Чем пахнет Амортенция?

Четвертый курс. Пэнс сумела где-то достать пузырек с Амортенцией и случайно проболталась об этом. В целом, слизеринцам все равно, но они собираются на какое-то время в гостиной факультета — посмотреть на запрещенное зелье и обсудить планы по поводу его использования. Пузырек давно перекочевал из рук Пэнси в руки Драко, и тот крутит его, разглядывая перламутровые отблески на розоватой жидкости. Блейз вдруг вспоминает, что Амортенция пахнет для каждого тем, что ему нравится, и Малфой осторожно вскрывает пузырек, слегка принюхиваясь к горлышку. Зелье пахнет елью, древком метлы и цветами сирени. Драко передает пузырек дальше кому-то в руки, а сам думает о его любимой игре и полетах; о больших, богато украшенных домовиками елях на Рождество в поместье Малфоев; о раскидистом кусте сирени, что есть у них в саду, под которым они с Винсом, Грегом и Тео частом собирались в детстве, обсуждая, как станут самыми влиятельными лордами магической Британии. Кучка студентов гудит, обсуждая, кого же собиралась приворожить Паркинсон, а Драко в течение последующего месяца со всей тщательностью проверяет всю свою еду и напитки. Восьмой курс, сдвоенное зельеварение Гриффиндора и Слизерина. Профессор Слизнорт объявляет, что пора проверять сваренную ими несколько уроков тому назад Амортенцию. Малфой не понимает, зачем им повторять любовные зелья, которые они прошли еще на шестом курсе, но подозревает, что это попытка профессора хоть как-то отвлечь учеников от мыслей о прошедшей войне и настроить на романтический лад перед праздником всех влюбленных. Драко считает, что это очень глупо, но сейчас ему нет до этого дела, и он смотрит на Поттера. Гарри Поттер в ужасе, и Драко отлично понимает почему – слишком уж легко незаметно зачерпнуть зелья в запасной пузырек и положить себе в карман мантии, чтобы потом попытаться методами, не одобренными школой и министерством, завоевать к себе расположение национального героя. Когда-то в прошлом Малфой и сам был бы настороже и внимательнее присматривался бы к тому, что ест, но теперь единственное, чего ему стоит опасаться – это проклятий в спину из темного угла за статуей какого-нибудь Лироя Длинноносого. Его зелье стоит перед ним, искрясь еще ярче на фоне темной и шершавой стенки котла. Оно приготовлено идеально, и Драко знает это, как знает и то, что профессор Слизнорт не удостоит его словесной похвалой или даже простым кивком головы. Не то, чтобы это имело значение для Малфоя теперь. Он с чувством покорности судьбе принюхивается, и чувствует сладкую сирень, острые еловые иглы и свою любимую, хоть и немного старую, метлу. Драко смешно от ироничности ситуации, и он бы вдоволь посмеялся, будь он один, но вместо этого Малфой слегка приподнимает уголки губ (окружающие могут подумать, что тот так доволен своим зельем), а затем сливает нужное количество в пузырек и идет к столу учителя. Он сталкивается с Поттером перед выходом из замка после занятий. На улице морозно, но стоит солнце, и снег сияет так, что больно смотреть. Драко Малфой не особо любит зиму, но вынужден признать, что бесконечные поля снега в сияющих лучах смотрятся впечатляюще. Он далек от любви к поэтичным сравнениям, но ему кажется, что сравнение с россыпью бриллиантов подходит как нельзя кстати. Поля, заполненные бесконечным количеством маленьких бриллиантов. Малфой как раз размышляет, стоит ли его поместье больше того числа драгоценных камней, что поместится на квиддичном поле, или меньше, как его окликает знакомый голос. — Привет, Драко! — естественно, это Гарри Поттер. Кажется, в последнее время нельзя пойти куда-либо, чтобы не наткнуться на него. И Драко слукавит, если скажет, что ему не нравится это. Теперь. — Здравствуй, Поттер, снова. Мы уже здоровались на зельях. И, если ты забыл, я просил обращаться ко мне по фамилии. — Заканчивай быть задницей, Драко. Здесь даже никого нет. К тому же перед зельями я честно обратился к тебе по фамилии, и все это видели, так что хотя бы наедине я хочу называть своих друзей по имени. Малфой отвернулся, чтобы Поттер не видел, как он краснеет от такой неожиданной искренности. Хотя, похоже, сам Поттер не видел