1.
Джек не мог сдержать счастливой улыбки – им с друзьями наконец-то удалось уломать предков поехать на выходные в Сан-Франциско. Они залезут все вместе в хипстерский фургончик, как Джек всегда мечтал, и поедут на концерт этого недавно прославившегося комика… Как же его?.. Ричи Тозиер? Кажется, так. «Точно-точно», - думал Джек, выбирая одежду в дорогу, - «тот самый, с радио, он еще умеет делать эти прикольные голоса. Это будет так классно!» - Ну что, ты уже выбрал цветы? - без приветствия обратился к мальчику его лучший друг, Уайатт, стоило только тому оказаться внутри фургона. Не такого уж и хиппового, с легким разочарованием отметил про себя Джек. - Ты все-таки сошел с ума, да? – ничуть не смутился подросток, небрежно плюхаясь рядом. – Че ты вообще несешь? Уайатт посмотрел на друга, как на последнего кретина, но все же соизволил поделиться своими мыслями. - Как в той песне*, забыл? Если вы собираетесь в Сан-Франциско… - Обязательно украсьте свою прическу цветами, - на автомате закончил строчку песни Джек. – И ты реально собрался это делать? - Что бы ты там обо мне ни думал, я еще не настолько идиот, - мальчик закатил глаза, но потом вдруг ухмыльнулся. – А вот тебе бы стоило попробовать. - Пошел ты, Уайатт, - Джек беззлобно пихнул того кулаком в плечо, тщетно пытаясь скрыть улыбку. Все-таки друзья лучше любой девчонки, лучше всякой там любви, лучше… Хотя откуда ему знать? - Охренеть, - наверное, в сотый раз за день пробормотал Джек, с чистейшим восторгом разглядывая все, что встречалось им на пути. В предыдущий раз подобный комментарий был вызван разноцветными домами в викторианском стиле, а до этого был еще тот самый мост, Золотые ворота или как их там, но сейчас подросток был увлечен не самой оригинальной в мире вещью. Точнее, не вещью вовсе – человеком. На противоположной стороне улицы стоял высокий подросток с копной курчавых волос, карандашом в руке и венком из фиалок на голове. «Чувак, серьезно?» - пронеслось в мыслях Джека, и он немедленно направился к юному уличному художнику, намереваясь высказать ему это в лицо. Не думал он в тот момент ни о машинах, проносящихся мимо него со скоростью, на которой разрешено передвигаться только скорой помощи, ни о концерте, ни о хиппи, ни о голосах – о, восхитительных голосах – Ричи Тозиера, ни о чем-либо еще. Единственное, что его волновало – это меланхоличный взгляд симпатичного (он ни за что бы не произнес такое вслух, но с собой всегда нужно быть честным, так мама говорила) незнакомца, его длинные тонкие пальцы, темно-серый шарф в клетку, небрежно свисающий с бледной шеи, алые губы и, как ни странно, мольберт, при виде которого у Джека что-то щелкнуло в голове. - Эй, сколько за портрет? – неожиданно для самого себя спросил он, привлекая внимание художника. К счастью, ни один мускул на его лице не выдал внезапного волнения, разлившегося где-то в животе и заставившего его ладони вспотеть, а сердце безудержно биться о ребра, словно не находя себе места или же, наоборот, осознавшего вдруг, что его место не здесь – оно рядом с Ним. «Пусти к Нему!» - наверняка вопило сердце. Однако тело, подчинившись разуму, не спешило предавать своего владельца - даже его голос не дрогнул. С таким талантом точно нужно идти в актеры. Было ли это из-за теплой обезоруживающей улыбки Джека или из-за его возраста (со своими ровесниками всегда комфортнее), но взгляд чужих глаз потеплел. Хотя длилось это всего лишь секунду, так что мальчик не был уверен, не показалась ли ему эта перемена. - Договоримся после, - ответил парень, отворачиваясь к мольберту. Джек неуверенно потоптался с ноги на ногу, неуверенный, как он должен реагировать на подобную реплику. Конечно, мама добавит, если его карманных денег не хватит, но как он объяснит, зачем ему ни с того ни с сего понадобился портрет самого себя? Не скажет же он, что хотел увидеть, как выглядит этот безразличный юноша, когда улыбается. Или когда в глубокой задумчивости грызет карандаш. Или когда его только что жестко разыграли. Или… - Если ты вдруг испугался, что я запрошу какую-то нереальную сумму или типа того, то не будь придурком и садись уже на гребанный стул, - голос художника вырвал Джека из размышлений, и тот со вздохом подчинился. Парень прибавил музыку на колонке, которая