Скипетр, налитый ртутью

Золотой скипетр в чужих руках указывал острием, точно пальцем, в центр груди пленника. Их разделяло не более десяти футов. – Ты. Кто дал тебе право отнимать чужую волю? Это было первым, что Локи услышал, придя в чувство, еще даже не открыв глаза. Он мгновенно узнал его, голос агента-снайпера с людской базы-хранилища Тессеракта, – и сильно удивился. Но это ненадолго его задержало. Язвительный ответ сорвался с языка, опередив мысли: – Отнимать? Да у тебя нет собственной воли. Ты лишь наемник. Жалкое существо, которое доселе действует исключительно в интересах своих хозяев. Клинт хмыкнул: он и не ждал ничего иного. Но жалкое существо, благодаря своей ловкости и хитрости скинувшее с себя мощные гипнотические чары, вполне могло извинить беспомощному противнику один выпад в свой адрес. – Может, и так. Имей в виду: одно лишнее движение, и судить тебя будут посмертно. Скипетр Локи был тяжел, будто ртутью налит, и тянул руку Хоукая вниз. От блестящего синего камня, захваченного в длинные золотые когти, исходил едва различимый шепот. Голос бесконечности. Еще утром он звучал вовсю – и заглушал голос Клинта в его собственной голове. А сейчас за стенами убежища светила надкушенная луна. – Интересно, как ты освободился? – прищурился Локи, незаметно распутывая веревку на запястьях. Он знал: во всем убежище его могли оглушить только одним предметом, его собственным скипетром. Но сделать это еще утром было некому. Как он мог так ошибиться? – Сила Тессеракта слишком велика для таких, как ты. И это мягко сказано. Не отворачиваясь, боковым зрением агент Бартон тщательно обследовал закоулки комнаты, в которой они находились. Конкретно эта была отведена ему. Куда-то на пол он швырнул свой коммуникатор, когда они впервые прибыли в это место. Но, кажется, не сломал его. Клинт надеялся, что не сломал. Ему нужно вызвать подмогу. Жизненно необходимо сообщить в Щ.И.Т., где они находятся. Только... ...не отводи взгляда. И не моргай. Послушай — твоя жизнь от этого будет зависеть — не моргай... ...ему мерещилось, что Локи все время подбирается к нему. Стоит только отвести взгляд или даже отвернуться – и он приближается, чтобы отнять свой скипетр и убить Клинта. Но пока они смотрят друг на друга, тот не шевелится. Только лучше бы он при этом еще и молчал, черт возьми. – Не скажешь? Тогда скажу я. Ты узнал от него достаточно, чтобы понять меня, – вкрадчиво продолжал Локи. – Понять, чего я хочу для вашего мира. Я хочу вам помочь. Устранить хаос. Навести порядок. Спасти людей. – Я всего лишь наемник. Мне все равно. – Лжешь. Локи освободил руки, мягко перевел их вперед и положил на колени. Клинт сосредоточился. – Каждому из вас, людей, кажется, что именно он лучше всех других. Что именно он знает больше. Я же вижу сердца всех... и мне становится безумно вас жаль. За стенами запертой комнаты царила тишина: приверженцы Локи покорно патрулировали другие, дальние коридоры убежища. Нарушить шаткое равновесие некому. Будущее Земли – в руках Клинта. Он спешно шарил взглядом по углам, не поворачивая головы. – Я знаю, что у тебя на сердце, Бартон. Знаю. Внезапно Клинт нашел его. Черный наушник, выданный ему в Щ.И.Т.е, лежал, блестя металлическим кольцом, у передней ножки кровати. Внешне – как будто бы цел. Расстояние – около полутора ярдов. Два шага, и только. – Ты боишься остаться один. Спасение в двух шагах. Смерть – в пяти впереди. Огромная пружина напряжения сжималась почти зримо. – Боишься крови на своих руках. Клинт снова покосился на коммуникатор. Локи оперся коленом о пол, будто приготовился к прыжку. Жесткие волосы упали ему на лоб; сквозь них блеснули хищные глаза. – Боишься лишиться своего единственного дара. Если Локи хотел сбить его, он справился: агент взглянул на пленника и не удержался от усмешки. Клинт Бартон не считал себя одаренным. Все, что у него есть, досталось