Легенда о Крысолове

Ингрид заплетала косу перед зеркалом в красивой кованой раме, сделанной Генри. Это был его подарок на день рождения Ингрид. — Гретель, милая, будь добра, подтяни мне платье сзади. — Гретель кивнула, спрыгнула со стула и завязала потуже кожаный ремень. Ингрид улыбнулась и поцеловала ее в лоб. — Мы с Генри скоро вернемся. Нам нужно съездить в соседний город на день по важному делу. Ганс поедет с нами, а тебе я дам очень важное задание. — Женщина связала пышным бантом ленту в косе и стала надевать зимнее платье: — Прибери в доме: протри окна и вымети пол, вечером мы приедем с гостями. Если ты хорошо потрудишься, то мы с Генри привезем тебе подарок, хорошо? — Я буду очень стараться! — восторженно воскликнула Гретель и запрыгала от радости. — Вот и хорошо. Мы скоро вернемся, ты даже не заметишь нашего отсутствия. Если тебе что-то потребуется — проси помощи Кристиана, он побудет с тобой дома. — Обязательно, — кивнула Гретель и закрыла дверь за Ингрид, которая улыбалась и махала ей рукой, садясь в заказную бричку. Вот она и осталась одна! Теперь весь огромный дом со всеми его тайными закоулками оказался в ее распоряжении. Девочка схватила метлу и стала воодушевленно подметать пол в большой комнате, служившей гостинной. Теперь она могла не бояться за Ингрид и своих друзей, потому что ночью крысолов вывел всех крыс из города. Совершенно всех — до единого крысенка! Уж в этом девочка была совершенно уверена. Она знала и верила — именно этому волшебнику можно было довериться, ведь это был один из тех чародеев, которые пробуждают по весне подснежники, ломают волшебными копьями синие озерные льды и заставляют цвести лесные папоротники, указывая на места, под которыми спрятаны сокровища. Она дошла до двери под лестницей — там теперь жил Кристиан. Он показался Гретель милым человеком, пусть и весьма загадочным. Она тихонько приоткрыла дверь. Комната странно преобразилась — теперь она была не такой, как прежде. Голубоватый дымок равномерно застилал темное помещение, в редких лучах света, сочащихся сквозь дверной проем, сверкала изумрудная пыль. Гретель чихнула, убедилась, что в комнате никого нет и зашла внутрь, приоткрыв дверь пошире. Теперь на полках толпились глиняные и стеклянные бутыльки и сосуды с неизвестными жидкостями и веществами. Исчез аромат сена и хлеба — вместо него поселился запах змеиной кожи и крови. Стало тревожно. Гретель зашла в угол комнаты и стала мести, продолжая оглядывать комнату. На полу у кровати стояли древние книги в толстых кожаных переплетах и с пожелтевшими исписанными страницами. Вдруг хлопнула входная дверь. Гретель испуганно ахнула и бросилась под кровать. Было слышно возню в прихожей и уверенные шаги, вскоре остановившиеся. Кристиан, видимо, смотрел в открытую дверь. Он медленно вошел. Под сапогами скрипели деревянные половицы, Гретель лежала под кроватью не дыша, зажимая при этом рот рукой, чтобы не закричать от ужаса. Ведь она зашла без разрешения в его комнату, когда его не было дома, и никто не знает, как он может на это отреагировать. Вероятно, он будет не очень доволен… Девочка тихонько посмотрела из-под кровати. Кристиан с интересом вертел в руках метелку, которую Гретель бросила на пол… Засада! Её вот-вот обнаружат! Кристиан внимательно осмотрел комнату, девочка вжалась в стенку. Шаги. Остановились. Прямо напротив кровати. До блеска начищенные кожаные сапоги со шпорами. Гретель зажмурилась. Кристиан постоял еще немного и вышел из комнаты. Она слышала, как Кристиан вышел в зал, а затем хлопнула входная дверь. Он вышел из дома. Девочка выдохнула и вылезла из своего убежища. Она долго отряхивалась, ведь она так и не смогла вымести пол под кроватью, а ее метелка сейчас, наверное, уже в сарае, унесенная постояльцем. Девочка вздохнула и вышла направилась к выходу. Но стоило ей выйти из комнаты и закрыть дверь, как ее схватили сзади и зажали рот. Гретель пискнула, из глаз посыпались искры. — Тише, — прошипели над самым ухом, — не будешь шуметь — останешься жива. Что ты забыла в моей комнате? — Рот наконец-то разжали, и Гретель шумно задышала.  — Матушка Ингрид просила меня убрать дом и вымести пол всюду, включая, вашу комнату, вероятно… — И я могу быть уверен, что ты ничего не стащила? — Конечно, я ничего не трогала! — А если я проверю? — Кристиан наклонился к ней. Черты лица вблизи у него оказались змеиными — бледная кожа, острые скулы, впалые щеки и чуть скривленный широкий рот, воспаленные глаза со зрачками неправильной, нечеловеческой формы… «Еще и язык, наверное, раздвоенный!» — в ужасе подумала Гретель. — Нет, я ничего не брала из вашей комнаты… — Кристиан протянул ледяную руку и достал из домашнего платьица девочки серебряный кулон на цепочке. В центр кулона был мастерски вставлен огромный граненый рубин. Девочка потеряла дар речи. — Но я не… — Тише. Сейчас ситуация в мою пользу, так? Ты была в моей комнате. Я достал из твоего кармана эту вещь. Эта вещь — моя. Поэтому, чтобы избежать суда Магистрата, ты сделаешь то, что я тебе скажу. — Что я могу сделать для вас? — Кристиан долго молчал, глядя куда-то в сторону, а потом придвинулся ближе, зажав ее в угол: — Ты должна поддержать мои обвинения против Крысолова. — Но за что?! Ведь он… — Тише! — шикнул Кристиан, — Ты можешь понять далеко не все. Мне просто необходимо, чтобы ты подтверждала каждое мое слово при Магистрате. Ясно? — Верно… — Хорошо. А теперь беги доделывать поручение Ингрид. — Кристиан выпрямился и спокойно протянул Гретель метелку. Девочка медленно подняла взгляд. Он выглядел совершенно спокойным, и даже почти добрым. Она взяла метелку из его рук и молча поднялась на второй этаж. Там она заперлась и села на кровати, долго боясь выйти из комнаты. Гретель решилась спуститься только вечером, когда услышала голос Ингрид, но тем не менее не выходила до самой темноты. Лишь услышав, как под ней, в комнате под лестницей закрывается дверь, Гретель открыла дверь и спустилась к мачехе. — Вот ты где! — улыбнулась Ингрид и посадила девочку за стол, — я вижу, ты хорошо выполнила мою просьбу… по крайней мере, в этой комнате, — она улыбнулась и протянула девочке сахарную конфету. Карамель зеленого цвета. В форме змейки, обвивающей деревянную палочку…