Трандуил в стране дроу

С этими словами Дзирт отцепил его "поводок" и, дотронувшись до руки, позвал с собой. — Сестра разозлится, если узнает. — Её не будет долго: сегодня все жрицы должны быть на общей службе в большом храме Ллос. Собственно, гордый лесной царь не разговаривал бы так спокойно с тем, кто его похитил, но он разумно полагал, что без помощи проводника отсюда не убежать, а этот тёмный эльф казался наиболее вероятным претендентом на его роль и самым дружелюбно настроенным к тому же. — Не могу понять, отчего вы так унижаетесь перед вашей сестрой. — Мы — унижаемся? — с недоумением посмотрел на него Дзирт. Он вообще не понял это слово, хотя догадался, что речь идет об их поведении. — Я хочу сказать — боитесь. — Нами правит богиня пауков, Ллос. — Мы зовём её Унголиант. — Так вот, тогда ты знаешь, что она дарует нам свою милость через жриц, и все женщины-главы домов служат ей и приносят жертвы. Мы не должны их гневить, чтобы быть в безопасности и не злить паучью богиню. Мы — её слуги под страхом смерти. Скажи мне, светлый эльф, у вас наверху дела обстоят не так? — Нет. Миром правит не Унголиант, скрывающаяся во тьме, а светлые Валар. Мир был создан Эру... — и Трандуил пустился в долгий экскурс в историю создания Арды, который пришлось прервать на середине, поскольку они достигли дверей оружейни. — Ну вот. Закнафейн! Зак! Ты здесь? Они вошли в обширный зал, полный мечей, кинжалов, доспехов, пик, алебард и сабель, развешанных по стенам, сломанных клинков, порванных кольчуг и погнутого железа, что кучами громоздились по углам. Всё это богатство освещал зеленоватый бледный свет фосфорных фонарей, развешанных по стенам, и Трандуил с уверенностью мог сказать, что такой богатой сталью и серебром оружейни он не видал со времен Дориата: его собственные кузнецы обитали в помещении в два раза меньше и в десять раз аккуратнее. Из соседней каморки к ним вышел широкоплечий эльф с топором в руках, явно не поверивший своим глазам при виде Трандуила. — С кем ты, сын? Милостивая Ллос, это светлый эльф?! — он недоверчиво оглядел его, но царственная осанка и глубокий, полный памяти и боли взгляд внушили ему уважение. Закнафейн слышал о "верхних эльфах" как о любителях бессмысленных развлечений, но этот не казался легкомысленным любителем повеселиться. Цветущая корона была сомнительным доказательством, но манера держаться утвердила его в этом мнении. — Я привёл пленника сверху, — объяснил Дзирт и повернулся к гостю: — Может, покажешь нам, как вы ведёте бой там, у себя в лесах? Как насчёт сначала просто пофехтовать для удовольствия? — Если ты вернёшь мой меч, — предложил ему Трандуил. Закнафейн развернулся и вышел, вскоре возвратившись с широким мифриловым мечом царя. — Редкая работа. Изучал его всю ночь, но понял, что её не повторить: у нас тут такой металл не водится. — Не держи на нас зла, но пойми, что мы не можем вернуть его насовсем. — Но, может быть, ты сможешь, если подумаешь хорошо? — спросил Трандуил, испытующе смотря молодому дроу в глаза. — Тогда мне придётся бежать вместе с тобой и Закнафейном. Сородичи объявят охоту на нас, а для твоего народа мы всегда будет изгоями. — Я не позволил бы вас казнить и обращался хорошо. — Ты прожил всю жизнь там, наверху, но для нас обратного пути больше не будет. И нам нужно крепко поразмыслить над твоими словами, — ответил за Дзирта Закнафейн. — Я понимаю, — кивнул им он. Дзирт нахмурил брови, пытаясь уже сейчас продумать путь побега и понять то, какие препятствия на пути наружу их могут ждать, но быстро понял, что это требует долгого размышления. Тогда он выхватил клинок и с улыбкой повернулся к Трандуилу: — Ну что, ты готов показать мне, на что способен? Трандуил достал свой меч и развернулся в ответ. В бою они, конечно, представляли два разных стиля: Дзирт был стремительнее, а царь лесных эльфов брал силой и точностью, но быстро устал — сказалась непривычная обстановка и все недавние потрясения — и потому начал промахиваться и после третьего раза, когда лезвие сабли Дзирта вновь оказалось под его подбородком, махнул рукой и отошел. — Мне нечему тебя учить, тёмный эльф. В следующий раз попробуем пострелять из лука, но