ему путем изнурительных, жестоких тренировок. – Мой единственный дар – невезение. Забирай, если тебе надо, – возразил он. Локи остался внешне невозмутим, а про себя подумал: уже забрал, но скоро это останется в прошлом. – Я могу принять этот дар и остальные и облегчить твою жизнь. Дай свою руку... Наушник блестел в полутьме, затмевая все мысли, кроме одной. Клинт, косясь, сделал шаг назад. Еще один. Склонился над полом, протянул вниз свободную руку. Отвернулся от Локи на миг, позабыв о запрете... Локи рванулся вперед, но Клинт заметил это слишком поздно – изумрудное пятно застило его глаза, и совсем близко оказались скрюченные белые пальцы. Сверкнул оскал. Все, что Бартон успел сделать – это вытолкнуть руку со скипетром ему навстречу. От рывка стрелок потерял равновесие и упал на колено. Плечо пронзила боль, но это стоило того. Клинт понял по глазам, оказавшимся совсем близко: торжество божества сменилось бессильной злостью. Локи зашипел, когда ему в горло уперся сверкающий коготь. Шепот Тессеракта перерос в алчущий звон. Скипетр стал еще тяжелее; его влекло к сердцу. – ...сиди! – выдохнул Клинт, до треска стиснув пластик добытого коммуникатора; по его лбу скатилась капля пота. Сердце, ускоряясь, загрохотало в висках. Рука со скипетром тряслась от напряжения. – И убери свои руки! Локи медленно отвел назад раскрытые ладони, с яростью наблюдая, как Бартон медленно и ровно поднимается с колена, возвышаясь над ним. Острие ощутимо царапало шею, рвалось вниз, но кожа под ним была все еще цела. Выдох. Стало больнее. – Так что насчет дара, Бартон? – как ни в чем не бывало полюбопытствовал Локи, провожая его возвышение неотрывным взглядом. – Отдаешь? – И заткнись уже, черт тебя побери. Глядя ему в лицо, Клинт надел наушник и нажал на кнопку; динамик зашипел, и Бартон ощутил, как успокаивается. Рука со скипетром ныла, пальцев он уже не чувствовал. Но опускать нельзя. Теперь – тем более. Ни в коем случае, ни на секунду. – База, это агент Бартон. Меня кто-нибудь слышит? Прием. Пару секунд было тихо, затем на дальнем конце соединения кто-то засуетился. Агент ждал. Локи тоже. – Я вас слушаю, Бартон, – наконец ответил Ник Фьюри. Клинт, улыбаясь, с облегчением прикрыл глаза – и тут же опомнился и распахнул их, так и не успев сомкнуть веки. Улыбка пропала. – Зафиксируйте координаты моего вызова и пришлите оперативную группу, сэр, как можно скорее. Это важно. Локи усмехнулся Клинту, и тот, похолодев, понял: они могут не успеть. В этой усмешке не было ни гнева, ни страха. Одно предвкушение. – Вы совершили предательство. Приведите хоть один аргумент, почему я должен вам верить? – Локи прячется от Щ.И.Т.а, а я выдаю вам его местонахождение. Этого хватит? – Я ожидал более весомых доказательств. – Прямо сейчас я держу его на прицеле. Отдайте мне приказ, и я прикончу его. – Хм. Фьюри помолчал. – Звучит заманчиво, но это может подождать, – подытожил он. – А что с Тессерактом? – Он находится поблизости. Хорошо охраняется, но с ним доктор Селвиг. Уж он-то не позволит испортить артефакт, не сомневайтесь. Вы получите его назад в целости и сохранности. – Понял. Хорошо, ожидайте группу, Бартон! Коммуникатор замолчал. В наступившую тишину снова вплелся шепот камня бесконечности. Теперь он стал ощущаться особенно громко. Клинту казалось, что он вот-вот начнет понимать, о чем с ним пытаются говорить. Ему стоило поставить блок на свой разум, сделать так же, как он раньше делал много раз в лаборатории Щ.И.Т.