— Ты, дура безмозглая! Как ты могла позволить ему идти с этой шарлатанкой! — неистово шипел щуплый жеребец, переставляя дрожащие от холода черные копыта. Белая единорожка, в очередной раз, закатывая синие глаза, встала на месте, дожидаясь ноющего коллегу.
— Прекрати ныть, Генри! — проворчала она: — Ходят слухи, что эта старуха не раз угадывала судьбы пони! — сказала она, нетерпеливо смотря на удаляющуюся группу воинов, в центре которой гордо шествовал бурый аликорн: — Да и не мне судить, чего желает повелитель.
— Ты могла бы его отговорить! — взвыл синегривый конь: — Давай отговори его, тут очень опасно! А вдруг разбойники набегут?!
— Чем быстрее мы доберемся, тем быстрее пойдем назад! — сдали нервы кобылки: — Если так сильно боишься за свою шкуру, тогда торопись! — развернувшись, она поскакала к Королю. Черному единорогу ничего не оставалось делать, как понурить голову и побежать за ней.
Солнце постепенно скрывалось за горизонтом, погружая лес и море, виднеющееся вдали, в ночную сонную тьму. С уходом яркого солнца, уходило и тепло, заставляя путников поёживаться, да постукивать зубами от холода. Ход возглавляла седая старуха, глаза которой были плотно связаны бинтами. Еле переступая копытами, она поднимала морду к голове, то и дело внюхиваясь.
- Уже близко. - проскрипела она, вызывая фырканье у новоизбранного короля. Стоило ему взять титул полноправного правителя одной из самых богатых стран мира, так сразу же эта старая карга предложила ему узнать его дальнейшую судьбу. Возможно, он бы и отказался, не будь так заинтересован. Ходили слухи, что эта кобыла и правда общается с духами, со слепыми глазами она видит больше, чем зрячие, да и сам жеребец был не прочь "поразвлечься", но чем дальше они заходили, тем сильнее пропадало желание. Не прошло и часа, как они остановились у пригорка с старой шахтой, в народе названой "проклятой". Шахтеры долгое время не могли найти полезных камней, а те кто находил, никогда не возвращался.
Подняв морду к небу старуха присела на землю: - Это здесь.
- Ты, старая рухлядь! Это место проклятое, ты хочешь погубить короля?! - взорвался черный аристократ, который был всеми копытами против этой затеи. Не успев старушка и слова сказать, как белая кобылка, с красивой рубиново-рыжей гривой, расхохоталась: - Ахаха, Генри, милый, неужели ты настолько отчаялся, что поверил в эту чушь? Мне кажется, пару мгновений назад ты говорил, что все эти штучки с духами полная ерунда.
- Молчи, Изабелла, я взбешен, что ради этой грязной шахты мы прошли пол мира!
- Мы прошли всего пару часов...
- Молчать! - рявкнул низким голосом молодой король, раскрывая крылья с такой силой, что рядом стоящие стражники, слегка отшатнулись. Когда приближенные короля все же стихли, старуха дернула ушами: - Место не проклятое, оно священное, отсюда нельзя ничего выносить. Это место дарует вещие сны - миролюбиво прокряхтела она и повернулась к аликорну: - Родрих первый, сын королевской династии, слушай, что я говорю, уж коли хочешь узнать свою судьбу.
- Для тебя он, Его Светлость! - Продолжал рычать Генри. В этот раз, стражники с ним согласились, враждебно раскрывая крылья, но король их остановил. Старуха даже ухом не повела на замечание. Родрих наклонил голову, в глазах блеснула насмешка перемешанная с любопытством: - Ты очень храбрая старушонка, уж коли так разговариваешь с твоим правителем. Неужто в твоем сердце нет даже намека на страх предо мной?
- Я прожила не мало лет, уж точно больше тебя. Я видела как сменяются короли и королевы и никогда их не боялась. А сейчас, я уж давно не та, кем была в молодости, мне подавно больше нечего терять. - ответила она, смотря в пустоту позади короля: - ну, а теперь слушай. Ты пойдешь туда и ляжешь в центре пещерки. Закрой глаза, скоро прибудет твой сон. Не нарушай священное молчание, никому не говори о своем сне. Даже мне запрещено заходить в то место, пока этого не захотят духи-предки. Иди. - кобыла сдала назад. пропуская ход ко входу шахты. Стражники и приближенные неуверенно переступили, в упор мысленно отговаривая лидера, но тот весь пропитался интригой и интересом.
Правитель зашел внутрь холодной и темной пещеры и лег по середине, прижимая уши к голове. Уложив свою габаритную голову к земле, жеребец закрыл глаза. Его тут же накрыла сонливость и он погрузился в дрему.
