На мосту

      Стук в дверь прервал приятное беспамятство. Генри, поднявшись с дивана, на котором заснул, сперва не решился подойти на нетерпеливо барабанившие удары. На полу от шума проснулся Уолтер, всю ночь стороживший покой своей «мамы».       — Мне открыть? — спросил он заспанным голосом, потирая глаза.       — Нет, — останавливая жестом руки, прошептал молодой человек. — Я сам.       Подойдя к двери, Таунсенд не торопился её распахнуть, сначала посмотрев в глазок. К его удивлению, по ту сторону стоял управляющий апартаментами.       — Мистер Томас?! — доносился голос с той стороны. — С вами всё в порядке? Вы слышите? Я сейчас открою дверь, подождите! — пожилой мужчина принялся перебирать ключи. — Жаловались соседи, вы затопили их. Я вызвал скорую помощь, — не совсем ясно было, с кем он разговаривал, ведь ответа не последовало.       — Мистер Сандерленд!       Не веря в происходящее, Генри отпер дверь, но к его изумлению за ней никого не оказалось.       — Какого чёрта?       Пустой коридор был заполнен лишь звенящей тишиной.       «Что за шутки? Квартира играет со мной? Так же, как и раньше… Но… Выходит, происходящее вовсе не сон, правдоподобный до безобразия… Это не кошмар Салливана, раз в дверь стучится реальная жизнь. Или она нереальна?»       Ясно было только одно, помещение, как и тогда, находиться на некой меже… Но между чем и чем?       — Кто там, мама? — поинтересовался из зала Уолтер, в голосе которого проскальзывали неспокойные нотки, не прошедшие мимо ушей молодого человека.       — Никого… — отозвалась «мама», пытаясь сообразить, что теперь делать.       — Это хорошо, я не люблю чужих людей, я люблю только тебя, — на лице убийцы изобразились нежность и восторженность, а глаза выражали набожную смиренность.       — Взаимно… — процедил сквозь зубы его сосед.       Заперев дверь, Таунсенд направился в сторону радио, ведь то иногда радовало связью с внешним миром. Но включение аппарата лишь огласило комнату шумом и помехами из динамиков. Выключив его, молодой человек не решился сразу впадать в уныние. Нужно проверить все средства связи.       «Телефон, телевизор, что там ещё? Хм… дыры! Их тоже нужно обследовать!», — наличие плана подбодрило Генри и, не теряя времени, он отправился выполнять задуманное.       — Мама, что ты делаешь? — заволновался Уолтер, увидев сорвавшегося в беспокойном порыве соседа. — Что-то случилось?       — «Маме» надо кое-что выяснить, если хочешь помочь, включи телевизор, посмотри, что там. А я пока проверю телефон, — как можно мягче и спокойнее пытался говорить Таунсенд.       — Хорошо, я буду помогать.       На такое согласие Генри улыбнулся и одобрительно кивнул. Настроение его приободрилось, и появились новые силы.       «Хоть здесь пока всё спокойно… Будто тихая гавань. И я должен всеми правдами и неправдами сохранить её в целости, иначе земля вовсе уйдёт у меня из-под ног. Уолтер славный парень, когда послушен и прилежен, кто бы мог подумать, главное, не разочаровать его детские грёзы, тем самым настроив против себя…»       Телефон с оборванным шнуром не проявлял никаких признаков жизни. Дыра в ванной оставалась заваленной. В кладовке также ничего воодушевляющего — отверстие было в том же состоянии, что и предыдущее.       После осмотра всё выглядело уже не в таких радужных красках. Генри, прислонившись спиной к стиральной машине, задумчиво рассуждал.       «И что мы имеем? — подытожил молодой человек, чувствуя нависшую безысходность, нагло смотревшую в лицо. — Выход только через дверь, связи нет, дороги в кошмары Салливана перекрыты, а снаружи чужой город без каких-либо доброжелательных наклонностей, своим видом напоминающий преддверие в ад. Бонусом идут цифры на груди и убийца, живущий в квартире 302»       Из всего вышеперечисленного нужно было сделать вывод, но Таунсенд не решался, ибо тот не укладывался в его голове. Воссоединение убийцы с матерью означало, что он, Генри, мёртв. И не он один, его соседка Айлин также скончалась, о чём вещало радио вчера утром. Подобные заключения разум всячески пытался отвергать. Ведь если он мёртв, то почему всё ещё жив?       «Что за колдовское место сочетания несочетаемого приютило их? Что это, чёрт возьми, за туманный город?!» — но взбудораженные мысли прервал какой-то шум из зала.       — Уолтер?! — вырвалось из груди в предчувствии чего-то нехорошего.       Но к счастью для молодого человека, ничего запредельно невообразимого не произошло. Салливан просто, сидя на полу, смотрел телевизор, который и поднял шум в комнате.       «Добро пожаловать в Тихий Холм!       Тихий Холм — это маленький курортный городок возле озера. Мы рады видеть вас! Потратьте немного вашего времени, дабы насладиться приятным и успокаивающим отдыхом. Вас ждут изящные дома, великолепный горный пейзаж и озеро со своей многоликой красотой, что меняется в течение дня — от восхода солнца к его закату.       Тихий Холм поразит вас и наполнит чувством глубокого покоя. Я надеюсь, что отдых, проведенный здесь, будет приятным и оставит крепкие воспоминания»       Далее связь оборвалась, и на экране вспыхнули серые помехи, сопровождаемые характерным звуком. Уолтер продолжал сидеть перед телевизором, своим безумным взглядом рассматривая причудливый фон, играющий светом.       — Выключи, — не выдержав, нажал на кнопку пульта Таунсенд. — Телевизор вреден для здоровья… — он пытался говорить спокойно, держать себя в руках, но его всё равно трясло от только что услышанного.       «Тихий Холм, я бывал там раньше, у меня даже есть фотографии… Чертовщина, кругом одна проклятая необъяснимая чертовщина!»       — Уолтер, я собираюсь прогуляться. Как ты на это смотришь? — пытаясь придать своему голосу степенность, спросил молодой человек.       — Мама, ты хочешь уйти? — слова источали испуг. — Зачем? Тебе не нравится здесь?       — Нравится, очень нравится. Но разве тебе не интересно, что там, за дверью? Что по ту её сторону?       — Я знаю, что там. Возвращаться желания нет, — глаза говорившего наполнились какой-то недосказанной злобой. — Мне многого стоило вырваться оттуда, сюда, к тебе… Я не хочу никуда уходить, пожалуйста…       Убийца поднялся с пола и приблизился к Генри, вновь протягивая свои руки вперёд. Этим жестом пытаясь пробудить в стоящем напротив понимание и снисхождение.       — Я так жаждал тебя, мечтал и грезил… А ты до сих пор так холодна ко мне, после всего, что я для тебя сделал… Я… Я хочу лишь твоей ласки, мама…       По щекам Уолтера потекли слёзы обиды. Увидев их, Таунсенд не на шутку перепугался. Портить отношения с этим человеком было бы для него самым последним делом, посему Генри принял протянутые к нему руки в свои ладони и, как прежде, стал пожимать их в виде приветствия.       — Послушай… — замялся парень, пытаясь подобрать слова. — Ведь… я не заставляю идти со мной, — решил он подойти с другой стороны. — Ты можешь остаться дома и ждать меня.       — Я тебя не отпущу, — чужие пальцы больно вонзились в кожу. — Зачем тебе туда нужно? Что там есть, кроме отчаяния и безнадёжности?! Один лишь бесконечный бег до самой смерти среди разочарований! И больше ничего! — казалось, Салливан сейчас впадёт в истерику. — Пусть всё останется за дверью… Мне так хочется, чтобы она вовсе исчезла… Это словно напоминание, оно мучает меня…       Последние слова больно кольнули Генри. Было чувство, будто перед ним сейчас стоит не Уолтер, убийца и психопат, а зеркало, в котором молодой человек видел своё собственное отражение.