до этого была скрыта сумкой, и мальчик только сейчас четко осознал, что они в этой вселенной не одни. Что люди вокруг них также снуют туда-сюда, что машины так и продолжают движение на космической скорости и планета все еще не остановилась. Как странно. А еще оказалось, что его мама и Уайатт отделились от остальных и теперь стоят неподалеку в ожидании. Интересно, как долго они наблюдают за ним? Заметили ли они эти его взгляды? Какие еще эти? Мысленный ответ испугал и смутил Джека, и он тут же поднял затравленный взгляд на невозмутимого художника. - Расслабься, - тихо посоветовал тот, расчерчивая что-то на листе бумаги и изредка поглядывая на клиента. – Если тебе не нравится музыка прошлого века, я могу поискать что-то более современное. «Музыка? Оу», - с такой последней мыслью мальчик послушно сосредоточился на песне, доносившейся из динамика.If I had my life to live over again
I would truly take you for my love again
Если бы я мог прожить свою жизнь заново,
Я бы выбрал тебя своей любовью еще раз
Дежавю. А, так эта песня о родственных душах. Джек знал о них, находящих друг друга во всех параллельных вселенных, неизменно притягивающихся друг к другу, будто сильнейшие в мире магниты, чувствующие необъяснимую связь с самой первой встречи, а может, и с первого взгляда. Прямо как сейчас он ощущает что-то неосязаемое, воздушное, тонкое, словно нить, но прочное, непреодолимое...нечто, что игнорировать было бы выше его сил – и все это по отношению к одному человеку, вот к этому знакомому незнакомцу. Да, Джек не знал, что такое любовь, но ему казалось, что он всего лишь в шаге от нее. Буквально. А настоящая любовь, как он слышал, все преодолеет – и расстояние между их городами, и предрассудки людей, и даже целые вселенные. - Меня, кстати, зовут Финн, и я... ждал тебя. *ScottMcKenzie – SanFrancisco2.
Финн смотрел, как Джек исчезает, с некоторой долей отрешенности. Смотрел и не мог поверить, что это и правда происходит. Чувство беспомощности постепенно накрывало его, не позволяя мыслить трезво, холодно, рационально. Неужели у них действительно было так мало времени? Или оно пролетело настолько незаметно? Сколько раз он играл недотрогу? Сомневался? Просил оставить его одного? Отказывал в помощи? Подросток мысленно отругал себя за беспечность и упрямство. Неужто теперь наступил конец? Конец их спорам, прогулкам по лесу, битвам с другими демонами, пряткам от людей (Финну совершенно точно не забыть случай, когда Джек этим своим страшным взглядом отпугнул задиру, терроризировавшего подростка, сколько тот себя помнил). Конец разговорам о сущности мироздания, изменчивой человеческой природе, философским дискуссиям. Конец кошмарам о Джеке, когда тот еще был жив, - бедный мальчик, каждый раз думал Финн, прокручивая в голове образы его последних дней и, самое болезненное, его убийства, - когда еще был обычным смертным. А ведь он только привык к этому самодовольному, но харизматичному, надо отдать ему должное, существу, появившемуся в момент самого отчаянного одиночества (даже если это и выглядело, как спасение, настоящей причиной был всплеск негативных эмоций, который и привлек дух с сюрреалистичными глазами фиалкового цвета). В конце концов, он был его единственным другом – каким-никаким, у всех свои недостатки - в этом враждебном огромном мире, где никому не было до него дела. Джек всегда называл это юношеским максимализмом и просил убавить уровень драматизма хоть чуть-чуть. Финн никогда его не слушал. Демон в человеческим обличье по имени Джек тем временем продолжал бледнеть. Знай он о метаниях подростка, наверняка отпустил бы какую-нибудь шуточку в своем неподражаемом стиле, прикрываясь желанием приободрить, хотя Финн все равно бы не поверил в эту чушь ни за что на свете. Как будто у нечисти могут быть хоть какие-нибудь другие желания, кроме как получение собственной выгоды, ага, как же, держи карман шире. Однако Джек ни о чем не догадывался, а потому продолжал молчать, дыша через раз (проклятое человеческое тело было слишком слабым!), и уже начинал просвечивать. В глазах демона отразилось то, что человек не ожидал когда-либо там увидеть – покорность. Мысленно тот уже смирился с таким неудачным исходом, как смерть, принял свою судьбу, и теперь просто ожидал