Здравствуй, сердцеед

Стайлз знает, что ему повезло. У него есть постоянная хорошо оплачиваемая работа, несколько до гроба верных друзей, любящий отец, теплый дом и горячий альфа для снятия напряжения. Это больше того, что имеют многие другие, и ему не стоит жаловаться. Не поймите его неправильно – он не жалуется. Просто в такие моменты, когда Дерек скатывается с него, выхватывает несколько бумажных салфеток из коробки на тумбочке, чтобы вытереться, натягивает джинсы, крепко целует в губы и идет к входной двери… Стайлз не может удержаться: ему хочется большего. Но здесь виноват сам Стайлз. «Больше» не входит в их соглашение. Дерек с самого начала дал понять, что «верный альфа, чтобы плодиться и размножаться, два-три щенка, белый забор с садом» ему не светят, и если Стайлз хочет от Дерека именно этого, то пусть проваливает. И Стайлз тогда согласился. Он был помощником адвоката в «Хейл и партнеры» и не имел времени ни на отношения, ни на им сопутствующие внешние атрибуты. Надежный любовник без обязательств, который всегда под рукой, – именно то, что ему требовалось. Конечно, кого он пытается обмануть. Речь же идет о нем, и конечно он где-то должен был облажаться. Чья вина, как не Стайлза, что в какой-то момент за три года их не-отношений («С самого первого мига, как ты увидел Дерека», – шепчет коварный голос в голове) он совершил ошибку и влюбился в Дерека. Что ж. Так легли карты, так сложились обстоятельства. Стайлзу никогда не везло в игре и удача ему редко сопутствовала. Он должен был проиграть. Это неизбежно. Первый важный прием компании, который ему необходимо посетить, и Стайлз ужасно переживает. Да он старшую школу еле пережил в отличие от большинства нормальных людей. Как он должен справиться с вычурными коктейлями и непринужденными беседами вперемешку со сплетнями? В смокинге жарко и чешется все тело, утешает лишь то, что Лидия заверила: он выглядит стильно. Конечно, выглядит. Она заставила его отдать за эту тряпку просто неприличную сумму. Стайлз подхватывает шампанское с подноса проходящего мимо официанта и держит бокал во вспотевшей ладони. Он в порядке, все хорошо, он выдержит, без проблем. Как же ему хочется, чтобы рядом была Лидия. Она бы оттаскала его за уши и сказала взять себя в руки. Совершенно не помогает делу то, что помещение, в котором «Хейл и партнеры» устраивают прием, больше походит на сверх шикарный танцевальный зал, спроектированный в соответствии с последними тенденциями в дизайне. Они находятся на верхнем этаже здания компании, откуда сквозь огромные окна по всему периметру открывается захватывающий вид на суетливый вечерний город, раскинувшийся внизу. Это пугает, как и все другие корпоративные атрибуты по своей сути, если к ним не привык. Стайлз глубоко дышит, пытаясь успокоиться, шампанское уже давно нагрелось в потной руке. Шаг первый: найти Скотта. Скотт совсем недавно стал младшим партнером, что не перестает одновременно поражать Стайлза и вынуждать гордиться им. Потому что, ну, Скотт. Младший партнер. Как это вообще возможно? В любом случае, Скотт обещал встретиться с ним на приеме, так что лучше ему быть здесь, или, да поможет ему господь, Стайлз дойдет до его дома и до смерти исцарапает! Эллисон, прости. Зал набит гостями, как банка сардинами, и у Стайлза голова идет кругом от такого количества людей, поэтому он решает, что лучше ему выйти на балкон, полностью опоясывающий помещение, и так поискать Скотта. Он осторожно пробирается сквозь толпу, чтобы не пролить шампанское стоимостью скорее всего в несколько сотен долларов за бутылку, и вываливается в прохладный вечерний воздух. Давай, Стайлз. Со своей выигрышной позиции на балконе он осматривает зал, надеясь заметить непокорные вихры Скотта. Нет, Скотта не видно. Сердито вздохнув, Стайлз одним махом опрокидывает в себя бокал шампанского и ставит его на высокий стол, здесь установлено несколько таких, потом идет в другой конец балкона. Будучи образцом изящности и грации, Стайлз натыкается на нечто, похожее на твердую каменную стену. У него вырывается болезненное «уф», когда он почти автоматически отмечает крепкую хватку на предплечье, не давшую ему упасть. Придя в себя, Стайлз поднимает взгляд и… воу, чтоб его, господи боже, как можно быть настолько охренительно привлекательным? Должно быть, господь его ненавидит. Наверное, в прошлой жизни он утопил миллион щенков и котят, потому что мистер Горячий Альфа хмуро смотрит на него, словно Стайлз кусок жвачки, посмевшей пристать к подошве скорее всего сделанного на заказ итальянского кожаного ботинка. Что вообще-то грубо. – Извини, – бормочет Стайлз, внутри умирая от унижения. – Не заметил тебя. Брови альфы – кстати, странно смертоносные – поднимаются еще выше в пренебрежительном удивлении. В самом деле, что он хочет услышать от Стайлза? Извини, позволь мне облизать тебе туфли, чтобы вымолить прощение за мой тяжкий грех? И м-м-м… облизать… так, лучше эту мысль не развивать. – Э… – произносит Стайлз, олицетворение интеллекта. – Наверное, я пойду поищу моего друга. Еще раз извини. Стайлз вовсе не сбегает в туалет и не прячется там пятнадцать минут, потому что это было бы жалким и неподходящим поступком для такой прогрессивной, независимой и позитивной омеги, как он. Звонок раздается в четыре утра, Стайлз со стоном нащупывает в темноте телефон, чтобы ответить. Он с силой тычет в экран на зеленую трубку, когда видит фотографию Скотта, стоящую на его вызов. – Ло? – выдавливает он. – Скотт, лучше это будет что-то важное. Сейчас четыре утра, и мне скоро вставать. Скотт не дома – на заднем плане слышится гул разговоров и еще каких-то посторонних звуков. Скотт выдыхает. – Ага, ладно, не знаю, как по-другому сказать. Тебе нужно сюда приехать. Дерек в больнице. Стайлз слышит, как на том конце Эллисон неодобрительно отчитывает Скотта, до него доносятся такие слова, как «такт» и «не так резко». Стайлз вскакивает с кровати, в ушах звенит «Дерек» и «больница». – Что? Чувак, что случилось? Он в порядке? Черт, где штаны? – спотыкаясь, он добирается до стены и шарит в поисках выключателя. – Успокойся, ничего страшного. Сейчас с ним все хорошо. По дороге домой его сбила машина, но серьезных травм нет. Только… эм… просто… – Скотт замолкает, и Стайлз практически видит, как тот закусывает губу. – Скотт… – предостерегающе начинает Стайлз. – О’кей, воу, я к этому подхожу! Просто врачи говорят, что у Дерека ретроградная амнезия. Он не помнит последние три года. Из легких исчезает весь воздух. – Три года? – уточняет он, но вопроса не слышно. Голова идет кругом. На том конце пауза затягивается до непомерных размеров, пока наконец Скотт неловко не откашливается. – Ага, три года. Стайлз, послушай… мне так жаль, чувак. Поездки в больницу Стайлз почти не помнит. Наверное, в какой-то момент он сбросил Скотта, потому что тот не на связи, когда он добирается до места, еще Стайлз смутно припоминает обещание Скотту не садиться за руль и точно помнит, как выходил из такси. В приемной он спрашивает про Дерека, и его отправляют в палату на третьем этаже. – О, милый, – говорит администратор, – мне так жаль, что тебе не позвонили раньше. Мы не знали, что у него есть пара, в его документах не было никакой пометки. Оцепеневший Стайлз качает головой и благодарит ее, не утруждаясь исправлять ошибочное предположение. Дверь в палату Дерека чуть приоткрыта, тонкая серебряная линия света выбивается в полутемный коридор. Стайлз не может, он не может вот так прийти к Дереку. Он должен развернуться и поехать обратно домой, потому что, черт, в самом деле, о чем он думал, собираясь сюда заявиться? Они не состоят в отношениях, и Стайлз не имеет права сидеть у кровати Дерека и держать его за руку, будто они связанная узами пара. Дерек его даже не помнит. На проверку у Стайлза хреновая удача, потому что выбора ему не оставляют. – Заходи, – рявкает Дерек из палаты. – Я тебя слышу за дверью, и это раздражает. Застыв на мгновение, Стайлз глубоко вдыхает и заставляет себя двигаться. Он знает, что Дереку известно, что он здесь, но все равно легко стучит костяшками пальцев по двери, перед тем как войти, просто из вежливости. – Э… привет, – полубормочет-полушепчет он, заходя в комнату, фильтр между мозгом и ртом отсутствует напрочь. Сейчас он сосредоточен на более важных вещах, чем вербальная связность. Дерек полулежит на больничной койке, в руке газета, а на лице привычно хмурое выражение. – Ты хорошо выглядишь, – Стайлза несет, слова вываливаются изо рта в отчаянном стремлении заполнить нарастающее напряжение в комнате. – Как ты себя чувствуешь? Врачи сказали… Дерек закатывает глаза в ответ на неубедительную попытку поддержать непринужденную беседу, нетерпеливо взмахивая рукой, чтобы остановить его. – Ты кто? Вопрос, которого боялся Стайлз. Что он должен ответить? Привет, да, я парень, с которым ты трахался на протяжении трех лет? Ага, я не совсем понимаю, что здесь делаю, ведь ты, наверное, не сделал бы того же, поменяйся мы местами? Конечно, это пройдет на «ура». – Я – друг, – наконец отзывается Стайлз. – С работы. Мы вместе работаем. Да. Так. У Стайлза никогда не получалась хорошая гладкая ложь, пусть его осудят. (Ха, сообразили? Пусть его осудят. Дерек – адвокат, а Стайлз работает в юридической компании, и… о’кей, вы, наверное, сообразили). – Друг, – повторяет Дерек, и ясно как день, что он Стайлзу не верит. Совершенно. – С работы. – Ага, – спешит объяснить Стайлз, – то есть, ты – адвокат, как, вероятно, знаешь, а я – помощник адвоката в «Хейл и партнеры». И пока ты не задрал нос, что ты – опытный адвокат, а помощники – это те, кто не смог поступить в юридический, позволь мне напомнить, что это совершенно безосновательное предположение. Я офигенно хорош в своем деле, и я спасал твою юридическую задницу столько раз, что всех не упомнить, потому что, чувак, изыскания – самое главное, чтобы выиграть дело, – в конце тирады он глубоко вдыхает, краснея, когда замечает, что Дерек смотрит на него со смесью недоумения, раздражения и изумления. – М-м-м, – тянет Дерек. – Друг, своего имени ты так и не назвал. – О! – Стайлз запоздало понимает, что совсем забыл представиться. – Стайлз. Стайлз Стилински, и уверяю тебя, это прозвище, мои родители не были так жестоки, чтобы на самом деле меня так назвать. Дерек кивает с задумчивым видом, что весьма пугает, потому что Стайлз помнит: обычно у Дерека такое выражение лица как раз перед тем, как выдать какое-нибудь колкое и меткое замечание, разящее оппонентов, и теперь оно направлено на Стайлза. – Хорошо, Стайлз, – Дерек почти мурлычет, и вау, от его внезапной перемены поведения у Стайлза точно случится приступ. К тому же мозг вот-вот расплавится от накала во взгляде Дерека. Наверное, немного грустно, что Стайлз не помнит, когда Дерек прикладывал столько усилий, чтобы его соблазнить. Наверное, такого не было с самой первой встречи. Стайлз легко ведется на Дерека, и тот это знает, так зачем утруждаться? Тут дело нехитрое, ведь Стайлз с готовностью бросает все, как только получает от Дерека сообщение или звонок, чтобы он пришел на быстрый перепих. И нет, Стайлз никакой горечи не испытывает, откуда такие мысли? Но вернемся к происходящему. – Очень интересно, что ты называешь нас друзьями, – продолжает Дерек, на его дурацком красивом лице постепенно появляется ухмылка, а веки чуть опускаются, прикрывая обжигающий взгляд. – Особенно, когда ты входишь сюда и от тебя несет мной. Стайлз сдерживает скулеж. Он думает, что так чувствуют себя бабочки, перед тем как их прикалывают к картону, ставят в рамку и вешают на стену. – Что? – лепечет он. – Ты о чем? Дерек фыркает. – Либо научись лучше лгать, либо прекрати притворяться, что не понимаешь, о чем я говорю. Стайлз не лжет, Дерек должен слышать это в его ровном сердцебиении. По крайней мере его сердцебиение не сильно выбивается из ритма, это должно как-то засчитываться. Они друзья некоторым образом. А «несет мной»? Сильное преувеличение. От связанной пары несет друг другом. От пары с метками несет друг другом. Но от любовников без обязательств? Нет. – Серьезно, чувак, я не представляю, на что ты намекаешь. У нас не… – Стайлз взмахивает руками, пытаясь показать сюсюканье влюбленной пары, но больше походит на хлопанье крыльями отстающей птицы, – так. То есть, да, мы это, э… иногда кувыркаемся. Но не так, – вау, очки Стайлзу за абсолютную несуразность, отец