My favorite classmate

      Шестой урок подходит к концу. Или это мне так кажется? Я взглянул на циферблат часов, висящих над чёрной доской. Ещё полчаса. Время будто бы застыло. Ещё и предмет мой «любимейший». Математика. Преподаватель монотонно объясняет какую-то очередную непонятную тему. Глаза слипаются. Я зеваю так, что аж слёзы на глаза выступают.       Что же делать? Скукотища внеземная. Нужно срочно чем-то себя занять, а то засну ещё. Не хватало мне неприятностей заработать. Я решил порисовать в тетради, потому что кроме этого ничего на ум не приходило. Я порылся в пенале в поисках карандаша, открыл чистый листок и принялся рисовать первое, что придёт на ум. Но вот незадача! Карандаш сразу сломался, а точилки у меня нет. Придётся у кого-нибудь просить. Я обратился к соседу по парте:       — Дом, у тебя есть точилка?       — Ха-ха! Джо, ты в своём уме? Знаешь же, что я не ношу с собой такие мелочи, — насмешливо отмахнулся тот и повернулся обратно.       — У вас есть точилка? — спросил я у соседей сзади.       В ответ они только отрицательно покачали головами.       — Конор! Конор! — позвал я парня, который сидел впереди.       Он не откликался. Поэтому я взял ластик и кинул ему в голову. Разъярённый Конор повернулся ко мне и злобно прошипел:       — Чего тебе надо?       — Так, Мейсон, Лэнгридж-Браун, я вам не мешаю? — спросила учительница, испепеляя нас строгим взглядом. Затем снова продолжила рисовать на доске графики.       — У тебя есть точилка? — едва слышным шёпотом спросил я.       — Отстань, — достаточно громко произнёс он. Конор явно сегодня не в настроении. Но я так просто не сдамся! Я знаю, что у него есть эта чёртова точилка!       — Конор, — снова позвал его я.       — Замолчи! — пискнул он.       — Я сказала вам что-то непонятное? Ещё одно замечание, и будете мыть класс после уроков! — снова сказала учительница. Глаза её сверкали недобрыми огоньками, и я, не посмев даже пикнуть в ответ, послушно сел на место.       Но, как только она вернулась к объяснению материала, я протянул руку и ущипнул Конора. Он дёрнулся и издал звук, похожий на тот, что обычно издаёт мышь, которой наступили на хвост.       — Джозеф! Конор! Моё терпение лопнуло! Будете прибирать класс после уроков.       В это время прозвенел звонок. Все побежали по домам, кроме нас, разумеется. Сложив все свои вещи в сумку, мы угрюмо поплелись к столу учителя, предвкушая предстоящую уборку класса.       — Всё необходимое в шкафу. Ключи я оставлю на столе, как приберётесь, отнесите охраннику, — сказала учительница и вышла из класса.       — Спасибо тебе, Джо! — злобно прошипел Конор сразу, как закрылась дверь.       — Это из-за тебя! — парировал я.       Конор был очень зол, казалось, что он вот-вот взорвётся от гнева. Он подошёл к доске, взял противную, давно нестираную тряпку и кинул в лицо мне.       — Хочешь войны? Получи! — с этими словами я взял ведро с водой и вылил всё содержимое на него.       У нас началась самая настоящая битва. Мы кидались всем, что находили. Из одного угла класса в другой резво летали тряпки, мел, швабры, линейки, бумажки, земля из горшков с цветами, моющие средства…       Когда боеприпасы закончились, он накинулся на меня и повалил на пол. Я схватил его за плечи и перевернул таким образом, что я оказался сидящим сверху на чужих бедрах. Я взял его за запястья и зафиксировал руки над головой. Парень дёргался, но не мог освободиться. Затем застыл, испуганно посмотрел на меня и немного покраснел. Лишь немного погодя я понял, почему он так засмущался. Наша поза и меня заставила постыдно залиться краской.       Господи! Если кто зашёл бы сюда, то явно подумал бы не о том, о чём следует. Да что уж тут, я бы сам всё это не так бы понял.       Хм, а он красивый. Почему я, столько лет проучившись с ним в одном классе, понял это только сейчас?       Он смотрел на меня своими большими глазами цвета темного шоколада. Мне казалось, будто бы они пленяли.       Он продолжал смотреть на меня, прямо в глаза. И уже давно забыл, что пытался высвободиться. Время будто бы на миг застыло. И мне этот миг чертовски нравится.       Я, не в силах противостоять разуму, наклонился к нему и поцеловал. Я всё ещё держал его, боясь, что из-за этого поцелуя он будет точно вырываться. Но нет. Он лежал всё так же, только слегка прикрыл глаза и отвечал на поцелуй.       Сердце вдруг стало биться как сумасшедшее, в голове все мысли спутались. Я отпустил его руки, углубляя поцелуй, хотя до сих пор предполагал, что меня оттолкнут в любой момент. Но этого не произошло. Конор запустил руки мне в волосы, прижимаясь ко мне так, будто бы я мог вот-вот исчезнуть. Я положил руки ему на талию. Конор, как и я, пропах моющими средствами, но мне это, как ни странно, нравилось до чёртиков. Стало не хватать кислорода в лёгких, и я оторвался от его сладких губ. Мои губы стали покрывать короткими поцелуями выгнутую в наслаждении шею, слегка покусывая нежную кожу. Руки в тайне от меня забрались под его рубашку, от прикосновения которых кожа Джо покрывалась беглыми мурашками, а само тело парня мелко дрожало. В промежутках между поцелуями, я, оглушенный собственным сердцебиением и сладким возбуждением, едва улавливал приглушенные ладонью стоны, безудержно вырывающиеся из горла Конора. — Д-Джо… — смог наконец-то выговорить он, — нам ведь ещё пробираться надо… — Ой, точно, — сказал я, осмотрев беспорядок, что мы натворили.