Утраченные иллюзии

А на Буяне в это время происходили не менее занимательные события. Ягге, Великая Зуби, тетушка и Медузия стояли на берегу Милюлиного пруда и пускали по воде венки. -Ах, это к большой и чистой любви! –закатила глаза тетушка, когда ее перевитый розовой гламурной ленточкой венок замер на середине пруда. Венок Ягге сразу был утянут ко дну водяным, многозначительно подмигнувшим старушке, а венок Великой Зуби дрейфовал у берега, как бы недоумевая, зачем его вообще закинули в пруд, так как преподавательница сглазоведения была давно и прочно замужем. Медузия не глядя, отпустила свой венок, и направилась было к костру, когда раздался мощный всплеск и взметнувшаяся волна окатила Настурцию с головой. Ягге и Зуби уже отошли достаточно далеко, так что их не намочило, а на Меди вода вообще почему –то не попала. Обернувшись, Горгонова лицезрела обалденную картину –к ее венку, уверенно загребая воду сильными лапами, плыл грифон. Достигнув венка, Кощеев схватил его клювом и начал грести в обратном направлении. Выбравшись на берег грифон энергично отряхнулся –пострадала, опять же, тетушка - грациозным прыжком подскочил к Медузии и положил венок к ее ногам. Преподавательница нежитеведения растерянно заморгала, ничего не понимая, а Бессмертник замер напротив нее, внимательно вглядываясь возлюбленной в лицо. -Что происходит? –пролепетала Медузия, смущенная этим взглядом. -Ты не знаешь про этот обряд? –уточнил грифон. -Какой обряд? –у Меди подкосились ноги и задрожали руки, так что она была вынуждена прислониться к растущему рядом оливковому дереву. Кощеев нервно дернул хвостом: -Исстари на Руси в ночь Ивана Купалы существовал один обряд, -начал он, положив лапу на венок. –В момент, когда незамужние девушки пускали на воду венки, парню следовало выловить венок возлюбленной и положить его к ее ногам… -он замолчал, уже с какой –то тревогой смотря на Горгонову. -Ну и? –поинтересовалась Медузия, у которой почему –то учащенно забилось сердце. –Что дальше? В чем смысл этого обряда? -А смысл прост, -пояснил грифон, понизив голос. –Если парень, положив венок к ногам любимой, предлагал ей выйти за него замуж, то отказать ему она не имела права, потому что в ночь Ивана Купалы этот обряд был священным, а брак, заключенный таким образом, освящался на небесах… Так вот, Меди, ты станешь моей женой? Тишина наступила полнейшая, даже Милюля перестала горланить частушки и с волнением уставилась на Горгонову, которая, побледнев, медленно осела на землю. Малютка, превративший сок, подсунутый Сарданапалу, в сонное зелье, отвлекся от раскрашивания бороды спящего академика в синий цвет и безумными глазами воззрился на грифона, нанесшего такой удар в спину своему ученику. Настурция рухнула в обморок, Ягге и Зуби замерли соляными столбами, Тарарах потихоньку доедал пирожки, один Поклеп взирал на все с непоколебимым спокойствием. -Меди? –грифон встревоженно навис над гречанкой. -Я согласна, -выдохнула Медузия и лишилась чувств. Тарарах, отвлекшийся от пирожков, пару секунд подумал, а потом ринулся к озеру, с разбегу прыгнув в воду, но на него никто не обратил внимания –все взгляды были прикованы к грифону и Горгоновой. -Свадьба, -всхлипнула сентиментальная Зубодериха. –Как это мило! –и высморкалась в батистовый платочек, подаренный ей влюбленным в нее Наполеоном. Тарарах тем временем выбрался на берег и решительно направился к пришедшей в себя Настурции. Молча положив к ее ногам обвитый розовой лентой венок, он принялся смущенно переминаться с ноги на ногу. Тетушка смерила его убийственным взглядом, но что она могла? В общем, грядущие дни в Тибидохсе обещали быть весьма интересными… Гробыня как раз заканчивала, ругаясь сквозь зубы, дожаривать блинчики, когда ослепительно полыхнула вспышка телепорта, заставив мадам Гломову зажмуриться. Открыв глаза, Гробка чуть не выронила поварешку –посреди бейбарсовской кухни стояла Грызиана Припятская. -Гробби, я тебя еле нашла! –затараторила она, небрежно смахивая со стола хлебницу и усаживаясь на расчищенное место. –Ты предупреждай хотя бы, где живешь! У нас сенсация! Новость века! Все рухнут! Эх, наш спецкор, упокой Тартар его душу, растяпа, узнал такое…. –она всплеснула руками. –А ничего обстановочка, милая! Ты готовишь?! У нас две сенсации! -Грызя, Грызя, не