Смотри.

-Смотри, Тони Старк. Смотри и не смей отводить свой взгляд. Срывающийся хриплый шепот утихает, а в глазах напротив пляшут алые черти, похожие на отблески геенны огненной. Зрачки Ведьмы расширяются, меняют свой цвет, черный переходит в багровый, разливаясь вокруг словно эфемерной кровью, проникая в разум Старка и вскрывая его подсознание словно консервную банку бензопила. Ванда действует не мягко, не исподтишка как на базе Гидры. Она не боится, она не изучает. Она показывает. И Тони видит. Видит светлую комнату, уютный диван, высокие цветы в напольных кашпо. Видит отца, который говорит ему, как он гордится своим сыном, какого гения он, Говард Старк, вырастил. Он жмет Тони руку, улыбаясь со всей любовью, что была в его душе. Видит мать, которая прижимает миллиардера к себе, гладит его по уложенным гелем волосам, делая его небрежную растрепанность действительно натуральной. Видит Пеппер, которая подходит к нему и касается широкой ладони, поднося ее к своей щеке, заставляя почти воспарить от нежности и тепла. Видение было столь реальным, столь осязаемым, что Железный Человек мечтал остаться в нем, мечтал не отпускать, держать, любить. Он видит языки пламени, которые настолько похожи на кровь, что все вокруг не сгорает, а омывается ими. Багряный пожар пожирал его отца и мать. Образ Пеппер уже погибал в настоящем буйстве карминового огня, который теперь стоял перед глазами Старка стеной. Он буквально чувствовал кожей этот жар, что скользил по его рукам, груди, шее, голове. Что пробирался в каждую клеточку его тела, заставляя мужчину кричать. Кричать от потери, безысходности, ненависти к себе, которая каждый раз убиралась на самую дальнюю, самую высокую полку. Кричать от невероятной боли, которая становилась поистине убийственной. И его крик переплетался с криком самой Ванды. Старк чувствовал еще одну утрату, которая была похожей на свежую рану от ржавого ножа. Глубокую, разорванную по краям с темно-алой кровью, что плещется нескончаемым потоком, уходящим в пространство, превращаясь в удушливый вихрь, в центре которого он сам. Вокруг хаос, вокруг смерть, вокруг железо и боль, боль, боль. Он не Мститель, он не Железный Человек, он не Энтони Старк. А рядом с ним не Ведьма, не Ванда Максимофф. Сейчас они объединенные болью и магией люди, которые не всегда хотят жить, спасать и защищать. Которые потеряли тех, без кого им остается просто существовать. Ванда открывает глаза, медленно отводя дрожащие пальцы от висков Старка. Вместе с этим исчезают алые всполохи, жадно опутывающие кисти девушки. Она тяжело дышит, на ее щеках блестят слезы, а тремор рук все не утихает. Старк напротив сухо сглатывает, понимая, что на его лице те же слезы, а в душе – та же пропасть, что и у Максимофф. Ведьма поднимает тяжелый взгляд на мужчину, и ее глаза почти нормальные. В них нет безумия цвета крови, в них только бездонная пустота. Ее голос звучит надломлено, печально и с тихим оттенком остывшей ненависти. -Теперь ты понимаешь.