Утренняя песня

Гарри открывает глаза и видит мягко освещённую комнату. Раннее утреннее солнце едва проникает в спальню сквозь светлые занавески, которые вздымаются и медленно качаются взад-вперёд от одного только лёгкого дуновения свежего летнего ветра. Старомодный будильник на тумбочке справа показывает, что ещё нет и шести утра. Воздух в комнате не душный, но и не освежающе прохладный, как и должно быть в эти знойные, самые жаркие дни лета. Несмотря на это, Харт глубоко вдыхает и упивается тишиной воскресного утра. Но тишина относительна — снаружи можно услышать пение птиц на крошечном заднем дворе и знакомый звук лондонского движения, которое никогда не прекращается. Полностью проснувшись, мужчина чувствует, как температура его тела поднимается до нормального уровня, но сегодня утром это означает, что даже тонкого одеяла уже слишком много, поэтому Гарри подвигает свои ноги из-под него и с радостью ощущает лёгкий воздушный поток вокруг пальцев. Его подушка слегка влажна от пота. Гарри медленно поворачивает голову влево и получает вознаграждение в виде того, что, по его мнению, является довольно приятным зрелищем. Рядом, чуть повернувшись к нему, на спине лежит Эггси. Его глаза закрыты, дыхание ровное и глубокое — он всё ещё крепко спит. Гарри просто наблюдает за его дыханием, смотрит на слабую щетину на подбородке, на его губы — всё ещё сухие ото сна, скользит глазами от крыльев носа, двигающихся с каждым вдохом, до его глаз с удивительно тёмными и длинными ресницами, и дальше — к восхитительным бровям. Несколько влажных, слегка потемневших прядей волос Эггси падают на его лоб. Вид знакомый, но всё же завораживающий, и Гарри приподнимается на локте и продолжает своё безмолвное визуальное исследование тела, которое он уже так хорошо знает, но которое ему нравится открывать для себя снова и снова. Порой он всё ещё не может поверить, что Эггси здесь, рядом с ним, разделяет его постель, его жизнь. Ночью Эггси, должно быть, скинул одеяло, и сейчас оно даже не лежит на кровати. Юноша совершенно голый. Глаза Харта блуждают по его телу. Левая нога Эггси лежит прямо, но правая согнута в колене и слегка сдвинута в сторону, открывая его для взгляда Гарри. Между сильными бёдрами Эггси виден его вялый член, и Гарри не может сдержаться — он протягивает руку, легко касаясь пальцами, проводя ими по мягкой, шелковистой коже. Он ласково гладит кончиками пальцев, восхищаясь толщиной и нежной, слегка морщинистой кожей. Гарри видел член своего партнёра много раз, когда он был возбуждённым, длинным и твёрдым — заманчивая твёрдость под гладкой поверхностью, и мужчина чувствует, что может возбудиться, только подумав об этом. Но он любит его и сейчас, касаясь Эггси так интимно, когда он мягкий и расслабленный, когда нет никакого сексуального желания, которое необходимо удовлетворить, никаких побуждений, никаких потребностей — когда есть только они и их истинные «я». Гарри прикасается очень легко, и Эггси не просыпается. Рука Харта скользит ниже, пальцы слегка пробегают по яичкам любовника и недолго ласкают их, а затем мужчина не может удержаться от того, чтобы не проскользить пальцами ещё ниже, во влажную жару между ног Эггси. Он любовно обводит вход и скользит внутрь кончиком указательного пальца. Учитывая расслабленное состояние Эггси и его всё ещё свободную и довольно влажную от недавней ночной страсти задницу, это легко. Гарри не двигается — просто позволяет кончику пальца окунуться в тесное тепло, лёжа на боку и пристально наблюдая за тем, кого он так любит. В конце концов Эггси начинает двигаться. Его рука поднимается на живот, а рот открывается с тихим зевком. Гарри внезапно чувствует, как стенки сжимают его палец. Странное ощущение пробуждает и юношу, который слегка пугается, открывая глаза. Харт быстро прижимается к щеке Эггси поцелуем и шепчет ему на ухо: — Тшш, любовь моя, это я. Всего лишь я. Он чувствует, что Эггси мгновенно расслабляется от звука его голоса. Между ними сильное, абсолютное доверие. Голос Эггси по-прежнему глух ото сна, но он довольно бормочет: — Было бы не по-джентльменски начать без меня, да? Гарри тихонько усмехается и откидывается назад, чтобы взглянуть в глаза своего партнёра, которые всё ещё чуть прикрыты, но уже блестят озорством. Дерзкая усмешка Эггси пробуждает в Харте желание глубоко проникнуть языком в его рот и буквально разорвать его пополам в наказание за то, что был очарован им ещё до того, как они выпили первую чашку чая. — Кажется, вы плохо на меня влияете, мистер Анвин, — призносит Гарри самым обыденным голосом и, чтобы доказать истинность этих слов, немного поглаживает чувствительную кожу вокруг входа Эггси большим пальцем руки, который всё ещё находится меж его ног. — И я собираюсь воспользоваться этим, — низким шёпотом отвечает Эггси, неотрывно глядя на Гарри и нагло и медленно разводя ноги шире. Харт резко выдыхает. Они смотрят друг на друга ещё мгновение, словно в немом разговоре. Свет в комнате слегка меняется с движением занавесок от лёгкого порыва ветра. Часы тикают на тумбочке. Наконец Эггси поднимает брови, наклоняет голову набок и с приглашающей улыбкой кивает на нижнюю часть своего тела. Его глаза наполнены желанием. Гарри разрывает зрительный контакт и смотрит вниз, где начинает наливаться член Эггси. Запах пота и возбуждения наполняет воздух, и эта пьянящая смесь подталкивает его к действиям. Он наклоняется вперёд и совсем не торопится, мягко целуя грудь Эггси, прямо над сердцем. Гарри пробует солёную кожу и чувствует сердцебиение любовника на своих губах. Он проталкивает длинный палец глубоко внутрь партнёра одним быстрым движением и слышит гортанный стон Эггси. Это самый возбуждающий звук, что он когда-либо слышал, и Гарри не терпится услышать всю песню. Пение птиц снаружи становится громче, движение машин — усиленнее. Но всё, что может слышать Гарри, — это Эггси, поющий ему ранним летним утром.