Срывая маски.

Как только они пересекли порог балкона, она отпустила его руку. Чем вызвала у него вздох облегчения. Все эти ощущения слишком сильно затуманивают голову. Не оглядываясь на девушку, он подошел к перилам. Было достаточно тепло, чтобы в таком "костюме" не замерзнуть и достаточно прохладно, чтобы привести его мысли в порядок. Канаме вдохнул воздух полной грудью, смотря на черное ночное небо. Почему то ему стало как то не по себе. Беспокойно. Так словно что то плохое сегодня обязательно случиться. Сзади раздался щелчок замка. И это заставило Канаме мгновенно переключить свои мысли на эту девушку. Она закрыла дверь. Что означает лишь одно - что бы ни произошло дальше, это не для чужих глаз. Внезапно то место, к которому она прикасалась, когда они направлялись сюда, стало безболезненно покалывать, и он, не отдавая себе отчета, потер чуть выше локтя. Но не повернулся. Канаме продолжал смотреть на черное бездонное небо, но уже не видел его. Сейчас все его внимание сосредоточилось на девушке, что осталась стоять позади. Он напряженно вслушивался, ожидая, что она что-нибудь скажет, решит предпринять какие-либо действия. Будет ли флиртовать, начнет щебетать о какой-нибудь ерунде, расскажет, почему она подставила его, оправдает себя? Почему то ему очень хотелось, чтобы нашлись разумные объяснения тому, что эти ответы прошли через ее руки. Может быть, ее вынудили экстренные обстоятельства, может ее кто-то шантажирует или еще что-нибудь. Хотя сам же понимал, что все это с трудом притянуто за уши. Но она молчала. Что ж, эта лживая девушка не оставляет ему никого выбора. Канаме наконец-то повернулся к ней и сразу же понял, что его внутреннее спокойствие было эфемерным, как утренняя дымка, и оно рассеялось, как только он вновь взглянул в эти черные глаза. Все это время она, оказывается, просто стояла и смотрела на него, и это почему-то смутило парня. -Ну, так как насчет моего желания? - он слышал себя будто со стороны, свой низкий хрипловатый голос с наигранной ноткой высокомерия. Девушка продолжала смотреть в его глаза, и он никак не мог сказать, что же она чувствует. Проклятые маски! Надо бы снять их. Потому что он хотел бы видеть ее лицо, когда будет целовать… Не прошло и десяти секунд и его мысли снова поплыли не по тому направлению. Канаме постарался мысленно встряхнуться. Сейчас ему нужен контроль над телом, так как его все еще очень интересуют ответы на терзавшие его вопросы. -Я исполню все, чего бы ты ни пожелал, - тихо произнесла она, все еще стоя около алых штор, что прикрывали одну сторону высоких окон балкона. Да, она определенно позаботилась об их уединении даже здесь, на многолюдном балу. Так разодеться, чтобы никто не узнал. Это искусство. Видимо она не хочет, чтобы кто-нибудь видел их вместе. Эта мысль неприятно кольнула куда-то в область сердца, но Канаме быстро отмахнулся от этого. -Танцуй для меня. Докажи, что уважаешь своего господина. Докажи, что моя, - он и сам не понял, как последняя фраза материализовалась вслух. Почему он позволяет продолжить ей игру? Эта просьба не удивила ее. Наоборот, словно она ждала, когда он ей это предложит. Уголки ее губ слегка приподнялись в лукавой улыбке. Да. Он определенно хочет ее поцеловать. Даже, если и ненавидит. Девушка грациозно застыла, опустив голову и сложив свои ладони чуть ниже горла. Длинные кудрявые волосы полностью скрыли ее лицо. Она не двигалась. Попсовая песня, доносившаяся из зала, продолжала играть, а она не сделала ни единого движения. Будто застывшая мраморная статуя. Канаме даже показалась, что она вообще не дышала все это время. Но когда мелодия закончилась, он, наконец, понял причину ее такого поведения. Она просто ждала следующую композицию. И это чрезвычайно его разозлило. Она