ничего странного в том, чтобы называть Пожирателя Смерти Драко Малфоя своим другом. Похоже, Поттер забыл семь лет вражды и подколок, либо старательно делает вид, что это мелочи. Похоже, Поттер идиот. Но Малфой такой же идиот, потому что он сейчас стоит здесь рядом со своим другом и сейчас скажет то, что собирается. — Что ж, ты прав, и в этот раз я даже не собираюсь с тобой спорить. Могу только сообщить, что ты настойчивый придурок, Гарри. Это должно было быть оскорбление, думает Драко, наблюдая, как Поттер сначала удивленно приоткрывает рот, а потом расплывается в самой счастливой улыбке, что Малфой когда-либо видел и смеется. Драко делает себе мысленную пометку придумать обидные (но не слишком) рифмы к слову “Гарри”, игнорируя то, как быстро бьется его сердце. — Мне нравится, как это звучит в твоем исполнении. Впредь, называй меня только по имени, иначе я буду тебя игнорировать, — Гарри видит, как вытягивается лицо у Малфоя и поспешно добавляет. — Ну ладно, ладно, называй меня по имени хотя бы наедине. Пожалуйста? — Если ты думаешь, что твое игнорирование может меня напугать, ты глубоко ошибаешься, Поттер. К тому же, тебе следует волноваться о вещах похуже, чем твой друг который недостаточно часто произносит твое имя. — Что? Ты о чем? — Амортенция? — О, черт, — Драко находит любопытным то, что спустя все эти годы, Поттер до сих пор ругается как маггл. — Да, на самом деле в этот раз прав ты. Я охренеть как не хочу в свое обеденное время сидеть, словно аврор в засаде, внимательно наблюдая, не наклонился ли кто слишком близко возле моего кубка с соком, пока я говорю с Гермионой, или отказываться от всего съедобного, что получаю из чужих рук. — С твоей репутацией ты должен был привыкнуть делать это еще на первом курсе, Поттер. Твоя безответственность поражает воображение. Странно, что тебя до сих пор никто не приворожил. Гарри пожимает плечами. — Ну, наверное, это удача, как и всегда? — Или бдительность Грейнджер, которая не отходит от тебя и Уизела ни на минуту, потому что иначе вы умудритесь попасть в смертельную опасность по пути в башню Гриффиндора. Малфой беззлобно ухмыльнулся, а Поттер смеется, закинув голову вверх. Его спутанные черные волосы слегка подергиваются в такт смешкам, и Драко становится интересно, что будет, если положить руку на голову Гарри и погладить его, пропустив сквозь пальцы непослушные локоны. Вместо этого Малфой приглаживает свою идеально уложенную прическу и отворачивается, разглядывая снежные сугробы. Они стоят молча некоторое время, а потом Гарри вдруг произносит: — А чем для тебя пахнет Амортенция? — Что? — Драко действительно не ожидал вопроса, и он поворачивается, вопросительно приподнимая брови. — Ой, я как-то не очень подумал, когда спрашивал, – Драко не удивлен. — Просто интересно. Сегодня на уроке я пытался тщательно запомнить запах зелья – ну, ты понимаешь, зачем – и понял, что оно для меня пахнет слегка не так как раньше, не так, как на шестом курсе. Кое-что поменялось. А у тебя как? Малфой молчит и смотрит Поттеру в глаза. Он думает, что вполне мог бы не отвечать. — Для меня оно пахнет так же, как и раньше, – говорит Драко. Амортенция пахнет цветами сирени. Они с Поттером стоят неподалеку от теплиц профессора Спраут. Поттер, кажется, направлялся поболтать к Хагриду, а что делал сам Малфой, он не может вспомнить. Возможно, избегал людных, или же наоборот, слишком пустых, коридоров замка, где не стоит задерживаться бывшему Пожирателю? Драко ни разу не пожалел, что вернулся в Хогвартс, помогал в восстановлении и остался для обучения на восьмой курс. Поток оскорблений, неприязненные взгляды не только учеников, но и учителей, попытки проклятий – это все последствия его действий. И Малфой должен был разобраться с этим сам. Как новый глава своей семьи. — Я хотел сказать спасибо, Поттер. — Что? — тот, кажется, действительно удивлен, и выглядит слегка глупо со своими широко распахнутыми глазами. Драко едва удерживает себя от того, чтобы усмехнуться. — Это именно то, что ты слышал, и я советую тебе внимательно меня слушать и дальше, потому что я не собираюсь повторять два раза. Я не смог поблагодарить тебя на