исполнения приговора. Финн представил вдруг ясно и четко, как демон растворяется в воздухе, словно сон после пробуждения. От этой картины у него защемило сердце. Он должен был сделать что-нибудь, хоть что-то. Только не то, что Джек просил его сделать. Никаких жертвоприношений, контрактов или что он там еще хочет. Возможно… есть какой-нибудь другой путь? Ну почему он так ни разу его и не дослушал? Хоть раз, всего лишь один раз - тяжело, что ли, было? - Джек, - тихо позвал Финн, но не получил никакого отклика, так что ему пришлось опуститься рядом с демоном на пол и взять его лицо в свои руки. Тот факт, что руки не прошли насквозь, очень обрадовал его и даже посеял крошечное, размером едва ли с пылинку, зернышко надежды. – Джек, что мне делать? Я не хочу, чтобы ты умирал. Во второй раз… (А может и в сотый и в тысячный, или даже в бесконечный раз.) - Финн, - еле слышно ответил демон, слова давались ему с очевидным трудом, - когда я говорил о части тебя… я имел в виду… не только… душу или руку… Джек наконец посмотрел на человека, глаза в глаза, и от установившегося зрительного контакта Финн ощутил нечто, что он с недавнего времени иногда чувствовал к демону. Неожиданная, неуместная, и абсолютно беспричинная эйфория толкнула его совершить этот сумасшедший поступок – подарить свой неловкий и неумелый первый поцелуй обессиленному духу… А где-то на фоне играл рингтон мобильника Финна.Oh, how I'd love you
Over and over
О, я бы любил тебя
Снова и снова
Отстраняясь, подросток вдруг испытал сильнейшее, он мог дать голову на отсечение, в его жизни дежавю. Не то чтобы оно часто его посещало, но все-таки. Однако обдумать содеянное Финну не дал пронзительный крик ужаса, вырвавшийся из горла Джека, который почему-то начал сиять изнутри. Буквально. Подросток на автомате отшатнулся. Потоки ослепительного света рвались из маленького тела демона, и он рухнул на пол, ослабленный какой-то внутренней, недоступной человеческому глазу борьбой. Финн с испугом вскочил на ноги. Что он наделал? Он убил его?.. Мысль колючей иглой прошила его сознание. Нет-нет-нет, это вовсе не то, что он пытался сделать, совсем нет. И что же теперь? Зачем он?.. Но все прекратилось так же внезапно, как и началось. С последними отблесками свечение просто пропало. В ту же секунду Финн кинулся к лежащему на полу существу и в нерешительности присел возле него. Можно ли его трогать или?.. Или… Додумывать эту мысль не хотелось, и к счастью, не пришлось. Джек резко распахнул глаза, посмотрел с удивлением – и капелькой неверия – на нервничающего подростка, а потом медленно, очень осторожно приподнялся на руках. Так же медленно осмотрел себя, теперь уже плотного и цветного, как и положено, а затем так же неторопливо принял сидячее положение. - Быть этого не может… - проговорил он, пробуя двигать руками и ногами, будто впервые. – Я думал, что это все сказки, выдумки для начинающих духов, чтобы они не подохли в первую же охоту. Разве это возможно? Бред какой-то… - Что? – не понимая ничего, спросил Финн. Он все же решился ощупать друга на предмет повреждений или, по крайней мере, чего-нибудь, напоминавшего недавнее свето-шоу. – Ты в порядке? Ты кричал. И светился. - Я более, чем в порядке, - фирменная белозубая улыбочка Джека осветило его лицо. – Скажи, какого цвета мои глаза, Финн? - Что? – тупо переспросил парень, и тут он заметил. Глаза. Они действительно изменились. – Карие. - Именно, - излучая довольство, подтвердил Джек. – Поцелуй истинной любви, – он закатил глаза. – Какой идиот придумал это название? Если имели в виду поцелуй родственной души, так и надо было сказать. Заметив взгляд все еще ошарашенного Финна, Джек решил дать небольшое пояснение своим словам. Всё же люди не знают правил мира духов. - Я переродился, - проговорил он. - Благодаря тебе я опять стал человеком, ура, - картинно выпучив глаза, дабы продемонстрировать свою радость, мальчик добавил джазовые ручки для пущего эффекта. – Теперь мне понадобятся доки, Финн, и это полностью лежит на твоих плечах. Ведь это из-за тебя я стал таким. - Каким «таким»? – все еще не мог осознать случившееся парень. - Живым, - с легкой ухмылкой ответил Джек, и Финн с облегчением выдохнул. Их история еще не закончена. Наоборот, она только начинается.3.