подстроила под себя даже музыку. Он мог бы поклясться своим дорогим персидским кинжалом, что из Юки Куран вышла бы отличная актриса. Канаме сам бы лично вручил ей «Оскар». В зале воцарилась оглушающая тишина на секунд восемь. А Канаме покорно ждал, когда она начнет свою игру, мысленно дав себе слово, что во что бы то ни стало, подпортит ее номер. И тут началось. По залу разнеслась медленная, чувственная мелодия. И ее кисти будто ожили. Так неспешно, словно подчинялись музыке, как змеи, загипнотизированные прекрасными звуками дудки. За ними следом ожило и все тело. Плавные покачивания бедер, рук не могли не завораживать. Это танец-искушение. Она пытается его соблазнить? Нет, так легко он не подастся. Он просто будет стоять и смотреть, не сделает ни единого шага к ней, более того пусть поймет, что отныне она ему безразлична. Она сделала шаг к нему и резко наклонившись, выпрямилась, отбросив длинный каскад волос назад, открывая его взгляду красивые полуокружности груди. Ее глаза слегка прикрылись, будто в трансе и с губ слетел, легки вздох. Она изогнула спину, открывая свою длинную шею, кончики черных волос были практически на полу. Медленно, невыносимо медленно она повела пальчиками от полных губ вниз, по длинной шее, дальше к груди и спускаясь по соблазнительным возвышенностям до плоского живота, к рубиновой кровавой капельке... Во рту все пересохло. Кровь быстрее побежала по жилам, приливая к месту, которое может так очевидно выдать его желание. Канаме сейчас уже не хотел думать об игре, он желал заменить ее руки своими проделать этот же путь. Но забыться себе он не позволит. Нет. Сделав изящный поворот, девушка оказалась прямо перед ним. И руку протягивать не надо, чтобы коснуться. Так близко. А вместе с ней пришел и ее аромат. Он словно затуманивал его мозги, и Канаме мог уже почти видеть шелковые простыни, ее обнажённое тело на них… Пальцы сжались в кулаки. Нет, не прикоснется. Ее губы сложились в обольстительную улыбку, и она провела вниз ноготками, едва прикасаясь, от его шеи до груди. И это прикосновение было подобно удару молнии. Мышцы напряглись, выдавая его с головой. Но ему вдруг стало все равно. Она всего лишь дотронулась ноготками, что же будет с ним, если проведет рукой? Внезапно ему так захотелось познать ее прикосновение, что он чуть ли не сделал шаг ей на встречу. Лишь прилагая мощные волевые усилия, он остался на месте. Нет. Продолжая свой умопомрачительный танец, девушка оказалась прямо у него за спиной, а ее руки появились в поле его зрения, словно она хотела его обнять. Дыхание участилось. Сейчас она коснется,… но вместо этого убрала их, и он мог только догадываться, что она там делает за его спиной. Канаме ни за что не обернется. Не пойдет ей на встречу. Нет. Она нежно прошлась по его плечам и неспешно скользнула вниз, дойдя до конца жилетки, приостановилась, а потом скользнула кончиками пальчиков по его оголенной коже поясницы до пояса шаровар. Это была пытка. Самая изощрённая пытка. По его спине пробежали мурашки. Вдруг резко оборвав ласку, она возникла перед его глазами, продолжая чувственно покачивать бедрами. Канаме почувствовал, как на лбу появилась испарина. Он хочет ее, черт возьми! Она обернулась к нему спиной и плавно стала скользить вниз, но между ними было так мало пространства, что ее волосы щекотали ему грудь и живот. Словно тысяча маленьких электрических импульсов пробежало по телу, сосредотачиваясь внизу живота. Довольно! Канаме резко схватил ее за руку и, развернув, прижал к себе. Наконец-то он ощутил ее тело полностью. Исполнение этого желания принесло и облегчение, и еще лишь более мощное сексуальное напряжение. Этого было не достаточно. Он хотел полностью ощутить ее обнажённое тело под своим. Девушка не сделала