шторм

Ветер был сильным, даже слишком: погода не задалась, серые тучи окутали небо, не давая насладиться пляжем с бледным песком и бушующими волнами. Приходилось придерживать Лизу за талию, чтобы она устояла на месте, не улетев куда-нибудь в это бескрайнее море. Хотя кого я обманываю, мне просто хотелось касаться Лиззи, крепко обнимать и ощущать тепло, согревающее от продувающего насквозь ветра. Вода доходила до оголенных ступней и щиколоток, из-за чего тело покрывалось дрожью, но мы продолжали стоять, прижавшись друг к другу, боясь отпустить. — Не хочу уходить, — прошептала она, и горячее дыхание обдало кожу, напоминая обо всем времени, что мы провели вместе, ведь девушка так любила говорить что-то, уткнувшись мне в шею: наверное, начиталась любовных однообразных романов или насмотрелась сопливых мелодрам, раз считала это романтичным. — Скоро будет шторм, — никогда не любил это явление природы с его разрушительной силой. Время — мой личный шторм, уносящий все дорогое в неведомую даль, туда, где не работает ни один навигатор. — Надеюсь, он успеет разрушить аэродром до моего отлета, — я бы хотел ответить что-то остроумное на этот счет, но лишь хрипло засмеялся своей беспомощности перед нашими с тобой желаниями. То, чего мы хотим, очень часто не совпадает с тем, что получаем. И я с легкостью отдам все на свете, лишь бы уметь управлять Судьбой и ее правилами. Как думаете, если я буду молиться Всевышним, они остановят время или перемотают его назад? Эй, там, наверху, нажмите на «паузу»! — Холодно, — прошептала Лиза, и только после этих слов почувствовал, насколько дрожало ее тело в моих руках. Пришлось отстраниться, как бы этого не хотелось, чтобы снять темно-синюю ветровку, влажную от морских брызг, и накрыть ею узкие бледные плечи Лизы с чуть заметными родинками и веснушками. Не мог не дотронуться до прохладной кожи, когда убирал руки, после чего засунул к себе в карманы. — Мне пора, Дань, — девушка опустила голову, смотря на свои наручные часы и потирая их циферблат в надежде, что стрелки спешили хотя бы на пару минут, но звон колоколов в часовне, находящейся неподалеку, подтверждал правильность времени. Пора. Это слово проносилось в голове эхом, звучало словно приговор или последнее слово, которое я слышал из чуть посиневших от холода уст Лиззи. До них хочется дотронуться, но мы же глупы, поэтому попросту теряем время, смотря в любые стороны, только не на друг друга, из-за чертовой стеснительности. И я уже устал слушать биение колокольни и нервный стук ее ногтя по стеклу циферблата, но не решался прекратить все это, взяв Лизу за талию и поцеловав, посылая время и неловкость куда подальше. Ветер продолжал усиливаться, а тонкая ветровка ничуть не грела и не защищала от брызг соленой воды моря, которое как будто подгоняло, прогоняло и торопило уйти. Что ж, разве мы можем противостоять? Укутавшись в накидку поудобнее, Лиза развернулась и пошла в сторону небольшого деревянного домина на холме, оставляя после себя следы голых ступней на мокром песке. И мне уже пора было бежать вслед за Лизой, вот только я заворожен ее маленькой фигуркой, поспешно отдаляющейся по пологому и ровному берегу на фоне чернеющих туч и поднимающихся волн. И я уверен, что, увидев все это моими глазами, Айвазовский бы точно нарисовал картину, вот только центром внимания на этот раз было бы не бушующее море, а тонкая фигура русоволосой девушки в белом платье, мчащейся от самой себя, от чувств и от боли в свой маленький мирок, в котором постарается забыть воспоминания, вызывающие слишком сильное и наносящее раны сердцебиение. И недосказанные слова вертелись в мыслях, перебиваясь с шумом ветра и плеска воды, и был виден зажегшийся желтый свет в окошке ее комнаты, и я несся что есть сил, пачкаясь в песке и обмокая под моросистым. И сильнейший дождь бил в окно, грозящее выбиться под напорами ветра, и ее самолет улетает через час, и признание, мучившее меня так долго, наконец-то протараторено вполголоса, и тело Лизы дрожало то ли от холода, то ли от моих поцелуев.