бы им гордился. На лице Дерека мелькает неодобрение, но оно быстро сменяется обычным выражением крутизны и охрененности. – А, – наконец отвечает он, – понятно. Видеть Дерека таким открытым, каким он никогда не был со Стайлзом, больно. Такого Дерека он встретил на приеме компании, без общей истории не-отношений между ними. Стайлз не знает, что произошло между тем вечером и началом их связи, он лишь знает: что бы ни случилось, после Дерек стал холоднее, черствее и безразличнее. Он не знает, что пошло не так, почему со временем они еще больше отдалились, лишь тела идеально подходили друг другу, а все остальное – одна большая катастрофа. Он не знает, заметил ли вообще это Дерек. Стайлз трет рукой затылок, переминаясь с ноги на ногу. – Так вот, я только пришел узнать, как ты. Ты в порядке? – он прокручивает в голове вопрос и понимает, как глупо тот прозвучал. – Ну, – спешит исправиться он, – ты в порядке, в том смысле, насколько ты можешь быть в порядке, учитывая, что у тебя из памяти пропали три года? – просто супер. Вот как закручивают законники. Дерек одаривает его сардоническим взглядом. – Замечательно, – рычит он. – А ты как думал? – Хэй, я просто подумал, что спрошу, – защищается Стайлз. Дерек берет газету, отложенную ранее, и раскрывает ее, показывая, что больше общаться не намерен. Стайлз фыркает. Грубиян, никаких манер. – Закрой за собой дверь, – указывает Дерек, и Стайлз, будучи идиотом… Стайлз подчиняется. – Скотт, – шипит Стайлз в телефон. – Где тебя черти носят? Ты должен сейчас же прийти ко мне, кажется, я смертельно оскорбил серийного убийцу. Хорошо, что в мужском туалете больше никого нет, потому что услышь кто-то посторонний его отчаянное бормотание – слишком много унижений для одного дня. Дневная норма Стайлзом уже выполнена, спасибо большое. Сюда доносятся звуки развернувшего в полную силу приема, напоминающие, что смертоносный альфа все еще таится где-то. К несчастью для Стайлза, Скотт хреновый лучший друг. Стайлз определенно лишает его звания лучшего бро. – Прости, прости, – извиняется Скотт. – Я все еще дома. Ты же знаешь Эллисон – ей захотелось гранатов и арахисового масла. Стайлз, серьезно, ты себе не представляешь, как трудно найти гранаты. А потом она съела все это вместе! – бедный Скотт травмирован. Стайлз обязательно посочувствовал бы его проблемам с беременной парой, но сейчас он слишком занят, чтобы не нажить проблем себе. – Не помогает, – отвечает он. – Я только что взбесил альфу, и теперь он, возможно, жаждет моей крови. – О, – отзывается Скотт, который, кажется, наконец, сообразил, о чем говорит Стайлз. – Кого? – Не знаю, – шепчет Стайлз, приоткрывая дверь мужского туалета, чтобы выглянуть наружу. – Высокий, мрачный, охрененно горячий с сумасшедшими бровями? Никого не напоминает? Стайлз практически слышит, насколько сбит с толку Скотт. – Неважно, – выдыхает он в телефон, выскальзывая из туалета, как ниндзя. – Дерек Хейл, – раздается голос позади него, и Стайлз чуть не разбивает телефон (свою детку, свой любимый, чрезвычайно дорогой iPhone 5) от удивления. – Что?.. Альфа стоит прямо перед ним, лениво прислоняясь к черной мраморной стене коридора, ведущего к туалетам. – Ты сказал, что не знаешь, кто я, поэтому я представился, – он медленно окидывает Стайлза с ног до головы напряженным взглядом, словно сквозь многочисленные слои ткани ставит обжигающую метку на коже. – Дерек Хейл, – повторяет он. – Дерек, – хрипло вторит Стайлз и зачарованно смотрит, как Дерек переводит взгляд на его губы, потом вновь возвращается к глазам, коричневые зрачки окольцованы красным. И воу, воу, этот запах… мускус с теплым дымом и сосной, пьянящий и будоражащий, и Стайлз мог бы целый хренов день в нем купаться. Дерек отталкивается от стены и теснит Стайлза к противоположной. «О, – думает Стайлз, когда ощущает жар прижавшегося к нему крепкого тела, – феромоны альфы». От этого запаха Стайлзу хочется облизать Дерека – всего! – и лечь на спину, обнажая живот и приглашающе развести ноги. – Омега, кажется, твоего имени я не знаю, – мурлычет Дерек, прикрыв глаза, и он так говорит «омега», не развратно, грязно или повелительно, а как-то мягко и сладко, будто Стайлз желанный партнер, которого хочется довести до сокрушительного удовольствия, а потом собрать обратно собственными руками, губами и телом. – Стайлз, – сообщает он, прижатый к прохладным мраморным плитам. – Я – Стайлз. У Дерека чуть приподнимается уголок губ, обнажая крошечный кусочек клыка. – Здравствуй, Стайлз, – отвечает Дерек низким голосом, и, черт, Стайлза еще никогда в жизни так не вело, а Дерек едва сказал ему в сумме пять предложений. – Дерек! – от главного зала раздается женский голос, и напряженный момент между ними разрушен. Стайлз почти всхлипывает от этой потери, когда Дерек отшатывается от него, выпрямляясь и поворачиваясь к источнику звука. Черноволосая альфа «femme fatale» с проницательным взглядом пересекает коридор на шестидюймовых шпильках от Бланик. – Лора, – приветствует ее Дерек и… о, Стайлз – идиот, ему следовало бы знать, что такие, как Дерек, не увлекаются такими, как Стайлз, только если нет скрытого мотива, и эта Лора так впивается в него темными глазами, словно алмазными сверлами, что он понимает: Дерек на самом деле не подкатывал к нему. Внутри комом застывает разочарование, рядом с которым устраивается нарастающее унижение. Дерек скорее всего флиртовал с ним, чтобы заставить свою девушку – Лору – приревновать, потому что всем известно: омеги – универсальная ахиллесова пята любого альфы. Замечательно. – Дерек, Питер интересуется, куда ты пропал, – заявляет Лора. Она едва утруждается кинуть на Стайлза пренебрежительный взгляд. – Нам нужно с ним поговорить. Остаток приема проходит в тумане, Стайлз досадует на свой идиотизм каждый раз, когда в толпе замечает Дерека. Тот даже мельком не глядит на него, но Лора… Стайлз постоянно ощущает на себе ее холодный оценивающий взгляд. Стайлз задерживается ровно настолько, чтобы не казалось, что он сбегает с приема при первой возможности. Едва перевалило за десять, и толпа поредела достаточно, чтобы не проталкиваться с боем в гардеробную. Он отдает номерок, стараясь не дергаться, пока служащий несет его пальто. Лишь уже позже в лифте он понимает, что во внутренний карман пальто засунута бумажка, которой раньше не было. Он выуживает кремовый плотный кусочек, гладкий и тяжелый, как любая качественная визитка. Одна сторона чистая. Слегка нахмурившись, Стайлз переворачивает ее, от удивления закусывая щеку, когда видит «Дерек Хейл, старший партнер, «Хейл и партнеры» и контактную информацию, оттисненные приглушенной бронзой. Ниже от руки твердым и затейливым почерком написаны номер телефона и «Позвони мне». Что-то побуждает Стайлза сразу вбить номер в телефон, и только потом доходит: Дерек Хейл. Из «Хейл и партнеры». Старший партнер. Блин, что у него за жизнь. Для Стайлза не секрет, что Лора Хейл его не особо любит. Стайлз не знает, что стрельнуло в ее альфью голову, но по крайней мере они прошли стадию, на которой она считала, что он набросился на Дерека во время того первого приема и как-то использовал свои омежьи уловки, чтобы очаровать Дерека и через постель добиться должности повыше. Потому что: а) кто видел Стайлза, тот сразу поймет, что у него нет никаких уловок, б) тогда он вообще не знал, кто такой Дерек, и в) да ладно, у Стайлза нулевая самооценка, где ему набираться храбрости и подкатывать к Дереку! Поэтому Стайлз немало удивлен, когда Лора Хейл приходит к нему в квартиру на следующий день после его посещения Дерека в больнице. Слава богу, это суббота, также это означает, что в двенадцать дня Стайлз все еще лежит в кровати, именно тогда Лора Хейл решает появиться на его пороге. Также из этого следует, что Стайлз открывает дверь с ужасно всклокоченными со сна волосами в заляпанной футболке и трусах с Бэтменом. Что весьма неловко. Совершенно не помогает делу, что Стайлз еще не приучился смотреть в глазок на потенциального посетителя, прежде чем открывать, поэтому получает за свой внешний вид сто процентов чистого пренебрежения а-ля Лора Хейл. Стайлз мысленно показывает язык мисс Всегда-идеальна-всегда-смертоносна. Сегодня суббота, он заслуживает отдых. – Так что? – спрашивает Лора, нетерпеливо вскидывая бровь, и Стайлза больно задевает, что Дерек так тоже делает, что эти двое кое в чем так похожи, что прошел всего день, а он уже скучает по Дереку, как же он жалок! – Ты собираешься меня впускать? Решив, что ниже падать уже некуда, Стайлз кивает, почесывая пальцами живот, и уходит на кухню сварить себе кофе. – Сделай и мне, – доносится голос Лоры из гостиной, и Стайлз бы не обратил на ее слова внимания, честно-честно, просто не хочет лишиться важных частей тела. Десять минут спустя он плюхается на раздолбаный, невероятно удобный диван с чашкой кофе в руке, Лора подозрительно принюхивается к содержимому в своей чашке, надменно устроившись в садовом кресле, найденном Стайлзом на гаражной распродаже. Выпив немного кислотно-обжигающего кофе и ощутив, как восхитительная волна кофеина прокатывается по организму, Стайлз наконец чувствует себя достаточно человеком (оборотнем?) для вразумительной беседы. – Так чем я могу помочь? Нет никаких шансов, что Лора явилась к нему со светским визитом. Стайлз уверен: она явно что-то задумала. Именно Лора не просто так занимает должность управляющего в «Хейл в партнеры», а не Дерек. (Питер – совсем другой разговор. Стайлз не любит много размышлять о нем, у него от Питера мурашки). Лора пьет кофе, и Стайлз знает, что это обжигающе горячее пойло, о’кей, и ей ничего не надо доказывать просто потому, что Стайлз – слабак и ему приходится дуть в чашку и пить маленькими глотками. Поставив чашку на столик с круглыми пятнами от донышек, она обводит комнату полным отвращения взглядом и закидывает ногу на ногу, туфли от Джимми Чу многозначительно клацают, когда Лора удобно устраивается в кресле, и только потом снисходит, чтобы посмотреть на него. – Итак, Стайлз, как долго вы с Дереком… – она делает жест рукой, который Стайлз интерпретирует как «трахаетесь, как кролики». Конечно, он до хрена подозрителен ко всем ее светским беседам. – Три года, – отвечает он, обхватывая ладонями чашку. – Но думаю, тебе это уже известно. Лора поджимает губы. – Да, – признает она. – И конечно, Дерек ясно дал понять, что ваши э… отношения не будут иметь продолжение в виде уз или метки, правда? – спрашивает Лора, но звучит это больше как утверждение. «А, – думает Стайлз, – вот к чему идет». – Правда, но не понимаю, какое твое дело. Длинные покрытые лаком ногти отстукивают дробь по поверхности кофейного столика. – Не мое, – соглашается она. – Но тебе не понять. Однако тебе не кажется, что три года – довольно длительный срок, чтобы пресытиться кем-то? Чтобы поискать пастбища позеленее и поновее? Стайлз – не адвокат, ясно? Он терпеть не может игры словами и всякое такое политическое дерьмо. – Ты хочешь, чтобы я с ним порвал, – заявляет он, переходя прямо к делу. Лора морщит нос. – У тебя получается, что в первую очередь вы двое состояли в серьезных отношениях, но мы-то знаем, что это не тот случай, поэтому, нет. Я хочу, чтобы ты перестал быть его трахом на стороне. Откровенно говоря, Стайлз не представляет, что сделал Лоре, чтобы та питала к нему столь острую неприязнь. Их общение всегда оставалось прохладным, но по крайней мере подчеркнуто вежливым. Тем не менее, это выходит за рамки вежливости на территорию хреновой грубости. Переполняемый гневом, Стайлз застывает, ощущая, как волк внутри ощетинивается и рычит. Глупый порыв, потому что даже в нечестном бою ему не победить альфу Лоры, но инстинкт все равно горячим узлом сворачивается в животе. – Не знаю, почему должен тебя слушать, когда тебя это вообще никак не касается. Лора откидывается назад в кресле, и Стайлз испытывает мимолетную зависть тому, как она умеет превратить убогий стул в личный трон. – Стайлз, не тупи. Думаешь, я это взяла из ниоткуда? Дерек – мой младший брат, и он со мной делится. Он уже несколько месяцев намеревался разорвать вашу интрижку. Я просто делаю ему одолжение и говорю за него, ведь теперь это вообще не имеет значения – он даже не помнит, кто ты. Невидимый удар в живот выбивает весь воздух из легких, поднимая в памяти смутные воспоминания о панических атаках, которые были у Стайлза после