- Твою мать, нет! – услышал Джек и вынужденно отвлекся от своего занятия. На Розовой планете, как ее любили все называть, наступало темное время суток, и небо, до этого бывшее нежно-сиреневым, постепенно становилось фиалковым. Естественно, все понятия по сравнению с земными сильно разнились, но вдали от дома даже такие мелочи, как название, имели значение – было ли то дело привычки или даже привязанности, а может, и тоски по известному, знакомому, что всегда являлось синонимом спокойствия и, в некоторой степени, уюта. Джек с Финном остановились на Зарядной станции, чтобы обновить действие антигравитационного спрея, а также подзарядить лазерный пистолет и летающую доску Джека. Они оставили сверхзвуковой мотоцикл Финна неподалеку и совсем ненадолго. Никто из них не думал, что что-то подобное могло произойти. Так что сейчас Джек наблюдал за матерящимся на улетающих космических пиратов Финном. Все было словно в замедленной съемке. «Ублюдки стащили его байк», - заторможено подумал он, бросая зарядное устройство и направляясь к другу. – «Пожалуйста, приятель, не делай ничего тупого». Однако вопреки мысленной мольбе Джека, Финн все же сделал кое-что очень глупое, а точнее предложил сделать: - Мы должны его вернуть, - уверенно потребовал тот, поворачиваясь к мальчику. - С дуба рухнул? – тут же воскликнул Джек, скорее утверждая, чем спрашивая. Этого он и боялся. По его мнению, Финн слишком дорожил своим устаревшим барахлом. Они могли просто выпросить для него последнюю модель летающей доски - зачем же подвергать свои жизни ненужной опасности, пытаясь спасти этот заржавевший кусок прошлого? Впрочем, Финн был таким с самого начала. Когда исследователи вытащили его, последнего выжившего колониста, из завала, он уже был в этой своей изрядно поношенной шляпе грязно-коричневого цвета, на которую были нацеплены нелепейшего вида многофункциональные очки. Старомодный подросток отказывается менять все это и по сей день. Джек, в свою очередь, отказывается это понимать. Тем не менее, сошлись они довольно быстро. Взрослые, стремясь, вероятно, от них избавиться, время от времени отправляли парней на различные задания. По их словам, будущему космическому рейнджеру Джеку надо было набираться опыта полевой работы, а Финн знал Розовую планету, как никто другой. Сила плюс ум плюс расположение друг к другу равняется успех, разве нет? «Нет», - ответил бы Джек, если бы хоть кто-то поинтересовался его мыслями на этот счет. По неизвестной мальчику причине все на удивление единодушно закрывали глаза и на местных монстров (фауна, Джек, это называется фауна), и на ужасной силы бури (хм, какой там прогноз погоды на завтра?), и уж явно никто даже не рассматривал возможность появления здесь долбанных космических пиратов еще где-то века два. Однако они уже здесь, какая неожиданность. В любом случае, связываться с ними Джеку вообще не улыбалось, но он знал, насколько несговорчивым мог быть Финн, так что ему бы лучше придумать стоящую отмазку. - Слушай, да нафиг им не сдалась твоя рухлядь, - начал Джек, впрочем, предвидя свой провал, - как поймут, что взяли, выкинут где-нибудь, а мы подберем. - Джек, это раритет, да еще и в рабочем состоянии - ты знаешь, сколько за него можно получить? - едва ли ни шипел Финн. Злость от обиды и несправедливости росла в нем в геометрической прогрессии. Он потерял уже достаточно на этой планете. – Слушай, у меня нет сейчас настроения спорить или уговаривать тебя. Если не хочешь, я тебя не заставляю, но я пойду. Подобное заявление было сродне удару под дых. Джек не какой-то там трус или кидала. Как бы ему не нравилась эта затея, он не оставит друга одного. И пусть смерть и пираты, и всё на свете идет к черту. - И отпустить тебя на верную гибель? Не дождешься, - покачал головой мальчик, отсоединяя пистолет от зарядки, пряча его в кобуру на своем киберкостюме и вставая на доску. – Скопируй мою позу позади меня и держись крепче. - Ох, как ты будешь мне должен, Финн, если мы выживем, - шепотом проговорил Джек, сидящий за естественной преградой, отделяющей парней от установленного космическими пиратами лагеря. Они преследовали воров довольно долгое время, удерживаемые лишь надеждой на то, что добычи в виде одного мотоцикла им покажется мало с целой планеты и они не свалят сразу. К счастью, так и случилось. - Прости, - после долгой паузы (он был в очках и следил за пиратами в режиме инфракрасного видения) ответил Финн. – Попросишь что угодно. Джек с удивлением вздернул голову. За что Финн извиняется? Частично это была вина самого Джека – он в их дуэте отвечает за сохранность здоровья и имущества, ведь это же он сильный, это ведь у него есть оружие и навыки. Хотя объективно во всем виноваты правонарушители, так что нет никакого смысла кому-нибудь из них чувствовать себя виноватым. И лишь потом до него дошел смысл последней фразы. Что угодно. Это так много… Правда ли он сможет попросить все, что ему угодно? Джек бездумно опустил взгляд на губы своего соседа. О, он уже давно знает, что хотел бы попросить. И Финн ему не откажет. Но это надо заслужить. Это - самый лучший стимул и призыв к действию. Теперь им нужен был план. Все же пистолет был только у Джека, а бандитов было несколько, и точное