В саду Эдема

Азраил колдовал над Эдемом. Тщательно спрятанный благодаря усилиям Ангела Смерти, Эдем постепенно возвращался на свое законное место. Усилий по укрытию потрачено было немало, на восстановление уходило не меньше. Ангел внезапно остановился и обернулся, чтобы встретится взглядом своих светящихся глаз со взглядом Войны. - Уходите? – скользнув взглядом поверх плеча Всадника, Азраил обнаружил, что тот снова один. - Да. Наша работа окончена. А ты почти восстановил Эдем, - констатировал он. - Немного осталось, - подтвердил Азраил. – Зайдешь посмотреть? – повинуясь внезапному порыву, вдруг предложил он. - Зайду, - не раздумывая, просто согласился Война и решительно шагнул вперед. ** Множество маленьких водопадов сбегали по гладкому, блестящему камню вниз, в каменную чашу, вода пенилась, над купальней поднимался туман. Пахло розами, цветочные лепестки были везде – в воде, на камнях и траве. Покой и блаженство безраздельно властвовали в этом месте. Даже на Войну атмосфера оказывала свое воздействие. Он был полностью раздет, лежал в теплой воде, укрытый до пояса пеной. Спиной он прислонился к каменной стене, руки лежали на поверхности купальни. Глаза плотно сомкнуты. Сейчас, за мгновения до своего ухода из этого мира, Война мог позволить себе немного неги. Тем более, об этом никто никогда не узнает. Белые волосы намокли, разметались по сильному телу, покрытому шрамами былых сражений. У каждого из них была своя история, возможно, красочная и долгая, возможно, серая и короткая. Но Война вряд ли бы стал их рассказывать. Это только его память, его шрамы, его истории. Азраил незаметно наблюдал за Всадником, находясь в укрытии за одним из пышных розовых кустов. Его привело сюда любопытство, но он не хотел нарушать покой великого воина. Просто скользил взглядом, запоминая каждую черточку красивого тела, созданного Вселенной для Войны, для Великого Предназначения. - Ты с новостями? – внезапно спросил Война, не открывая глаз. Ангел вздрогнул. Его заметили. Пришлось выйти из своего укрытия. - Закончил восстановление. Хотел узнать, не нужно ли чего гостю, но вижу, что пришел в неподходящий момент. - Ты никудышный лжец, Азраил, - прямолинейно заявил Война, открыв глаза. И Ангел понял, что полностью раскрыт. Было ли в этом что-то плохое, в его тяге, в его желаниях? Ангелы тоже порою совершают ошибки. И он свои тоже совершал, и за многие приходится долго расплачиваться. Видя, что Азраил так и стоит в нерешительности, Война позвал. - Иди сюда, раз пришел. И Ангел Смерти, как будто по инерции, двинулся вперед, пока не оказался у самой купальни. Кажется, отступать было поздно. Лучше бы вообще не приходить. Но он уже сделал свой выбор. Мантия скользнула вниз, а Азраил опустился босыми ногами, вставая на цыпочки, на каменном краю. И осторожно, легко шагнул вниз. Вода приняла тощее тело Ангела, которое не пощадило Время, оставив свой отпечаток за целую вечность. Когда-то это тело было юным, дышащим свежестью и жизненной энергией. Но и сейчас оно было достаточно красивым, чтобы усладить взор. Война был, как всегда, спокоен и флегматичен, но Азраил мог бы поклясться, что чувствовал на себе во внимательном взгляде гостя ласку. Это можно было проверить. Оставалось лишь немного подождать. Азраил принялся устраиваться в купальне, подальше от Всадника, но тот решил по-другому, протянув свою сильную руку, ухватив Ангела за талию и подтянув ближе к себе. Тот только крыльями махнул, но вырываться не стал. Закрыл глаза, прижимаясь к Войне, устраивая голову на его плече, сложил крылья. - Убрать их? – тихо спросил он. - Они не мешают. Ангел почувствовал обе руки воина на спине, и одна осторожно прошлась пальцами у основания крыла. Это было приятно. Война не торопился. Ему уже некуда было. Остальные Всадники, должно быть, уже покинули этот мир, или еще ждут его, чтобы уйти вместе с ним. Но время уже не имело значения. Руки продолжили гладить спину Ангела. Боясь нарушить хрупкий миг, Азраил не шевелился, позволяя Войне делать то, что тот считал нужным. Впрочем, тот всегда делал только то, что считал нужным. Азраил же сделал свой выбор в пользу Всадника еще тогда, когда начал помогать ему, несмотря на то, что должен был погибнуть от его руки в конечном итоге, искупив свою вину перед этим миром за помощь в заговоре. И ничуть о своем выборе не жалел. Воину, видимо, захотелось большего, и он приподнял Азраила, тот повернул голову и открыл глаза, оказавшись лицом к лицу со Всадником. О чем тот думал, сказать было нельзя. Его лицо практически не выдавало эмоций, если они и были. А Война тем временем посмотрел на губы Ангела, а затем приник в поцелуе. Губы у воина были сухие, потрескавшиеся, но Ангела это ничуть не смутило. Он с готовностью ответил на поцелуй, прикрыв глаза ресницами. Целоваться Война не очень-то умел. Вряд ли у него было много любовников, подумалось Ангелу Смерти. Но и это не было важным. Крылья взметнулись и мягко опустились вниз, заключая гостя в свои объятья, лаская его тело нежными перьями. Приоткрыв рот, Азраил позволил Войне терзать свои губы некоторое время, прежде чем сам взялся за дело, действуя так же мягко, как прикосновения крыльев, но настойчиво. Осторожно перехватил инициативу, играясь кончиком языка с языком воина, а руки уже оглаживали мускулистое тело, ощущая чувствительными пальцами каждую ямочку, каждый выступ, каждый шрам. Война тоже не