Начало

      Можно считать, что сессия — кошмар, ад наяву для каждого студента. Самое жуткое даже не сам факт существования проверки знаний, а её процесс. Вызубрить за неделю программу семестра сложно, если не приходить на лекции вообще, а вот весь курс… Это далеко не радужная перспектива, которую нам подарило министерство образования. Однако, увы, взять себя в руки мне придётся, как и идти в библиотеку за всеми необходимыми учебниками и книгами. Делать это сейчас, сразу — просто не в состоянии. Настолько ошарашила данная новость, что коленки тряслись вместе с руками, а глаз и вовсе дергался. Мои однокурсники не чувствовали себя лучше, некоторые чуть даже в обморок не падали. А наш, как назло, бодрый и свежий декан, 29 лет, продолжал вещать и зачитывал приказ свыше, злорадсвтуя над некоторыми. Находясь в статусе более менее приличной ученицы, не входила в это число. Но это ничего не меняет. Взгляд Самуэля проскользил по мне. Пришлось вынырнуть из рассуждений о нём. О мужчине с таким необычным именем, такой неплохой должностью в своём возрасте. Для сравнения: мне 24. Именно из-за этого смотрела на воплощение власти в его лице с некоторой завистью.       После мой взгляд стал меланхоличным, как и у остальных, задумавшихся о своём дальнейшем здесь обучении. Заметив наше настроение, декан обратился к сборищу. — Никто, судя по всему, меня уже не слушает. Основную информацию вы получили, теперь шагом марш на лекции.       Все наши стройные ряды направились в сторону выхода, некоторые перешептывались, а некоторые предпочитали молча проклинать всю систему образования. Относясь к третьему виду, то есть к тем, которые думали о своих занятиях на ближайшие два часа. А конкретно: вернуться домой, учится и долго ныть подруге по телефону. Погрузившись в свои мысли, старалась двигаться в общем потоке. Однако, таки выбилась из темпа и упёрлась носом в широкую спину Эдика с параллельного курса. Не желая распинаться перед ним, невнятно произнесла извинения и двинулась дальше. В такой же абсолютной прострации накинула на плечи куртку и вышла из здания, решив прогулять остаток лекций. На улице была приятная погода, пусть и прохладная, меня насквозь продувал ветер. Сама не заметила, как накрыла меланхолия, ввиду последних новостей.       Из омута мыслей вырвал негромкий голос. Подумалось, что со мной заговорила лестница. Остановившись, изумленно повернулась в направлении говорящего. Оказалось, что я не сошла с ума и окружающие вещи не разговаривают. Если честно, это было бы намного лучше. Потому что ниже, на две ступени, стоял наш декан, вглядываясь в моё каменное лицо. — Лучшая ученица своей группы решила прогулять остаток лекций… Скривившись, я осознавала всю пакость данной ситуации. Не люблю я нашего декана, просто какая-то интуитивная неприязнь, плюс я не испытываю к нему уважения вообще, так и хочется послать на фиг, и никого нет рядом… Но собравшись, натянуто улыбнулась. — Да, к сессии готовится нужно. — Она через неделю. — Я помню. — меня уже раздражал этот диалог. — Но нужно готовится заранее. Нет желания завалить. — Как пожелаете.       Самуэль быстро докурил в одну затяжку, отбросил окурок и, не прощаясь, удалился. Я оставалась на одном месте буквально минуту, после направилась домой. Дорогая, как всегда, прошла непримечательно. Разве что встретилась с другим однокурсником, тоже слинявшим с пар. Проходя мимо, стыдливо опустила глаза в пол.       Квартира встретила меня привычной пустотой и повесившейся в холодильнике мышью. Начала, естественно, с того, что переоделась и помыла руки. Домашняя одежда никогда не отличалась у меня яркостью и новизной, ей всегда являлись какие-нибудь шмотки, которым давно пора стать половыми тряпками. После, направилась на кухню, включив музыку. Нужно было чем-то перекусить. Поставила на огонь кастрюлю с водой. Ожидая, пока вода нагреется, что бы бросить в неё пельмени, удобно устроилась на стуле с телефоном в руках. На чтении очередного поста, меня застал телефонный звонок от Лильки. За всей этой канителью я и забыла о том, что нужно ей позвонить. Обычно, разговор наш состоял из обмена новостями и долгого нытья друг другу на счёт учёбы и всего её сопровождающего. — Привет, ты чего не позвонила, у тебя же вроде пары в 2 часа заканчиваются. — Привет, прости, совсем замоталась и забыла… — Понятно, извинения приняты. Блин, как быть, меня брат достаёт! — где-то из глубины квартиры послышалась отборная ругань. — А что делает? — Да вот… Свалилась мне это беда на голову, злая после работы, и ко всему прикапывается! Совершенно обнаглел! — Что? — я опешила, — А. компромисс там? «В чужой монастырь…»*? — Его разве убедишь? — Могу прийти и помочь. — Буду тебе сказочно благодарна!       