заседании. Спасибо, что спас мою мать. Спасибо, что спас меня в Выручай-комнате. Это все. Гарри Поттер молчит и внимательно смотрит Драко прямо в глаза. От этого взгляда становится неуютно, потому что Поттер впервые смотрит на него без отвращения, злости или усталого раздражения. Малфой первым отводит взгляд, коря себя за эту слабость, и начинает пялиться на ветви густой сирени, под которой они случайно оказались. Он совершенно точно уверен, что сирень не должна цвести в это время года – видимо, профессор Спраут вывела какой-то особый сорт, или же заколдовала дерево. На миг проскакивает мысль о том, можно ли заставить целый сад цвести круглый год, но Драко отбрасывает ее как идиотскую. Пустая трата магии и усилий. — Что ж… — отвечает задумчиво Гарри. — Тогда я тоже должен сказать тебе спасибо за то, что ты не рассказал своей безумной тетке о том, что узнал меня. Драко молчит. Поттер смотрит на него пару секунд и продолжает. — И еще я хотел извиниться за то, что не смог помочь твоему отцу. Малфой невольно кривится, будто только что ему попалось драже Берти Боттс со вкусом протухшего яйца. Упоминание об отце до сих пор болезненно. — Ты вообще не обязан был помогать мне, Поттер. За что ты извиняешься? — Хорошо, я скажу по-другому. Я не хотел помогать твоему отцу. И мне, возможно, не жаль, что он закончил в Азкабане. Я считаю, он это заслужил. Извини, – Поттер хмуро смотрит на него, и Малфой замечает, что тот слегка дергает рукой к палочке, будто ожидает, что Драко сейчас ударит его. Эта мысль кажется Драко забавной. Как будто Гарри Поттер всерьез думает, что кто-то вроде Драко Малфоя теперь может просто ударить его, и все решат что это обычная школьная потасовка, а не месть бывшего Пожирателя. На что вообще рассчитывает Поттер, говоря все это? Драко хочется повернуться и уйти, потому что он уже извинился и ему не нужна чужая жалость, смешанная с намеками на то, каким уродом был его отец. Он и сам прекрасно знает последнее. О чем и сообщает Поттеру. Тот, кажется, удивлен еще больше, чем в самом начале их разговора, но ничего не отвечает. Это выглядит как завершение беседы, поэтому Малфой наконец-то разворачивается в сторону замка, еще раз скользнув взглядом по кроне цветущего дерева возле них. Он бросает короткое “Удачи, Поттер” и успевает пройти ровно три шага, прежде чем злосчастный Поттер окрикивает его по имени. — В чем дело? — Драко раздражен, потому что очкарик, видимо, не в состоянии высказывать свои мысли во время разговора, а не после его окончания. — Я тут подумал… — Неплохо, постарайся делать это почаще. — Ой, заткнись, и дай договорить, — Драко удивленно вскидывает брови, потому что Поттер по какой-то причине выглядит не злым из-за подколки, а смущенным. — В общем, я подумал, что раз уж мы достаточно выросли, признали свои ошибки, и даже извинились перед друг-другом, а все это дерьмо наконец-то закончилось… Как на счет дружбы? Теперь смущенным выглядит уже сам Драко. Он не знает, что ему отвечать. Идиотский Поттер со своей непосредственностью и короткими, жалкими мыслями, что так быстро покидают его голову в виде слов, это странное учащенное сердцебиение и запах сирени, который вдруг будто окутал все вокруг, не позволяют думать ясно, как подобает лорду Малфою. За то время, что Драко предается размышлениям, Поттер успевает подойти к нему и протянуть ладонь для рукопожатия. В его глазах плескается что-то веселое и теплое, и Драко чувствует себя не лордом Малфоем, Пожирателем Смерти или Слизеринским Принцем, а самым обычным мальчишкой. — Ты должен понимать, Поттер, что Малфои не дружат, а устанавливают выгодные связи,— тянет Драко Малфой, а затем, подумав пару секунд, пожимает руку Гарри. Драко старается выглядеть высокомерно, но он уверен, что Поттер прочитал радость в его глазах, и поэтому сейчас улыбается своей идиотской счастливой улыбкой. — Конечно, лорд Драко Малфой, я, Гарри Джеймс Поттер, постараюсь быть вам выгодным союзником. Они оба молчат пару секунд, смотря друг другу в глаза, а потом не выдерживают, разрывают рукопожатие и начинают смеяться. В воздухе стоит запах сирени. Парни разговаривают весь остаток вечера до отбоя, и Драко отмечает, что