смерти матери. – Несколько месяцев? – повторяет он. Гордость, корчась, умирает. Чашка в руке внезапно кажется слишком тяжелой, и он со звоном ставит ее на столик. Наверное, со стороны он выглядит так жалко, что что-то во взгляде Лоры смягчается, и она неловко гладит его по руке. – Послушай, я уверена, что Дерек питает к тебе некоторые чувства, но ты же осознаешь, что ничего из… этого не могло бы выйти. Ему нужно больше, чем омега из слабой стаи. Конечно, Лора, почему бы тебе не пойти дальше и не провернуть нож в его сердце? Все нормально, Стайлз все равно всегда был мазохистом. Стайлз не может заставить себя посмотреть ей в глаза, вместо этого невидяще глядит на свою щербатую чашку с фразой «Это фраппе!» из «Звездных войн». Глаза печет, но об этом думать не хочется. Через какое-то время Лора поднимается. – Провожать не надо, – тихо говорит она, и Стайлз не помнит, чтобы кивал, но наверное, кивнул, потому что просыпается на диване в семь вечера в темной комнате с все еще бьющимся, но болящим сердцем в груди. Когда он получает первое повышение в «Хейл и партнеры» через восемь месяцев с начала работы, то первый человек, которому хочется позвонить после отца, – Дерек. Это спонтанная реакция, над которой он не имеет власти, его волк бьет лапой и скребется под кожей, отчаянно жаждая ободрения «пары, нашей пары». Конечно, между ними все не так, и Стайлз усилием воли укрощает волка, испытывая ненависть к самому себе. Поэтому он звонит Скотту, сумбурно рассказывает о своем успехе: «Берегись, МакКолл, я взберусь по корпоративной лестнице с такой скоростью, что ты не успеешь оглянуться. «Хейл, Стилински и партнеры» уже на подходе». Внутри странно екает, когда он представляет их имена вместе, рядом друг с другом. Скотт в восторге, когда слышит новости, и вспоминает освященную временем традицию бро проставлять выпивку, когда позже вечером они встретятся, чтобы отметить. Утешает мысль, что некоторые вещи неизменны. Они встречаются в восемь у их любимого бара, Скотт горделиво закидывает ему руку на плечо, когда они заходят внутрь к Айзеку, Бойду, Джексону и Дэнни на мальчишеский междусобойчик. Вечер проходит в мареве из жирной пищи, громких разговоров, дружеских подтруниваний и бесконечных обновлений выпивки. Когда время подходит к десяти, Стайлз ощущает приятное опьянение. Айзек и Бойд уходят в четверть одиннадцатого, жалуясь на беспрецедентное вынесение приговора и сбор материалов по делу, кажется, Стайлз не уверен. Джексон скрывается в мужском туалете, а Скотт идет к барной стойке купить воды, чтобы все немного протрезвели. За столом остается он с Дэнни, рука Стайлза дружески закинута Дэнни на плечо, когда в бар входит Дерек Хейл. О’кей, это прямо звучит как начало плохой шутки. «Высокий, задумчивый альфа входит в бар…» Хотя Стайлз совсем не о том. Дерек сразу выискивает взглядом Стайлза, осматривает их кабинку, его ноздри трепещут, и воу, о’кей, он выглядит рассерженным. Наверное, это из-за того, что он чуть более выпивший, чем чувствует, но сердитый на него Дерек в этой ситуации начинает сердить Стайлза. А вечер предполагался быть совершенно другим. Ради всего святого, Стайлз получил повышение! Он всего лишь хочет проникнуться этим ощущением личного достижения и карьерного роста, потомиться в нем и закупорить его навечно в себе. Он не хочет сегодня иметь дело с рассерженными альфами. Не-е. Когда Дерек подходит к их столику, его брови переходят в полный боевой режим. Скотта, придурка такого, до сих пор не видно, и никто не знает, чем Джексон занимается в туалете. – Стайлз, – сквозь стиснутые зубы цедит он, и Стайлз шокировано кивает. – Кто твой друг? В течение этого странного, полного напряжения и невероятно неловкого десятисекундного взаимодействия Дэнни удается выскользнуть из-под руки Стайлза. – Э… привет, Дерек, – начинает лепетать Стайлз, – это Дэнни. Из «Хейл и партнеры». Он глава ай-ти отдела. И мой друг. Да. Дэнни, это Дерек. Хейл. Дерек Хейл из «Хейл и партнеры», как ты, наверное, догадался по его имени, так как… – Стайлз, – произносит Дерек с улыбкой (и господи боже, его улыбка пугает до дрожи в коленях), наверное, в самой недружелюбной, опасной манере, на какую способны волки. – Заткнись. – Ага, – Стайлз жестом показывает, как закрывает рот на замок. Конечно, именно в этот момент появляется Скотт оттуда, где он скрывался, потому что Стайлз знает: заказать воду в баре и принести ее занимает не так много времени, поэтому Стайлз ему еще это припомнит. – О, хэй, Дерек, – здоровается с ним Скотт, и, точно, Стайлз забыл, что Дерек – непосредственный начальник друга. Что странно, потому что Скотт – младший партнер, а Дерек – старший партнер, разве это не ниже его обязанностей? Хм. От бурлящего в организме алкоголя мысли путаются. – Я забираю Стайлза, – говорит Дерек Скотту, вытаскивая Стайлза за руку. Стайлз бы точно запротестовал, только сейчас он прижат к теплому крепкому телу и ощущения потрясающие. Стайлз теряет нить разговора, с головой погрузившись в восхитительный запах Дерека. Ему так хочется потереться об него, словно бесстыжая шлюха. У Дерека самый лучший запах в мире. Дерек ведет его к Камаро и слегка подталкивает на пассажирское сиденье. Стайлз, наверное, в какой-то момент засыпает, потому что, когда просыпается, машина стоит в подземном гараже жилого дома Дерека… э… что? – А домой? – выпаливает Стайлз, и да, алкоголь адски действует на его красноречие. Дерек отвечает одним сердитым «Нет», потом выбирается из машины и обходит капот, чтобы помочь выбраться пошатывающемуся Стайлзу. Дерек направляет его к лифту, и Стайлз дремлет на его плече в ожидании кабинки. В квартире Дерека темно, но это ничего, у них прекрасное ночное зрение оборотней. Дерек идет сразу в спальню, ведя за собой сонного Стайлза. Словно переключают тумблер, и от вялого опьянения не остается и следа, когда он икрами ударяется о край кровати. Просто рефлекс Павлова, и у Стайлза столько собачьих шуток на эту тему, что лучше вам и не знать. – Иисюда, – стонет он, выбираясь из футболки с изображением Халка, пока Дерек пересекает комнату, на ходу скидывая одежду. Стайлзу, наверное, должно быть неловко, что он не испытывает смущения за то, с какой готовностью раздвигает ноги перед Дереком. Как сейчас говорят? Жалею, что не сожалею? Когда Дерек добирается до него, то он полностью обнажен, а Стайлз сражается с пуговицами и молниями – настоящими исчадьями ада. От джинсов он еще не избавился – никак не справится с ширинкой. Тяжело дыша, Дерек толкает Стайлза ладонью в грудь, и тот падает спиной назад, а потом сам принимается снимать с него оставшуюся одежду. Стайлз находит Дерека, собственноручно разоблачающего его, намного более возбуждающим зрелищем, чем, наверное, должно быть на самом деле. Наконец, джинсы и трусы отброшены в сторону, Дерек движется вверх, холодным кончиком носа проводит по мягкой коже на внутренней поверхности бедра, и Стайлз бесстыдно разводит ноги. Дерек неподвижно застывает, вдыхая чистый запах Стайлза, и будь на его месте любой другой, Стайлз бы назвал этот жест нежным, таинством между любимыми, но потом резким движением Дерек переворачивает его на колени, подталкивая к изголовью кровати, чтобы тот за него ухватился. Дерек оглаживает ладонями тело Стайлза, его прикосновения обжигают, одну руку он оставляет во впадине под тазобедренной косточкой и засасывает кожу на затылке Стайлза, а потом чуть ниже. Налившийся член Стайлза течет. Стайлз знает: Дереку не нравится, когда он трогает себя во время соития, поэтому впивается пальцами – ногти уже превратились в когти – в резное деревянное изголовье, на котором имеется множество других царапин от когтей – любезность Стайлза. – Давай, – всхлипывает он, как можно соблазнительней виляя задницей. Стайлз ощущает, как выделившаяся смазка подтекает, увлажняя и пачкая бедра. – Блядь, – шипит Дерек позади него, убирает руки с бедер, чтобы развезти ягодицы, держит их открытыми и просто смотрит. Стайлз понимает, что его покрасневшего лица не скрыть, и начинает извиваться на месте, даже когда Дерек предупреждающе рычит «Замри». Что он и делает, и волк Стайлза практически горделиво вскидывается – Дерек довольно ворчит и наклоняется, чтобы его вылизать. Римминг почти гарантированно превращает Стайлза в стонущее желе. Стайлз опускает руки, чтобы впиться пальцами в простыни, всхлипнуть в подушки от дразнящих игривых касаний Дерека. Дерек, ублюдок такой, останавливается, как только замечает, что Стайлз отпустил спинку кровати. – Руки обратно, – рычит он, и Стайлз спешит выполнить приказ, почти скуля от выговора, скрытого в словах. Дерек возобновляет ласки лишь тогда, когда Стайлза вновь обеими руками ухватывается за спинку, с силой сжимая влажные от напряжения и вожделения пальцы. У Стайлза дрожат бедра, когда Дерек наконец вводит в него палец, язык кружит вокруг фаланги, а нащупавший простату палец кажется тепловой ракетой. Стайлз прикусывает подушку, чтобы заглушить стон удовольствия, и Дерек в наказание отстраняется – Стайлз вспоминает, что тому нравится его слышать. Он отворачивает лицо от подушки, чтобы больше не сдерживаться, чем зарабатывает палец Дерека обратно. Дереку нравится растягивать их соитие, доводить Стайлза до сумасшествия от удовольствия. Но даже с учетом этого сегодняшняя прелюдия намного длиннее обычного. Стайлз скулит от желания. – Пожалуйста, пожалуйста, – умоляет он, когда Дерек добавляет второй палец, отвлекшись, только чтобы подложить подушку ему под живот. – Что «пожалуйста»? – Дерек жестоко не касается простаты, подушечкой большого пальца легкими касаниями обводит края ануса. Стайлз откровенно всхлипывает. – Пожалуйста, трахни меня, – тихим от смущения голосом выдыхает он. Дерек никогда еще не заставлял его так умолять. Склонившись над ним и не прекращая неспешно водить внутрь-наружу двумя пальцами, Дерек проводит головкой члена по ложбинке между ягодицами. Куснув его за ухо, Дерек шепчет голосом, полным порочного обещания: – Я не слышу. – Пожалуйста, трахни меня, – выдавливает он немного громче, ослепленный желанием, нуждой в Дереке. Дерек вынимает пальцы из его задницы. – Ну, раз ты так просишь. Он добавляет еще одну подушку под Стайлза, заставляя поднять бедра выше и еще более непристойно развести ноги. – Я тебя так выебу, что ты забудешь всех, кроме меня. Стайлз не знает, откуда у него силы на: – Это обещание? В ответ Дерек сжимает его затылок острыми когтями, но тонкую кожу не вспарывает. Руки вновь разводят его ягодицы, а за ними тараном следует массивный член. Ощущения ошеломительные, как в первый раз, когда Дерек трахал его, тогда его словно разорвали на двое, а потом соединили заново, и какая-то часть Дерека осталась погребена так глубоко внутри него, что Стайлзу никогда не удастся полностью избавиться от нее. Дальше знакомые поступательные движения. Стайлз отрешено отмечает непрекращающийся скулеж на заднем плане, а только потом понимает, что скулит он сам, но ему уже все равно. Когда Дерек опускает руку, чтобы пальцами подразнить край ануса, не прекращая вбиваться в него, это становится последней каплей, и Стайлз кончает с искаженным рычанием-криком, выстреливая спермой. Дерек не сбавляет скорости, трахая Стайза на протяжении всего оргазма, пока его дырка сжимается вокруг члена. Дерек изливается, зарычав во всю альфью силу, отчего Стайлз со всхлипом открывает горло, демонстрируя покорность. Дерек припадает к его шее, оставляя метки везде, куда дотягивается. Он не вяжет Стайлза узлом – это только во время течки, – а немного отстраняется, чтобы избежать сцепки, и спускает внутрь Стайлза. Он кончает долго, сперма течет по внутренней стороне бедер Стайлза, пачкает простыни, но это ничего, Стайлз любит близость, которую они всегда разделяют после соития. Дерек всегда становится мягче, обращается с ним так, как, по мнению Стайлза, он бы обращался со своей парой. Этой частью Дерека Стайлз жаждет обладать и хочет сохранить для себя. Вытащив член, Дерек убирает из-под Стайлза подушки, укладывает его податливое после секса тело в более удобную позу и подтягивает к себе. Он легко целует Стайлза в висок, и тот приподнимает голову для мягкого поцелуя, теплого и неторопливого. – Умница, – шепчет он на ухо Стайлзу, и волк Стайлза вскидывается: «Посмотри, посмотри, он гордится нами, он наш, наш!». Стайлз безжалостно осаживает своего волка, оттесняя