No Mistakes

Впервые Ричи Тозиер осознаёт, что влюблён, на первом году старшей школы; он переспал ровно ни с кем, хоть все и утверждают, что он трахался, по крайней мере, с главной чирлидершей и квотербеком. Что неправда. Чирлидерша — ярая лесбиянка, а квотербек уже состоит в романтических отношениях. Впервые Ричи Тозиер осознаёт, что влюблён, случайно швырнув ведро с водой в своего лучшего друга, который совершенно точно надерёт ему задницу. Когда Ричи Тозиер впервые осознаёт, что влюблён, Эдди Каспбрак не улыбается; он одет в те красные шорты, что открывают прекрасный вид на его ноги, а рубашка прилипает к торсу из-за ведра с водой (Ричи добавил туда немного Kool-Aid*. Эдди он этого не скажет, потому что не хочет, чтобы тот натёр его кислотой и наждачной бумагой), которое Ричи на него вылил. И Эдди красив, облитый водой с Kool-Aid’ом, и будто вся грёбаная кровь разом прилила к голове; будто он тонет, но это самая охрененная вещь во вселенной; это как держаться за руки на детской площадке; это как широко распахнутые мальчишеские глаза в темноте; как мягкая щека в грубой ладони; как долбанная песня про любовь, играющая по радио; как бутылка пива, через мутное стекло которой пробиваются чёртовы солнечные лучи; это как открытие чего-то, грёбаного нового элемента или- — Гордишься собой? — шипит Эдди, вытирая гадость с лица, и, судя по степени его нахмуренности, догадывается Ричи, Эдди в курсе, что он налил туда Kool-Aid. — Если я скажу, что нет, ты меня простишь? — По яйцам давно не получал? — фыркает Эдди, обхватывая себя руками. Видите ли, человек, которого Ричи хотел искупать, это Билл, но, похоже, Билл и Эдди добирались до его дома вместе, и Биллу пришлось идти за чипсами для их киноночи с ребятами. Ричи стягивает с себя худи, оставаясь в одной футболке, но Эдди отмахивается от неё, проталкиваясь мимо него в дом, бормоча что-то о душе. Ричи сухо сглатывает, наблюдая, как Эдди начинает снимать с себя мокрую одежду и складывать её аккуратной кучкой на кровати Ричи, потому что он такой вот мудак, и, когда он оборачивается к Ричи и ловит его взгляд, то прищуривается: — Дай мне сменную одежду. Чистую, или я отрежу твой член и повешу его на Нейболт Стрит, как рождественскую гирлянду. В его голове играет мотив из «Томаса и его друзей»** в хардкор-гангстерской обработке, пока Эдди дефилирует по его дому, как по своему собственному, в одном нижнем белье, и от этого Ричи хочется сигануть с самого высокого здания навстречу своей безвременной кончине, ведь, в любом случае, его дом теперь принадлежит Эдди Каспбраку. Да, такова последняя ебаная воля Ричи Тозиера. И, возможно, ему придётся сменить «моё право собственности» на «моего сердца. И парочки Gs». Ричи, конечно же, послушно готовит для Эдди одежду. Потому что он отличный друг, и теперь, наслаждаясь идеей о влюблённости в Эдди, он предвкушает увидеть Эдди в своей одежде. Ричи… высокий. Он довольно широкоплечий, и это даже не преувеличение. Не будь он таким угловатым и если бы ему так не нравилось быть школьным диджеем, он стал бы баскетболистом. И теперь Ричи с нетерпением хочет увидеть Эдди в своей университетской куртке с длинным рукавом. Боже, какой большой потенциал. Ему никогда не приходило в голову звать Эдди «коротышкой» даже в мыслях. Если бы Эдди узнал, он бы кастрировал его и скинул с обрыва, даже не вспотев, и Беверли, эта сучка, помогла бы ему. Когда приходит Билл, он, конечно же, рассказывает ему. — Я запал на Эдди, разве не охуенно? — взволнованно произносит он, и Билл изумленно распахивает глаза, руками схватившись за сумку с чипсами — о, у него Доритос… и Попчипс? — и, приподняв бровь, пялится на Ричи так, словно тот выжил из ума. Нет, он не выжил из ума, он просто, блять, влюблён в Эдди Каспбрака, и теперь, когда он это хорошенько обдумал (так он назвал те три минуты, пока пускал слюни, размышляя, что предложить Эдди), он и правда не знает, что делать со всеми этими грёбаными эмоциями. Эдди заходит, вытирая волосы как в