количество они не могли определить. Жаль, что человечество все еще не изобрело какой-нибудь эликсир невидимости. Хотя нет, это определенно хорошо, что такой опасной штуки не существует. - Ну что там, Финн? – нетерпеливо спросил мальчик. - Не знаю. Мои очки не настолько сильные, чтобы я смог увидеть, сколько их внутри корабля. - Да? – Джек оказался не в состоянии удержаться от язвительного комментария. – Знаешь, а нанотехнологичные очки, которые тебе так любезно пытались всучить в штабе, как раз настолько сильные. - Что ж тогда сам их не носишь? – ледяным тоном, в котором можно было с легкостью распознать осколки его задетых чувств, парировал Финн. - Потому что ты у нас мозг, - вдруг миролюбиво ответил подросток. Весь его запал разом пропал. Привязанность к другу, как обычно, пересилила желание победить в споре. Финн мягко провел рукой по его лопатке. Сейчас было не время для выяснения отношений, и они оба это прекрасно понимали. - Ладно, у меня есть одна идея. Слушай, - наконец начал координатор на день, доставая пару беспроводных гарнитур и начиная их настраивать. Сейчас они все находились на одной из Зарядных станций. Около пиратского корабля располагались только четыре бандита: первый (и он был ближе всего к парням), очевидно, стоял на стреме, второй возился с зарядкой, третий инспектировал мотоцикл Финна, и последний, четвертый, с самым непредсказуемым маршрутом, а следовательно и наиболее проблематичный из этих четверых, просто прогуливался. К сожалению, начать надо было не с него, а со сторожа. Также необходимо было принять во внимание тот факт, что некоторые из окон корабля выходят как раз на площадку с Зарядной станцией. Да, Джек отличался рекордной для своего возраста меткостью. Конечно, Финн будет внимательно следить за всеми слепыми зонами Джека и, в случае чего, предупредит через гарнитуру, однако времени на реакцию при любом раскладе остается катастрофически мало. Джек не мог не осознавать всю опасность предстоящего мероприятия. Замешкай он или промахнись хоть раз – и он труп. (Никакого давления, приятель!) Мысли о своем собственном мертвенно-желтом, словно восковом, лице заставили мальчика почувствовать небывалую нервозность, и он бросил беспомощный взгляд на спокойного и собранного Финна. «Ну да, не ему же сейчас рисковать жизнью», - пронеслась злая мысль в голове Джека, но он тут же ее отринул. Финн волнуется, это точно, только он не хочет усугублять и так незавидное положение друга. Никакой пользы не будет от выражения своих чувств. Хотя бы одному из них надо было оставаться хладнокровным. И Джек, чье оружие сейчас так приятно и привычно утяжеляло пояс, явно не был на это способен. Это он понимал так же ясно, как и то, что ему некуда отступать, что у него нет прикрытия или второго шанса. А еще что он делает это ради Финна. Только его он готов защищать ценой собственной жизни. Всего лишь одного человека - хорошенький рейнджер, да-а-а, герой, ничего не скажешь. Джек тяжело вздохнул. - Когда покинешь укрытие, у тебя будет не больше полсекунды, прежде чем сторож успеет что-либо предпринять, - принялся объяснять Финн будничным тоном, словно планировал выходной день. – Звук падающего тела и движение с его стороны сразу же привлекут внимание всех остальных. Самый опасный – тот, который ходит без дела, в него стреляй следующим. Только надо будет рассчитать твой выход таким образом, чтобы пират был максимально далеко от других и еще был повернут к нам спиной. Далее твой целью будет тот, что возится с моим байком. Видишь, - а, ты не видишь, ну, тогда просто представь, - станция намного дальше, по сравнению с ним. Нам это только на руку. Все понял? - Да, - вопреки сказанному, Джек сделал такое жалобное выражение лица, что Финн вынужден был переспросить. - Ну что? – мальчик в данный момент сильно напоминал ребенка, которого родители пообещали оставить одного, если тот не начнет вести себя хорошо. - Финн, я люблю тебя, - смотря прямо в глаза, выпалил Джек, будто довольно долгое время сдерживал себя. На признание подросток отреагировал закатыванием глаз. - Мы выживем, ясно? – чтобы подчеркнуть значимость своих слов, Финн положил обе руки на чужие плечи и крепко их сжал в попытке утешить и придать уверенности. Однако Джек не выглядел особо убежденным, так что подростку пришлось оставить быстрый поцелуй на его щеке. - Иди, - потребовал он, наблюдая, как мальчик достает из кобуры пистолет и прислоняет его к своему лбу на удачу. И Джек, как всегда, подчинился. Все же Финну он доверял больше, чем своему оружию, а может даже больше, чем самому себе. Дождавшись отмашки координатора, Джек бесшумно выскочил на своей доске из-за скалы, вытянув перед собой руку с пистолетом и пытаясь сориентироваться. Времени на убийство оказалось даже меньше, чем они думали. Как следует прицелиться не было ни единой возможности, так что Джек выстрелил чуть ли не наугад. Едва тело сторожа покачнулось, как мальчик мгновенно перевел оружие в стороны гуляки, только чтобы обнаружить наставленное в свою сторону ружье. Инстинкты сработали быстрее мозга, и Джек уклонился на доске от обыкновенных, земных пуль (после покупки космического корабля денег у них, по-видимому, не осталось даже на нормальное