скулящее животное на задворки сознания. Он прячет лицо в изгибе Дерековой шеи, вдыхая пьянящий запах «Стайлз и Дерек». Он убеждает себя, что доволен, что это больше, чем имеют другие. – Знаете, Дерек был моим первым. Мисс Морелл кивает, идеально сострадательная и понимающая. Иногда Стайлз офигенно благодарен, что в его жизни есть она – единственный человек, который не осудит его за то, что он делает, что он сделал, что он решил сделать. – Я знаю, что первого партнера, первого альфу, никогда не забывают, и часто ему отводится особое место в сердце. И в этом нет ничего неправильного. Я горжусь вами, что вы вступили в свои первые отношения со всеми взлетами и падениями, которые им сопутствуют. Стайлз фыркает. – Хотя это не совсем отношения, да? Мисс Морелл отвечает ему с пылом: – Нет, Стайлз. Неважно, как Дерек, или Лора, или кто другой это называют. Для вас это отношения, и только это должно считаться. – Самое худшее, – подхватывает Стайлз, – что я знал, к чему все идет. Всегда был… в наших отношениях всегда был какой-то предел, понимаете, о чем я? Рядом всегда маячил финал, будущее, которое Дерек со мной не разделит, и, блин, я же знал это! Как Стайлз это ненавидит. Он ненавидит, что вот-вот превратится в убитую горем размазню-клише. У альф есть популярная шутка: трахни омегу и получишь на руки ходячее несчастье. Омеги – слабые, поддающиеся эмоциям создания, прилипчивые и плаксивые. Стайлз отказывается быть таким или даже допускать мысль, что хоть как-то похож на это описание. Мисс Морелл ничего не говорит, не мешая тишине заполнить уютное пространство между ними, и в жесте сочувствия кладет свою теплую руку поверх его. – Думаю, – выдавливает Стайлз, сдерживая горячие слезы, грозящие политься по щекам. – Думаю, я его люблю. За окном кабинета мисс Морелл яркий солнечный день, замечательный и приветливый. Он отвратителен. С самого начала понятно, что Скотт не одобряет поступков Стайлза. – Чувак, не думаю, что это хорошая идея, – говорит он, почесывая затылок. – Я тебя люблю, конечно, но не уверен, что ты сможешь справиться со всем этим сексом без обязательств. А еще как, по твоим словам, он вел себя на приеме? В дрожь бросает. – Скотт, – отмахивается от него Стайлз, – успокойся. Со мной все будет нормально. Я позвоню ему, и мне наконец что-то перепадет, займусь классным сексом с охрененно горячим мужиком. Чего переживать? – Просто… знаешь… это же Дерек, – беспомощно заканчивает Скотт. Стайлз успокаивающе похлопывает его по спине. – Чувак, все сработает. Все сработает. Красивые слова. После происшествия с Дереком проходит две недели, когда Стайлзу звонят с незнакомого номера. – Алло? – настороженно отвечает он, опасаясь рекламных агентов. – Стилински? – спрашивает явно женский голос на том конце. – Это Стайлз Стилински? – Да, кто это? – Эрика Рейес, новый личный помощник мистера Хейла. Я звоню по указанию мисс Хейл. К пятнице вы должны забрать все личные вещи из квартиры мистера Хейла. Электронный ключ возьмете у швейцара. Сегодня четверг. Он не знает, как на такое отвечать, поэтому дает согласие и заканчивает звонок, сползая вниз по стене, чтобы головой уткнуться в колени. Стайлз понимает, что ведет себя смешно и слишком остро реагирует. Ведь в квартире Дерека совсем немного его вещей. Просто он наконец должен принять: то, что между ними было, полностью закончено. Избегать Дерека и Лору оказалось довольно легко. Они работают в одном здании, да, но птицы такого высокого полета редко снисходят к планктону вроде Стайлза, а они даже не на одном этаже. Хейлы устроились на сороковом, а канцелярские крысы, как Стайлз, засунуты на двадцатый этаж и ниже. Лора все равно на несколько недель улетела в командировку в Сан-Франциско, чтобы проследить за крупной сделкой. Стайлз глубоко дышит – долгий вдох, долгий выдох, и так отчасти успокаивается. Сейчас семь вечера четверга, значит, Дерек, амнезия или нет, в тренажерном зале и пробудет там еще примерно два часа. Стайлз может зайти в квартиру, собрать все и незаметно уйти. Он заставляет себя поехать. Это как рана, начинает рационально рассуждать он. Просто нужно прижечь ее, и он вылечится, неважно, как сильно больно будет вначале. Стайлз берет такси до Дерека, и его словно бьют под дых, когда швейцар узнает его и здоровается, интересуется, пришел ли он к своему альфе. Они немного разговаривают, пока Стайлз не придумывает отговорку, что Дерек его ждет, и швейцар с ним прощается, улыбаясь и подмигивая. Поездка вверх в квартиру Дерека более болезненная, чем Стайлз готов признать. Он проводит пальцами по гладкой стенке лифта из хрома и стали, долго колеблется возле кнопки нужного этажа и только потом нажимает ее. Он даже задерживается в коридоре, вдыхая запах соснового моющего средства, присущий лишь этому зданию. Господи, как он жалок. Стайлз утаскивает две коробки из общественной кладовой с химией и разной утварью, потом, проведя картой через считывающее устройство, открывает квартиру Дерека, останавливается, прижавшись спиной к закрывшейся двери, чтобы осмотреться. Он больше никогда сюда не попадет и заслуживает минутную слабость. В квартире темно, поэтому Стайлз включает свет в гостиной, освещая чистые минималистические линии и насыщенные богатые цвета мебели и декора. Он проходит на кухню, совмещенную с гостиной, легко проводит рукой по прохладному граниту барной стойки, закрывая глаза, когда в мыслях непрошено всплывают воспоминания о совместных завтраках и беззаботном смехе. Слабые нотки его запаха после предыдущего визита трехнедельной давности все еще ощущаются в воздухе, и очень тяжело смириться с тем, что они скоро совсем выдохнутся, что все следы его пребывания здесь постепенно исчезнут, как медленная струйка песка в песочных часах, неизбежно и мучительно. Он уже достаточно оттягивает время. Подхватив пустые коробки, оставленные у входной двери, Стайлз идет в спальню. Здесь он не утруждается включать свет, ведь знает эту комнату, как свои пять пальцев. Его одежда свалена кучей в углу гардеробной, разномастные футболки с принтами и несколько пар запасных трусов накопились случайно за все те разы, когда он оставался на ночь. Стайлз опускается на колени, чтобы собрать их, равнодушно складывает футболки и сует трусы в картонную коробку, пытаясь не думать о том, что стоит за его действиями. Вполне понятно, что он не слышит ни того, как картой отмыкают замок, ни как открывается входная дверь. Ни мягких шагов, ни тихого дыхания, которое на секунду задерживают, когда нос улавливает знакомый успокаивающий запах. Поэтому когда Стайлз поднимается с коробкой в руках и поворачивается, чтобы выйти из гардеробной, он совсем не ожидает увидеть Дерека, оперевшегося о дверной косяк и глядящего на него темными глазами. Стайлз не визжит от удивления. Нет-нет. Он мужественно вскрикивает, а потом отходит от шока, прижав руку к груди, в которой бешено колотится сердце. Дерек, скотина такая, ухмыляется. – Я не знал, что ты будешь дома, – вместо приветствия говорит Стайлз. – По четвергам ты всегда в тренажерке. Дерек приподнимает брови, и Стайлз понимает: «О, точно, он же меня не знает, так что для него это звучит странно». – Мне сказали не напрягаться, – он кривится. – Предписание врача. Стайлз знает, как Дерек ненавидит бездействие и непродуктивность, поэтому сочувственно морщится. – Да, чувак, не повезло тебе. Они не двигаются с места, повисает неловкая тишина, и Стайлз откашливается. – Я… э… соберу свои вещи в гостиной, – он делает несколько шагов вперед, ожидая, что Дерек отойдет, но тот даже не думает, стоит с нечитаемым выражением лица, скрестив руки на груди. – Стайлз, – говорит Дерек, и Стайлз не думает, что это требует ответа, звучит больше так, словно Дерек просто произносит его имя, чтобы посмотреть, как оно ощущается на языке. – Почему ты собираешь вещи? Это только Стайлзу кажется, или за пять секунд отсюда откачали весь воздух? – Ну, – уклоняется от прямого ответа он, – просто, знаешь, я посчитал, что мне не стоит путаться под ногами, тебе ведь нужно время, чтобы, – он обводит Дерека в воздухе рукой, – восстановить память. Дерек отталкивается от косяка двери, заставляя Стайлза попятиться назад к стене. Черт, Дерек действительно должен прекратить так делать. Окружив Стайлза со всех сторон, он наклоняется ужасно близко и шепчет: – Ты – отвратительный лгун. Стайлз тяжело сглатывает. – Правда, ты совсем не хочешь, чтобы я был здесь, и мне, наверное, уже надо уходить, так что… Дерек немного отводит голову назад и теперь припечатывает Стайлза силой своего взгляда. – Заткнись. – Эй, – слабо возражает Стайлз, – не гру… Губы прижимаются к его губам, отсекая остаток фразы. И это явно становится раздражающим правилом. Но Стайлз не жалуется, не когда любопытный язык уговаривает губы разомкнуться, облизывая и пробуя на вкус так, словно Стайлз – лучший десерт на подносе, и осталась последняя порция. Стайлз стонет. Он признает это. Да ладно, Стайлз никогда не отличался самоконтролем. Он роняет коробку с вещами, все еще зажатую между ними, едва отмечая, как она с глухим звуком ударяется об пол. Руки его предают – одна обхватывает щеку Дерека, а пальцы другой путаются в его волосах, немного длиннее обычного – кто-то явно пропустил ежемесячное посещение парикмахера. Дерек с одобрением урчит, поднимая Стайлза так, чтобы тот обхватил ногами его талию. – Друзья, как же, – говорит он между требовательными поцелуями, от которых мозги Стайлза размягчаются в кашу. От его слов горячее желание, скручивающееся внизу живота, превращается в ком льда. Какого хрена он делает? Дерек – его Дерек, который все помнит и который не сбит с толку – не хотел бы такого. Блин, он уже несколько месяцев намеревается порвать со Стайлзом. Это достаточно веское доказательство того, что он не поблагодарит Стайлза, который использует его провал в памяти, чтобы через постель вернуть обратно его благосклонность или что там вообще к херам собачьим думал Стайлз, активно участвуя в этом импровизированном облизывании. – Нет, – выдавливает Стайлз, отрывая свои тело, губы и руки от Дерека. – Нет, Дерек, я не могу, это неправильно. Дерек отстраняется, но даже так его лицо всего в нескольких дюймах от лица Стайлза. Он раздраженно выдыхает. – Что такое? – опустив руку, он обхватывает возбужденный член Стайлза через ткань джинсов. – Не вижу никакой проблемы. Стайлз едва заметно подается бедрами вперед, в поисках тепла и прикосновения Дерековой руки. Они стоят очень близко, поэтому Дерек все ощущает, во всяком случае ухмылка на его лице ясно дает это понять. Его глаза медленно заволакивает красным, и запах возбуждения в воздухе становится более насыщенным, когда Дерек вновь придвигается к нему. Стайлз поспешно упирается рукой ему в грудь. – Нет, Дерек, я серьезно. Мы не можем. – Пытаясь выбраться из-под Дерека, Стайлз принимается бормотать, чтобы заполнить тишину: – Я знаю, ты думаешь, что сейчас этого хочешь, но, поверь мне, о’кей, на самом деле, это не так, и если я пересплю с тобой, а потом ты восстановишь память, и кстати я в этом не сомневаюсь, я в тебя верю, ты возненавидишь меня за это, и я достаточно уверен, чтобы сказать тебе, что мне это не нравится. К тому же тебе это сейчас совсем не надо, тебе нужно расслабиться и отдыхать и заниматься восстановлением пробелов, или ты бы мог начать ремонтировать тот твой мотоцикл, как ты всегда хотел, но ты и я, да, это плохая идея. За время его разглагольствований эрекция не пропала. Предательница. А Дерек в ответ лишь прижался еще ближе, склоняясь, чтобы вдохнуть запах и потереться носом о шею Стайлза. Против воли Стайлз наклоняет голову на бок, давая Дереку лучший доступ, а телом трется о Дерека, пока тот покусывает и засасывает кожу, кажется, намереваясь оставить огромную метку на его горле. А в голове Стайлза проносится лишь: «Лора уехала…» «Сейчас Дерек меня хочет, он все еще хочет меня…» «Я заслуживаю это, заслуживаю, я же не многого прошу…» «Никто никого не принуждает…» «К черту все!» Зарычав, Стайлз накидывается на Дерека, который отступает на шаг назад от удивления, и Стайлз практически запрыгивает на него, впиваясь ему в губы. Они валятся на широкую кровать Дерека, стягивая и отбрасывая в сторону одежду. Дерек в спортивных штанах, так что их снять легко, и очень скоро толстый твердый член оказывается в ладони Стайлза. Стайлза внезапно одолевает нестерпимое желание