Something That Breaks And Never Heals, 2017

Родившись в маленьком городе России, Сергей Разумовский очень рано стал одним из самых популярных художников. Первые работы были вдохновлены такими художниками, как Антон Данн, Александр Ристок, в дальнейшем от них остались лишь небольшие черты и главное — стрит-арт. Разумовский поистине один из гениальнейших и признанных художников в жанре стрит-арта в XXI веке под псевдонимом RaZ00M. В его работах есть что-то цепляющее, что оставит отпечаток в сознании, в мыслях. Словно тень общества, работы Сергея выполнены в пастельных тонах, однако выражают далеко не самые весёлые замыслы. Такие темы, как война, грехи человечества, политика довольно часто проскакивают в его работах под лозунгом «Пастель ещё не значит, что всё хорошо». После окончания учебных заведений, он стал художником-фрилансером, который пользуется популярностью за пределами России-матушки. Внешность и поведение Сергея Разумовского, цвета в его рисунках заставляют удивиться, как в такой милой рыжей макушке прячутся столь мрачные мысли, которые даже не всем дано понять и принять. Последние из работ «Another Melancholia», «Adorable Entropy», «Allegory Of Nothingness» и «God Bless My Apathy» были объявлены на многие номинации в разделе искусства, и каждая из них получила не менее одной награды в жанре Стрит-Арт. Например: «Не то, чем кажется» и «Street-Art как обращение к обществу», полученные работой «Allegory Of Nothingness». - «Моё творчество это эффект галлюцинаций, полученный от чего-то иного». - «Давно в детстве я мечтал стать стриптизёром и психотерапевтом». Олег Волков — основатель музея уличного искусства, организатор выставок и один из участников выставки по изменению завода в площадку для стрит-артеров. О себе говорит, как «Человек, который не успел вклиниться в течение художников. Теперь просто зритель и волонтёр по помощи начинающим. Должен же кто-то занимать эту роль». Родился в Санкт-Петербурге, откуда позже переехал в Москву, в «поисках нового пространства, новых идей и художников». — Без чего художник не может быть художником? «Наверное, без мысли. Для того, чтобы что-то делать, нужно, чтобы в голове что-то было. Если голова пустая, то любое творчество, любое дело, тоже будет пустым. Мысль нужна любому автору. Даже если это безумная мысль. Не только художнику — вообще автору.» — Есть ли какой-то проект, который вы хотели бы реализовать, но пока не представилось возможности? На самом деле это вопрос про мечту. «Я бы очень хотел сделать по-настоящему классную выставку. Большую, продуманную. Буквально срежиссировать ее максимально масштабно. Чтобы был не один концепт, а сочетание идей. Чтобы человек, приходя на мою выставку, спрашивал не «где здесь вход?», а «где здесь выход?!». (Смеется.) — А есть ли у нас галеристы, которые на это способны? «Я надеюсь, что моя галерея с этим мне поможет. Они по-настоящему рискуют, ведь стрит-арт прошлого поколения непопулярно у зрителей нашего века, поэтому я и вынужден стараться скрывать свое лицо, но они знали, на что идут. А что касается пространства — не проблема найти площадку. Столько мест по всему миру. Были бы идеи!» Именно последнее интервью Олега Волкова сподвигло создать его новый проект под названием «Крыша для потерянных и не найденных». Суть его не так проста, сколько обширна. «В нашем мире таковых полно. Зрители поглощают артистов, после чего они меняют то, что делали раньше. Знаком с такими, был таковым. Просто некоторые артисты после этого теряют то, что хотели донести раньше. Не сказать, что это плохо, но я хочу создать площадку для тех, кто хотел бы хоть на момент вернуться к тому, с чего начинал. Пусть зрители увидят, как меняют своих кумиров, как могут поменять мир своим словом, комментарием в интернете. Пусть это будет тем помещением, где задумаются и артисты, и зрители. Состав музыкантов уже подобран, но с художниками мы всё ещё ведём беседы. Наш проект откроется в середине-конце весны, точные даты будут потом». — Говорит Олег Волков из последнего интервью для сайта artistiscoming.com. Олег не раз думал о том, кто же действительно может попасть в цель проекта и галереи. Такие есть, но, чтобы галерея дала не только духовные, но и материальные плоды, художники должны быть действительно популярными. Один из таковых — Сергей Разумовский. Не то, чтобы Олег считал, что тот изменился под влиянием общества, нет. Скорее, Сергей сам менял общество, это было его изюминкой. Поэтому в планах Волкова входило то, что картина Разумовского будет на главной стене около сцены, отображать для всех, что это главный художник вечера. Противоположность мысли «зритель меняет артиста», где «артист меняет