снаряжение). Гуляка упал замертво следом за своим партнером по преступлению. Однако удостовериться в его смерти можно было и после. Теперь врагов осталось лишь двое. Пока Джек расправлялся с первой парой, периферическим зрением он успел отметить, что у бандита с байком нет вообще никакого оружия, а тот, что был занят зарядкой, теперь активно пытался отсоединить свой пистолет от зарядного устройства. В разработанный план нужно было вносить корректировки, и очень быстро, ведь безоружный (считай, почти голый) пират спрятался за мотоциклом, а чувак с пистолетом был довольно далеко. - Финн, - неуверенно позвал Джек хриплым голосом, но Финн понял его и без слов. - На твое усмотрение. Джек кивнул и лихо завернул к станции, попутно следя за безоружным на случай, если тот что-то предпримет. Пирату, в конце концов, удалось приготовить пистолет, однако было уже слишком поздно. Подлетев на минимальное необходимое расстояние, Джек выстрелил, не целясь. Первый раз он промахнулся и лишь задел руку вскрикнувшего от обжигающей боли вора, однако второй выстрел пришелся тому точно в голову, разнося ее на ошметки. Не давая себе и мига на раздумья, Джек направил свою доску в сторону мотоцикла. Последний оставшийся пират, по всей видимости, понял, в какой безвыходной ситуации оказался, и решил попытаться по-тихому отползти к кораблю, в то время как его товарищей одного за другим выводил из строя какой-то пацан с пушкой. Отчаянная паника плескалась на дне его зрачков, пока он наблюдал за приближением своего судьи и палача в одном лице. - Отпустите, прошу, - не помня себя от ужаса, пробормотал вор. – Пожа... Джек не дал ему закончить. С единственной мыслью в голове: «Им нельзя доверять, они нападают со спины», - он спустил курок. В тот момент ему все казалось предельно понятным (враг – значит надо уничтожить), ни в чем он не был так уверен, как в принятом решении. Не слышал он ни музыки, доносившейся с корабля...One lifetime isn't long enough
To be with you
I'd need more time to give this love of mine
That I have for you
Одной жизни с тобой недостаточно
Мне нужно больше времени
Чтобы отдать тебе всю любовь, что у меня есть
...ни криков Финна в наушнике, ни своего выстрела, ни звука разрываемой на куски плоти – ничего. Было лишь всепоглощающее ощущение повторения одного и того же сценария бесконечное количество раз. Где он? Кто он такой? Что происходит? Что с Финном? Финном? Финн... Финн. Именно. С этим, Джек будто вынырнул из толщи воды. Он вспомнил, что еще ничего не закончилось, что он все еще не в безопасности и что он вообще-то на миссии. Окинув устроенным им же беспорядок беглым взглядом и убедившись, что никто не бежит на подмогу мертвым пиратам, мальчик завел байк, перехватывая покрепче свою доску... Как бы ребятам не хотелось бежать без оглядки, как это делают испуганные дети, время от времени им все же приходилось оборачиваться. На всякий пожарный. Погони, впрочем, не было. Перебил ли Джек всех пиратов с того корабля или нет, они так никогда и не узнали. Но о лучшем снаряжении им точно необходимо подумать еще разок. Сбавить скорость парни осмелились лишь неподалеку от базы. Что они скажут взрослым? Да и нужно ли что-либо говорить? Они только что выполнили самое опасное задание в своей жизни, а думают о таких мелочах. На самом деле, эта нейтральная тема отвлекала их от мыслей о произошедшем. Разговаривать особо не хотелось, и все же они продолжали вести этот вялый диалог, пока Финн не решил озвучить то, что мучило его с тех самых пор, как Джек выскользнул из укрытия там, в пиратском лагере. - Блин, Джек, прости еще раз, - сказал он, заглушая мотор и садясь таким образом, чтобы видеть лицо друга. – Прости за мой... эгоизм. - Хах? – с непониманием отозвался Джек. Опять извинения? Что он там себе напридумывал на этот раз? - Мой байк, - пояснил Финн, отводя взгляд, - не стоит твоей жизни. И все равно я заставил тебя пойти туда, убить людей, да, преступников, но все же людей, Джек. Я смотрел, как в тебя летели пули, и... я... Я не знаю, на секунду я поверил, что ты умрешь... умрешь из-за меня. – Финн вдруг провел рукой по линии челюсти мальчика, заглядывая тому в глаза, его голос резко сел. – А я не хочу, чтобы ты умирал. Джек прокручивал эти слова в голове, смысл очень лениво и медленно, как земная черепаха, доходил до него. Да, он тоже рад, что выжил, несомненно. Но Финн имел в виду не это. Джек знал о двойном дне, но нащупать его никак не мог. «Помоги мне», - одними глазами попросил он, и Финн, как и всегда, все понял, будто и правда умел читать мысли. Джек с непроницаемым выражением лица смотрел, как веснушчатое лицо приближалось к его собственному, как губы осторожно коснулись его губ, как тяжело вздымалась грудь напротив и как чужая рука утонула в его волосах. Дыхание приятно щекотало, и мальчик блаженно закрыл глаза. А вот и его долгожданная награда, и даже лучше - это не просто поцелуй-спасибо-что-чуть-не-сдох-за-меня-это-было-очень-благородно. Это – выражение чувств Финна. Взаимных, общих чувств. Разделенных на двоих сердцебиение. Одна душа на два тела. И несколько вечностей вместе. Джек чувствовал себя как никогда счастливым. Не важно, где и как, главное – с кем. А с Финном рай и в шалаше.4.