***
"Разноголосые писки и крики терзали ухо Родриха, заставляя его резко поднять голову. Он находился во мраке, но вдали виднелся свет. Поднявшись, король заворчал. Все тело ломило от холода, но он переборол себя, направляясь прямо на свет. Чем дальше заходил, тем лучше он мог разглядеть коридор, усыпанный перьями разных видов. Крик вскоре стал просто оглушительный, но бурый аликорн не отступал. Наконец, он вышел на небольшой уступ залитый кровью и перьями, а над головой, неописуемых размеров пещера. Потолок, пол и стены вокруг были настолько далеки друг от друга, что король с нескрываемым страхом подумал, что это жилье какого-то великана. Если бы, не одно "но".
В центре этой огромной пещеры была огромная "башня", сделанная из веточек и камушков, на вершине которой, находилась золотая корона. Она лежала на железной подставке к которой были прикреплены цепи. А вокруг этой башни тысячи самых разных птиц, от мала, до велика. К лапкам этих птиц были прикованы кандалы, на шеях трещали ошейники, к которым были прикреплены цепи, идущие от короны. Измотанные и окровавленные, они носились в поисках веточек и камушек, которые бы укрепили башню. С каждым новым камушком, башня становилась выше, а ошейники все сильнее сдавливали горло бедным птицам. Но стоило птичке хотя бы на пару минут отдохнуть, на нее бросались сапсаны подгоняя. Всюду летел пух и кровь, стоял невыносимый писк. Родрих только хотел было уйти, как вдруг заметил двух воробушков. Они бились друг об друга ломая кандалы. Стук и цепи разбились пропадая в воздухе. Воробушки тут же кинулись к башне, начиная ломать ее своими маленькими крылышками и клювиками. Пользы это, конечно, приносило мало, да и на них бросались сапсаны, защищая корону. Воробьи бились не на жизнь, а на смерть с хищниками, крик стал намного громче. Вскоре, некоторые птицы перестали строить башню и бросились на выручку воробушкам, отгоняя сапсанов, давая им время на разрушения. Мало по малому, птицы вдохновлялись этим и кидая ветки и камни, кидались на подмогу. Еще немного, и птицы по крупнее бросались на сапсанов, а мелкие рушили башню, вместе с воробьями. Самый сильный воробушек, из парочки, вдруг, развернулся и кубарем налетел на одного жирного сапсана, а другой продолжал бить башню. Крик стал просто оглушительным, уже не одна птица не строила башню. Всюду летали пух, перья, кровь и камни с ветками. От этого ада, Родриху хотелось бежать, но его словно парализовало.
Последний, отчаянный крик сразу двух воробьев, толчок и башня полетела вниз. Веточки и камушки растворялись в воздухе. Как только корона коснулась земли, она разбилась, вместе с цепями, так же исчезнувшие в воздухе. Все тысячи птиц бросились в верх, ощущая свободу, а сапсаны с предсмертным криком пропали. Два воробушка улетели наверх самыми последними.
и все. Все вмиг стихло, наступила звенящая тишина. Робея, от перенесенного ужаса, король пятился, а из горла рвался хриплый крик, но он словно потерял язык и онемел. Не помня себя от испуга, правитель бросился обратно во тьму..."
***
Очнувшись, Родрих вскочил тяжело дыша. Копыта жеребца дрожали, а по телу мчались капельки пота.
- "И эта моя судьба?! Да эта старуха погубить меня хочет!" - с бешенством подумал аликорн и выбежал из пещеры.
- Где эта карга?! - взвыл от гнева он, выпрыгивая из темноты, заставляя сонных стражников повскакать от испуга. - Я повелеваю отрубить ей голову! Она показала мне неправильное будущее!
- Она пропала, сэр! - вздрогнула Изабелла осматриваясь. И впрямь, старая земнопони бесследно исчезла.
- Таков мой приказ! Любой встретивший ее воин обязан убить ее! - рычал король, дергая головой, стараясь отогнать мысли.
- А я говорил, плохая эта идея! - Запрыгал на месте Генри, радуясь правоте своих слов, но был утихомирен рыком правителя: - Мы возвращаемся в столицу! Сейчас же!
На ночном небе уже горела луна, выспавшийся король вел впереди свой отряд, а те, в свою очередь, еле переставляли копыта от усталости.
Родрих так и не решился никому не рассказать. Он махнул головой, принимая это за бред, но в сердце отлегла ноющая тревога.
Что же значил, этот кошмарный сон?!