После этих слов она довольная повесила трубку. Вообще, она даже не рассказывала про этого родственничка. Как приду, нужно будет сначала обидится на неё из-за собственной не проинформорованности. Пока мы разговаривали, вода в кастрюле уже вскипела. Я закинула пельмени и сразу пошла собираться. Вещи в сумку я складывала самые необходимые, так как думала остаться у неё на ночь. В рюкзак полетела пижама, зарядка для телефона и прочие подобные хитрости. Сразу переоделась в рваные джинсы с высокой талией и свитер заправленный в них, что бы не одевать куртку. Сейчас на дворе весна, но температура выше двадцати градусов не поднималась, из-за этого все были вынуждены страдать в ветровках, куртках и плащах. Но это не про меня. Честно говоря, такая погода привлекает больше. Не приходится жарится под палящим солнцем и ползти по раскалённому асфальту.       Вернувшись на кухню, тут же села обедать. Пельмени сварились, пока я собирала вещи. Обед было проглочен быстро, потом так же в темпе помыла посуду и выскочила в прихожую. Оглянула себя в зеркале. Невысокая, худая и бледная, в чём только жизнь держится, с волосами тёмного цвета по талию, немного завивающимися, лёгким макияжем на лице. Таких, как я, обычно называют красивыми. Но вы же наверняка знаете, что из всех женщин на земле, только два процента довольны своей внешностью.       Выйдя за дверь, закрыла на оба замка. Ворочая во все стороны головой, оглядывалась, не горя желанием встречаться с кем-то из соседей. Иногда ситуация не складывалась в мою пользу, как и сейчас. Зайдя в лифт, увидела старушку с восьмого этажа. Я знала, что эта женщина как и я, предпочитает шумной компании одиночество. Мы вместе вышли из подъезда, она направилась в сторону магазина, я же, пройдя несколько поворотов, добралась до Лилькиного подъезда. Стоило только выйти из лифта, как тут же услышала глухое: «Уймись, чудище! Задолбал!». Я вспоминила её день рождения в этом году и свои выкрики в её адрес, содержащие примерно такой же текст. Подойдя к её двери, не обременённая моралью, вошла внутрь. На пороге стояла одевающаяся Лилька. Чёрные, как смоль, волосы были растрёпанны, а сама она согнулась, застёгивая молнию на сапогах. — Куда ты? — Подальше от этого придурка. — Астанавись, падумой! — обняла её, когда та распрямилась. Как вдруг, наши обнимашки были прерваны воплем из глубины кухни. — Лиля! Я как бы с того разговаривал!!!       Подруга простонала мне в плечо, а потом подняла на меня умоляющий взгляд, выразив, насколько он её уже задолбал. Отправив Лильку в ванную, умыться и привести мысли в здравый оборот, сняла с плеч рюкзак, устроив его на табуретке, пошла на кухню, потирая виски. Дойдя до места назначения, прислонилась к косяку двери и закрыла глаза, голова разболелась от этих воплей. Тяжело вздохнув, приготовилась морально рвать и метать. — О, надо же, ты вернулась! Я го… — тут стало тихо, даже через чур. — Знаете, вы бы орали поменьше. От вас голова болит. Даже наш декан меня не так бесит, как вы сейчас. Я открыла глаза, готовясь узреть взбешённую морду Лилькиного брата…       Через секунду меня можно было выносить. Передо мной стоял красивый, платиновый, наверняка крашенный, блондин с длинными волосами, в чёрной майке, бледной кожей с тоненькой сеточкой шрамов, с неплохим разворотом плеч, внушительный ростом. Со своими 160 сантиметрами, уровень моих глаз находился по уровню его грудной клетки. Пришлось их поднять, и узреть… довольно знакомое лицо. Аж противно, на сколько знакомое. Это красивое нечто, Аполлон воплоти, изучало моё лицо. До меня тут же дошло! Второй раз за день я впадаю в дикий ступор, и сейчас я хотела провалится сквозь пол, а потом и землю. Это был наш декан. Ещё стало стыдно за то, что я так бесцеремонно на него глазею. Видимо, меня поняли, так как смущённо отвели взгляд.       