Финн глубоко вздохнул, ставя телефон на блокировку. Он только что закончил трансляцию в Инстаграмме, и сейчас испытывал довольно противоречивые чувства. С одной стороны, всегда приятно пообщаться с фанатами, которые каждый раз с готовностью напоминают тебе, что кто-то ценит и любит тебя и то, что ты делаешь, а с другой стороны… Это произошло снова. Шипперы и их бесконечные сумасшедшие теории, очень-очень-очень много сердечек и самое худшее – полная уверенность в собственной правоте, а также завидная настойчивость. Чего людям не живется спокойно? Одно дело – шипперить персонажей. (Хотя опять же, в оригинале Ричи и Эдди не канон, почему все так разошлись? Тот поцелуй в конце – братский.) Скрепя сердце, на это еще можно закрыть глаза. Но ведь им этого мало. Им обязательно нужно приплести Джека, выдвигая просто смехотворные аргументы. «У вас такая сильная химия» Да, это потому что они хорошие друзья. В этом нет ничего необычного. «Вы целовали друг друга!» И что? В сотый раз, они друзья. А друзья могут делать это. Не в губы же, в конце концов. «Нет, чувак, тебе не хочется целовать ни друзей, ни родственников. Хотя, полагаю, тебе хочется, потому что ты все еще ребенок» А вот это… может быть и правда. Возможно, люди просто видят эту ситуацию под другим углом? Поэтому и делают неправильные выводы. Можно ли их за это винить? Конечно, можно. Он ведь просил не поднимать эту тему, а они все никак не отстанут. Финн в задумчивости пожевал губу, крутя в руках телефон. Что же до Джека… кое-что не давало ему покоя. Позавчера они всем кастом «Оно» были на очередном мероприятии, и, как-то так вышло, оказались на сцене с микрофонами, распевая караоке. И там была эта песня… смутно знакомая – да, красивая – еще как, но Финна беспокоило не это. Слова он плохо запомнил, в памяти хорошо отпечаталась только эта повторяющаяся строчка...Over and over
Снова и снова
Еще запомнилась общая идея. И чувство, будто все происходящее уже случалось когда-то. Может, в этой жизни, может, и нет. Может быть, давно, а может и неделю назад. В бреду ли, наяву или во сне... неважно. Это было. Вполне вероятно, и не один раз. И не миллион. И будет еще столько же. Или даже больше. Не ему решать. Он тут бессилен. А так ли это? Упс, он чуть не решил, что это судьба. Бред какой-то. Во всем виноваты шипперы и их чушь. Избавившись ото всех мыслей в голове, Финн хлопнул себя по коленкам и поднялся, направляясь в свою комнату. Скоро должен прийти Джек, и они будут играть на приставке, закажут пиццу, а потом посмотрят какой-нибудь ужастик. Финн с Джеком сидели под пледом с нарисованными фиалками и смотрели, как титры начинают свой бег по экрану. Голова Джека уже давно покоилась на плече Финна, а Вулфард не мог отказать себе в удовольствии зарыться в чужие волосы носом. Разве можно было сопротивляться этому соблазну, когда он был рядом? Их руки привычно переплелись еще где-то в начале фильма, и до сих пор оставались в таком положении. «Любовь – это хотеть касаться*» Брехня. Они вот постоянно друг друга касаются, но не любят же. По крайней мере, не в том смысле. Или же... или... Холодный нос Джека внезапно уткнулся в шею Финна, вызывая у последнего табун мурашек и отвлекая от размышлений. Тем не менее, это определенно был приятный жест, и волна нежности против его желания поднялась где-то между ребрами и разлилась по всему животу. Кожу обдало теплым дыханием. Сердце по какой-то причине замерло на долю секунды, а затем пустилось в галоп. Сильное желание быть гораздо ближе, максимально близко становилось почти непреодолимым. Если можно было бы проникнуть под кожу Грейзера, Финн бы не задумываясь так и поступил. Однако располагая лишь ограниченными средствами выражения привязанности, он сделал все, что мог – прижал мальчика свободной рукой плотнее к себе. Конечно, этого оказалось недостаточно. Этого никогда недостаточно. Джек, словно прочитав мысли друга, мазнул кончиком носа по его подбородку, и тот на автомате опустил голову, касаясь носом чужой щеки и заглядывая в