чёртовой рекламе, и Билл смотрит сначала на него, затем на Ричи, затем снова на него и его губы медленно растягиваются в улыбочке, чтобы выдать Ричи с потрохами. Но, к счастью для всех присутствующих, у Ричи очень быстрые «не говори лишнего» рефлексы, что означает, что одной рукой он уже душит Билла, а другой зажимает ему рот. Билл вопит, и Эдди смотрит на них обоих с выражением лица вроде «Я очень обеспокоен этим, Ричи», так что Ричи пытается его успокоить: — Он принёс чипсы! — говорит он как ни в чём не бывало. Эдди натягивает футболку с Ramonеs и спортивные штаны, которые Ричи ему дал, и это, в свою очередь, заставляет сердце Ричи забиться быстрее, как у наркомана под дозой, не то, чтобы он знал, как себя чувствуют наркоманы. — Ты выглядишь мило, — выпаливает он, и Билл наконец отрывает его руку от своего горла, тотчас закашлявшись. Низкий мальчишка улыбается с беспокойством: — Эм, ладно? Спасибо, Ричи. Билл наклоняется к Ричи: — Ты се-серьезно, да? — хрипит он, когда Эдди уходит в гостиную с Беверли, Беном, Стэном и сумкой с чипсами в руках, что-то оживлённо рассказывая Беверли, его волосы всё ещё влажные и вьются за ушами. Боже, он бы всё отдал, чтобы сфотографировать Эдди прямо сейчас: маленького и утопающего в одежде Ричи, такого чертовски уютного, шагающего босиком по дому Ричи, со своими карими глазами, блестящими от удовольствия в доме Ричи. — Я не могу справиться с этим, — голос Ричи надламывается на слове «справиться», и Билл кладёт руку ему на плечо, тянет его и треплет ему волосы***, потому что только он достаточно высок, чтобы сделать это во всём чёртовом клубе. Майк заходит с улицы, снимая пиджак и вешая его на руку, и спрашивает: — С чем это ты не можешь справиться? — Он по-понял, что в-влюблён в Эдди, — услужливо говорит Билл, улыбаясь, как гордый отец. И, может, он и правда горд. Майк притворно ахает, будто он только этого, чёрт возьми, и ждал. — Разве ты не был в него влюблён последние, я не знаю, — он пожимает плечами, — Десять лет своей жизни? Они с Эдди встретились, когда им было семь. Эдди тогда тоже не улыбался. И он пнул Ричи по яйцам, потому что Ричи решил, что напугать новенького будет охуенной идеей. Эдди тяжело дышит, глядя на Ричи; с яростным взглядом, с обрамлёнными длинными ресницами глазами; мальчик, который только что, блять, пнул его по яйцам; ему семь, а у Эдди Каспбрака красивые карие глаза. Его не должны были бить по яйцам, потому что у него и яиц-то ещё толком нет. — Гордишься собой? — Если я скажу да, ты отвезёшь меня в больницу? Эдди улыбается ему не в первый раз, но это, чёрт возьми, не страшно. Когда Билл толкает его в гостиную, Эдди пододвигается, уступая ему пространство на местечке для влюблённых, и закидывает свои длинные ноги на колени Ричи; и когда начинается Парк Юрского Периода (первый фильм. Все остальные — отстой), Эдди гудит, захваченный фильмом, как и Ричи, который пялится на каждую черту лица Эдди, каждый завиток его ресниц, каждую округлость щёк. Он такой чертовски симпатичный. — Дерьмо, — бормочет Ричи, когда доктор Алан Грант впервые видит бронтозавров, с широко распахнутыми глазами и переполненный благоговением. — Вот дерьмо. — Чи? — Эдс говорит так, только когда старается быть особенно мягким, блять, — Ты в порядке? Он слегка улыбается, неуверенно, и Ричи не может не улыбнуться в ответ. — Да, всё заебись, — твёрдо говорит он, когда застенчиво кладёт руку на ноги Эдди, выводя по ним мягкие круги. Разве это не чертовски романтичный момент, когда доктор Алан Грант стоит рядом с джипом, распахивая глаза и восклицая об увиденном, и тогда Ричи наклоняется и трётся носом о челюсть Эдди, заставив мальчишку рассмеяться. — Что это? — Это динозавр! — Я люблю тебя, — бормочет Ричи, и Эдди моргает, прежде чем улыбнуться более уверенно, более похоже на того Эдди, которого он знает. — Хм, — говорит он, будто всё нормально, будто Ричи может справиться со всем этим дерьмом, — Я знаю. — Ты сделал это. Сумасшедший сукин сын, ты это сделал.