Краснея всем лицом я направилась к ванной, из которой выходила Лилька. Она схватила меня за плечи, вглядываясь в лицо, увидела что-то и отпустила. Зайдя в ванну и наконец оставшись в одиночестве, опустилась на пол, прижавшись щекой к холодной стенке. Сидеть я в таком положении долго не стала. Собравшись с мыслями, пошла назад, в кухню. Стоя перед дверью услышала тихое и офигевшее: — Ты, чё? Убираешься? — Сам в шоке…       Зайдя на кухню, встала напротив подруги и вытянула руку вперёд. — Ты обещала. — Обещала. — Ты клялась. — Да клялась-клялась. Где? — В шкафу, третья полка.       Я кивнула и ушла на балкон. Лоджия у Лильки была застеклена плохо и вся продувалась. Сегодня ветер был северным, а стекло само по себе материал не тёплый, поэтому тут вообще чуть ли не минус был. Достав из шкафа сигареты, которые подруга лелеяла как зеницу ока и, видимо, прятала. Открыв окно, я села на диван, прикурила и затянулась. На очередной затяжке, услышала краткий диалог на кухне. — Она курит? — изумлённый голос декана. — Обычно, нет. Просто, видимо, нервишки сдали. Вы знакомы? — Угу. — Как? — Помнишь, рассказывал, что устроился деканом в универ. Она в нём учится. — Охренеть… Теперь понятно. — Слушай, я не понял. Ты же сказала, что она не курит. Но сейчас с балкона просто натурально несёт сигаретами. Твоими. — Она однажды обещала папе, что больше не в жизнь… Но тогда они уехали в Питер, а для неё это стало тяжёлым моментом и не сдержалась. Тяжёлый случай. Дак что ты убираться начал?       На это ответа не последовало, а через минуту на балкон зашла и Лиля. Я слабо улыбнулась ей, выкинула окурок в окно и, поднявшись, обняла её. Стало так хорошо, спокойно. В целом, всё было нормально, разве что побаливала голова.       Немного постояв, прикинула, что лучше бы вернуться к начальному плану действий, а именно к уборке. Порадовалась так же, что Самаэль не стал при мне орать, может, тоже в шоке был. Хмыкнула и выдала Лиле весь свой план действий. Она одобрительно кивнула и улыбнулась, ободряя. Мы вернулись в кухню, в многострадальное и уже чистое помещение. У Лили редко когда бывает чисто дома, я уважительно присвистнула. Вся уборка завершилась быстро, не к чему было даже придраться. Улыбнувшись, провела рукой по чистому столу. — Красивая же у тебя кухня, что ты её постоянно…? — Лили фыркнула. После, посмотрела на Самуэля и протянула ему руку. — Итак, предлагаю начать заново, — я протнянула руку для знакомства, мило и совсем не официально сказала, — Кристя. — Самуэль… Сэм… — ошарашенно выдал мой декан. Хмыкнув, я пожала его руку. Кажется, это становится всё интереснее. Улыбнувшись снова, скрестила руки на груди, присловнившись к углу стола. — Итак, Сэм, верно? — я дождалась его кивка, — Что тебя, как жителя данной квартиры, не устраивает? — Всё. Начиная с срача, заканчивая расстановкой мебели. — мужчина быстро отправился от неожиданных изменений в манере нашего общения. — Понятно. Тогда, поможешь нам? — Без проблем.       После нашей договорённости, сказала Лиле, что займу её комнату, то бы переодеться. Срач не обошёл даже эту широкую и раньше светлую комнату, принадлежащую хозяйке дома. Я чисто не в состоянии передать эту атмосферу «творческого беспорядка». Сейчас убираться здесь я не буду, просто переоденусь. Устроившись на чистом пяточке, стянула с себя и свитер, и джинсы. Прислонившись к самой двери уже натягивала шорты, но меня неожиданно сильно толкнули в спину. Подкосившись, неимоверным образом смогла вернуть себе равновесие. А после со всего дуру налегла на дверь, услышав глухой удар. Я попыталась злорадно улыбнуться, но у меня это не вышло, дверь снова пихнули с большей силой. Вовремя отпрыгнула и избежала полёта вниз головой, окончательно натянув шорты. Обернулась и увидела Сэма, у которого на чёрную майку капала кровь из носа. Пускай её будет и не заметно, но маечку всё равно жалко. Скрестив руки на груди, недовольно постучала ногой по полу, он же удивлённо на меня уставился. — Стучаться надо, — авторитетно заявила я. — Извини. — Ладно. — но я таки не дала зайти ему в комнату, закрыв перед самым его лбом дверь, и начала сгружать шмотки в рюкзак.

