Письмо, которое ты никогда не прочитаешь

Я снова пишу тебе письмо, которое ты никогда не прочитаешь, просто потому, что я тебе его никогда не отправлю. Я не буду делать вид, что не считала, сколько дней прошло с тех пор, как мы в последний раз обменялись взглядами. И твой взгляд мне никогда не забыть. В нем было сожаление и … свобода, я думаю. Свобода от всего, что так долго не давало вздохнуть полной грудью. Свобода от обязательств, прошлого и меня. Это было наше последнее совместное выступление. Я хотела запомнить каждый миг, каждое твое движение, каждую взятую тобой ноту, каждый твой вздох. И я запомнила. Господи, спасибо, что я всё это запомнила. Я также запомнила то, как мы впервые познакомились, и как воздух как будто бы сам наэлектризовался, потому что мы просто были в одном помещении. Толпа мурашек маршем прошлась по всему моему телу, когда ты всего лишь на всего пожала мне руку и произнесла свое имя. Имя, которым хочется исписать все тело, чтобы видеть его вновь и вновь, произнося его миллионы раз. Я помню наше первое объятие, после которого мы обе очень долго смотрели друг на друга, не понимая, почему наши сердца бьются в одном ритме. Тогда ты первая отстранилась, глупо пошутив о том, что мы идеально подходим для объятий друг с другом. И, знаешь, что? Ты чертовски была права. Я помню наш первый поцелуй, после которого мне все стало понятно. Понятно, что я полностью пропала в сумасшедшем урагане под названием любовь. И это была не просто любовь, а любовь к тебе. Тогда я не знала взаимны ли мои чувства, но мне было все равно, потому что казалось, что моей любви достаточно для того, чтобы осветить все улицы нашей планеты. И я помню, как однажды ночью ты вдруг резко проснулась и сказала, что любишь меня. И от этих твоих слов мое сердце готово было разорваться на мелкие кусочки, поранив любого в радиусе пяти километров. Но оно выдержало, покорно слушая сердце, находящееся рядом, с теми же неизлечимыми симптомами любви. Я, к сожалению, помню нашу первую ссору, когда ты приревновала меня к нему. Ты должна была знать, что он не имел никакого значения для меня тогда. Ты должна знать, что он не имеет никакого значения для меня и сейчас. Господи, как я надеюсь, что ты это знаешь. Я помню, когда ты первый раз заговорила о том, как тебе трудно дышать. И в тот момент я совсем не поняла, что именно ты хочешь этим сказать. Или просто не хотела понимать. Не хотела понимать, что я та причина, по которой каждый твой вдох отдавался болью в груди. Я помню, как ты первый раз отказалась идти с нами на мероприятие, ссылаясь на проблемы со здоровьем. Но проблема ведь была совсем не в этом, так ведь? Проблема была во мне. Я должна была быть рядом, но меня не было. Я выбрала свет софитов, а не тебя. И, наверное, тогда я тебя и потеряла. Я помню, как в один из темных вечеров ты отвела меня в сторону и тихо сказала: «Я ухожу». И говорила ты совсем не о группе. Ты молила о моей помощи, а я так и не осознала этого, обвинив тебя в предательстве. Но это я предала тебя, и мы обе это знаем. Теперь знаем. И вот я уже отрывками вспоминаю все то, что происходило потом. Но есть одна вещь, которую мне никогда не забыть. Когда я наконец заглянула в твои глаза и увидела там пустоту. Там, где пылал огонь жизни, сейчас догорали последние угольки. Последние угольки твоей любви ко мне. Хотя, сейчас я задаюсь вопросом: была ли любовь? Нет, я не сомневаюсь в твоей любви ко мне. Вопрос в том, любила ли я тебя когда-нибудь? Ведь, когда ты любишь человека по-настоящему, ты сделаешь все, чтобы спасти его. А я...Я даже не предприняла никаких попыток. Тебе, наверное, интересно, почему за все это время я ни разу не позвонила тебе или не написала хотя бы пару слов. Хотя бы обычное «Как ты?». Но правда в том, что я написала тебе 273 письма. По письму в день с момента твоего ухода. Ведь когда ты ушла, я, наконец, поняла, что тебя нужно спасать. Но было слишком поздно. Ты сделала это сама, и я так горжусь тобой, правда. И вот здесь наша история должна была закончиться. Но закончилась ли она, если я все еще пишу тебе письма, которые ты никогда не прочитаешь, просто потому, что я тебе их никогда не отправлю?