зрителя». Не сказать, что в мире больше таковых нет, но Олега лично цепляют работы Сергея, поэтому первый, кому на почту было отправлено приглашение — RaZ00M. *** — Марго, как думаешь, если я приму участие в этой галерее, какую картину я использую? — Серёжа сидел на кровати с ноутбуком и болтал с любимицей и по совместительству своим домашним животным. Белая ворона сидела на спинке кровати, пристально наблюдая за тем, как хозяин быстро набирает текст в ответ очередному заказчику и снова открывает это предложение. — Платят много, с посетителями неизвестно, работа останется надолго, если не навсегда. Времени тоже полно, при этом всё же есть какой-то дедлайн. Могу рисовать хоть целый год, представляешь, Марго? Не это ли счастье для фрилансера? Ну да, заплатить могли больше… — Крик Серёжи на птицу следует после ухмылки, когда ворона решила, что лучше своровать еду хозяина, нежели слушать его болтовню. Сергей уходит за очередной пачкой чипсов, потому что эту уже добила Марго, и оставляет ноутбук открытым, за которым позже даст положительный ответ Волкову и договориться с ним о встрече завтра на объекте, где всё будет проходить. После питерского неба, обычно затянувшегося тучами, московское ослепительное утро и толстовка вместо шубы кажется самым неестественным для Серёжи, что может вообще прийти в голову. Встреча была назначена около одноэтажного серого здания в центре города, которое походило больше на бывший маленький завод, нежели на обычную галерею. Хотя никто обычного не обещал, и Разумовский видит в этом что-то интересное и новое. Такое бывало заграницей, но не в России. Вокруг тишина, так как наручные часы показывали 11:58, а в будни вряд ли кто в это время не работал. Сергей хотел зайти раньше, чтобы осмотреть здание изнутри, однако всё было закрыто, поэтому пришлось ждать ещё минут 10, пока приедет Олег. — Прошу прощения за опоздание, живу не в центре, доезжать сюда довольно трудно, — Сергей дёргается и поворачивается лицом к Волкову, который словно из-под земли появился за его спиной. — Вы ведь Сергей Разумовский? Вопрос довольно абсурдный, потому что художник известен своей рыжей шевелюрой и довольно приятными чертами лица, которые не спутаешь с другими. Но разговор всё же стоило начать с чего-то. — Кхм, да, а вы ведь Олег Волков? Я видел вашу фотографию на сайте музея. Я так понимаю, это здание и есть то помещение, где будет проводиться галерея? — Именно. Мы хотели арендовать ещё одно здание, чтобы влезли все, но бюджет был ограничен и решили, что из особенной выставки устраивать простую галерею на неделю в 5-ти зданиях было бы нетактично. Волков достаёт ключи и открывает огромные железные двери. Разумовский посчитал, что они слишком тяжёлые для того, чтобы открыть их в одиночку и без заминки. Стоит ли говорить, что строгие черты лица организатора также зацепили его? Изнутри помещение казалось больше, чем снаружи. Олег указывает на главную стену, где будет красоваться рисунок Разумовского. Ещё не до конца были смыты арты прошлых показов, чья краска успела облезть и осыпаться. «Мне нравится. Мне определённо нравится» — пронеслось в голове артиста. — Вы уже придумали, какова будет идея вашего стрит-арта? — Волков дошёл до главной стены и обернулся к художнику. — Есть примерные наброски, мысль всё ещё плавает, как начну — закреплю что-то основное. Разумовский щурится, осматривает стену и покусывает нижнюю губу. Уже было видно, что в его голове зародился тот самый поток мыслей, за который надо было хвататься, что-то отсеивать для себя. И Волков был восхищён этим. Он всегда восхищается авторами, но теперь перед его глазами стояла звезда этого жанра, которая согласилась вложить частичку души в его проект и стать изюминкой, его частью. — Некоторые из тех, кому я успел написать, оповестили о своём желании участвовать, однако использоваться будут старые работы на холстах. Поэтому если вы точно сможете разрисовать эту стену — она будет выделяться ещё и тем, что одна такая. Собственно, как и все стрит-арты. Надеюсь, это вас ещё больше мотивирует на участие. — Сергей отвлекается от мыслей на речь Олега. Его особо не интересует то, о чём ему сказали, однако, раз уж теперь объект его мыслей повествует о том, что он будет особенным в этой выставке, то это не может не заставить его улыбнуться. Улыбнуться так, что Олег сам улыбается в ответ, что ему точно несвойственно. *** Вторая встреча прошла уже на 11-й день работ. Разумовскому был выдан ключ и пропуск на объект, чтобы тот начал рисовать. Со временем в помещении появлялись диваны и пуфики, где-то уже разместились работы первых авторов. Серёжа даже видел какие-то из них, но его они особо не