***

      В гостиной, которая сразу стала первым по стратегической важности объектом, уже находилась Лиля, на самом пороге, скорбно разглядывая, собственно, поле деятельности. Я резко остановилась рядом с ней, а Сэм, шедший сзади экстренно тормазнул, боясь снести нас и всё остальное, стоящих преградой на его пути. Но стоял он близко, из-за чего я скривилась. Посмотрев на Лильку, пыталась понять, как она, такая маленькая, умудряется навести такой срач в одиночку. Но как бы нам не хотелось отсрочить уборку, приступить пришлось. Я положила руку на её плечо, та вздохнула и кивнула, давая старт. Отпустив её, пошла в кладовку за ведром, шваброй и веником, а брат с сестрой остались собирать лежащие на полу вещи. К моему возвращению, бардак был уже намного меньше, и я сразу принялась подметать и мыть пол. Они тоже начали помогать, кто чем может и всё происходило за незатейливыми разговорами, которые могли казаться незнакомцу странными, но мне было приятно понимать их с полу слова.       Вскоре гостиная и вся квартира светилась чистотой, а мы падали от усталости. Сейчас мы сидели на диване, на балконе, смотря в широко открытые окна, вдыхая ночной свежий воздух. Будто кто-то раскидал по невидимому ночному бархату листики свежей мяты, ещё покрытые тонким слоем беловатой пыли. — Неплохо мы измотались. — проговорил Сэм. — Не то слово, я ног своих не чувствую. — пожаловалась Лилька.       Я же не могла и не хотела что-либо говорить, вслушиваясь в их диалог. Они оказались очень похожи по манере разговора, в работе. Оба обожали некую надменность, никогда не скупились на старания, с обоими было очень легко общаться. Продолжая хронить молчание, любовалась видом из окон. — Чего замолкла? — спросила меня подруга. — А… — я не сразу среагировала, — Задумалась. Пораскинув мозгами, поняла, что этот день что-то пошёл не по плану. Хотелось прийти домой после лекций, за комп засесть, к завтрашнему дню подготовиться, тебе позвонить и на жизнь как всегда поныть… А тут бац… — Я снова замолчала. — А что бац то? — удивлённо моргнула Лилька. — Мм… Сначала сессию усложнили и я выпала в дичайший осадок. Ушла с лекций, потом позвонила мне ты, рассказала про брата. Вроде бы ничего необычного. Но я прихожу и твоим родственничком оказывается мой декан. По — моему, это повод задуматься над тем, насколько мир тесен, да и вообще, над собственной жизнью. — Она просто абсурдна. — выдал Сэм.       Видимо, он не и не пытался собрать всю картину целиком, пока этого не сделала я. После этой мысли я улыбнулась и сказала: — Я, наверное, домой пойду. — Да ну, — меня обняла за плечи Лилька, — Переночуй у меня. Со своей учёбой ты меня совсем без внимания оставила. — Знаю и пытаюсь не оставлять. Но никто для меня не отменит учёбу в институте. И не всем везёт, что бы им оплачивали очку в институте. — Бука, — Я бесстыдно кивнула, — Сэм, переведи её на бюджет. — Да без проблем.       Пытающаяся встать я, тут же села назад, ноги подкосились, и удивлённо уставилась на нашего декана. Но он не был так прост о чём я прекрасно знаю. — Только пусть сначала сдаст экзамены, сессию, и внесёт в фонд 50к рублей. И тогда вперед и с песней. — А что за фонд? — Бюджетников. Как оплата привелегии. — Взятка, что ли… Или взятки? — сразу догадалась я. — Они самые. В этой сумме деньги твоим преподавателям и мне, но что бы не вызывать никаких вопросов это дело назвали фондом. — Офигеть махинации. — Не сдержалась Лилька. — Не то слово. — угрюмо буркнула я. — На ваши зарплаты ноги протянуть можно.       Мы все дружно фыркнули, таким образом соглашаясь с данным высказыванием. На счёт ночёвки сразу решила, что останусь и спорить не буду. Мы бы все так до поздней ночи за бесполезной болтовнёй и просидели бы, но мне хотелось есть. Наверное, только мне, потому что никто другой признаков естественной необходимости не подавал. Пришлось поднимать себя с дивана и идти на кухню, в поисках чего-нибудь съестного.       