остался без дела. Его руки спустились вниз по спине Ангела и легли на его ягодицы. При желании он мог бы обхватить талию Азраила одной только своей широкой ладонью. Тело на ощупь казалось таким хрупким, что боязно было его сжимать, был риск сильно поранить. Но это было обманчивое впечатление. Азраил был Древним Ангелом, очень выносливым. И одно дело битва, другое дело – любовные утехи. Осмелев, Ангел Смерти оседлал гостя, целуя его уже со всей возможной страстью, охватив голову обеими руками, зарываясь в длинные мокрые волосы. За что получил поощрение – Война стиснул его бедра. А в паху, Ангел чувствовал, воин уже отвердел. Да и сам уже был вполне готов. Но Война по-прежнему не торопился. Когда уходишь на целую Вечность, можно позволить себе быть неторопливым. Пальцы скользнули в ложбинку между двух половинок, и один из них осторожно, всего на одну фалангу, проник внутрь, заставив Азраила оторваться от сладких губ и судорожно выдохнуть. В это время Война наблюдал, как трепещут его ресницы и приоткрыт рот, который только что целовал его собственный, а с губ срывается громкий выдох. Он красив, этот Ангел. Быть может, он нравился Войне именно потому, что был Ангелом Смерти, и это делало его ближе к Всадникам, чем все остальные. Войне было все равно до Ангелов, но Азраил что-то всколыхнул внутри Всадника, что он вовсе не собирался анализировать, во всяком случае, не сейчас. Потянувшись своим губами, ставшими помягче после поцелуев, Война поцеловал Азраила под скулой. А тот вцепился пальцами в его плечи, потому что палец внутри него продолжил свое движение, и вошел еще на одну фалангу. Вовсе не было больно. Это было восхитительно. А еще смешно – чем они решили заняться в Эдеме. Но это не то, о чем стоило думать именно в данный момент. Война еще некоторое время поигрался пальцами, получая от Ангела выдохи и даже легкие стоны разной степени громкости и протяжности. Азраил посмотрел и увидел играющую в уголках рта Всадника улыбку. И улыбнулся в ответ. А Война продолжил целовать его лицо – прошелся по всему подбородку, скользнул по скулам, щекам и переносице. Он ласкался, как большой и опасный зверь, бывший сейчас смирным. Но это не мешало ему быть напористым и целеустремленным, как обычно. Наигравшись, Война приподнял Ангела за бедра, пристраивая на себя. Азраил взмахнул крыльями, опираясь руками о плечи, ожидая, когда воин войдет в него. Тот не заставил себя долго ждать. В момент проникновения крылья Ангела снова дрогнули, а он прогнулся в сильных руках. Ощущать воина в себе было непривычно. Не каждый день Ангел занимался подобным. Он бы с ходу и не припомнил, когда это было в последний раз. Война продолжал заполнять его тело собой, Ангел чувствовал, как оно нещадно растягивается под напором довольно внушительных размеров плоти. Но это не доставляло ему дискомфорта, наоборот, Азраил был на грани эйфории. И порадовал Войну, усладив его слух еще одним протяжным стоном. Стонов было множество, один за другим Война срывал их с губ с Ангела, двигаясь внутри него вперед и назад, стискивая руками тощее тело, впиваясь пальцами в бока практически до боли, но Ангелу Смерти на это было наплевать. Всадник двигался размашисто и быстро, и довольно скоро Азраил стал содрогаться в преддверии оргазма. Внутри тела разгорался нестерпимый огонь, заставляя льнуть к телу воина сильнее, двигаться быстрее, запрокидывать голову, стонать, бездумно скользить пальцами по горячему Всаднику. Сделав несколько особенно рваных и резких движений, Война выплеснулся внутрь Ангела, ощущая, как он бьется в сладчайшей агонии в его руках, крылья трепещут, полностью расправленные, как при бреющем полете. Азраил вздрогнул в последний раз и ослаб. Всадник прижал его к себе, пока тот восстанавливал дыхание, сам приходил в себя после ослепившей его на мгновение вспышки. В этот краткий миг Война ухватил часть видений, скорее всего, из прошлого Азраила. Из них можно было составить несколько кусков картины. Но он не стал ни о чем спрашивать Ангела. У них у всех были свои секреты, своя история, которая будет подлиннее истории погибшего Третьего Царства. И это все к нему не относилось, а значит, и не интересовало. Крылья сложились. Ангел лежал, пребывая на вершинах блаженства, слушая, как стучит сильное и чистое сердце Величайшего Воина. И думая о том, что ему выпало такое счастье – принадлежать, пусть на краткий миг, этому Воину. И он был благодарен за этот миг. Точно так же, как был благодарен Войне за то, что жив. - Спасибо, - тихо проговорил Азраил, не уточнив, за что. Но Война его прекрасно понял. И промолчал в ответ. ** Волосы были высушены, одежда одета. Они стояли за воротами Эдема, смотря вперед, видя перед собой каждый свои картины. Всадника ждал его верный конь. Ангела Смерти ждали его непосредственные дела и обязанности. Печати восстановлены, и Всадник должен был уйти, до следующего раза, когда будет сломана Седьмая Печать. - Прощай, - Война вскочил на коня, посмотрев напоследок в глаза Ангелу. - Прощай, - откликнулся Азраил, взмахнув крыльями. Подобно комете, Всадник устремился ввысь, Вечность забирала его себе до следующего пришествия. Азраил наблюдал огненный след до тех пор, пока тот не исчез совсем. Затем повернулся и полетел прочь. Не только Эдем требовал восстановления. Ошибки необходимо было искуплять. И Азраил безропотно двинулся навстречу последствиям своих ошибочных решений.