Галатея

Белый, шершавый мрамор приятно охлаждал кожу и разгоряченные кропотливой работой руки. Черный локон прилип к высокому, загорелому лбу. Серые глаза внимательно рассматривали изгибы скульптуры, выискивая изъяны. Внезапно ворвавшийся в форточку прохладный ветерок поздней осени растрепал и без того непослушные волосы. Мужчина лет тридцати или немного больше, повесив пиджак и галстук на спинку стула и расстегнув ставший вдруг жутко неудобным удушающий белый воротник, любовно оглядывал мраморное изваяние. Скульптура обещала стать лучшей его работой. Бесшумно вошла ассистентка, стараясь не тревожить покой мастера. Оставив инструменты и чашку кофе на столе, она вышла - незамеченная, безликая. Всегда строгая: пучок, джинсы, рубашка, жакет. Тень мастера, к которой он так привык, что даже перестал ее замечать. Он уже давно не замечал ничего, кроме нее – Галатеи. Она была красива на чертежах: в длинной тунике, открывавшей одно плечо, с полуприкрытыми глазами, коротким ежиком волос и белой рукой, придерживающей армейский козырек, чтобы его не сорвал ветер. И без туники, только в козырьке – в мыслях Пигмалиона. Но она была мертва. Глыба мрамора, которой суждено было стать завершающим штрихом в ансамбле фонтанов на главной площади города. Пигмалион дал ей лицо и тело, он сделал ее такой, каким представлялся ему его идеал. Но он не был в силах дать ей самое главное - жизнь. - Гвен, - позвал он ассистентку, - когда должен быть готов проект? Из соседней комнаты послышался сухой голос: - В понедельник. Пигмалион покачал головой: - Не успею, она не готова. Гвендолин вошла в мастерскую и пожала плечами: - Разве? Мне кажется, она безупречна. Пигмалион нахмурился: - Да как же ты не видишь? Ее нет. - Если вы о складках одежды, я могу их сделать, - живо отозвалась девушка, предвкушая работу. - Нет. Галатеи нет. Это камень. Это не она, - Пигмалион обессиленно сел на стул под удивленным и озабоченным взглядом Гвен. - А складки – да, пожалуй, сделай ты. Я больше не могу работать. - Да, конечно, - всегда безотказна, чего бы он не просил.

***

Живые, смуглые пальцы на мраморной коже. Живые губы на мраморных губах. Прохладный камень в горячих руках. Складки сделаны прекрасно, безупречно, как и все, что делает Гвен, но она – лишь портной. Он же – творец. Галатея, отзовись! Галатея, оживи! Камень, мертвый камень, а он живой, слишком живой. Слиться, стать камнем, умереть ради любви. - Галатея, - хриплый вздох, беспамятство.

***

- Пигмалион, Пигмалион, проснитесь! – заставшая его лежавшим возле скульптуры Гвен трясла его за плечо. - Пора сдавать проект. Сделать вам кофе? Скульптор сел на пол и спросонья долго не мог понять, что происходит. - Да, Гвен, пожалуй, - он протер глаза. Скульптура была готова и в то же время казалась ему откровенной халтурой. Не то. Не так. - Пожалуйста, - к нему подошла ассистентка, протягивая чашку ароматного кофе. - Вам нужен отдых, вы слишком увлеклись. Пигмалион кивнул с угрюмым смешком и внезапно заметил: - Ты подстриглась? Гвен улыбнулась и покраснела от неожиданного внимания. - Да, так удобнее работать. - Мне нравится.

***

Снег припорошил и без того мраморно белые бортики фонтана. Обледеневшая статуя на постаменте посреди ансамбля казалась настолько живой, что хотелось ее согреть, накинуть на нее свое пальто, обнять бедную мраморную девушку. Пигмалион обернулся и увидел дрожащую от холода Гвен в желтой тунике и берете. Девушка виновато посмотрела на него: - Я забыла куртку в мастерской. Пока она говорила, он уже накинул куртку на ее бледные плечи. - Спасибо. Пигмалиона как током ударило. Вот она! От одежды до ее поведения в мастерской - все создано им. С тех пор, как она окончила колледж и пошла к нему в подмастерья - все эти годы она подстраивалась под него. Он вытачивал ее под себя точно так же, как вытачивал свои статуи. Объятия дольше дружеских. Поцелуй - глубокий, горячий, живой. Вздох, руки, шея, беспамятство. - Галатея.