В холодильнике моей подруги редко наблюдалось чтото съестное. Но сейчас там были овощи, какието молочные продукты. Однако, мяса и каких-нибудь полуфабрикатов там не было. Я решила спросить, собственно, хозяйку всего этого добра и вернулась к ним. К разговору сразу присоединился единственный мужчина в доме, тем самым развязав дискуссию, на тему еду. Они оба наперебой предлагали варианты, расстреливая идеями как хорошие менеджеры ресторана. Я махнула на них рукой, не услышав ничего толкового, вернулась на кухню. Начав уже в этот раз ползать по ящикам, наткнулась на муку и мысли невольно забродили в голове. Учитывая всю ситуацию, вариант, как пицца, становится идеальным. Я позвала эту парочку и предложила им. Они одобрили мою мысль и стали помогать мне. Мы сделали сразу и побольше, и потом, когда наши пиццы уже стояли в духовке мы снова разговорились. — Ребят, может я в магаз сгоняю, там за вином, газировкой или пивом? М? — О! О! Мне баночку сама знаешь чего! — Это счастливая Лилька, которой предложили выпить. — Я с тобой. — недовольно буркнул Сэм. — Эм… — кажется, наши с Лилькой лица вытянулись одновременно, — Ну, никто тебя не заставлет. Но есть та, то платишь ты. — Без проблем. — Он хмыкнула. — Ладно, схожу переоденусь и можно выдвигаться. Лилька, карауль пиццы. — Хорошо.       Я улыбнулась и пошла. Всё тот же свитер и джинсы, волосы распустила и даже поправила макияж сделав его более вечерним. Губы украсила помада тёмно вишнёвого цвета, а глаза стрелки. Выйдя из комнаты, я поняла, что мы с Сэмом очень похожи по вкусам. Белая майка с тёмным пиджаком, брюки, которые очень смахивали на джинсы с подворотами, кроссовки и волосы собранные в хвост. Я невольно почувствовала себя на его фоне замухрышкой. Пока я его разглядывала, он делал со мной тоже самое, но у него кадык дёрнулся. Это сложно было не заметить. Я испуганно отвела взгляд и жестом показала, что, мол, пошли.       Тёмные улицы этого часто не очень мирного района кишили гуляющими, но не сегодня, что было удивительно. Мысленно поблагодарив Сэма за компанию, бодро зашагала до магазина. Среди торговых рядов он следовал за мной по пятам, как тень, не мешая раздумьям и делу. Не долго разглядывая стеллажи, нашла нужное Лиле пиво. Рядом обретались полки с вином. Я заприметила своё любимое, но оно оказалось довольно дорогим удовольствием, и с горестью вздохнув, я принялась выбирать что-нибудь по-дешевле. Слава выбору в магазине и ему были аналоги. Корзину таскал Сэм, я уже подойдя к нему увидела внутри железных прутьев своё любимое. Моя челюсть отвисла и я была уже готова попрость его поставить бутылку назад и не тратить на меня деньги, но он лишь рукой махнул. Типо, мелочи жизни. Промолчав, пошла дальше. Он кивал всему, что я выбирала и подкладывая самостоятельно те продукты, от которых отводила взгляд. Пользоваться его добротой я не могла, у меня наглости не хватало. Отдел со сладостями стал для меня последней каплей. Он хотел было уже выбрать самостоятельно торт, но схватив его за руку, потащила к кассе. Парень не сопротивлялся.       Смотря на все продукты, которые Сэм выгружал на ленту, пыталась примерно подсчитать его убытки. Как не пытаясь себя убедить, оказалась жертвой собственной вредной совести. Он не позволял выкладывать и складывать продукты в купе ко всему прочему, закрывая от меня своей спиной экран кассира. Нёс он сумки тоже сам, весело насвистывая и любуясь недовольной рожицей своей спутницы. Как только мы покинули стены торгового учереждения, попыталась забрать хотя бы один пакет с продуктами, но тот отказался, перехватив всё в одну ладонь. Пришлось мне смириться с упрёками уже уставшей и ленивой совести и добротой моего декана, по совместительству, брата моей подруги. Всё довольно хорошо и прекрасно, но от чего он это делает, лучше вопросом не задаваться.       