так быстро, -прервала ее Склепова, выключая газ и перекладывая на тарелку поджаристые блинчики. –Что случилось? Где? С кем? Припятская перевела дух, небрежным жестом поправила свои золотисто –серебристые кудряшки и, скрестив ноги, цапнула один из блинчиков своими длиннющими ногтями: -Значит, так, -прочавкала она. –В твоем любимом Тибидохсе намечаются сразу две свадьбы! Ум, а вкусно… Гробыня присвистнула, усаживаясь на высокий табурет и наливая себе и нежданной гостье вишневый компот. -Неужели Сардик и Медузия решили связаться брачными узами? -Нет, в том –то и дело! –от избытка чувств Припятская так дернулась, что едва не рухнула на пол. Восстановив равновесие, она нагло увела из –под носа у вошедшего на кухню Гломова блюдце с персиковым джемом и щелкнула пальцами: -Ты не поверишь, женятся Медузия и Кощеев! У Гробыни из рук выпал блинчик и шмякнулся прямо на Барсана, вертящегося под ногами. Оценив такой дар небес, щенок сцапал вкуснятину и мгновенно проглотил, не сводя с мадам Гломовой хитрого взгляда. -Кто?! Горгонова и Кощеев?! –Гробыня вцепилась в край стола, чтобы не брякнуться в позорный обморок. –Ну нифига себе, котлетки! А еще кто? Неужели, -она понизила голос. –Соловей и Ягге?! Клепа и Милюля?! -Бери выше, -торжествующе заявила Грызиана. –Тарарах и Настурция! -Обалдеть, -глаза у Гробыни загорелись в предвкушении сенсации. –Это же убойный материал! –она вцепилась Припятской в плечи: -Грызя, дай мне сделать репортаж, я тебя умоляю! Это новость века! Когда они все женятся? Торжество пройдет в Тибе? Много приглашенных? Как Пуппер отнесся к этой новости?! А Сарданапал? У них будут дети?! -Тихо ты, -рассмеялась Грызиана. –Я к тебе зачем и заявилась, дорогая! Ты немедля отправляешься на Буян и все разузнаешь, наш лучший спецкор погиб смертью храбрых, когда попытался сфотографировать грифона! -Какого грифона? –Гробыня, уже метнувшаяся к мужу за кольцом, замерла. -Да Кощеева же! –пояснила бельмастая ведьма. –Там вообще такое творится! Но мне нужны подробности! По слухам, главу Магщества в грифона превратил малютка Клоппик, из ревности! Этот очаровательный малыш тоже влюблен в Медузию… -договорить ей не дал визг Гробыни, сорвавшейся с места: «Грызя, я тебя люблю! Глом, верни кольцо! Блин, а Тарарах –то, Тарарах!» Всполошившийся Барсан с лаем помчался за Склеповой, но куда там –мадам Гломова уже растворилась в телепортационной вспышке, даже забыв косметичку… Красивая луна освещала своим таинственным сиянием матово –черную гладь реки, придавая воде вид расплавленного серебра или растекшейся ртути, переливаясь искристой дымкой и окутывая двоих, что смеясь и плескаясь наслаждались этим моментом. Точнее, наслаждался только парень, в глазах девушки была грусть, легкая, как дуновение осторожного ветра, скрыть которую не мог даже смех, звучащий чуть неестественно. Глеб, тонко чувствующий перепады настроения Тани, тремя сильными гребками подплыл к девушке, задумчиво смотрящей на серебристую рябь воды, и коснулся губами обнаженного плеча, заставив вздрогнуть: -Танюш? -Прости, задумалась, -Таня улыбнулась. –Такая ночь… -она запрокинула голову и взглянула на луну, словно мечтая раствориться в ее сиянии. В мгновение ока бывший некромаг оказался совсем близко, его дыхание коснулось влажной кожи, а руки властно легли девушке на плечи. Дальнейшее Таня помнила смутно –время пропало, исчезло, замерло и испарилось, не существовало вообще ничего, кроме лунной дымки и страстных поцелуев, которыми Бейбарсов пытался поглотить грусть и тревогу возлюбленной. Пытался, но не мог… -Глеб, перестань, -Таня увернулась от губ парня, боясь потерять над собой контроль. Боясь и желая. –Ты не должен… Я не могу.. –запутавшись в словах и чувствуя, что горло сдавливают рыдания, девушка резко ушла под воду, стремясь успокоиться. Вынырнув метрах в двух от бывшего некромага, Таня глубоко вздохнула и поплыла к берегу. Выбравшись на песок, она провела рукой по мокрым волосам, вода с которых стекала на лицо. В сиянии луны капли на ее щеках таинственно мерцали и трудно сразу было определить, что это –вода, или слезы. Опустившись на телепортированный с парома плед, девушка накинула на плечи полотенце и обхватила колени руками, глядя куда –то в сторону горизонта, где алмазной россыпью блестели звезды, складываясь в