Поттер ни разу не вспомнил, что собирался идти к Хагриду. Амортенция пахнет елью. Они с Поттером стоят в общей гостиной восьмого курса. Сейчас канун Рождества, разгар вечеринки, и почти все восьмикурсники здесь. Почти никто не бросает на Малфоя презрительных взглядов – может, потому что сейчас праздник и все слишком заняты, а может, потому что не хотят показаться невежливыми перед Гарри Поттером. В сущности, Драко все равно. Они болтают, стоя возле не очень большой, но красивой ветвистой ели, украшенной золотыми шарами. Драко рассказывает о тех праздниках, что проходили в поместье, о том, как он иногда украшал дом вместе с матерью (не очень часто, ведь со всем отлично справлялись домовики) и о том, как однажды на рождественском балу Гойл случайно поджог волосы Малфоя-старшего. Рассказы об отце уже не задевают что-либо в душе, поэтому он смеется вместе с Поттером, в красках описывая ему выражение лиц Люциуса, Нарциссы и портрета покойной бабки Вальбурги. Поттер не рассказывает о своих предыдущих рождественских праздниках, а Драко не спрашивает, и он уверен, что Гарри благодарен ему за это. Вряд ли рассказ о том, как его опекуны дарили ему старые носки или пару этих маггловских кнатов (Пенни?) украсит их беседу. Болтать все равно весело, и они так увлекаются, что не замечают, как над ними появляется венок с омелой. Малфой злится на себя. Он прекрасно знал, что на этом празднике будут подобные мелкие шуточки, и все, что нужно было сделать – изредка поглядывать в сторону потолка, где зачарованные венки медленно перемещаются, чтобы застыть над очередной нерадивой парочкой. Он так же прекрасно знал, что все-еще-слишком-маггловский-Поттер не будет следить за чем-то подобным, и все было в руках Драко. Ну что ж. Он облажался. Он смотрит на Поттера, который выглядит в высшей степени потерянно, оглядываясь по сторонам и притрагиваясь к краям магического барьера, возникшего вокруг них. Только его идиотский смущенный вид позволяет Малфою собраться с силами, чтобы не выглядеть точно так же как он. Гарри поворачивается к нему с неловкой улыбкой, и Драко наклоняется, прижимаясь губами к его губам. Вокруг слышится улюлюканье и пару хлопков, и Драко размышляет, как он мог раньше не чувствовать этого пронзительного елового запаха - может, это шампунь Гарри? Он отстраняется через пару секунд, кивает, и уходит в другой конец комнаты. Остаток вечеринки Малфой избегает встречаться глазами с Поттером, и размышляет о том, почему он забыл, что для снятия магического барьера омелы достаточно поцелуя в щеку. Амортенция пахнет древком метлы. Они с Поттером играют в квиддич. Поначалу, Драко не хочет соглашаться на все это, но Поттер по настоящему настойчив, когда ему что-то нужно. Он подходит к Малфою буквально каждый день, встречая его в гостиной после занятий, у входов в классы перед сдвоенными парами и даже, боггарт его дери, в туалете на втором этаже (Драко тогда сообщает ему, что еще один такой раз и Мальчик-который-выжил превратится в Мальчика-который-мочится-сидя). Это заставляет задуматься, нет ли у Поттера какой-то возможности выслеживать его, и он делает себе мысленную пометку отложить этот вопрос на потом для изучения, когда они с Поттером, возможно, сблизятся чуть сильнее. Драко соглашается спустя неделю уговоров. Это не происходит намеренно или по плану - как никогда не бывает с Поттером. Тот подходит к нему в очередной раз с невинной улыбкой и приветственно машет рукой, не обращая внимания на то, как пялятся люди вокруг. — Привет, Малфой! Как настроение? — До этой минуты – вполне неплохо. А как твое, Поттер? — О, прекрасно,— Он или не заметил иронии в голосе или делает вид, что не заметил. — Знаешь, сегодня отличная погода. — Неужели? — О, поверь. На небе ни тучи и солнце светит! — Это хорошо, потому что перестань солнце светить, у нас начались бы проблемы. — Согласен. Так вот, я подумал, может быть, мы… — Нет. — Ой, да ладно, Драко, пожалуйста! — Малфой вздрагивает, когда слышит свое имя. — Что плохого немного полетать и погоняться за снитчем? — Как ты меня назвал? — Я назвал тебя по имени, Драко, — Поттер странно смотрит на него, а потом, как будто что-то