Дорого, которую выбрал Сэм, ибо навигатор хренов, оказалась тише и спокойнее, и для собственного разлечения начала тихо мурлыкать под нос незатейливую песню**. Но и в этом деле меня потеснили, быстро подхватив мелодию и, видимо, вспомнив текст. Ничего не предвещало беды, и её поводом не стали даже пьяные голоса. Ни капли не удивилась, но шаг замедлив, что бы оказаться ближе к Сэму. Из-за поворота вышли трое парней, два из которых ещё по любому обкуренных, а третий ещё в придачу обдалбавшийся. Настороженность сменилась неприязнью, шаг ещё более замедлился, а рука ухмыляющегося Сэма оказалась на моём плече. Один из трёх встал на нашей дороге, вглядываясь стеклянными очами в наши лица. Фейс контроль по району. Сэм не вызывал у него вопросов, его даже не запросили пояснения за «бабью» причёску, но вот моя скривившаяся рожица их видимо позабавила и заинтересовала. Он как в сказке топнул — хлопнул и рядом нарисовалось ещё двоё не в лучшем состоянии. Меня начала колотить нервная дрожь. Вляпались, так вляпались по самый не балуй. Гопота местного разлива окружала нас дугой, и один из них, тот, который фейс контроль, обратился к кому-то. — Шкет, слушай, эта случаем не та девка?       К нам подвалил мужик лет 30 на вид, хотя на деле ему 24. Узнала это, так как фары проезжавшей мимо машины пролили свет на ситуацию. И это явление обдало меня перегаром, захихикав. — И чего такие дамы тут делают?       Молчаливое недовольство смешалось с изумлением на моём лице, сменяясь любопытством. Вглядевшись в харю, узнала в ней Саню. Он был в моём уневере, но после прихода Сэма его выпнули, он забухал и вот докатился до такой ситуации. Раньше он был личностью. Добрый. сообразительный, немного глупый, в общем довольно приятный паренёк. Долго был мне кандидатом в состав хорошей партии. Вышиб его, кстати, именно Сэм. И сейчас наша встреча не была удивительна. Я окинула его пренебрежительным взглядом. — Иди-ка ты, куда подальше. Обдолбанными не интересуюсь. — Косяк Санька полетел в репейник, — И пьющими тоже, — лучшая по русским традициям водка полетела догонять косяк, — Курить — здоровье своё губить. — выдала я лозунг. И кент Санька отправился по известному маршруту. Вдруг за моей спиной тихо фыркнули и, пошуршав пакетом, пачка серого винстона, купленная Сэмом самому себе, блестя обёрточной плёнкой, совершила дугу. Ясно, окружена, но не сломлена. — А ещё гопорями. — И тут один из дружков Шурика вмешался в мой монолог. — Ну нафиг оно тебя, Шурыгин? Из-за девки от жизни отказываться?! — за моей спиной тихо прыснули от смеха, что думала уже обернуться. — Да ну нах, — Воскликнул ещё один, точнее, взвизгнул как свинья, — Понимаю, сиськи во! — Он показал объёмы в два астраханских арбуза, — Жопа во! — Округлости размером с два мешка картошки, — И губы! — он показал картошку, отборную, из этого самого мешка, который должен быть на жопе, — То я бы понял… А тут…       Я улыбнулась и компашка эта заткнулась. Для них это был абзац, что бы девушка с оскорблённой невинностью так лыбилась. — Нет, Саша, и не надейся. — Стерва ты! — авторитетно заявил неудавшийся жених, видимо, уже из репейника, где обреталось его имущество.       Выползая, данная особь продемонстрировала Сэму пачку винстона, желая вернуть, но тот, заинтересованный моей речью, махнул рукой. — Вынужден прервать ваш диалог. Мы торопимся. — и его рука, всё время лежащая на моём плече, коснулась голой кожи, заставив вздрогнуть.       