созвездия Млечного Пути. -Девочка моя, что же с тобой происходит? –едва слышно прошептал Бейбарсов, вглядываясь в ее силуэт, окутанный серебром лунного света. –Что ты от меня скрываешь? Ответ могла дать только Таня, но Глеб очень сомневался, что она ему доверит все свои тревоги и переживания, которые, он это знал, снедали ее изнутри. Грустно улыбнувшись, парень направился на берег. Сев рядом с Гроттер на плед, он молча прижал девушку к себе, чтобы хоть немного отвлечь ее, и был приятно удивлен, когда Таня положила голову ему на плечо, доверчиво расслабившись в его руках. «Всегда бы так было…» -целуя девушку в макушку, вздохнул бывший некромаг, чутко вслушиваясь в мерное дыхание Тани, которая незаметно для себя начала погружаться в сон. Гробыня вернулась спустя полчаса –злая, растрепанная и поцарапанная. -Дорогая? –удивился Гломов, откладывая в сторону недоеденный блинчик. -Я их убью! –заявила Склепова, вытаскивая из волос репейник. –Нет, я точно их убью! Моя прическа, моя одежда, гады! -Кто? –успокаивающе прогудел Гуня, протягивая жене стакан кипяченого молока. Склепова скривилась, но покорно выпила. Плюхнувшись на диван, она погрозила в пространство кулаком: -Грызька, кикимора, специально не сказала, карьеристка! –переведя дух, Гробыня более спокойно пояснила: -В Тиб не попасть, там какое –то специальное заклинание против журналистов, газетчиков и прочих! Вместо Большой башни меня выкинуло на берег, потом в какие –то кусты, затем на скалы! В общем, Глом, мне туда не попасть, что самое хреновое…. Вот Грызька, курица лысегорская, специально мне не сообщила! Я должна доказать ей, что преград для меня не существует, я сделаю репортаж, пусть небеса на землю рухнут, но сделаю! -Как? –поинтересовался Гломов. –Тебе же в Тиб не попасть, сама сказала… -Гунечка, -Скепова хитро прищурилась: -Ты никогда не хотел попробовать себя в роли тайного корреспондента, а? Гурий Пуппер, прилетевший в Тибидохс проведать тетушку, уже пятнадцать минут трясущимися руками пытался накапать себе валерьянки. А что вы хотели? Получить в родственники вместо главы Магщества преподавателя по ветеринарной магии, да еще и питекантропа –это вам не хухры –мухры, уж поверьте! -А что, он мужчина видный, -отобрав у племянника валерьянку, вздохнула тетушка. – Пусть слегка волосатый, зато с ним не холодно… Да и замуж хочется, а развестись я всегда успею… -философски заметила она. –А уж потом и за Бессмертника возьмусь с новыми силами… -она залпом опутошила флакончик с настойкой и погрозила Гурию пальцем. –И не надо на меня так смотреть, свадьба уже завтра! Пойдем, я вас познакомлю! –и потащила племянника в берлогу Тарараха. Медузия, Зуби и Ягге уже третий час носились по магвазину свадебной моды «Моя кукушечка», нещадно гоняя продавцов –консультантов, которые никак не могли понять, как же угодить всем троим. -Ну куда, куда? –возмутилась Ягге, вырывая из рук серо –зеленого консультанта –вампира фату. –К этому платью короткая фата не требуется, упырь ты недоделанный! И не надо так на меня смотреть, кровь богов ядовита для нежити, отравишься! А впрочем, ради такого дела… -она улыбнулась, подставляя шею: -Ну кусай, кусай, одним идиотом меньше станет! Вампир шарахнулся, чуть не влетев в Медузию, примеряющую очередное платье нежно –кремового оттенка. -Нет, Меди, тебе этот цвет не подходит, -критически оглядела подругу Зубодериха. –И фасон не твой… Надо что –то такое, романтичное, скажем, вот… -она щелкнула пальцами и на Горгоновой появилось длинное белое платье строгого силуэта, с фибулами и поясом, украшенными блестящим орнаментом. Элемент раскованности внешне строгому наряду придавали элегантные рукава до локтей с вырезом, и красивый подол, украшенный тончайшим кружевом. Длинная фата привносила необходимый элемент загадочности и тайны. Медленно повернувшись к зеркалу, Медузия некоторое время помолчала, а потом кивнула: -Оно! Зуби, это оно! -Ты думаешь? –зарделась преподавательница сглазоведения. -Я уверена! –заявила Медузия. –Ягге, как тебе? -Шикарно, теперь осталось подобрать туфли, митенки тут не требуются… -проговорила хозяйка магпункта и хлопнула в ладоши, подгоняя продавцов. –Что встали, бегом, или мне по –другому попросить?! Глаза древней богини опасно сверкнули, заставляя персонал магазина броситься врассыпную…