теперь я слишком устал. — Нет, отчего? Я до сих пор помню, как ты ловко подсек меня снизу. — Я сказал бы тебе, что вместо десяти ударов лучше сделать один, но точный, — но ты уже несколько раз доказал, что твой подход имеет право на жизнь. А может, я просто подавлен вашей беспросветной тьмой. Хоть и надеюсь, что найду из неё выход! Дзирт не ответил, хотя думал про себя то же самое. Итак, здесь похищенный дроу царь Лихолесья достиг согласия и надежды на спасение; это на время успокоило его, позволив наконец расслабиться, и он впервые с момента похищения крепко уснул, растянувшись во весть рост на постели Вирны. Там она и увидела его, когда вернулась уже под утро. — А ведь я оставляла тебя не здесь. Кто же тебя привязал в другом месте, а? Но Трандуил спал, как убитый, и спихнуть его спать на ковер у постели оказалось делом тяжелым. Ему снилось сражение и побег, и во сне он нервно метался, насколько позволяла цепочка, которую Дзирт закрепил на стойке балдахина, свисавшего над широкой кроватью. Вирна скользнула под покрывало рядом с ним, обняв его и устроив его голову у себя на груди. Она перебирала гладкие золотистые волосы и любовалась мелкими цветами на короне, и Трандуилу во сне вспоминалась давно забытая им жена. Проснулся он только под вечер и от того, что девичья ручка хлестала его по щекам. — Ррота, подъём! Сколько можно валяться? Ну, на самом деле это, конечно, были разные варианты призыва вставать и показать свет своих сапфировых глаз влюблённой в него девушке. Голова была тяжелой, и не хотелось даже отрывать её от мягкой кровати, а тем более возвращаться обратно с полей Валинора в суровую действительность, и он отрицательно помотал головой. Бриза нагнулась к нему, накрывая его губы своими, сперва мягко, а затем всё более настойчиво раздвигая их, и Трандуилу пришлось очнуться хотя бы для того, чтобы посмотреть, не сбылись ли его многолетние мольбы к Манвэ и валар ниспослали ему обратно давно потерянную жену. Но нет: к его губам приникла тёмная жрица Ллос, и холодный серебристый блеск её волос, и жадное покусывание верно напомнили о том, в каком жестоком месте он находится. Поцелуй более походил на требование близости, и Вирна уже запустила руку под его тунику, гладя его грудь и опуская ладонь всё ниже, к бедрам. Острые зубы прихватывали кожу на шее. От очередного предательства собственных моральных принципов Трандуила спас крик, раздавшийся где-то недалеко от покоев. Вирну звал другой недовольный женский голос — и она вынуждена была подчиниться, поскольку он принадлежал старшей сестре. — Вирна! Вирнааа! Да где ты там, драйдер тебя раздери!? Послышался громкий стук. "Сиди тихо!" — приказала она ему и вмиг выскользнула наружу, едва успев накинуть накидку и захватить плеть. Лесной царь полежал недолго после её ухода, уткнувшись в подушку, но сон развеялся, уступив невесёлым думам о своём положении. Тогда он встал и нехотя оделся, с безразличием надевая серебрящиеся одежды. Какой смысл? Вскоре эта дева вернётся и вновь затащит его в кровать или хуже, его отведут в глубокий подвал с дыбой или другим станком для жестоких пыток и будут добиваться ответов на вопросы о том, где ещё в верхнем мире водятся сокровища. Может, указать им на пещеру дракона Смауга? Трандуил усмехнулся. А что, интересно, сожжёт ли он их живьём или предпочтет сожрать, утоляя давний голод. Кстати, о голоде: он некстати вспомнил, что не ел уже Эру знает сколько. Беглый взгляд по сторонам показал ему, что в комнате ничего нет: собственно, это была обширная и полная всяческого бесполезного барахла девичья спальня. Ничего съестного. Никакого оружия. И он сам — пристёгнут цепью к широкой постели. Правда, её хватало, чтобы добраться до ближнего угла, откуда раздавалось тихое журчание воды: это он проверил сразу, разведав, откуда доносится звук. За декоративной дверцей в стене была ниша и узкий канал, через который тёк тонкой струйкой ручей. Он приник к нему и глотнул холодной воды с металлическим привкусом. Ничего общего со сладкой прозрачной водой Серебрянки или любой другой реки там, наверху, но выбирать не приходилось. Он выпил ещё, проверил, не удастся ли дотянуться на цепи до