они верят и заботятся... — Катя, ну почему ты... — Не в этом дело Андрей, это детали, но ты же сам от этого страдаешь, я же вижу. Что родители тебя почти не слышат. Они ведь верят, что вы с Кирой идеальная пара, что вы счастливы и все у вас будет прото прекрасно. Это так? Мне тоже стоит в это поверить? — Нет, Кать. Вы же знаете... Я... Мы с Кирой... — помотал головой, — ты... ты знаешь, почему я решил на ней жениться. Это все было до тебя. — Андрей, пожалуйста, не надо... мы об этом уже говорили... я просто тебе хотела показать, что родные могут ошибаться. Ведь твои тоже... Скажи только одно, Андрей, они правы в своем мнении о вас?       Выпрямился, снова прошелся взад-вперед и снова посмотрел на Катю, но в другом настроении... как бы прикидывая... в его глазах... толи лукавый прищур, толи досада — она не смогла разгадать их выражения, а он улыбнулся, как бы сдаваясь. Всплеснул руками. — Ну хорошо. Хо-ро-шо! Ты права, я признаю... то, как родители видят ситуацию — это еще не повод... но... Кать... Я не могу видеть тебя вместе с ним! Я только от мысли... теряю все ориентиры. И не могу молчать! Мне больно думать, что он может прийти к тебе домой, даже в твою спальню, в любое время дня и ночи! И твои родители всегда его примут, всегда будут ему рады. Он практически член вашей семьи! — А ты прав. Только он мне как брат! Я тебе уже об этом говорила, — горько усмехнулась. — Хотя у тебя с братьями, я смотрю, тоже не простые отношения. По крайней мере, с Кириным братом. — Вот видишь! Когда ты начала язвить?! — Ну Андрей, я не всегда была... хотя я многое старалась делать для тебя... без вопросов и возражений, но... я просто высказываю свои мысли. — А твои ли это мысли, Кать? Все эти слова обо мне, желание расстаться. Ты ведь не сама до них додумалась, это ведь все Николай Зорькин! — Нет, Андрей, ты ошибаешься. — Катя тоже вскочила и стала расхаживать вдоль стола туда и обратно, обняв себя за предплечья и бросая взгляды... огненные? Молящие? Андрей не успел понять, слишком был обескуражен её следующими словами, — Коля поддерживает меня и помогает в трудностях и, да, мы общаемся много, ведь у нас много общего и нам интересно вместе, и, так много лет, больше никого в моей жизни не было... Но я не слушаю его в таких вопросах, даже не спрашиваю! Не так, как ты с Ромой... то есть... раньше... може... не важно, не могу говорить про Роман Дмитрича. А с Колей... и не только с ним... Ты ведь попросил молчать о том, что мы... были вместе, и о том, что ты мне говорил... и я молчала, даже с Колей. Да и раньше... до того как ты... обратил на меня внимание... я не говорила никому о своих чувствах к тебе. Андрей, я же пыталась объяснить, как отношусь к тебе, столько говорила об этом. Ты мне так и не поверил? — Поверил Кать! Я тебе верю и именно поэтому ты мне так нужна! — Тогда поверь, пожалуйста, если можешь, если твое доверие ко мне — настоящее, что единственный в мире человек, который может повлиять на мое мнение о тебе, — это ты сам. И только ты. Все остальное не важно. Только то, что говоришь и делаешь ты и то, что ты просишь меня делать. Ни родители, ни Коля, ни... кто-либо еще — этого не смогут. Только ты. Понимаешь?!       Внутри него будто вспыхнул огонь, опять, но, теперь, это был не гнев... ни капли гнева не осталось... наоборот, все внутри плавилось и пытало от... нежности и благодарности. Радость захлестнула его, и с нею зарождалось желание, повинуясь порыву, Андрей подошел к Кате, так нуждаясь в том, чтобы сгрести её в охапку и поцеловать, утонуть в её поцелуях, в ней — маленькой, нежной, теплой девочке.       Убедиться... во всем на свете.       Она — его и только его!       Но Катя отшатнулась, свернулась в клубочек, быстро присев прямо там, где стояла, и съежилась еще больше. — Нет, Андрей! Не надо. Я не могу!       И эти слова, её отказ, её отторжение, были как ножом по сердцу, он уже ничего не понимал, что происходит. Таким пустым и потерянным, как в этот миг он не чувствовал себя никогда. Он не раз боялся и паниковал даже... но сейчас страх куда-то ушел... и все же было не по себе... и печаль... Происходило что-то... Не то. А что именно, он не мог себе объяснить... Просто, он не хотел её отпускать. — Тогда почему ты не со мной? — спросил Жданов, пытаясь не показать свое разочарование и уязвимость в голосе, но не смог... произнес как-то полузадушенно... Этот его тон вырвал Катю из её кокона.       Она подняла голову, взглянула на него с нежностью и теплом, вздохнула печально, но с каким-то странным, немного пугающим своей непонятностью, облегчением, села прямо на пол, привалившись спиной к стене, немного ослабив свою оборону, частично распрямив ноги. Андрей повторил её позу: сел рядом, даже коснулся своим плечом её плеча. Даже от такой... символической связи с Катей, ему стало немного легче. Чуть-чуть. Было очень грустно, тоскливо... одиноко... без неё. Без возможности притянуть её к себе... снова прощаться? Нет! Он не хотел этого... Он ждал ответа и надеялся... ___ Первый обман - первый фальшивый отчет, Андрей попросил Катю о нем вечером того дня, когда повысил её и дал ей чистую тряпочку вместо платка, когда она расплакалась у него в машине.