После отпуска

Отпуск — дело хорошее. Так здорово после ленивого валяния на пляже прийти на работу, раздавать сувенирчики коллегам и принимать комплименты «как ты хорошо выглядишь». Еще бы не хорошо! Не ходить на работу больше месяца — это вообще прекрасно. Ребекка столько лет не была в отпуске, а теперь наконец собралась. Похудела, загорела, от разных зануд отдохнула. Вот, например, от директора Макфи. Пока директор занят каким-то важным телефонным разговором, нужно прошмыгнуть в египетский зал. Сейчас день, делать там в общем нечего, да и посетителей наверняка толпа: но Ребекка твёрдо намерена спрятать в одной из витрин свои подарки для этих двух оглоедов. Ларри придёт вечером, и Ребекка непременно его дождётся. И еще кое-кого дождётся, и вручит свои презенты, и посмотрит на их физиономии. Предвкушение сюрприза настолько сильно, что Ребекка не сразу понимает, куда попала. В египетском зале нет ни одного посетителя. И саркофага тоже... нет. Каменная гробница на своём месте, но пустая. И на стене тоже пусто: там, где раньше висела скрижаль. Что за чёрт?.. Ребекка мчится по лестнице, рискуя подвернуть ногу: — Доктор Макфи!.. Директор смотрит на неё удивлённо: — Что с вами? Вы только из отпуска, а уже так взволнованы. — Доктор Макфи, где... где... Она настолько шокирована, что не может даже толком сформулировать: только тычет рукой в направлении египетского крыла. Макфи хмурится и разводит руками: — Да, у нас тут некоторые изменения. Потому, что один ночной сторож возомнил себя главнее директора и решил, что может разбрасываться ценными экспонатами! Ребекка всё ещё ничего не понимает. Ларри? Разбрасываться?.. Через минут десять ей становится ясно. Ларри Дэйли увёз в Лондон мумию и пластину, якобы на консервацию, а вернулся внезапно без них. Более того — сказал, что они остались там насовсем. А потом переговорил с председательницей, взял на себя всю вину за сорванную ночную программу и добился, чтобы Макфи восстановили на рабочем месте. И только после этого уволился сам. — Давно? — у Ребекки дрожит голос. — Недели три назад, — пожимает плечами Макфи. — Ты как раз в отпуске была. Так что мы теперь... — Запишите мне отгул, — выдыхает Ребекка. А потом хватает пальто и бежит на улицу. Мобильник издевательски сообщает ей, что абонент недоступен. Ребекка прибегает на нужную улицу, к нужному дому, и видит на кухне светящееся окно. Она трезвонит и стучит в дверь так, словно от этого зависит её жизнь. За дверью слышится возня, потом шаги — и наконец убитый голос: — Кто? — Ларри, это я, — говорит Ребекка. — Открой, пожалуйста. Пауза длится секунды три. Ребекке кажется — вечность. Наконец замок щелкает, и она видит Ларри Дэйли. — ...поступил в институт, — рассказывает Ларри ровным бесцветным тоном, как робот-аниматроник. Ребекка слушает, грея руки о кофейную кружку. — Завтра тяжёлый день, два семинара... надо готовиться. Но Ребекка словно не понимает намёка — мол, пора уходить. Она молчит пару мгновений — и спрашивает: — Ларри... Зачем? Он тоже молчит некоторое время. И пялится в свою кружку с кофе. А потом горько произносит: — Тедди сказал. Что я должен их всех отпустить. — Тедди? — поражается Ребекка. — И все согласились? И Сак, и Джед, и Октавиус? Ларри кивает: — И даже мой сын. — А Акменра?.. Снова долгая пауза. — А его и не спросили. А я... — А ты не сказал, — понимающе вздыхает Ребекка. — Он так удивился, — Ларри смотрит куда-то в стену. — Но не возразил. Он имеет право, и... — И дурак ты, — не выдерживает Ребекка. — Ты решил — он подчинился! Не рассказывай мне только про правителя и все такое. Ты в этом случае руководишь. Ты еще не понял до сих пор? А он просто послушался... твоего решения. Он там сейчас сидит и думает, что ты... его бросил! — Ребекка, — морщится Ларри, — не нужно мелодрам. — А вообще ты нашёл, кого слушать. Тедди! Кто он вообще такой? Полиуретановая кукла! Манекен с фабрики Покипси! Вспомни, он еще тогда отказался тебе помочь: или не смог! Он не строил Панамский кана-а-ал, — издевательски тянет Ребекка, — никогда не охо-отился, не мог объясниться в любви-и... Что он вообще понимает в жизни, скажи мне? Ларри мрачно смотрит и молчит. — А ты — живой человек, Ларри Дэйли! И Акменра — живой! И не надо сейчас рассказывать мне, что это все нехорошо, и ссылаться на старую байку про ночного сторожа, который трахает древнеегипетскую мумию! — Ребекка, — ошарашенно бормочет Ларри. — Да, да! Я пятнадцать лет работаю в музее, и знаешь, сколько подобных пошлостей я слышала от Сесила и его компании, когда была студенткой? Так что... хватит этой ерунды. Некоторыми вещами не бросаются, это я тебе говорю. Ребекка смотрит на Ларри и замечает... что он оттаял. Немножечко, едва заметно. Но все-таки!.. — У тебя есть деньги? — быстро спрашивает она. — Тебе нужны деньги?.. — Это тебе нужны, — Ребекка уже не сомневается, что она на верном пути. — Тебе нужно срочно лететь в Лондон. Ближайшим рейсом. Лететь и сказать, что ты... был не прав. После возвращения Ларри всё идёт своим чередом: Ребекка работает в музее, Ларри учится в институте и периодически, когда есть на что, летает на пару дней в Лондон. А в Нью-Йорке вечерами они с Ребеккой пьют кофе у Ларри на кухне, и Ребекка слушает, в какой еще инстанции пришлось пройти согласование, и что нового на этот счёт сказала председательница. Потом Макфи получает предписание о возвращении артефактов в Нью-Йорк и натурально кружится от счастья в холле, едва не целуя полученную бумагу. А Ребекка после работы говорит: — В общем, передвижная выставка через месяц! — Через месяц, — эхом повторяет Ларри. И тогда Ребекка думает: на кой черт ей новые туфли к Рождеству? Зато Ларри давненько не был в Британском музее. Кстати о Рождестве... Ребекка лезет в сумку и достаёт оттуда свёрток. — Я же еще тогда, после отпуска, подарок вам привезла. Вот, — она разворачивает упаковку и ставит на стол две парные кружки. Такой милый сувенир для влюблённых идиотов: одна кружка вдвигается в другую, и они образуют единое целое. — Я совсем про них забыла... с такими новостями. А сейчас ты можешь лететь в Лондон с подарком, — Ребекка улыбается, но Ларри понимает, что она точно не примет никаких возражений.