понимая, отводит взгляд и слегка краснеет. — Так, что ты думаешь? — Я… Ладно, знаешь, ты ведь все равно не прекратишь, Поттер. Ты настоящая заноза в заднице. Я согласен. Но только попробуй рассказать своим дружкам что-то вроде “Мы с Малфоем теперь лучшие друзья и я даже называю его по имени”, мне совершенно не нужны проблемы от всех этих придурков, которые до сих пор считают, что я что-то сделал с тобой, и поэтому мы теперь общаемся так часто и почти без рукоприкладства. Как будто кто-то в здравом уме согласится, чтобы его жизнь превратилась в боггарт пойми что. С твоими просьбами помочь тебе с эссе и совместными посещениями туалета. — Слушай, я же уже извинился за последнее. — Да, — соглашается Драко. – И тебе стоит быть благодарным, что я тебя простил. Они вместе идут к квиддичному полю, и Малфой еще несколько раз напоминает, что не стоит обращаться к нему по имени. Они немного летают для разминки, а потом начинают гонку за снитчем. Поттер, естественно, побеждает. Квиддич теперь их постоянное развлечение. Раз в пару дней, не сговариваясь, они сталкиваются и по очереди предлагают друг другу полетать. Точнее, предлагает Гарри, а Малфой просто говорит, что идет на поле, и так уж и быть, не будет против, если Поттер присоединится. Тот всегда загадочно улыбается, и коротко кивает, никогда не пытаясь обидеться. Все идет как обычно, и Поттер всегда выигрывает, а Драко перестает злиться по этому поводу уже после второго раза. Это гораздо проще, когда понимаешь, что в своей жизни ты уже проиграл гораздо сильнее, чем когда-либо сможешь в будущем, и твой проигрыш отпечатался на руке уродливым черным напоминанием. Все идет как обычно, но однажды Драко ловит снитч. В первую секунду он не может поверить, что это произошло. Он все еще на метле, в руке слегка трепыхаются золотистые крылья шарика, а в голове ни единой мысли. Подумаешь, событие, поймал снитч – так сказал бы любой – но не Драко Малфой. Он поймал снитч и победил Гарри Поттера. Спустя все это время. В первый раз. Они опускаются на землю. Поттер бежит к нему, а сам Драко стоит с глупым видом, смотрит на трофей в своих руках и не понимает, что должен чувствовать, и что чувствует в принципе. Гарри уже рядом, и он смеется, увидев неловкую улыбку Малфоя. — Драко, ты молодец! Серьезно, не подумай, что я поддавался или что-нибудь в этом духе, ты просто сориентировался лучше меня в тот момент, а я сглупил. Черт, обидно немного конечно, но поздравляю! Хочешь, отметим? Драко смотрит на Гарри. Гарри широко улыбается, его зеленые глаза выглядят еще ярче, чем обычно, а в волосах видно пару снежинок. Он откидывает метлу, протягивая Малфою руку, и он, почти на автомате, протягивает ее в ответ, а затем жмет ее. Гарри снова смеется, а Драко смотрит на его подрагивающие ресницы и чувствует, что сердце сейчас выскочит из груди. Драко понимает, что он пропал. — Пахнет так же, как и раньше – повторяет Малфой задумчиво. – Ну. Деревом… Точнее древком метлы. И еще… другими вещами, – он замолкает и отворачивается. — Забавно, у меня оно тоже пахнет древком метлы. Похоже, мы с тобой любовь к квиддичу пронесли через года, – Гарри усмехается и похлопывает Драко по спине. – Кстати о квиддиче. Как на счет матча-реванша? Вчера я проиграл, но я уверяю, этого больше не повторится. Малфой пару секунд молчит, а потом ухмыляется и насмешливо тянет. — Я очень сомневаюсь в этом, Потти. Один раз я проиграл тебе, и что из этого вышло? - Драко слышит смешок, и сам не может удержаться от того, чтобы хмыкнуть. — Готовься к череде упущенных снитчей длиною в жизнь. — Ты проигрывал мне в квиддиче всего лет пять, какая жизнь? Или ты намекаешь, что мне осталось жить всего пять лет? И, Мерлином клянусь, если ты меня еще раз так назовешь, я в этот же момент пойду в нашу гостиную, по пути рассказывая всем, какие крепки узы связывают меня и моего близкого друга Драко. Малфой мучительно кривится, а потом они оба смеются. Пока они идут по направлению к хранилищу метел, Драко не сводит глаз с Гарри, и размышляет, о том, выиграл он или проиграл, поймав тот снитч. В какой-то момент, Гарри поворачивается и улыбается ему, и Драко надеется, что все-таки выиграл.