Выбор

      – Нам нужно поговорить...       – О чем? – холодно спросила Вера, стараясь изобразить безразличие.       – О нас... – Кирилл сделал шаг навстречу девушке.       Назарова почувствовала сумасшедшее сердцебиение, из-за которого кровь в жилах просто закипала. Воронцов сделал еще один шаг, медленный, словно опасался, что девушка прогонит его. Но Вера стояла, как завороженная. Она хотела отойти, но кровь в ногах заменилась сталью, будто бы кто-то держал ее, не позволял нарушить столь короткую дистанцию.       – А разве мы есть? – Назарова с отчаянием посмотрела в глаза мужчины и почувствовала, как в ее тело вонзили тысячу игл, укол которых заменил жар на холод. – Есть только ты и я, – она сделала паузу, как будто бы кто-то мешал говорить эти слова. – По отдельности, – девушка все-таки смогла закончить, но с каким трудом.       – Вера, – с любовью произнес он такое родное имя, которое разжигало огонь в его сердце.       Воронцов медленно подвел свою руку к ее и коснулся.       Назарова не могла сопротивляться. Твердила же себе, что нужно закончить это разговор. Не могла, в горле словно образовался ком, именно он мешал говорить и ровно дышать.       – Кирилл, – с нотками теплоты и нежностью сказала она, он улыбнулся, возможно, ожидал ответной реакции, – нам не нужно, – ее голос уже дрожал, она будто бы щипцами вытащила из себя эти слова.       – Что не нужно? – он крепко сжал ее руку, совершенно забыв о даре Назаровой.       А тот же миг девушка почувствовала всю теплоту руки любимого человека. Но буквально через несколько секунд это волшебное чувство исчезло. Она снова увидела убийство Крылова. Назарова побледнела, сердце ее заболело, стало трудно дышать, она шатнулась, чуть не упала, но Кирилл во время подхватил ее.       – Вера, Вера, – с беспокойством и страхом сказал он, мужчина подвел Назарову к столу, девушка оперлась на него руками, чтобы не потерять равновесие, – что с тобой? – он взял ее лицо в ладони и огладил щеки большими пальцами.       – Отпусти, Кирилл, – она убрала его руки, – Пожалуйста.       – Прости, я забыл, – он отошел на шаг назад, ругая себя за то, что прикоснулся к ней, из-за этого ей стало плохо, не мог Кирилл смотреть на ее страдания, а больнее всего было осознавать то, что из-за него ей плохо, причем не только сейчас, – может, воды принести? – Воронцов хотел снова дотронуться до неё.       – Кирилл, не трогай меня, – грубо крикнул она, после чего сделала глубокий вдох и выдох.       – Давай, я воды принесу.       – Не нужно, – она схватилась за голову, на глазах наворачивались слезы, но она сдерживала их, – уходи.       Последнее слово было равносильно наказанию.       – Вер, пожалуйста, – с отчаянием прошептал он.       – Я прошу тебя, Кирилл, – умоляюще прошептала она, – уйди, — Воронцов снова хотел что-то сказать, но Назарова не дала ему это сделать. – Я прошу тебя, – Назарова повысила голос, сейчас девушка, действительно, не хотела видеть его, появилось некое мимолетное отвращение.       – Хорошо.       Сопротивляться и настаивать на своем было не время, Вере и так плохо.       Мужчина еще раз посмотрел на Назарову, затем пораженно вышел. В его взгляде можно было прочитать отчаяние, сожаление. Их чувства взаимны, но, видимо, не суждено им быть вместе, от этого сердце просто выло, оставляя боль, забыть которую сейчас невозможно.       Губы девушки задрожали, словно сейчас из ее глаз быстрым ручьем потекут горячие слезы. Она старалась собраться с мыслями, но пока это плохо получалось. Волновало Назарову лишь то, что сейчас вернется Михаил, он будет задавать вопросы. Нет, это она точно не могла допустить. Вера подошла к учительскому столу, достал из сумки бутылку воды и сделала глоток, которых взбодрил ее. Она потихоньку начала приходить в себя, придумывая любое оправдание для Романова, чтобы покинуть класс. Именно сейчас Вера не хотела никого видеть.       На следующий день.       Во дворе школы стояла тишина. Такая утренняя и таинственна, неподалеку птицы встречали новый день звонкими песенками. Лучи яркого солнышка ласкали макушки деревьев, наполняя их волшебный золотой окраской.       