отсосать Дереку, ощутить горьковато-соленый вкус смазки, превратить Дерека в дрожащее месиво из удовольствия, доказать, что «сейчас, сейчас ты принадлежишь мне, помни, что я могу делать с тобой». Он, захлебываясь, доносит до Дерека свою просьбу, на что тот, стиснув зубы, одобрительно шипит. – Блядь, да, – выдает Дерек, раздвигая ноги, чтобы Стайлз мог между ними устроиться. Стайлз не торопится. Он целует головку, играет языком с отверстием и запоминает вкус собравшегося предэякулята. Положив руку на основание члена, он обхватывает пальцами ствол, наслаждаясь крепкой тяжестью. Он знает, что Дереку нравится, когда он широко проводит языком по вене с нижней стороны члена, поэтому делает это специально, чтобы услышать, как застучит у Дерека сердце, как тот стиснет зубы, как собьется у него дыхание, когда ногти вытянутся в когти в поисках контроля. Теперь Стайлз сосет с более выверенной скоростью, губы движутся вверх-вниз с завораживающим темпом. Дерек подносит руку к его лицу, касается пальцами щеки, обрисовывая выпуклость от своего члена, а потом просто запускает их Стайлзу в волосы. Стайлз обводит головку языком, выделяя края крайней плоти, потом полностью заглатывает член. Если за три года с Дереком он что-то и выучил, так это то, что у него почти нет рвотного рефлекса. Стайлз видит, как Дерека трясет от прикладываемых усилий не начать толкаться ему в рот. Голова запрокинута, когти выпущены, пальцы судорожно сжимают-разжимают простыни. Стайлз не имеет ничего против, но это становится еще одним гвоздем в его гроб, когда он понимает, что Дерек не знает – не помнит – этого. Стайлз обхватывает рукой бедро Дерека, побуждая двигаться. – Господи, – слышит он стон Дерека уже даже тогда, когда тот начал вскидывать бедра, член скользит во рту, а головка ударяется о заднюю стенку горла. Его собственный обделенный вниманием член распирает джинсы. Стайлз, не глядя, тянется рукой, чтобы расстегнуть ширинку, чтобы хотя бы потереться о простыни, постанывая вокруг члена в восхитительных фрикциях. Пальцы Дерека в его волосах сжимаются в кулак, оттягивая назад, отрывая рот. – Стайлз, я сейчас… Стайлз недовольно всхлипывает, тянется вперед наперекор руке, которую в конце концов Дерек убирает. Он со знанием дела принимается за член, сосет и облизывает со всем усердием, точно чувствуя, когда именно Дерек с рывком кончает. Он все проглатывает, не прекращая судорожно толкаться в простыни. Он близок, так близок, когда Дерек тянет его к себе на колени и мозолистой рукой обхватывает член, начиная резко двигать ладонью. Ощущения потрясающие. Стайлз отчаянно впивается пальцами в плечи Дереку, запрокинув голову от бесстыдного удовольствия. – Открой глаза, – рычит Дерек, и воу, о’кей, Стайлз даже не заметил, когда закрыл их. – Смотри на меня, – продолжает он, и Стайлз не в силах противиться. Дерек напряженно глядит на него, зрачки тонут в красном. Стайлз ощущает, как заливается краской по грудь, ему тяжело выдержать этот взгляд, но отвести глаз он не может. Рука на члене ускоряется, другой Дерек касается яичек, перекатывает их в умелых пальцах, и Стайлз с воем кончает, несколько капель даже попадает ему на подбородок. Позже, придя в себя, удовлетворенный и потный, переполняемый блаженством, Стайлз думает, что, наверное, для таких, как он, в аду есть особое место. Пять месяцев с начала их… этого, и у Стайлза в грядущую субботу встреча с одноклассниками. Это никак не грандиозное мероприятие, но Стайлзу ужасно хочется пригласить Дерека в качестве его «плюс один». Идея не очень, и даже Скотт, король рассеянности, тоже так считает. – Чувак, нет такого, чтобы приводили «плюс одного друга», это всегда свидание, – говорит он, смешивая бутылочку детского питания для их с Эллисон трехмесячной дочери. – Просто оставь эти мысли. Скотт – действительно самый офигенный бро в мире. Он не упоминает того факта, что на сто десять процентов ясно: Стайлз по уши влюблен в Дерека, даже после того, как со смехом убеждал Скотта, что не будет такого. – Так что… мне не приглашать его? – уточняет Стайлз, потому что никогда нельзя быть до конца уверенным. Он просто проверяет любую возможность. – В последний раз говорю: нет. Нет. Нет, нет, нет. – Воу, не надо сразу раздражаться, просто уточняю. Тут Исабель подает голос из другой комнаты, и Скотт, как щенок, честное слово. Он вскидывается и с бутылочкой в руке на всех парах несется к своей маленькой девочке. – Ага, спасибо, чувак, – бормочет Стайлз, выходя из квартиры Скотта и Эллисон, когда Скотт совершенно забывает, что он там есть. Что ж. Дело в том, что Стайлза не просто так называют упорным, поэтому он отправляет короткое сообщение убедиться, что Дерек дома и свободен, а потом ловит такси до его дома. Как ему это видится: он может задать несколько наводящих вопросов, прощупать почву, посмотреть, хочет ли Дерек пойти с ним. Когда он доезжает до Дерека, то жалеет о спонтанно посланном сообщении. Дерек дал ясно понять с самого начала, что они не вместе, что они не в отношениях, что не будет уз, щенков и семейной жизни, как с открытки. Он думает развернуться и уйти, но тут Дерек открывает дверь с хищной улыбкой на лице. – Долго ты ехал, – говорит он, хватая Стайлза за перед футболки со Спайдерменом и втаскивая в квартиру. Позже, когда они оба перепачканные и потные пытаются отдышаться, Стайлз не видит причин, почему ему просто не спросить. Ведь попытка – не пытка. Он даже уже раскрывает рот, но Дерек сталкивает его с дивана, на который они упали, поддавшись безумию страсти, и указывает ему привести себя в порядок, пока не испортил кожаную обивку. И вот тогда Стайлз замечает стоящий у входной двери чемодан. – Ты уезжаешь? – спрашивает он, вытаскивая несколько салфеток из коробки, чтобы хоть немного вытереть сперму и смазку перед душем. – Деловая поездка, – буркает Дерек. – Меня не будет полторы недели в городе. У Стайлза внутри все опускается. Значит, можно не спрашивать. Он выкидывает салфетки в ведро на кухне, и тут его осеняет. На следующей неделе подходит время течки, а значит, ему придется справляться самостоятельно. Ему не пришло в голову, что Дерека не будет рядом, чтобы провести ее с ним, как обычно, поэтому он пропустил прием саппрессантов. Ладно. Ему не в первый раз. Конечно, ничего приятного: Стайлз ненавидит эту смесь из отчаяния, беспомощности и чистой животной нужды, но здесь от него ничего не зависит, он же не собирается искать первого встречного альфу, чтобы провести с ним течку. Одна мысль о руках другого альфы на себе заставляет вздрогнуть всем телом. – Хорошо, – отвечает он. – Классно. Значит, увидимся, когда ты вернешься. Дерек равнодушно кивает, уже погрузившись в чтение мейла или еще чего-то на айпаде. Стайлз собирает разбросанную одежду, кидает последний взгляд на Дерека и идет в ванную. Лора его убьет. До ее возвращения осталось двенадцать дней, а с того самого вечера в квартире Дерека они практически живут друг у друга за пазухой и трахаются как кролики. Он стоит на кухне и готовит чили к ужину, когда ему приходит в голову: наверное, надо сказать Дереку, что на следующей неделе у него течка. Дерек сейчас работает над документами какого-то супер-важного приобретения, поэтому нужно не забыть упомянуть об этом за ужином. И конечно, все тут же вылетает из головы до дня накануне течки. Стайлз в отчаянии. Он просыпается утром в душном коктейле из феромонов, тело выделяет их, как сумасшедшее. Он не может выйти из дома, чтобы добраться до Дерека, не может купить еду, ничего не может! Плюс в том, что ему не надо переживать о работе: все омеги в «Хейл и партнеры» должны предоставить расписание течки (да, стыдно, но совершенно необходимо) в начале каждого года, чтобы им дали необходимое количество отгулов с дополнительным днем до и после каждого цикла, чтобы оправиться. Дерек не отвечает с первых двух попыток, но Стайлзу удается дозвониться на третий раз. – Хейл, – рявкает Дерек в трубку вместо приветствия. – Эй, Дерек, привет, – произносит Стайлз, внезапно ощущая неуверенность. – Стайлз, что такое? Я на встрече, а Эрика говорит, что ты не перестаешь звонить. О, да, Эрика. Новая личная помощница Дерека. Новая блондинистая личная помощница Дерека с внешностью горячей супермодели, которая готова любому надрать задницу. Она. Конечно, от мыслей об Эрике и Дереке вместе Стайлзу становится лучше, особенно когда его организм разрывают гормоны. Конечно. – Извини, извини, – мямлит Стайлз, – просто я забыл тебе сказать, что у меня завтра течка, но она уже понемногу приближается, и не мог бы ты… Стайлз почти слышит, как по линии со скоростью света расходится напряжение. – Течка? – спрашивает Дерек. – У тебя завтра течка? – Ага, но, кажется, в этот раз она раньше, не знаю, как думаешь, ты бы мог мне завтра помочь? То есть, я пойму, если ты слишком занят или… – Уже еду, – и Дерек отключается. Будь Стайлз в своем уме, он бы разозлился на отсутствие у Дерека манер, но, к счастью для Дерека, он сейчас готов на все, чтобы заполучить член. Черт, течка надвигается очень быстро. Ощущение, словно у него под кожей провод под напряжением, волк внутри с рычанием требует разрядки, своей пары, Дерека. Он идет в ванную к аптечке убедиться, что принял противозачаточное, потому что лучше перестраховаться. И дело не в том, что он не хочет щенков – щенков Дерека, – но Стайлз может представить выражение предательства на лице Дерека, да и Дерек, наверное, все равно их не захочет. Едва проходит двадцать минут, как в домофон звонят. Как быстро Дерек ехал? Он живет в хороших тридцати пяти минутах езды на машине от «Хейл и партнеры», и то если нет пробок. Стайлз впускает Дерека в здание, и очень скоро раздается уверенный стук во входную дверь. Стайлз открывает, и заходит Дерек, слегка помятый и нагруженный несколькими пакетами из супермаркета за углом, а его запах, господи, надо запретить законом так хорошо пахнуть. Между ягодиц влаги прибавляется. – Что… – начинает Стайлз, потом запинается, чтобы сглотнуть слюну, наполнившую рот, когда в него ударяет волна феромонов Дерека. – Что это? Дерек проходит мимо него в квартиру, быстро осматривается, потом ведет носом, явно принюхиваясь. Что-то в выражении его лица меняется, почти успокаивается, и он поворачивается к Стайлзу. – Еда, – отвечает он, прямиком направляясь в спальню. У Стайлза бухает сердце при виде очевидного знакомства с планировкой, пока он не осознает, что только за одной дверью не пахнет водой и мылом, поэтому легко предположить, где спальня. Стайлз идет за Дереком, неловко ковыряя заусеницу на пальце и не зная, что сказать (впервые!). Дерек принес ему еду. И пришел сюда из-за его течки. Так… так делает пара, да? – Ты принес мне еду? – повторяет Стайлз слабым голосом, в котором почти звучит надежда, и ненавидит себя за это. Дерек скептически смотрит на него, будто говорит: «Вау, какой у тебя невероятный слух». – Да, я так и сказал, – он сваливает пакеты на пол у изголовья кровати. – Мне не стоило? – интересуется он, и в его тоне звучат какие-то странные нотки, осторожные и защитные. Стайлз спешит его уверить в обратном. – Нет, нет, – он больно прикусывает нижнюю губу, потому что это неправильно, Стайлз сейчас пользуется его провалом в памяти, это так, так несправедливо по отношению к Дереку. – Все замечательно. Дерек никогда раньше не приносил ему еды. Он всегда приходил около десяти утра в первый день цикла, и следующие несколько дней становились непрекращающимся секс-марафоном с короткими перерывами на перекус, воду, туалет и восстановление сил. Но едой всегда занимался Стайлз. От этого его волк начинает скулить, глупое животное бьет лапой, скребется когтями, завывает: «Я был прав, говорил тебе, он – наша пара. Как ты не понимаешь? Он обеспечивает нас едой, он сильный, разве ты не хочешь сильную пару?». Стайлзу приходится с силой оттеснять его на окраину разума. Господи, какой у Дерека запах. Его феромоны альфы прошибают еще хуже в четырех стенах тесной спальни. Стайлзу очень тяжело сдерживаться и не запрыгнуть на него. Течка еще не в полном разгаре, и у него нет оправдания вести себя необычно. («Не то чтобы Дерек сейчас знал, в чем разница», – замечает противный голос в голове.) – У меня еще не совсем началось, – он переводит разговор на другую тему, избегая напряженного взгляда Дерека, направленного в его сторону. – Просто я чувствую ее приближение, поэтому, не