интересовали. Просто. обычные, какие-то. Или он всё никак не мог найти тот скрытый смысл. Волков пришёл просто проведать то, как проходила работа на объекте, и смог пересечься с Разумовским, пока тот почти заканчивал работу. Его арт было вообще трудно назвать артом. Какие-то мрачные наброски, несвойственные артисту. Ни одного пастельного пятна, ни одной чёткой черты. Организатор был слегка удивлён, потому что было трудно понять, что пытается выдать RaZ00M. — У нас объявлены даты работы выставки на 22–24 апреля. Надеюсь, вы успеете к этому времени. — Олег подошёл ближе к Сергею, который уже закрывал банки с красками и убирал маркеры. — Знаете, Олег. Я словно утонул в этих мыслях, в идее. Не знаю, поймёте ли вы меня, — Волков слегка нахмурился, однако не перебивал артиста. — Я столько лет занимаюсь рисованием, и довольно редко моя работа встаёт, не двигается. Я хочу нарисовать что-то точное, потому что раньше так делал. Идея ведь показать то, что было раньше, да? Просто я не буду сильно в это углубляться. Сочетания моих мыслей прямо сейчас и мыслей, которые находились в моей голове раньше. Они совсем не сочетаются. И поэтому моя работа встала. Я обещаю, что разберусь с ней, времени ещё полно. Я точно разберусь. Сергей поворачивается к Волкову и улыбается, однако взгляд его застывает на нём. Выражение лица, в котором смешано много чего. Заинтересованность и прозрачное понимание речи Разумовского, может быть лёгкое восхищение и взволнованность, как организатора, потому что артист мог ввести в заблуждение, словно на понятном языке имев в виду «я не могу, не знаю, что делать», хотя в этом лишь доля правды. Серёжа размазывает большим пальцем серую краску по щеке Олега и вовлекает его в поцелуй. Стоит заметить, что целуется он хорошо, что не сказать о Волкове, который словно не участвовал в этом, лишь вздрогнул и застыл как каменная скульптура. Освободив вторую руку от кисточки, Разумовский положил руки на щёки, слегка размазывая и смешивая оттенки серого и тёмно-бордового по чужому лицу. Старался нежно, при этом продолжал покусывать чужие губы и использовать в поцелуе язык. Кажется, такими столь простыми манипуляциями Серёжа смог растопить застывшего Олега, который аккуратно положил руки на талию, постепенно задирая вверх испачканную в краске футболку. Перед глазами немного плыло от контраста холодной краски и горячих ладоней на собственном лице. Волков также первым прервал поцелуй, прижав к стене артиста с собственной работой. Словно вжимал его в эту картину, заставляя оставить отпечаток спины на нём, выделенных лопаток. Помещение окутывало холодом из-за железных стен, а вот из-за ощущений ниже талии казалось, что здесь жарче, чем на улице. Сергей покрывался мурашками из-за небольшой грубости со стороны Волкова, который водил руками по торсу и сжимал его бёдра, нависая над ним и прижимая к стене. Волков же таял под нежными и трепетными касаниями художника, который не стеснялся аккуратно покусывать его шею, спускаясь к ключицам и ниже, шепча себе что-то под нос из разряда «Ну же, быстрее, пожалуйста». Руки Сергея были закреплены над его головой Волковым, пока второй рукой он старался расстегнуть джинсы художника и свои. «Как же, оказывается, классно закусывает губу Разумовский, когда думает не о картине, а о тебе», - думал Олег. Определённо ради этого стоило звать его на свой проект. А помещение радовало акустикой, благодаря которой стоны Разумовского казались ещё громче, чем есть. На бледной коже питерского артиста расцветали фиолетовые засосы куда красивее, чем на его работах. А московский организатор оказался красив не только лицом, но ещё и телом, чьи мышцы так возбуждающе напрягались при каждом толчке. *** Третья и последняя встреча Сергея и Олега произошло на самом открытии. Лишь тогда Волков увидел окончательный вариант работы. Разумовский изобразил их похоть в мрачных оттенках, при этом показав не их внешность, а их внутренний мир и душу так, как смог и понял. А на заднем фоне была отчерчена чёрная фигура с крыльями, которой Олег не смог понять. Раньше художник не скрывал своей Птицы, которая вдохновляла его что-то рисовать, за пастельными оттенками. Пользовался тем, что видел в голове и галлюцинациях. В основу взял похоть, потому что относится она к грехам человека, на которую он решился и вдохновился днями ранее. Художники чем-то вдохновляются и больше не возвращаются к использованному, потому что из этого взято уже всё, что можно, они такие же, как и люди. Поэтому Сергей больше не пересекался с Олегом, взяв от него всё, и оставил на память их очертания на всеобщее обозрение. Арт, который останется ещё надолго.

Something That Breaks And Never Heals, 2017 Автор — RaZ00M