Дом, милый дом.

      Ранним утром в «Мэддис» было по-американски уютно. Черно-белая кафельная мозаика на полу, столики, расположенные вдоль огромных витринных окон, барная стойка, за которой находилась открытая кухня; все это создавало атмосферу чего-то уже давно знакомого и полюбившегося сердцу.       Аромат свежезаваренного кофе заполнял небольшое пространство дайнера, призывая проснуться тех, кто по велению судьбы и пустого желудка, решил заглянуть к самому открытию, с аппетитом поедая завтрак за шесть долларов. Глазунья, пару ломтиков, зажаренного до хруста, бекона, горячие тосты со сливочным маслом и кипящая доза кофеина в чашке. Что еще нужно простому человеку для удачного начала рабочего дня?       Мы с отцом не проронили ни слова, сидя друг на против друга. Мне было стыдно взглянуть ему в глаза, потому что я знала, что прочитаю там. Непонимание, грусть, возможно, страх? Больше всего я боялась увидеть там разочарование. В очередной раз. Но как объяснить ему то, что произошло?       «Папочка, прости, что напугала тебя до полусмерти, но меня чуть не убил ненормальный в костюме клоуна, который преследует меня с первого дня нашей новой счастливой жизни здесь, а, кстати, еще он облизал мне шею и делал недвусмысленные намеки на сношение с ним же. Но ты не переживай, я все решу сама, ведь я сильная личность и смогу дать отпор нечеловеческой сущности, которая хочет тяпнуть хороший кусочек мяса с моих костей!» Убожество.       — Пап, слушай…       — Может, это все было ошибкой? — тихо проговорил он. — Может, не стоило все так бросать и отрывать вас от дома?       Его голос был полон горечи, как я и боялась. Отец нервно постукивал кончиком указательного пальца по поверхности меню, не поднимая взгляда. На его лбу отчетливо виднелась глубокая морщина прямо над его широкими бровями, ясный мимический сигнал того, что сейчас его голова была занята только мыслями о самобичевании.       — Я знал, что весь этот переезд скажется на нас всех, но я не думал, что он принесет столько неприятностей, — вдруг его ладонь аккуратно легла на мою руку, нежно обхватывая ее, — Эшли, прости меня, я… Я не мог предположить, что ты будешь чувствовать себя так, так ужасно, что тебе будут видеться кошмары и наяву. Я плохой отец.       Знаете это чувство, будто ножом бьют по сердцу? Я чувствовала то же самое, слушая отца, который пытался переложить всю вину в случившимся на себя. Хотелось орать, что он здесь не причём, а клоун — это вовсе не кошмар наяву, а вполне себе реальный мудила, который магическим образом знает обо мне все, возможно, даже то, что и я сама не подозреваю.       — Пап, прошу, ты ни в чем не виноват! — в моем голосе до сих были слышны хрипы, — ты ведь стараешься делать так, как будет лучше для нас с Майклом и мамой. Отец наконец-то посмотрел мне в глаза, будто пытаясь разглядеть, правду ли я говорю.       — Мне, правда, до сих пор страшно от этих перемен, мне страшно, что все мои друзья остались там, в Калифорнии, мне страшно вновь стать одиночкой и новенькой, но, пап, это жизнь. И мы ничего не можем с этим поделать. Я люблю тебя, и, черт, прошу, никогда не говори, что ты плохой отец. Ты — лучший отец, который мог бы у меня быть.       Лицо отца в один миг посветлело и освежилось, только лишь от услышанных слов. Теплая улыбка заиграла на его губах, а на уголках глаз появились едва заметные капельки слез. Быстро проведя свободной рукой по своим глазам, утирая влагу, не отпуская мою руку, он произнес:       — Я и не заметил, когда ты успела стать такой мудрой и взрослой девушкой, Эшли. — тихо произнес он, — Я люблю тебя, котёнок, и я всегда буду защищать тебя от всего, чего бы ты не боялась.       — Спасибо, пап, я знаю.       В этот момент, колокольчик у входной двери дайнера зазвенел, оповещая всех вокруг, о новом посетителе.       — Джон, ребята, это я, простите за опоздание! — звонкий девичий голос пролетел по всему заведению.       Сердце ёкнуло в груди, я точно знала кому он принадлежит. Обернувшись, я увидела ее вновь. Дженни Хоукинс, милая официантка с ангельским лицом в моем кошмарном сне.       Ее волосы не были собраны, растрёпанные ветром, они неаккуратно спадали по ее плечам, обрамляя ее пухлое личико без макияжа. Россыпь веснушек у носа делало ее похожей на лесную нимфу, которая была нарисована в учебнике древней истории, еще в средней школе. Быстро пробежав расстояние от двери до стойки, она скинула с себя объемный вязанный кардиган серого цвета, и собрала волосы в высокий хвост на затылке.       — Хоукинс, сколько можно, еще раз, и ты точно лишишься работы! — с напущенной строгостью прозвучал голос менеджера, коренастого мужчины, лет сорока, с залысиной у самого лба, которую он безуспешно пытался скрыть огромным количеством геля и нелепым пробором. — Столько безработицы в стране, а ты только и делаешь все, чтобы стать одной из их числа, уму непостижимо.       — Джон, прости, клятвенно обещаю, что в следующий раз приду самой первой! — проговорила она с лучезарной улыбкой на лице, — я долго не могла уснуть этой ночью, страшная бессонница. — после этих слов, она наигранно зевнула, поднося ладонь ко рту.       — Знаю я ваши бессонницы, — угрюмо пробубнил он, — бери форму и приступай к работе, горе луковое.       Наигранно надув свои губы, она пошла вдоль стойки, к комнате для персонала. Уже почти оказавшись у нее, она вдруг повернула свою голову в сторону нашего столика, ловя на себе мой взгляд. Увидев меня, она широко улыбнулась, обнажая свои красивые зубы, радостно помахала мне своей рукой, тут же скрылась за дверью комнаты.       — Вы знакомы, Эшли? — удивленно спросил отец.       — Это та официантка, с которой я разговорилась вчера вечером, помнишь?       — Вот оно что. Милая девушка, почему бы тебе не подружиться с ней? Пригласи ее к нам на ужин, например. — тон отца был настолько повседневным, будто завести друга — это дело трех минут диалога, половина которого состояла в том, где мне можно отлить.       — Папа! — я чувствовала, как мое лицо становится красным, — нельзя просто взять и пригласить незнакомого человека на ужин, она подумает, что мы семейка маньяков. — пробубнила я.       Мысль о том, чтобы провести вечер рядом с ней была безумно приятной. В голове сразу выстроились эти картины подростковой бури гормонов. Дженни и я за столом с родителями, Дженни и я в беседке на заднем дворе, Дженни и я в моей комнате, Дженни и я на моей кровати…Так, заткнись!       Стряхнув голову, я мысленно начала ненавидеть себя еще больше, думая о том, какая я жалкая и мерзкая, наверняка, она даже не помнит, как меня зовут, а я уже почти представила нашу пятидесятилетнюю годовщину свадьбы. Дичь, Эшли. Так бы я и продолжала свой внутренний монолог ненависти к себе, но над нами раздался тот самый голос:       — Доброе утро, добро пожаловать в «Мэддис», вы уже готовы сделать заказ? — она поочередно посмотрела на отца, затем перевела свой взгляд на меня. Улыбка ее стала еще более милой, хотя, куда уж там?       — Доброе утро, я бы взял большой завтрак с двойной порцией бекона, двойной эспрессо без сахара и стакан апельсинового сока. — проговорил отец, — а что будешь ты, котёнок? Папа, за что?       — Я, это… — прошу, Господь, убей меня, ибо я не в состоянии даже сделать заказ, чтобы не опозориться по полной. — Я буду стопку блинов с кленовым сиропом и кусочком масла сверху, пожалуйста. А, да, и американо, с пенкой. Девушка быстро записывала карандашом заказ в свой маленький блокнотик, высунув кончик языка. Как же это, черт возьми, мило.       — И так: большой завтрак, двойной бекон, двойной эспрессо без сахара, апельсиновый сок, американо с пенкой и стопка самых сладких блинов во всем штате, верно? — подмигнула она мне. Интенсивно закивав своей головой, я почувствовала, как лицо становится еще более красным и осознание того, что я краснею, как спелый помидор на солнце, морально добивало меня еще больше. Не хватало только того, чтобы она подумала, что я совсем двинутая.       — Отлично, сейчас я принесу вам напитки, а завтрак будет готовиться в течении 15 минут. — развернувшись на носочках, она легкой походкой направилась в сторону кухни. Само ее нахождение рядом отдавалось таким жаром, что казалось, будто на улице в самом разгаре жаркий июль, все вокруг пышет свежестью и радостью. Как человек мог неосознанно менять погоду возле другого человека? С легкостью, как казалось мне сейчас.       — Какая милая и вежливая юная леди, правда, Эшли? — спросил отец       — Да, очень милая, — неосознанно вырвалось из моего рта, — то есть, это…это же ее работа, она должна быть милой, вот. Положение ты не спасла, Эш. Прости.       Видимо, отец пропустил мимо ушей мое бормотание, к моему счастью, вставая со своего места он произнес:       — Я отлучусь ненадолго, помою руки. — улыбнувшись мне напоследок, он направился к тому самому коридорчику, с которого и начался этот незабываемый конец августа, в моей интерпретации.       Ожидая свой заказ, я невольно уставилась в огромное окно, которое открывало вид на еще пустующую аллею. Солнце уже полностью освещало улицу, его лучи поглотили тьму зари, говоря о том, что пора бы и проснуться, выбираясь из уютных домов. Невысокий ржавый забор, за которым открывалась чаща лесной посадки, не казался при свете утра таким уж жутки, скорее, просто неаккуратным и, не вписывающимся в общую картину. Ветер колыхал верхушки деревьев, пробираясь внутрь листвы, растрясая ее, как черлидерские помпоны. Высоко в небе пролетел красный воздушный шарик.       — Твой американо с пенкой. — послышался голос сзади. От неожиданности, я немного подпрыгнула на месте, со стороны явно смотрелось очень странно. Дерганная девка уставилась в окно. Круто. Дженни аккуратно поставила передо мной большую чашку с дымящимся напитком, попутно выкладывая с подноса апельсиновый сок и отцовский эспрессо.       — Спасибо. — улыбнувшись, как можно более мило, произнесла я. Хихикнув, он присела на отдельное место во главе стола, немного поджимая под себя свои стройные ноги. На ней была форма, которая подчеркивала все достоинства ее фигуры. Черная юбка-карандаш, которая обнажала ее красивые коленки и, заправленная в нее, белая приталенная блуза с коротким рукавом. Она выглядела изумительно. Даже в такой простой, казалось бы, униформе, с небрежно собранным хвостом, немного заспанным лицом без капли макияжа. Даже небольшие синяки под ее глазами выглядели органично.       — Не думала, что увижу тебя так скоро, Эшли ДеВуар, — произнесла она, переходя на громкий шепот, немного вытянувшись вперед, — неужели соскучилась так быстро? «- Да! Да! Да!» — кричало подсознание.       — Я? Нет, что ты! То есть, да, конечно, то есть, — я честно пыталась сформулировать хоть какое-нибудь человеческое предложение, — мы просто с отцом решили позавтракать, он сам выбрал это место. Девушка звонко рассмеялась, немного потрепав меня за плечо, произнесла:       — Господи, ты просто прелесть! — все еще немного посмеиваясь, говорила она. — Я рада, что снова увидела тебя, новые лица — это то, чего не хватает этому городу. Ты, ведь старшеклассница? Идешь в старшую школу Дерри? — поинтересовалась она.       — Да, одиннадцатый класс.       — Правда? Здорово, я иду в двенадцатый, последний год, все такое. — мечтательно протянула Дженни, — тебе понравится в нашей школе, конечно, там есть придурки, но большинство людей довольно прикольные, ты быстро вольешься в общую среду.       — Я надеюсь. — с улыбкой произнесла я, — не очень хочется быть аутсайдером на протяжении еще двух лет. Дженни, не отрывая своей руки от моего плеча, похлопала меня по нему, как это делают наставники в фильмах, где героям предстоит отправится в смертельное приключение.       — Все будет отлично, Эшли. — произнесла она, вдруг потянувшись за салфеткой у другого края стола, чиркая на ней что-то карандашом. — Вот, держи, — она протянула мне эту салфетку с нарисованными там цифрами. Это? Это номер телефона?       — Мой номер. — подтвердила она мои мысли. — Ты классная девчонка, мы обязательно должны пересечься когда-нибудь за стенами этого дайнера. Плюс, кто-то ведь должен будет показать тебе город и познакомить с крутыми чуваками из школы, так ведь? — подмигнула она. — Напиши мне, когда захочешь встретиться. — сказала она, вставая со своего места, даря мне дружескую улыбку. — Я пойду, пока мне еще раз не влетело от Джона, иногда он просто настоящая заноза в заднице.       С этими словами, напоследок кивнув мне, она побежала в сторону кухни, откуда слышались голоса повара и менеджера, которые что-то бурно обсуждали, иногда подзывая официантов, чтобы те забирали заказы посетителей. Мне до конца не верилось в то, что сейчас произошло. Девушка мечты только что оставила мне свой номер? Как такой вообще могло произойти? Что это за волшебное место? Проклятое.       Из мыслей меня выдернул вернувшийся отец, который с упоением пил свой эспрессо, подчеркивая, что кофе не так плох, как обычно бывает, в придорожных дайнерах. Вскоре, нам принесли и еду. Блины были просто совершенством. Не знаю, от того ли, что их принесла Дженни или просто от того, что я была дико голодно, да и какая, в принципе, разница? Я почти отмела случай на парковке на задний план, надеясь на то, что безумный клоун больше не сможет меня потревожить, ведь я не буду одна. В этот момент жизнь казалось нормальной.       Расплатившись по счету, оставив хорошие чаевые для Дженн, мы с отцом направились домой, попутно шутя о том, что неплохо было бы почаще просыпаться в такую рань, чтобы проводить время вместе в таких вот местах, разговаривая ни о чем и обо всем одновременно.       Уже отъезжая от «Мэддис» я думала о том, что перемены — это не всегда плохо и то, что за поворотом меня ждет новая, неизведанная жизнь, полная подростковых вечеринок, школьных часов и глупых влюбленностей.       Мне повезло, что отъезжая от «Мэддис», я не видела силуэт клоуна за тем самым заборчиком, и его лица с кровожадной улыбкой.