знаю, я могу приготовить нам ужин? Дерек кивает, и Стайлз готовит пасту, достает вино, а потом они ложатся в кровать. Он ощущает, что цикл вот-вот начнется, похоть и жажда сгущаются внутри, как липкий грех. Но нет. Еще нет. Его волк бродит на задворках разума, выжидая. Стайлз засыпает, его крепко обнимает Дерек, и его густой запах висит в воздухе. Впервые после возвращения Дерека из деловой поездки Стайлз видит его в понедельник после течки. Стайлз измучен и истощен и даже близко не восстановился достаточно, чтобы приступить к работе, но после конца цикла дают всего один выходной, и это намного больше, чем получают многие омеги в других компаниях. Он в архиве юридической библиотеки, перебирает заключения суда по обязанности соблюдения осторожности за девяностые годы для грядущего большого дела Донахью, когда рядом на стул опускается Дерек. – Привет, ты вернулся, – говорит он, не поднимая взгляда от дела перед собой. «Карболик Смоук Болл Ко» – офигенно интересная хрень. Нет, не интересная. Ему кажется, стоит лишь на секунду оторвать от строчек глаза, то они тут же закроются, и он уснет прямо здесь – настолько он устал. – Как прошла поездка? – продолжает Стайлз, чтобы не потерять связи с реальностью и не упасть в кому из-за уснувшего сознания, если такое вообще бывает. Он лишь осознает, что Дерек не отвечает необычно долго, когда переворачивает страницу и вспоминает, что не один. Спасибо, мозг. Отрываясь от дела, он поворачивается к Дереку, пытаясь проморгаться. Стайлз все еще моргает, когда замечает, что Дерек выглядит… взбешенным. По-другому не скажешь. Он отстраняется, слегка отодвигаясь на стуле. – Чувак, что такое? – У тебя была течка, – рычит Дерек. Озадаченный Стайлз склоняет голову на бок, не понимая, куда идет разговор. – Да, на прошлой неделе. Ты все еще ее чуешь? Я думал, что все смыл! – он прищуривается и подозрительно смотрит на Дерека. – Какое это имеет отношение ко всему? Дерек откидывается назад на спинку стула, его тело странно напряжено. – Никакого, – отзывается он, но в голосе еще слышится гнев. Стайлз не представляет, откуда это взялось. – Я не знал. Стайлз хмурит брови, напрягая голову. – Мне надо было тебе сказать? В этом дело? Дерек отвечает лаконично и язвительно. – Нет. Ты сам справился, – он отодвигает стул назад, встает и идет к выходу. Дверь за ним захлопывается до того, как Стайлз успевает разобрать его слова. – Хм, странно, – бормочет он. Книжные полки с ним согласны. Стайлз просыпается в огне. Конечно, не в прямом смысле, но текущая по венам кровь кипит, обжигая изнутри, и от насыщенного запаха феромонов, который испускает его тело, трудно дышать. Бедра уже сами толкаются в пустоту, член полностью стоит, и смазка с него стекает на простыни, оставляя пятна. Стайлз ненавидит, насколько термин «течка» правильно описывает это состояние. Тело плавится, словно его вынули из булькающего котла и бросили прямо в огонь. Между ног начинает хлюпать и течь по бедрам. А потом… потом… Его накрывает присутствием Дерека, в груди которого низко урчит. Он успокаивает Стайлза прикосновениями и поглаживаниями, прижимается к нему. Стайлз всхлипывает. Это приятно, очень хорошо, но недостаточно. Он раздвигает ноги как можно шире и слепо толкается в поисках большего, отчаянно поскуливая. Какой стыд! Стайлз отворачивается, пытаясь заглушить смехотворные звуки, которые издает. – Эй, эй, – успокаивает его Дерек. – Не надо. Все хорошо, я держу тебя, ш-ш-ш… По прижимающемуся к бедру твердому члену Стайлз может сказать, что… Что Стайлзу нужен он внутри. Прямо сейчас. Ему необходимо ощутить жжение от фрикций, невероятную растянутость, пока тело будет приспосабливаться, он жаждет почувствовать себя завершенным, когда Дерек будет в него вбиваться. Пытаясь притянуть Дерека ближе, он сталкивается с ним губами и целует долго и грязно. – Давай, давай, войди в меня, – скулит он, неустанно вскидывая бедра, пока внутри все горит. Какое облегчение, кажется, что на небе все хреновы ангелы запели хором, когда Дерек входит в него. Стайлз настолько мокрый и открытый и жаждущий, что подготовку пропускают. Из его горла вырываются лишь отдельные слоги и междометья, такие как «а», «о» и «гос», «по», «ди». Дерек в нем огромен, и каждый раз, когда Стайлз дрочит, представляя его, то не может до конца вспомнить ощущение, как этот член вколачивается в него. Он врывается жестко, выбивая воздух из легких Стайлза, и так глубоко, что Стайлз не уверен, что сможет вытравить все следы присутствия Дерека из себя, если вообще захочет это сделать. Он ногами сжимает талию Дерека, перекрестив лодыжки на его спине. Стайлз уже близко, его несет к тому краю, рухнув с которого он окунется в бессознательное удовольствие. Он на сто процентов уверен, что стонет, как дешевая шлюха, издает такие звуки и вздохи, которые, как ему раньше казалось, вообще невозможно издать. Когда он кончает, то это похоже на запуск ракеты с поверхности Земли – его ослепляет, оглушает и кружит голову. Он почти воет от удовольствия, брызгая спермой себе на живот. Дерек двигается жестче, приподнимает его бедра, немного меняя угол, а потом всерьез принимается за его задницу, долбит, как секс-машина. Уплотнение в основании члена Дерека начинает увеличиваться, и Стайлз вскидывает бедра навстречу его толчкам, пытаясь помочь ему кончить быстрее, потому что Стайлз нуждается в этом, ему необходимо ощутить обжигающую струю спермы внутри себя, ощутить его узел, который набухнет и сцепит их вместе, удерживая все семя в нем. Дерек кончает с сотрясающим стены рычанием, с силой вбиваясь бедрами в Стайлза. Он не перестает вжиматься, пока узел не разбухает полностью, замыкая их друг в друге, а он продолжает обильно спускать. Дерек придвигается ближе, распластывается на Стайлзе, утыкается носом в потные волосы на его виске. Стайлз слышит, как Дерек всхлипывает, все кончая и кончая, и нешироко водит бедрами, отчего по позвоночнику Стайлза пробегает дрожь удовольствия. Десять минут спустя, когда Дерек полностью излился, Стайлз чувствует себя таким наполненным спермой, что вот-вот лопнет. Волк внутри утих, свернулся в клубок, наслаждаясь такой плодотворной случкой. Они все еще сцеплены вместе и останутся так следующий час или около того. Жар течки немного спал, но лишь вопрос времени, когда он вновь вспыхнет. Дерек укладывает их в более удобную позу, переворачиваясь, чтобы Стайлз лежал на нем, нанизанный на член. Стайлз слишком затрахан, чтобы двигаться, его тело послушно поддается манипуляциям Дерека. Стайлз не сразу понимает, что шуршащие звуки – это Дерек роется в пакете с продуктами, а когда Дерек в результате набега возвращается с бананом, то желудок сводит от голода. Он и не подозревал, что настолько проголодался. Дерек медленно чистит банан, методично убирая прилипающие к нему волокна, и Стайлзу приходит в голову, что он по уши погряз в Дереке, раз так очарован им, даже когда тот просто чистит банан. Дерек быстро ломает банан на кусочки, которые один за другим скармливает Стайлзу, и после каждого Стайлз начисто вылизывает его пальцы. Никогда раньше Дерек такого не делал. Так поступают пары. Стайлз не знает, что и думать, но вина и ненависть к самому себе ворочаются внутри. Вся течка проходит в таком ключе, каждое соитие перемежается приемом пищи: Дерек кормит его с рук и поит. Дерек тоже другой. Раньше он всегда брал Стайлза жестко и быстро, грубо вбивал его в матрас, но сейчас он чередует это с медленными покачиваниями бедер, продолжительными прикосновениями и долгими поцелуями, от которых у Стайлза горят губы. Вот о чем всегда мечтал Стайлз. Но внутри ему тошно. Дерек – его Дерек с неповрежденной памятью – такого бы не делал. Он бы возненавидел Стайлз за то, что тот принудил его к такому. Хуже всего то, что Стайлз не в силах сожалеть о содеянном. – Тебе нечего ему предложить, – говорит Лора, и Стайлз думает, что это неправда. Ему есть, что предложить, и, возможно, это только любовь, но это тоже немало. Нет, единственная проблема – того, что он может предложить, недостаточно. Они присутствуют на одном из шикарных приемов, которые любят устаивать Хейлы: в большое семейное имение приглашены все друзья и знакомые на фуршет и ужин. Хладнокровно элегантная и откровенно опасная Лора в облегающем черном платье, обхватив длинным пальцами бокал с вином, неторопливо приблизилась к Стайлзу. Дерек отошел за вином, оставив Стайлза самого о себе позаботиться. Последний ненавидит эти семейные вечера – он приглашен не потому, что в паре с Дереком, он здесь лишь по той причине, что работает на Хейлов и Талия Хейл – глава рода – знакома с его отцом. – О’кей, – просто соглашается он, сытый по горло Лорой с ее язвительными замечаниями. – Извини, мне надо кое-кого найти, – Стайлз делает шаг, чтобы обойти ее, но она, больно ухватив за руку, дергает его обратно. Ошарашенный Стайлз смотрит на нее, распахнув рот. – «О’кей»? – выплевывает она. – «О’кей»?! Все, что ты можешь сказать в свою защиту, это «о’кей»? Послушай, ты, га… – Все в порядке? Стайлз еще никогда не был так рад видеть Дерека. Лора тотчас отпускает его запястье, на ее лице появляется выражение неприкрытого презрения, которому она всегда отдает предпочтение рядом со Стайлзом. – Да, Дерек, – заверяет она, не отводя глаз от Стайлза. – Мы тут просто общаемся со Стилински. Что ж, хорошо поговорили, – она разворачивается и скрывается в толпе. Когда Стайлз кидает взгляд на нахмуренного Дерека, тот спрашивает: – Что это было? И Стайлз пожимает плечами: – Ничего, не переживай. Какое-то время Дерек внимательно смотрит на него, а потом двоюродная бабушка или какая-то еще родственница Дерека подходит к нему, увлекая в разговор, и Стайлз вновь остается один. Ничего, он привык. Один раз Стайлз совершает с Дереком пробежку под полной луной. Вернее, не столько совершает, сколько натыкается на него во время своей пробежки. Дело в том, что в больших городах волкам мало где можно разгуляться, поэтому в полнолуние почти все отправляются в заповедник, и это значит: Стайлз встречает достаточно знакомых лиц. (По сути, если задуматься, наверное, тяжелее не наткнуться на кого-то, если только ты не прилагаешь все усилия, чтобы избежать его, а на Дерека он натыкается всего один раз, и это… это весьма тягостная мысль). Проходит девять месяцев с начала их не-отношений, и это случается где-то в сентябре, когда только начало холодать. Он уже около часа носится по заповеднику с вываленным языком, гоняя кроликов и белок (эй, он волк и он это делает, а кто осуждает, то пошли они). Десять минут назад Скотт и Айзек оставили его и унеслись дальше сжигать избыточную энергию, поэтому Стайлзу приходится самому развлекать себя. Он забирается немного вглубь леса, когда вдруг натыкается на знакомый запах, который заставляет оживиться и, держа нос по ветру, следовать за ним. Пахнет дымом от костра и сосной, от слабого мускусного запаха ведет голову, и Стайлз мог бы вдыхать его весь день. Он слышит шелест веток и только потом видит виновного в этом запахе крупного черного волка, который выпрыгивает на него из кустов, пытаясь прижать к земле. Стайлза охватывает паника, он тявкает, выворачивается и клацает зубами, замирает лишь тогда, когда напавший рычит на него и… О. Дерек. Стайлз прекращает вырываться, скулит, покорно обнажая горло. Кажется, это Дерека успокоило, он наклоняется и широким движением языка проводит по его горлу, потом подталкивает носом, чтобы Стайлз поднялся, и поворачивается, направляясь куда-то в сторону. Стайлз стоит на месте, не уверенный, следует ли ему идти за ним. Через пару секунд Дерек понимает, что Стайлз остался позади, переминаясь с лапы на лапу, и склоняет голову на бок, как бы говоря «Ну что, какого хрена ты стоишь?». Стайлз фыркает и бежит следом. Они уходят глубоко в заповедник, глубже, чем когда-либо Стайлз смел в одиночку. Бежать с Дереком приятно. Он не следует за Стайлзом, куда бы тот ни направился, а позволяет ему отдаляться и кружить, сколько тому хочется, не возражая, когда Стайлз пускается в бешеную погоню за кроликом или каким-то насекомым. У Стайлза нет Дерековой выносливости, поэтому действительно классно, что Дерек скидывает скорость, чтобы идти с ним в одном темпе, когда его силы на исходе. Есть одно, что Стайлзу действительно ненавистно в своем волке – волк всегда подминает его под себя во время трансформации, Стайлзу трудно