а, как утром, когда он сумел закрыться и избавиться от гипноза Тессеракта ценой потери сознания; только – и это пугало сильнее шепота, сильнее всего – Бартону несколько больше нравился голос бесконечности, чем увещевания Локи. Но небеса в очередной раз сделали вид, что Клинт их ни о чем не просил: Локи заговорил с ним снова. – Еще не поздно передумать, Бартон. Ты можешь мне верить. Я никогда тебе не лгал. – Этого недостаточно. Клинт начал испытывать усталость – мерзкое чувство все отчетливей тянулось к мыслям, чтобы и их опутать липкой, неповоротливой апатией. Рука со скипетром онемела до локтя и продолжала холодеть. – А чего тебе будет достаточно? – Увидеть тебя в клетке. Локи издал горлом странный звук и дернул головой, чтобы стряхнуть волосы с лица. Коготь прочертил багровую полосу от адамова яблока сверху вниз, а затем перестал упираться в его шею. В нескольких местах на ней выступили, как роса, кровяные темные капли. Пленник качнулся назад и сел, выставив перед собой одно колено. Он выглядел расслабленным и спокойным – но глаза, воспаленные, яркие, не гасли. Они ловили каждое сомнение, каждую дрожь в человеке, стоящем над ним – и они не пропустят ни единой ошибки. – Мне жаль, что у нас не было времени поговорить на вашей базе мирно. Ты говоришь, что у тебя нет талантов – но я знаю, что ты одарен. В тебе действительно живут страхи – но ты сильнее, чем они. Ты сильнее, чем тебе когда-либо казалось. Я это знаю. Хотелось ему верить. Голос был слишком приятен, слова – просты, а ложь – незаметна. А может, Локи ему и не лгал? – Я выбрал тебя не случайно. Хочешь знать, почему ты до сих пор меня не убил? Клинт встряхнул головой, жалея, что поблизости нет воды. Плеснуть бы в лицо... Но ответ пришел ему на ум быстро: – Потому что я всего лишь болван-наемник, не получавший такого приказа? – Нет-нет-нет. Не в этом дело. Я знаю, как это бывает. Тебе лишь объявят выговор, а мое тело сожгут на костре. Или как тут у вас... Но ты не пострадаешь. Дело тут в другом. Локи замолчал и стал смотреть ему в лицо. Определенно, он мог делать это довольно долго. Клинт не выдержал: – И в чем же, по-твоему, дело? – Ты сомневаешься, что поступаешь правильно, вот в чем смысл. Ты тоже хочешь изменить этот мир, как и я. Я – твоя единственная возможность сделать это, Бартон. Ты это знаешь. Все в твоих руках. Опусти свою руку, и мы сможем помочь друг другу. А вот это действительно походило на правду. Бартон, качая головой, шагнул назад. Он не хотел принимать это знание. Оно было лишним. Оно мешало ему держаться. Оно не должно стать его частью. – Нет. Локи помолчал. Поглядел по сторонам. Мысленно отсчитал шестьдесят секунд. – Нет? – Нет, – уверенно повторил Клинт, запоминая свой твердый тон. Короткое слово придало ему сил. – Так убей меня, Бартон. – Ты здесь больше не командуешь. – Ты не дождешься своих. Твои силы на исходе. Прекрати бороться и помоги мне... Я отдам долг. Можешь мне поверить. В ответ на это Бартон медленно покачал головой. Перед его глазами сияла одна синяя звезда на конце когтя и две поменьше – в глазах пленника. Локи ждал ошибки. Клинт не мог ему этого позволить. Но, несмотря на все попытки держаться, Бартон медленно терялся в тумане. Он с трудом соображал, с трудом считал время. Лишь подсчет секунд держал его на поверхности. Он внутренне уже согласился с Локи, признал, что не дождется своих, но упорство – его нечеловеческое упорство, единственный дар! – требовало продолжать. Выстоять. Только бы не упасть. Где же они? Почему так долго? Локи говорил что-то еще, но Бартон его больше не слушал. Он смотрел на него, ища порывы к нападению или бегству, молча сжимал синеющие пальцы на неподъемном скипетре и считал секунды, ритмично выдыхая воздух. Его руку неотвратимо влекло вниз. Они выбили дверь, и она с хрустом ударилась о стену – Клинт встрепенулся. Они схватили Локи, изрыгающего жуткие проклятия – Клинт опустил руку. Наташа сильно тряхнула его за плечи – и он выпустил скипетр, едва смог разогнуть пальцы. – Наташа... – выдохнул Бартон, удивляясь. Как за четыреста секунд смогла пройти целая вечность? – Все в порядке. Локи схвачен. Тессеракт у нас. Но тебе придется объясниться, и быстро! Ему удалось. Клинт закрыл пересохшие глаза – не моргай! – и в изнеможении лишился чувств.