ни единой попытки вырваться, и они встретились глазами. Она тоже его хотела. Ее черные глаза были бездонными, и он почувствовал, что может потерять себя в них. Ее взгляд остановился на его губах. Медленно придвинув свое лицо к нему, она поцеловала его, так ласково и нежно, будто играя с ним. Искушая его. Это было слишком. Прижав настолько сильно, что тяжело было дышать, Канаме, наконец, поцеловал так, как хотел давно. Страстно. Пылко. Властно. Все в нем кричало: "Моя!". Разум отключился полностью, и если бы сейчас спросили, как его зовут, он, вряд ли смог бы произнести что-то членораздельное. Она вдруг ответила ему. Сначала немного не уверенно, но потом словно потеряв голову, с такой же страстью. Их языки сплелись, будто соревнуясь, кто кому принесет наслаждения больше. Ему показалось, что его внутренности будто сжимались в тугую пружину, так невыносимо сильно было желание. Канаме уже мог думать лишь одно - найти любую удобную поверхность. А все фантазии сосредоточились на ней. Она вдруг попыталась отстраниться, но он только сильнее сжал свои объятия. Нет, теперь он не в силах ее отпустить. Правда оказалось, что девушка всего лишь хотела снять с него жилетку. И Канаме охотно позволил ей небрежно упасть на каменный пол. Но его Леди на этом не остановилась. Она ласкала его спину, и, в конце концов, вонзила свои ноготки в него. Это была самая приятная боль на его памяти. Он позволил их поцелую прерваться и нежными прикосновениями губ скользнул вниз по подбородку. Она застонала и откинула голову, давая добро на все его ласки. Ее стон - это самый потрясающий звук, который он когда-либо слышал. И возбуждающий. Он спустился ниже к пульсирующей голубой венке, и поцеловал ее. Потом с ним что-то произошло, он захотел… Канаме лизнул бархатную кожу шеи, где так отчетливо билась кровь. Он чувствовал, что готов съесть ее, поглотить полностью без остатка. Ему нужна кровать сейчас же. Или нечто похожее. Место уже было не важно. Вдруг через пелену страсти прорезался крик. Леденящий душу крик ужаса. Девушка попыталась прекратить объятия, но ему уже было не под силу остановиться. Канаме было безразлично, даже если там кого то режут. Она резко вырвалась. Да так легко, словно ее держал новорожденный. "Сильная" - единственная четкая мысль мелькнула в мозгу, прежде чем его затопила волна разочарования. Она не может уйти и оставить его в таком состоянии. Желание, граничившее с болью, заставило испытать сильнейшую злость за всю его жизнь. Наверное, он готов бы сейчас ее ударить. Потому, что понял - все это было не более чем ее игра. -Куда так поспешила? К своим друзьям, Юки? - он успел схватить ее за запястье. Презрение, ненависть, желание - все сплелось в клубок, и он более не контролировал себя. Канаме резко сорвал с нее маску. -Меня тебе не удастся провести. Я знаю, что это ты приказала своей болонке подложить ответы. Ты ведь хотела, чтобы меня выперли, не так ли? Так вот Куран Юки, я найду твое слабое место. Будь уверена, твои тайны станут достоянием общества. Клянусь в этом! На секунду в ее глазах мелькнуло удивление, потом что-то, но Канаме не успел понять что, она выдернула руку и убежала по ступеням вниз, в темное пространство сада. Буквально растворилась в ночи. А Канаме продолжал глядеть ей вслед. Видит бог, ему нужен ледяной душ или хорошая драка. Потому, что это позорное желание не исчезло. Как же он ненавидит ее! *** Темный силуэт скользнул за железные ворота Академии. Он сделал то, зачем пришел. Он слишком долго прожил с чистокровными и разработал свою систему сокрытия присутствия, поэтому был уверен. Куран не обнаружит его. Она не догадается, кто это сделал. И его это более чем устраивало. На мгновение в прорезях белой маски под капюшоном сверкнули зеленые глаза.