сдерживать его порывы. Например, как сейчас. Волку Стайлза хочется потереться о всего Дерека, пометить его запахом, поставить свою метку и дать понять любому потенциальному сопернику, что Дерек его, он никому не достанется кроме Стайлза. Так что когда Стайлз уносится за очередным кроликом и на этот раз разрывает его быстрым движением челюстей, то он не в силах помешать волку взять верх. Волк в восторге от совершенного, с зажатой в зубах тушкой спешит обратно к Дереку, высоко держа голову. «Мы – хорошая пара, – почти кричит взбудоражено он. – Теперь Дерек это увидит, поймет, захочет взять нас, как пару». Он подбегает к Дереку с кроликом, кладет у его лап, практически дрожа от удовольствия. Взгляд Дерека в шкуре волка не менее тяжел, чем когда он смотрит человеком, и он придавливает Стайлза всей своей мощью, потом хмыкает и наклоняется, принимаясь за подношение. Волк Стайлза приходит в неудержимую радость, когда видит, что Дерек наконец понимает: Стайлз для него идеальная пара. Тем временем внутри Стайлз-человек умирает от унижения. Он рад, что Дерек не ведет себя по-скотски и принимает предложенное, так что Стайлз не совсем сгорает за стыда за свои неуклюжие ухаживания. Дерек никогда не упоминает случившееся. Они пробегали остаток ночи, расставшись на краю заповедника, и отправились по домам. На следующий день в офисе Дерек не заговаривает на эту тему, и через день, когда они трахаются, ни один из них не возвращается к ней, поэтому Стайлз решает, что вопрос исчерпан, отправляя этот случай в десятку своих самых постыдных моментов. Еще он решает, что, так как Дерек сделал вид, что ничего не было, то это окончательно закрывает тему «Стайлз-пара», и он смиряется. Смиряется. Кто сказал, что он врет? Заткнулись! Скотт звонит сразу после того, как Стайлзу наконец удается убедить Дерека, что, да, дальше он самостоятельно справится, и, нет, он не слишком устал, сильно ничего не болит, так что Дерек может возвращаться в собственную квартиру. – Чувак, что случилось? – он зажимает телефон между плечом и ухом, доставая пакет с молоком из холодильника и захватывая печенье из банки на кухонной стойке. – Что, мне уже нельзя позвонить своему лучшему бро? – с притворной обидой спрашивает Скотт. Стайлз закатывает глаза. – Ага, конечно, но не тогда, когда ты носишься, как курица с отрезанной головой, с тех самых пор, как у тебя появился щенок. Серьезно, что такое? – Ну, просто хочу проверить, как ты… – Скотт замолкает. Отпив молока прямо из пакета и откусив огромный кусок печенья, Стайлз подозрительно прищуривается. – Ты просто хочешь проверить, как Дерек, да? – невозмутимо интересуется он. – Нет! – тотчас возражает Скотт. – О’кей, ну, ладно. Может, немного? Стайлз, ты же знаешь, что я за тебя переживаю. – Все нормально, не из-за чего переживать, – уверяет он. Он ставит пакет с молоком, невидяще уставившись на столешницу «под мрамор» и собираясь с духом, чтобы сообщить Скотту новости. – Мы расходимся. Или разошлись, я не знаю, это сложно. Так или иначе, вместе мы уже не будем. Скотт шокирован. Стайлз долго слушает тишину на том конце, не считая тихого бормотания Исабель и треска чего-то вроде погремушки. – Черт, чувак. Мне так жаль. – Ага, – вздыхает Стайлз. – Мне тоже. Он практически видит, как Скотт хмурится. – Только я не совсем понял. Что ты имеешь в виду под «это сложно»? Дерек что-то сделал? Мне нужно вправить ему мозги? Я знаю, что он – мой босс, но ты – мой лучший друг. Скажи только одно слово, и я это сделаю. Стайлз улыбается на автомате. Приятно знать, что Скотт – неизменная константа в его жизни, милый и постоянно озадаченный и большой придурок. – Я в порядке. Просто… мы еще не разошлись, но на прошлой неделе приходила Лора, и так получилось, она проговорилась, что Дерек уже несколько месяцев намеревался порвать со мной. Пронзительный вопль ярости Скотта за Стайлза оглушает даже через динамик телефона. – Что?! Стайлз, чувак, ты должен мне такое рассказывать! Стайлз опускается на один из кухонных стульев. – Знаю, знаю, прости, меня просто это все закрутило, – он с силой сжимает край стойки. – Скотт, бро, – шепчет он. – Кажется, я налажал. Я должен был в четверг поехать к Дереку и забрать свои вещи, но закончилось тем, что я с ним переспал. Он меня даже не помнит. Дерек меня возненавидит, когда все вспомнит. – Но это же было всего раз, да? – пытается его успокоить Скотт. – Ну, ты переспал с ним и ушел? Он поймет, он поймет, что это была ошибка. К тому же, чувак, он и сам в этом участвовал. Стайлз закусывает губу и молчит. – Стайлз… – начинает Скотт. – Нет. Оу, давай, скажи мне, что это было один раз. Ведь так? Стайлз продолжает молчать. Скотт тихо свистит, а потом выдыхает. – Стайлз, я не… ты себе вырыл огромную яму. – Знаю, – отвечает Стайлз. – Господи, я знаю. В доказательство того, какой офигенный Скотт бро, следующие минут десять они сидят в уютной тишине. И если Стайлз немного плачет, ну, это только его дело, Скотт не понимает, о чем вы. Все идет под откос через два дня. Завтра должна приехать Лора, поэтому в офисе переполох, все пытаются впопыхах доделать работу, которую откладывали до последнего, пока мисс Альфа Железный Кулак была в отъезде. Стайлз уверен, что он – единственный, кто все делал вовремя. После течки он всего один раз был у Дерека: заехал на короткий ужин и только. Дерек, извиняясь, сказал ему, что к следующему утру должен просмотреть документы по слиянию «Капаро». Картина казалась нереальной. Дерек выглядел почти виноватым, что не смог уделить Стайлзу время на трах. Он метнулся вперед и целомудренно поцеловал Стайлза в щеку, когда провожал к двери. В щеку! Словно Стайлз – какая-то диснеевская принцесса. Такого – в смысле ужина – они еще никогда не делали. Стайлз никогда не ходил к Дереку – и наоборот – просто на ужин, просто поговорить и провести вместе время. Это… это ощущалось так по-семейному: они вдвоем на Дерековой кухне готовят ужин. Стайлз не ожидает получить вызов в офис Дерека после ланча, когда все еще переваривают пищу и рабочая активность на нуле. Ему звонят на служебный телефон, резкий звук выкидывает его из состояния полудремы, в котором он раз в двадцатый играет в солитер на компьютере. – Что? – говорит он в трубку и только потом вспоминает, что на работе и непрофессионально отвечать так на звонки. Стайлз поспешно исправляется: – То есть, алло, «Хейл и партнеры», Стилински слушает. Звонит Эрика. В ее голосе явно слышится изумление, и Стайлзу очень хотелось бы питать к ней больше неприязни, но она так похожа на Лидию, что Стайлз понимает: он надеется, что эти двое никогда не встретятся, потому что вместе они могут легко захватить мир. Просто… она всегда возле Дерека! А Стайлз никогда не был настолько уверенным в себе, и он даже видел, как она заставила Дерека улыбнуться. Ведь Дерек и улыбка – это как снежки и ад, обычно им невозможно быть вместе. Он… да, он признает. Стайлз ревнует. Чуть ли не закипает от ревности. – Стайлз, немного внимания, я знаю, ты уже куда-то мысленно уносишься. Вот же черт, а она хороша. – Дерек хочет, чтобы ты немедленно зашел к нему. Стайлз прекращает крутить в пальцах ручку, которую подхватил до того. – Что? Сейчас? Он сказал, зачем? Что-то не так. Инстинкты сходят с ума, вопя: «”Красная” тревога! Прервать миссию!» на весь мозг. – Нет, – тянет слова Эрика, – но на твоем месте я бы быстрее тащила сюда свою задницу, потому что голос у него был взбешенный. Наверное, вот какой он, судный день. Стайлз роняет ручку, быстро благодарит Эрику, вешает трубку и хватает блейзер со спинки вращающегося стула. Надевать? Или это будет слишком? Он никогда не надевает блейзер, если этого можно избежать. Стайлз решает, что на всякий случай его стоит взять с собой. Неплохо быть готовым ко всему. Он никогда не был бойскаутом, но вполне может взять на вооружение их философию. Она имеет смысл. Несясь к лифтам, Стайлз прилагает все усилия, чтобы не выглядеть так, словно он сейчас скончается от беспокойства. Ладони страшно потеют, поэтому он вытирает их о штаны, не обращая внимания на презрительный взгляд какого-то чувака, который тоже ждет лифт. Эй, на него бы посмотреть в такой ситуации. Все плохо. Стайлз всю дорогу старается мысленно отвлечь себя, чтобы не запаниковать и не сбежать, но никак не может успокоить колотящееся, как у кролика, сердце, которое бьется быстрее Усэйна Болта на Олимпийских играх. (Если кто не знает, он охрененно быстрый). Когда лифт звякает на сороковом этаже, Стайлз выходит, и его практически трясет. Он обкусывает ногти до такой степени, что ему повезет, если там вообще останется кутикула. Может, к концу жизни нарастет, конечно, если он переживет то, для чего его вызвал Дерек. Эрика равнодушно указывает рукой на угловой кабинет Дерека со словами: «Он ждет тебя», – и продолжает дальше набирать что-то на компьютере со своей обычной ужасающей продуктивностью. Стайлз глубоко вздыхает, внезапно ощущая огромную благодарность, что кабинет Дерека запахо- и звуконепроницаемый, поэтому никакие сверхчувствительные волчьи органы чувств не могут подслушать или учуять приватные разговоры и встречи. Дерек сидит за столом в кожаном кресле с высокой спинкой и быстро печатает на клавиатуре, позади окно во всю стену. Стук по клавишам стихает, и комната погружается в гнетущую тишину. – Садись, – приказывает Дерек, дергая головой в сторону двух кресел для посетителей перед столом. Стайлз пересекает комнату и садится в одно из них. – Эм… Эрика сказала, что ты хотел меня видеть? Это по поводу дела «Бишоп Рок Марин»? Потому что я сказал Гринбергу, что… – Заткнись, – шипит Дерек, и это никак не похоже на гневные укоризненные колкости, которыми он обычно кидает в Стайлза, чтобы тот замолк. А здесь… фраза сочится ядом, она полна бешенства и ярости. Стайлз захлопывает рот со слышным клацаньем. – Что, – продолжает Дерек убийственным тоном, – ты, блядь, устроил? Ты думал, весело так мной крутить? Стайлз пытается понять, о чем речь. – Что… – начинает он, чтобы защититься, но потом его осеняет. Он бледнеет и тяжело сглатывает. – Ты вспомнил. Кажется, его слова немного ослабили железную хватку, которой Дерек сдерживал свой гнев. – Да, вспомнил! – Дерек встает, резко отталкивая кресло назад, оно налетает на стекло, отскакивает, крутясь, и замедляется. Его кулаки сжаты, когти выпущены, вспарывая ладони, Стайлз чувствует запах крови. Дерек несколько раз глубоко вдыхает и заметно успокаивается. – Ты хорошо развлекся? – в той же взбешенной манере спрашивает он. – А, Стайлз? Играл со мной в семью, как маленькая идеальная пара? Стайлз впивается пальцами в колени, сжимает ткань и ужасно мнет ее. Вина и отвращение к самому себе бурлят внутри, и кажется, что его сейчас стошнит. – Нет, я… – хочет объясниться он, сделать хоть что-то, но Дерек его обрывает: – Я ничего не хочу, – шипит он, – от тебя слышать. Убирайся. Стайлз медленно поднимается. – Дерек, я просто… – Убирайся! – ревет Дерек, и от этого рыка на столе дребезжат фоторамки. Стайлза тоже трясет. – Убирайся, – повторяет он. – Я больше никогда не хочу тебя видеть, – Дерек садится обратно, поворачивается к компьютеру, показывая, что разговор закончен и Стайлза для него уже здесь нет. На дрожащих ногах Стайлз доходит до двери. – О, и Стайлз? – говорит ему в спину Дерек, и Стайлз сам себя ненавидит, ненавидит, как его проклятое несчастное сердце наполняется надеждой… – Ты уволен. Очисти стол сегодня до пяти вечера, или я пришлю охрану. Он в полном ступоре проходит мимо Эрики и идет обратно к лифтам, сердце разбито и починке не подлежит. К шести вечера он уже дома, кидает коробку с вещами у входной двери и в темноте идет к дивану в гостиной. К восьми он у МакКоллов, Скотт обнимает его, пока он притворяется, что не плачет, Скотт никак не перестает обсуждать незаконное увольнение и легитимность подачи иска. Стайлз зарывается лицом в шею Скотту, счастливый, что у него есть Скотт, что у него всегда будет Скотт, и Стайлз, наверное, произнес это вслух, потому что Скотт сильнее прижимает его к себе и говорит, что он придурок, конечно Скотт никуда не денется, не без Стайлза. Это долгая ночь, тяжелая и мрачная после беспощадного и болезненного дня. Через три недели после того жестокого разговора с Дереком и горького разрыва Стайлзу не лучше. Он апатичный, и подавленный, и безразличный, о’кей, просто безразличный ко всему. Иногда он