После, он не стал тянуть и сам увёл меня от этих гопарей подальше. Находясь в полном ступоре и шоке, совсем забыла спросить его на счёт того выкрутаса, который выкинул блондин. Он же, совершенно не взволнованный ввиду недавних событий, продолжал подталкивать меня и насвистывать мелодию песни, которую мы до этого пели. А потом, забыв о правилах взаимоличностных отношений уверенно обнял за плечи. Теперь моё сознание, которое только начинало возмущаться, улетело ещё дальше в небытие. Ему здесь не рады. Но оно решило напомнить о своём существовании уже у двери Лилькиного подъезда. Привалившись спиной к железяке и скрестив руки на груди, преградила Сэму путь и задала вопрос. — Что это было, скажи мне?       На мой вопрос скривились, и потянув за руку, отлепили от двери, ответив. — Я сам не знаю.       А потом зашли внутрь, как ни в чём не бывало. Мне стало неприятно да и вообще не круто. Скрестив руки на груди, почувствовала обиду. Взглянув на Сэма, изучающего дверь лифта, в котором мы ехали, прислонилась к стенке. Меня тут же отодрали от неё за плечо, пояснив: — Она грязная, не прислоняйся.       Чуть пожав плечами, приняла более устойчивое положение, когда же многострадальные двери железной коробки открылись, вывалилась следом за парнем. На пороге квартиры нас уже ждала сытая Лиля, поглядывающая на брата с неким прищуром. Не став за ними следить, опять удалившись переодеваться в комнату подруги неплотно закрыла дверь и услышала их диалог. — Ты чё, Ромео хренов, решил мне подругу в могилу загнать? — В смысле? — Гулял с ней, милым был и столько всяких вещей накупил. Охомутать решил чтоль?       На что ответа не последовало будто это есть риторический вопрос. Дальше она начала снова донимать брата, но это мне было не интересно и я просто закрыла дверь. Звукоизоляция в их квартире не очень, поэтому я всё равно слышала тихое бурчание. Когда оно наконец прекратилось, я поняла что длинные разборки закончились, и вышла из комнаты, и моя голова всё равно была занята Лилиной догадкой. Надеюсь, она ошиблась. Очень надеюсь, что она ошиблась и списала моменты дружеского общение на желание заполучить что-либо от меня. Красивый умный, добрый и заботливый, сильны… Но не для меня. Всегда помысливала о том, что достойн таких, как в прошлом Саша или на самый крайняк Сергей — звезда универа…       Мысли подобного характера слишком отягощали мне жизнь. И в дурмане этих размышлений я дошла до кухни, где на столе уже было накрыто, а пиццы ставшие виновниками сего действа, лежали на красивых подносах, порезанные и чуть уже подъеденные. Мы все сели за стол и у Сэма в животе заурчало. Трапезой руководила хозяйка, ухаживая за нами, как за гостями. Во время этого, я посмотрела краем глаза на Сэма, повинуясь собственной интуиции. Тот разглядывал меня с полным поворотом головы. Легко покраснев, я принялась за пиццу, которую Лилька, подсуетившись, уже разложила на тарелках. Ужин сам прошёл тихо за рассказами Сэма о встреченной гоп-компании. Он выпустил факт того, что Шурик меня знал, а он — Шурика. Это было сделано дабы избежать всех вопросов.       После, поблагодарив Лилю за ужин, заняла душ первая, вперёд всей компании. О чём никогда не пожалела бы, потому что соседи начали пользовать услугами цивилизации только под конец моих купаний. Правда вышла в одном полотенце, забыв пижаму. Воздух в квартире после горячей ванны показался ледяным, будто принесённый арктическим ветром. А стекавшая по спине вода создавала далеко не приятные ощущения. Передёрнув плечами, продолжила путь Лилькиной комнаты. Правда очень медленно, что бы движения масс воздуха влияло на меня поменьше. Опять абстрагировавшись от мира, не заметила Сэма вначале коридора. Он как раз таки и вернул меня назад. Блондин шёл быстро, и увидев меня, встал, будто бы у нас тут стена невидимая выросла. Не став останавливаться, я прошла мимо него, взяв на заметку, что лучше не выпадать из реальности. Но глухое и тихое обращение к себе услышала, вздрогнула. Быстро ретировавшись, не стала интересоваться, ушёл он оттуда или до сих пор как вкопанный.       А вот ночь прошла спокойно.