секретера, подёргал цепь сперва слабо, потом со всей силы — всё безрезультатно. Хотелось лечь и разрыдаться: Трандуил не был в таком состоянии уже давно. Может, от отчаяния, может, от гнетущей темноты во всех углах или от голода... Безвыходное положение! Был все же в этом доме тот, кто искренне волновался за его состояние, и этим кем-то был, нетрудно догадаться, наш верный Дзирт. Стоя в ночной страже, он вдруг вспомнил, что пленник вряд ли мог сам попасть в столовую, своих слуг у Вирны не было, а сестра вряд ли догадалась оставить ему еды. Так что с караула он направился прямо на кухню. Несколько дроу-прислужников спали в углу вповалку, стояла кромешная тьма, полная тихих шорохов — не то крысы пытались погрызть дверь кладовой, не то запертые мотыльки хотели вылететь на свободу. Дзирт вернулся в коридор, прихватил с собой фосфорный фонарь и уверенно направился в кладовую, распахнул дверцу... И понял, что находится здесь не один. Зеленоватый свет обрисовал контуры высокой крепкой женской фигуры. Кого он мог встретить ночью в кладовой со съестным? Конечно, это была Бриза. Старшая его сестра, против обыкновения, не вытянула его по спине хлыстом, а спокойно прошла мимо. Скорее всего, потому, что руки у неё и так были заняты холодцом из крысиных хвостиков и пирогами с рыбой. Дзирт проскользнул внутрь мимо неё и задумчиво огляделся, пытаясь представить себя на месте лесного эльфа. Дичи и птицы у них здесь не водилось, а летучих мышей он вряд ли сочтёт равной заменой. Правда, был хлеб, мясо слепых подземных свиней, речная рыба... взяв всего понемногу, он направился в покои к Трандуилу, где был награждён полным признательности взглядом. Не желая смущать оголодавшего пленника, он вышел, встав на карауле у дверей зала. Идея эта была, увы, не совсем удачной. Может быть, это была судьба, а может, просто так время совпало, или Бриза вообще следила за ним от самой столовой. Но так или иначе, почти сразу она появилась из темноты соседнего коридора, с нехорошей улыбкой интересуясь, что ему здесь надо. Сестра велела ждать? На самом деле? Ей казалось, что Дзирт уже вышел из ее подопечных. Или она все ещё его воспитывает? Бывает иногда? А теперь? Бриза подошла к двери, намереваясь не то постучать в неё, не то распахнуть в поисках Вирны. — Нет, её там нет, — торопливо предвосхитил вопрос старшей сестры Дзирт, с трудом удержавшись от того, чтобы грудью кинуться на защиту двери и не дать ей войти внутрь. Но все же он слегка дернулся ей навстречу, и от Бризы не укрылась некоторая нервозность в движениях брата. — Да? Ну так что же, я с успехом могу заменить её для тебя. Что она там прячет? Думаешь, я не заметила, что вы только тут и ошиваетесь последние два дня? С этими словами она отворила вход в зал, на правах старшей собираясь шагнуть внутрь, но замерла на пороге. Трандуил к этому моменту едва закончил ужин, и рядом с кроватью остались только крошки и пустое блюдо. Лесной царь в серебристой одежде предстал её глазам, подобный чудесному видению, во всем своём сиянии, заставив Бризу ошеломлённо простоять у входа несколько секунд. — Темнейшая Ллос! Так вот что у себя прячет моя сестрица! — приблизилась она к нему неторопливо. Трандуил, помня недавние уроки местного этикета, опустил глаза вниз. Тайное чувство показывало ему, что первая девица по сравнению с этой — просто фиалка. — Трофей сверху? — спросила она. Дзирт честно кивнул. Лицо его было невеселым. — Что такой грустный? Опасаешься мести моей скрытной сестренки за то, что ваш секрет раскрыли? Ну, не волнуйся. Я с ней поговорю по-своему. А теперь пошёл вон! И позови ко мне Дайнина. Дзирт нехотя вышел. Если Вирна силой заставила его выпить зелье, что же с ним сотворит Бриза? Она меж тем приблизилась к Трандуилу с грацией тигрицы, присматривающейся к добыче. Поиграть с жертвой в кошки-мышки или сразу сцапать и сожрать? Выбор сложный. — Ах, какой красавчик. Неудивительно, что Вирна не захотела делиться такой славной игрушкой. Она провела пальцем по его щеке и скуле, ногтем оцарапав кожу, потом подошла ещё ближе, всматриваясь в глаза. Светлый эльф казался неземным, нереальным созданием, сотканным из нездешнего света, и даже дотронуться