включает телевизор, чтобы занять время, и тут же его выключает, когда показывают что-то, связанное с лос-анджелескими «Доджерс», потому что это была любимая команда Дерека, у него была бейсбольная бита с автографом в кабинете, и… Все болит. Изредка заходит Скотт, и Стайлз за это благодарен, правда. Он знает, как редко у Скотта выпадает свободное время, ведь он недавно стал партнером и в придачу молодым отцом. Стайлзу не стоит отнимать у него время, которое он мог бы провести с Исабель и Эллисон. – Дерек хреново выглядит, – сообщает он Стайлзу, и Стайлз признателен за поддержку, действительно, но он-то знает, что это не правда. Дерек никогда не был влюблен в Стайлза, он не убит горем и эмоционально не раздавлен, он, наверное, просто слишком много работает и, как обычно, доводит себя до предела. Стайлз так ему и говорит. – Нет, чувак, – отвечает Скотт, нахмурившись. – Я думаю, ваш разрыв плохо на нем сказался. Он действительно хреново выглядит, и Гринберг клянется, что видел его на девятнадцатом: Дерек наворачивал круги возле твоего бывшего стола. Стайлз улыбается, но это слабое подобие его улыбки. – Гринберг клянется, что кулер одержим демоном. Я бы не верил всему, что он говорит. – Да, но… – Скотт искоса смотрит на него. – Все так дерьмово. – Знаю, я знаю. Он пихает Стайлза в бок. Они полулежат, развалившись на диване в порыве бро-поддержки. – Чувак, давай, сегодня пятница. Пойдем и напоим тебя. Алкоголь разрешает все проблемы. Стайлз соглашается. Ведь ему уже терять нечего. К нему прижимается альфа, во рту хозяйничает чужой язык, и это отвратительно, запах неправильный, Стайлз хочет, чтобы от него отлипли… Кто-то дергает альфу назад, и Стайлз наконец может вдохнуть. В голове гудит и пол вращается. Сколько шотов он выпил? Восемь? Скотт заказывал их с аконитом, чтобы хорошо вставило. Теперь Стайлз ощущает действие каждого из восьми. В пяти футах от него происходит драка между приятным незнакомцем и альфой, который вжимал его в стену мужского туалета. Кто-то зовет охрану, и, воу, ходить ровно довольно сложно, правда? Вбегает Скотт, и, кажется, он разговаривает с охраной, потому что через минуту они уже на улице, прохладный ночной воздух обдувает кожу. Скотт все еще с кем-то говорит, но Стайлз не удосуживается открыть глаза, ему так удобно опираться об этот фонарный столб, да-да. Мир – жестокое место, и все, что ему нужно – этот фонарный столб, м-м-м. Его обхватывают рукой вокруг талии, чтобы оттащить от его нового лучшего друга. Стайлз возражает рычанием, в ответ на которое раздается рычание пожестче, и инстинкты приказывают подчиняться. Он облокачивается о теплое тело, ощущает твердые мышцы и гладкую кожу, и восхитительный запах, и… Нет, нет! Стайлз открывает глаза и смотрит в сердитые глаза Дерека. Он с силой отталкивается от него, пытаясь оказаться как можно дальше. Скотт что-то произносит настойчивым тоном, если бы только Стайлз мог разобрать, что он говорит… Стайлз падает на задницу, и это очень, очень больно. Ужасно. Все ужасно. Скотт склоняется к нему и говорит тихим успокаивающим голосом: – Эй, Бэтмен, давай доставим тебя домой, о’кей? Дерек… Дерек хочет с тобой поговорить, так что он предложил тебя отвезти, хорошо? Стайлз старается покачать головой, но даже такое ничтожное движение для него слишком с восьмью шотами аконитовой водки в организме. Скотт вздыхает. – Послушай, я знаю, что он был той еще задницей и вообще тебя не заслуживает… – такое ощущение, что эта часть обращена не к нему, – …но я думаю, что тебе действительно стоит его выслушать. Хорошо? Ты это сделаешь? Стайлз чуть кивает, мозг переваривает сказанное Скоттом со скоростью улитки. Он ухватывает суть, так что нормально. – Хорошо, дружище, давай поднимем тебя. Скотт ставит его на ноги и помогает дойти до Камаро Дерека, которая стоит через два парковочных места. Не успевает Стайлз сесть в машину, как его охватывает паника. – Что, если… – он хватается за руку Скотта. – Стайлз, поверь мне, все будет хорошо. Просто выслушай его и не принимай никаких решений поспешно, ладно? Доверчивый, как ребенок, Стайлз лишь кивает, алкоголь сделал с его организмом что-то неимоверное. Он садится в Камаро. Дерек молчит рядом. – Мы можем поехать к тебе? – тихо и невнятно спрашивает он. Стайлз не хочет, чтобы в квартире пахло Дереком, не если это опять плохо закончится, а ему вновь придется собирать осколки. Он не хочет еще одного напоминания о том, чего не может иметь. – Да, – соглашается Дерек. И, наверное, водка искажает ощущение окружающего мира, но у Дерека голос странно подавленный. Поездка до квартиры Дерека проходит в тишине. Они оба молчат, и Стайлз сосредоточенно пытается не дать пролетающему мимо пейзажу ошеломить его залитое алкоголем сознание. Когда они приезжают, Дерек направляет его в душ. – Ты плохо пахнешь, – поясняет он, подталкивая Стайлза в сторону ванной комнаты, и Стайлз сказал бы ему отвалить, но только никакого негатива в его голосе не чувствуется, больше констатация факта, поэтому он идет. Все равно он пахнет другим альфой, – не тем альфой – и ему это совершенно не нравится. Дерек сидит на диване, когда он заканчивает с душем и освеженный и более трезвый появляется в гостиной. Перед Дереком на журнальном столике лежит маленькая коробочка. Наверное, впервые Дерек говорит откровенно. – Я разговаривал с Лорой, – начинает он. – Знаешь, ты ей никогда не нравился. Стайлз фыркает: – Тоже мне новость. Дерек продолжает, словно не слышал ехидного комментария: – Тебя не так легко читать, как ты привык считать. Лора… Лора всегда думала, что ты не заинтересован во мне… в нас. Стайлз открывает рот, чтобы назвать это чушью собачьей, но Дерека не сбить: – Я не совсем так выразился. Она всегда думала, что я увлечен тобой намного сильнее, чем ты мной, и что я тебе просто нравлюсь, но не больше. Она сказала мне про это с самого начала, и я это видел. Ты всегда был сдержанным, всегда отделял нас от всего, что делал. Поэтому я сказал себе, что подыграю тебе, дам тебе время перед тем, как сделать следующий шаг. Стайлз на сто процентов уверен, что у него сейчас отвалится челюсть. Кто этот Дерек? – Я помню, что была какая-то встреча… не знаю, выпускников старшей школы, кажется, на которую пригласили вас обоих. Скотт невзначай упомянул об этом, и я помню, как ждал, просто ждал, когда ты пригласишь меня пойти с тобой, но ты не позвал меня. Вот так. Дерек устало трет лицо рукой, вздыхая. – Как-то у тебя была течка, вторая, после того как мы начали… – он делает жест рукой между ними, не в силах подобрать эпитет для них, – …это все. Я вернулся из деловой поездки, помню, как вдохнул твой запах и почувствовал остаточные феромоны, и все, о чем я мог думать: ты разобрался со своей течкой без меня. Я не мог ощутить на тебе другого альфу, но неделями мне не давал покоя этот неизвестный альфа, с которым ты провел цикл. Я был в бешенстве. Стайлз на подкашивающихся ногах подходит к дивану, после такого откровения алкоголь выгорел из организма. Он садится в дальний угол, не близко к Дереку, но на расстоянии прикосновения. В развернутых плечах чувствуется решительность, и Дерек упорно продолжает: – После… после всех этих моментов… я сказал себе забыть. У нас была замечательная постель, ты все еще был по большей части мой, я не собирался это разрушать. А потом мы бежали вместе, и ты принес мне кролика, и я не мог выбросить из головы мысль о тебе, как о паре. Дерек открывает коробочку на столе, смотрит внутрь, хрипло смеется и показывает ее Стайлзу. У Стайлза сердце екает в груди, потом неуверенно набирает обороты. Внутри кольцо. – Я взял из семейного сейфа бабушкино кольцо. Хотел сделать тебе предложение, но Лора убедила меня, что ты ничего такого не ищешь, а потом… потом была авария, и ты вел себя как идеальная пара, только я не помнил ничего, что было раньше. Я не мог вспомнить тебя. Но я знал, что ты – идеальная пара, и все равно тебя хотел. Он захлопывает коробочку с резким щелчком. – Потом я вспомнил. Стайлз, я просто хочу знать… – Я тебя люблю, – выпаливает Стайлз, слова сами вырываются изо рта – он не успевает их остановить. Он совершенно сбит с толку, ему больно, его переполняют эйфория и гнев, но еще никогда в жизни он не был так уверен ни в чем другом. – Я полюбил тебя с самого начала. Я не… я не знаю, как ты вообще мог это пропустить. Я пропал с той самой секунды, как столкнулся с тобой на том тупом приеме, а Лора нихрена не знает ни про нас, ни про меня. И я невероятно зол, что ты поверил ей, а не поговорил со мной. Знаешь, ты был у меня первым. И единственным, хотя в это совсем нетрудно поверить. Дерек резко вдыхает и открывает рот, чтобы заговорить, но Стайлз отрывисто качает головой, не давая ему сказать. Стайлз нервно ковыряет заусеницу. – Я просто… я никогда не верил, что ты можешь быть полностью моим… Ты вообще в зеркало смотрел? Ты идеальный, а я, ну… я. Поэтому было легко поверить, что ты хочешь меня только в постели, и я никогда и думать не смел, что у нас может быть что-то большее. А Лора… – волк Стайлза гневно рычит внутри от мысли, сколько вреда она причинила. – Лора сказала, что ты собираешься расстаться со мной, поэтому я тогда пришел к тебе забрать свои вещи, но я наткнулся на тебя и не смог заставить себя тебя отпустить, хотя и понимал, что это неправильно и что ты не в себе и что я явно пользуюсь твоей потерей памяти. А потом все вышло из-под контроля, я получил все, о чем когда-либо мечтал, и иногда казалось, что ты тоже меня любишь, и мне просто хотелось хоть на минуту почувствовать, как это. Я уже не знаю, к чему веду, но… Стайлз разжимает руки, которые до этого сцепил на коленях, заставляя себя посмотреть в глаза Дереку. – Просто я тебя так сильно люблю, что иногда от этого становится больно. Через секунду Дерек уже на нем, губы прижимаются к его губам, руки задирают рубашку и зарываются во влажные волосы. Он накрывает собой Стайлза, крепкое тело вдавливает его в диван. Ощущение такое, словно все наконец встало на свои места. Стайлз разрывает поцелуй, несмотря на недовольное мычание Дерека. – Подожди, подожди, – говорит он, и Дерек на нем застывает, его тело каменеет. Стайлз тотчас успокаивающе проводит рукой по его щеке, ладонь трется о шероховатую щетину. – Нет, я просто хотел сказать, что если ты собирался сделать мне предложение, то я согласен. Секунду Дерек выглядит ошеломленным, красными глазами впиваясь в Стайлза. Он склоняется к его уху, обдувая кожу горячим дыханием. – Я тебя люблю, – говорит он. И у Стайлза сердце трепещет в груди, сбиваясь на счастливый бег. Дерек немного отстраняется. – На этот раз мы все сделаем правильно, – он лукаво улыбается. – Но не сейчас. Сейчас я хочу хорошо заездить твою узкую задницу. Он тянет Стайлза в спальню, оставляя коробочку с кольцом на столе. Но это не имеет значения. Стайлз не переживает. Они все сделают правильно, в свое время. Это самый лучшей секс в жизни Стайлза. В следующий раз, когда он видит Лору, на его пальце кольцо, а талию обвивает теплая рука. А еще это вечеринка в честь их помолвки – один из самых счастливых вечеров в жизни Стайлза, и ничто не может его испортить. К ним подплывает Лора, как всегда прекрасная и опасная. В ее взгляде появляется что-то, что, по мнению Стайлза, может быть уважением или раскаянием, но он не может точно сказать. – Я не собираюсь извиняться, – она обращается к Стайлзу. – У меня было свое мнение, и я делала то, что считала лучшим для своего брата. Дерек рычит, низкий рокот, от которого в воздухе повисает напряжение. Стайлз быстро сжимает его руку, и это немного его успокаивает. Дерек не простил ее за вмешательство. Стайлз не уверен, простит ли вообще, пусть и частично. Небрежно глянув на Дерека, она насмешливо произносит: – Дерек, не надо, ты же знаешь, что это правда. – Лора опять поворачивается к Стайлзу: – Но поздравляю. Я счастлива за вас двоих. Она подхватывает канапе с подноса, допивает вино и ставит бокал обратно на поднос официанту, а потом удаляется в толпу, оставляя онемевшего Стайлза позади. – Дерек, – лепечет он, – кажется, Лора только что была со мной мила. Дерек криво улыбается: – Наслаждайся, пока есть такая возможность, это будет не часто. Где-то в зале охает Скотт. Дерек тянет Стайлза на танцпол, когда зачинает играть медленная музыка, и они покачиваются вместе под свист и пожелания всего хорошего. Идеальней не придумать.