глаза, которые теперь были прикрыты веером пушистых ресниц и слегка блестели. Напряжение росло, и Грейзер, вяло соображая и не отдавая себе в этом отчета, облизнул пересохшие губы, словно давая разрешение. Финн сдался, не в силах больше бороться с притяжением. Поцелуй вышел сам собой. Их губы встретились где-то на полпути, и долго копившаяся нежная страсть наконец нашла выход. Хоть они не решились пустить в ход языки, этот поцелуй уже опережал все остальные по ощущениям. И если бы их попросили его как-то охарактеризовать, то, скорее всего, получили бы такой ответ - никакой экранной химии и не снилось. Впрочем, осознание произошедшего пришло не сразу. Они уже успели оторваться друг от друга и сесть в изначальную позицию, прежде чем до них все же дошло. Поговорить об этом было необходимо, и это было бы самым правильным решением в сложившейся ситуации. Взрослые ведь так и делают, верно? Первым нарушить тишину осмелился Джек. - Финн, ты мне нравишься, - негромко сказал он, поворачивая голову к другу, чтобы показать всю серьезность своего признания, которое, если по-честному, далось ему с бОльшим трудом, чем он позволил себе показать. - Конечно, дружище, - обыденно ответил Финн и посмотрел в ответ, - я тоже тебя люблю. - Ты не понял. Финн моргнул. А, так он имел в виду... Вулфард тут же отвел взгляд, чувствуя, как горят его щеки. - Знаешь, - продолжил Джек, - мы могли просто... ну, попробовать, - тут он замолк на секунду. - Быть вместе, я имею в виду. Финн задумался. Он никогда ничего не имел против однополых отношений, но и подумать не мог, что когда-нибудь сам захочет быть с парнем. Это была очень странная, необычная мысль, и чтобы привыкнуть к ней ему наверняка понадобится не одна неделя, и все же... И все же этот поцелуй не был вынужденным или на камеру, на спор или еще что-то подобное. Значит, это было его желание. И если уж быть до конца откровенным, он бы не отказался его повторить. Может, его и не привлекали парни, но Джек... пусть он будет исключением. - Да, - наконец, выдал подросток. Попытка не пытка, как говорится. – Попробовать мы могли бы. От этих слов энергия словно вновь вернулась к Грейзеру. Его большие глаза забавно распахнулись (кажется, он не ожидал подобное ответа, что ж теперь?), и он повернулся всем корпусом. - Так мы теперь парочка? – и, не дожидаясь ответа, возбужденно вскочил, вскидывая руки. – Ву-ху! Слушайте все, я парень Финна! Вулфард на это лишь прыснул в кулак. К счастью, в доме они были одни, и никто не слышал этого заявления. К кому оно было обращено, для парня так и осталось загадкой. - Джек, никому нельзя об этом рассказывать, - осадил друга, то есть уже парня, Финн. - Это еще почему? Вулфард закатил глаза. - Как ты себе это представляешь? – он тоже встал и вытянул руку перед собой, будто записывая видео на телефон. – Привет ребята, у нас есть одна новость. - Вам она точно понравится, - подключился к игре Джек, как бы влезая в кадр. – Наверное. Ну ладно, она понравится некоторым. Не всем, окей. - Да, пожалуйста, не орите и не делайте из мухи слона. - Они точно будут орать, - покивал своим словам Грейзер. - Так вот, мы типа встречаемся, - Финн неловко потер переносицу. Стакан воды сейчас был бы очень кстати. - Ваш шипп канон, слышите? – мальчик повис на плече стесняющегося парня. - Тройное ура в честь этого. Давайте, ура-ура-ура! Они дружно рассмеялись, заканчивая тем самым несуществующее видео. - Мы не можем кому-либо об этом говорить, пока сами не будем уверены, хорошо? - Хорошо, бро, - согласился Джек, широко улыбаясь. Финн был рад, что ничего существенно между ними не изменилось и что неловкости после поцелуя успешно удалось избежать. В конечном счете, не судьба заставила его действовать подобным образом. Точно нет. Это он своими действиями определил судьбу. И пока он управляет своей жизнью, принимает самостоятельные решения и просто наслаждается происходящим, нет причин быть недовольным, кому-то что-то доказывать или чувствовать себя несчастливым. *Цитата К.С. Станиславского