до него она собиралась осторожно: ей не верилось, что на свете, верней, во тьме, вообще могла существовать такая красота. Она сняла с него верхнюю одежду, но стоило ему своевольно отстраниться и гордо изогнуть губы, как она дала себе карт-бланш на то, чтобы получить наложника Вирны уму-разуму. Толстая змеящаяся плётка обхватила его за талию, не давая сдвинуться с места, и руки за спиной оказались вскоре крепко связанными. Она толкнула его на постель, заставляя лечь, нагнулась, в очередном поцелуе больно кусая шею... Трандуил попытался вырваться, но старшая из До'Урденов не дала ему шанса даже сменить позу. — Как? Ты не хочешь близости со жрицей Ллос? Может, тебе помочь? Но никакого настоящего удивления или сочувствия в ее словах, понятное дело, не было. Трандуилу пришлось бы снова расплачиваться за своё нежелание очередной порцией зелья или десятком плетей по спине, как за спиной Бризы раздались быстрые шаги, и в комнату быстрым шагом вошёл Дайнин, не забывший предусмотрительно запереть за собою дверь от высокоморального младшего брата и могущей вернуться сестры. — Может быть, ты нам поможешь, Дайнин, а? Будь добр! — Чем помочь Вам, моя госпожа? — спросил он её, точно так же по-недоброму улыбаясь и предвидя очередной сеанс укрощения заносчивого эльфа сверху. — Хочу, чтобы ты взял его на моих глазах. Чтобы наш прекрасный пленник не подумал, что я шучу с ним шутки. Дайнин не то сам ждал этого предложения, не то оно совпало с его личным сиюминутным стремлением — но он с готовностью снял с себя лёгкие доспехи и большую часть одежды. — Ну что, ты готов, мой красивый? — он ободряюще погладил его по бёдрам и бокам. Ладонь скользнула ему между бёдер, похлопав, заставила раздвинуть их. Трандуил начал вырываться с утроенной силой, хотя змееголовая плётка Бризы обвилась вокруг его шеи, удушая всякий раз, как он дергался, но все равно Дайнину лишь немалыми силами и несколькими болезненными шлепками удалось удержать пленника на месте. Трандуил тяжело дышал и вспотел — не от страха, а от напряжения и боли. — Придётся потерпеть. Будет немного больно... Так, пустяки, всего лишь вначале. Первые раз двадцать! — закончили "уговоры" брат и сестра с одинаковым ехидным смехом. Между ягодиц к отверстию пробрались два пальца, массируя. Эльфийский муж сжимался изо всех сил, но, увы, вскоре сознание начало покидать его: в глазах потемнело от удушья, а когда очнулся, те же два пальца ласкали его изнутри, проникнув глубоко. Дайнин был вначале аккуратен, массируя и растягивая его со всей тщательностью, не забыл даже о смазке — может, все ещё опасался, что об их самоуправстве узнает Вирна, а может просто из мужской солидарности. Старшая сестра была чужда подобного пиетета и, устроившись поудобней на кресле, подстегивала его словами. — Давай быстрей! Хочу уже увидеть, как он стонет под тобой, как сучка! Трандуил стиснул зубы, но не удержался от вскрика, когда Дайнин вошел в него. Он двигался неспешно и плавно, но у Трандуила на глазах выступили слёзы; он тихо всхлипнул и упал лицом в подушку. Бриза плотоядно облизнулась, и Дайнин в угоду ей шлёпнул его, затем намотал длинные светлые волосы на руку, заставив поднять лицо. Тёмные ресницы слиплись, глаза казались затуманившимися от боли. — Доставь ему наслаждение, Дайнин, я верю, что ты умеешь, — вкрадчиво сказала Бриза. Он вошёл на полную длину, прижался к нему, сжимая бёдра, чуть отстранился и вошёл снова, в неторопливом ритме проезжаясь по какой-то особенной точке внутри и заставляя Трандуила вздрагивать, а его дыхание — пресекаться в эти секунды. Это было болезненно, более чем, но сквозь эту боль приходило желание того, чтобы тот только продолжал двигаться снова и снова, вколачиваясь все грубее и торопливей, что Дайнин и делал. Кончая, Трандуил уже почти визжал и сам энергично подмахивал задом, заставляя губы Бризы кривиться в презрительной усмешке: она наблюдала за братом и светлым эльфом не отрываясь. Постепенно ритм их движений замедлился снова, затем стал рваным, и Дайнин вжался в него последний раз, выплескиваясь внутрь и тяжело дыша. Потом отстранился и обессиленный светлый упал на покрывало, украшенное каплями его крови.