Вера вышла из школы, на улице ветра не было, но прохладный воздух заставил девушку застегнуть кофту. Она включила в плеере музыку, надела наушники и побежала в лес.       Назарова быстро набрала темп, ритмичная музыка не позволяла девушке останавливаться, давая силу и энергию. Через некоторое время она подбежала к тому месту, где впервые увидела Кирилла. Ноги будто бы сами привели ее сюда. Назарова остановилась и почувствовала безумный прилив сил, она отдышалась и выключила плеер. Кроссовки Назаровой промокли из-за утренней росы, спортивные штаны снизу тоже. Девушка уже собиралась бежать обратно в школу, но услышала позади себя шаги. Вера обернулась и снова увидела его.       – Доброе утро! – как-то холодно и безразлично сказал Воронцов, но это была то ли маска, за которой он старался скрыть истинные чувства, то ли некая обида.       – Доброе, – в похожей интонации ответила она и опустила взгляд.       Повисла тишина, которая замедлила течение времени в несколько раз.       – Решила возобновить пробежки? – мужчина улыбнулся.       – Да.       Она отвечала без эмоций, словно хотела побыстрее уйти, находиться рядом с ним было трудно.       – Вер, – мягко произнес он, смотря нам девушку одновременно с болью и любовью. – Нам нужно поговорить.       – Кирилл, – Назарова глубоко вздохнула, – не нужно, – она отчаянно покачала головой. – Мы еще год назад все друг другу сказали. Ты принял решение. Что ты сейчас от меня хочешь?       – Вера, – тихо сказал он такое родное имя, Кирилл сделал шаг ей навстречу, а Вера же отстранилась, – пожалуйста, дай мне все объяснить.       – Что объяснить, Кирилл? – девушка повысила голос. – Ты женился на Елене.       – Я же тебе говорил, что сделал это только из-за того, чтобы быть в курсе расследования, чтобы она не сдала меня полиции в случае чего, – грубо оправдался он, видимо, устал повторять эти слова.       – Кирилл, – она злобно усмехнулась и провела ладонью по лицу, – как можно так играть чувствами людей? Ты же хотел рассказать Елене всю правду. Почему же ты не сделал этого?       – Потому что у меня были обстоятельства, – крикнул мужчина.       – Да какие еще обстоятельства? – она покачала головой, словно не веря ни одному его слову.       Воронцов поставил руки на талию и опустил взгляд, глубоко вздохнув, он посмотрел в глаза Веры.       – В тот день, когда собирался рассказать всю правда Лене, я узнал, что она ждет ребенка, – каждое его слово передавало боль. – После карантина у нее случился выкидыш. Я не мог ее бросить, понимаешь.       Назарова почувствовала себя виноватой. Она тогда так обижалась на Кирилла за то, что он обещал рассказать все жене, но не сделал этого. И только сейчас она узнала истинную причину.       – Прости, – робко сказала она. – Я не знала.       – Ничего, – он сделал навстречу ей еще один шаг, в этот раз Назарова не отстранилась, она словно ожидала его приближение. – Теперь ты все знаешь.       Воронцов хотел взять ее руку, сначала девушка не сопротивлялась, ведь она так давно ждала этого, хотя запрещала себе думать о подобных моментах.       – Да, но это ничего не меняет, — Вера, словно опомнилась, когда Кирилл почти прикоснулся к ней, девушка резко вырвала руку. – У тебя своя жизнь, а у меня своя. Видимо, не суждено нам быть вместе.       – Вера, давай не будем делать поспешных выводов, – в каждом его слове мелькала надежда.       – Пожалуйста, Кирилл, – жалостливо произнесла Назарова, сложно вновь отказаться от того, кого любишь всем сердцем. – Давай не будем. Дважды в одну реку не войдешь. Давай оставим все как есть. Я не хочу ничего начинать, – она говорила эти слова уверенно, но в них чувствовалось отчаяние.       Воронцов не мог поверить, что слышит это вновь. Она говорила без эмоций, убедительно, это свидетельствовало о том, что все конечно. С каждым днём Воронцов все больше убеждался в этом. Мужчина медленно приблизился к ее щеке, хотел коснуться, но Вера в миг отстранилась.       – Прости, – она с любовью посмотрела на Кирилла, будто бы больше никогда не позволит себе этого, этим взглядом она ставила жирную точку, только вот Кирилл исправил ее на запятую.       Столовую постепенно заполняют ученики и учителя. За время каникул у ребят накопилось множество тем для обсуждения. Заняв свои места, они делились яркими впечатлениями, иногда поедая уже остывшие обед. Учителя, как и обычно, сидели за одним столом.       Вера зашла в столовую и подошла к столу раздачи, где Володя разливал сок по стаканам.       – Доброе утро! – улыбнулся мужчина. – Чай или кофе?       – Я обойдусь стаканчиком яблочного сока, – девушка улыбнулась в ответ другу.       – Приятного аппетита, – повар подал стакан сока Назаровой.       – Спасибо, – девушка положила на тарелку пару булочек, после чего направилась к очередному столу, за которым Виктор и Елена обсуждали учебный план, рядом сидели Кирилл и Михаил.       – Доброе утро! – улыбнулась коллегам девушка. – Приятного всем аппетита. Михаил тут же встал из-за стола и галантно отодвинул стул для коллеги. Вере стало неловко от такого жеста, она никак не ожидала это. Девушка поблагодарила Романова и приступила к обеду.       Кирилл с завистью смотрел на коллег. Вера радостно улыбается Михаилу, а он ей. И кажется, девушке понравился новый учитель. Воронцов вспомнил, как почти два года назад, после той пробежки, на которой он познакомился с Верой, встретил ее в столовой за завтраком. Тогда она смотрела на Кирилла так же, как смотрит сейчас на Михаила. Только тогда этот взгляд принадлежал ему, а теперь этому учителю.       Ревность и злость смешались воедино. Кирилл сжал в руке стакана с такой силой, что, казалось, он сейчас лопнет.       – Как Вам ученики? – Поляков посмотрел на Романова. – Вы уже познакомились с классом,       – директор отрезал кусочек мяса и положил его в рот.       – Да, класс замечательный, – Миша снова улыбнулся и сделал глоток сока.       Только сейчас Вера заметила его прекрасные ямочки на щеках, которые добавляли улыбке привлекательность. Назарова сама не понимала почему, но ее тянуло к этому мужчине. От него исходила светлая и положительная энергия, которой ей так не хватает. Но с другой стороны ее чувства к Кириллу не отпускали. Внутри просто все переворачивалось от одной лишь встречи, оставляя на душе непонятное волнение. С Михаилом же было все наоборот. Он дарил ей умиротворение и радость.       Даже сейчас Назарова чувствовала некую неловкость. Она сидела прямо напротив Воронцова, старалась лишний раз не взглянуть на него. Присутствие Елены лишь добавляло масло в огонь.       – Вера, а как прошло Ваше вводное занятие, – поинтересовался Романов.       Девушка поставила стакан с соком на стол и перевела на мужчину взгляд.       – Отлично, ребята все замечательные. Как они мне сказала: «Мы очень любим историю», — она сказала с легким сарказмом, чем заставила своих коллег улыбнуться, да, ученики уже с первого дня решили подлизаться к учительнице.       – Ну, – протянул мужчина, – историю невозможно не любить. Это я Вам как географ говорю. История и География можно сказать, очень часто пересекаются, – он сделал глоток чая. – Вы согласны со мной, Вера Дмитриевна?       – Полностью, – девушка улыбнулась и смущенно посмотрела на учителя.       – Я считаю, что все науки связаны с историей. Разве не так? Любые открытия в физике или химии – это уже часть истории.       Что это? Новый учитель решил сблизиться с Верой? Или же просто хочет найти общий зык с коллегой. Нет, девушка однозначно понравилась ему, с первого взгляда. Ее приятная внешность, теплая улыбка заставили сердце Михаила вздрогнуть. Ничего нельзя сказать о взгляде, в нем он прочитал отчаяние, усталость, словно эта прекрасная девушка потеряла всякие надежды. Это ни сколько не отпугнуло Мишу, наоборот, мужчина хотел узнать, что же произошло в ее жизни. Но Вера пока не собирается вскрывать карты.       Обед уже подходил к концу, Виктор и Елена, пожелав коллегам хорошего дня, направились в учительскую. Да, начало нового учебного года принесло за собой немало работы. Вера тоже не стала долго засиживаться, она поблагодарила Романова за приятную беседу, после чего поспешила покинуть столовую.       Вот они и остались сидеть вдвоем за одним столом. Два соперника, которые намерены завоевать сердце одной девушки. Только вот Михаил пока и не догадывался, что уже принимает участие в этой холодной «войне». Кирилл, в отличие от Романова, не был так расслаблен и весел. Находиться рядом с этим типом было не из лучших вариантов. Учитель географии, как ни в чем не бывало, продолжал с аппетитом уплетать обед. Пока он был занят столь увлекательной беседой с Верой, суп и второе уже остыли, но это ни сколько не расстроило его. Мужчина в этой ситуации находил положительные моменты, одним из таких показателей была Вера. Миша во всем всегда находил что-то хорошее – это и отличало его от других. Вечно веселый, с радостной и искренней улыбкой, оптимист. Вот посмотришь на такого человека и скажешь, что нет у него проблем. Но внешность – это лишь оболочка, скрывающая истинные чувства…       Кирилл свирепо смотрел на нового учителя. С каждой секундой он нравился ему все меньше и меньше. Его движения, дружеские беседы, очаровательная улыбка – все это раздражало Воронцова. Чувствовал Кирилл, что Михаил еще перейдет ему дорогу. Обидно и больно наблюдать за тем, как какой-то мужчина старается понравиться твоей любимой девушке. Как они улыбаются друг другу, вместе смеются. Зависть и злость до дрожи переполняют чашу терпения. А самое страшно то, что Воронцов никак не может повлиять на это, просто не имеет на это право.       – А разве мы есть? Есть только ты и я. По отдельности.       Кирилл снова сжал стакан со всей силой и закрыл глаза. Они никогда не были вместе. Никогда. Все, что их связывает – всего лишь один поцелуй в тот вечер. Все, больше ничего. Но если это так, тогда почему оба не могут забыть друг друга? Почему и девушку, и мужчину тянет друг к другу? Пре встречи их сердца начинают биться вместе, и каждый чувствует это. Становится друг дышать, кружится голова. Они испытывают то, что невозможно ни описать словами, ни объяснить. Все происходит невольно. Наверняка, и Вера, и Кирилл с удовольствием забыли бы все это, начали жить бы с чистого листа. Только вот прошлое никак не хотел отпускать их. – Пожалуйста, Кирилл, давай не будем. Дважды в одну реку не войдешь. Давай оставим все как есть. Я не хочу ничего начинать.       Он в который раз прокручивает эти слова в голове. И каждый раз понимает, что все кончится, если не начать действовать.       – Кирилл Евгеньевич, – обратился к нему Михаил.       Воронцов, глубоко вздохнув, поставил стакан на стол. Холодная дрожь пробежалась       по всему телу.       – Да, – Кирилл дружелюбно улыбнулся, хотя ему был неприятен Михаил.       – А Вы давно знаете Веру?       Этот вопрос нанес мужчине болезненный удар в самое сердце. Кирилл еще крепче сжал кулак.       – Почти два года, – быстро проговорил они и замолчал, мысленно он молил, чтобы Романов не продолжил спрашивать его о Вере.       – А Вы не подскажите, что ей нравится, что она любит? – Миша с доверием посмотрел на коллегу.       Ну, зачем он трогает эту тему? Воронцов и так не горит желанием разговаривать с ним, а уж тем более о ней.       – Если честно, я не знаю.       Не соврал. Кирилл, действительно, совершенно ничего не знает о Назаровой. Ни какой цвет она любит, ни какую кухню предпочитает. Ничего. Ах, а как бы он хотел просто так, беззаботно, в спокойно обстановке, спросить, какую музыку слушает, какой ее любимый фильм, что за книгу сейчас читает. Любая мелочь о Вере ему интересна.       – Прости, а Вы, случайно, не знаете, есть ли у Веры любимый человек?       – Нет, не знаю.       Воронцов напряг плечи, словно вот даст волю чувствам. Каждое слов, сказанное Романовым, раздражало его, но он не в силах что-либо изменить. Не имеет он права в открытую сражаться за сердце любимой, значит, будет делать это в тайне… «Я обязательно все исправлю, Вера», – подумал Воронцов.