Когда ждешь чуда...а чудо отказывается

Когда ждешь чудо, оно закономерно не случается. Когда ждешь разумных поступков от Дина Эмброуза, то, значит, ты сам сошел с ума и заразился от этого шелудивого пса безумием, которым был продиктован каждый шаг того. Роман уже давно перестал искать какой-то смысл в происходящем и в словах своего бывшего любовника. Единственное, что его бесило во всех ситуациях, это то, что любовник был «бывшим». Роллинсу захотелось поиграть с Триплом и он поддался на чужие уговоры, предал своих братьев. Пожалел, конечно, потом, спустя долгие и долгие месяцы, но первым делом пришел к Рэйнсу. Сэт знал, что Роман не будет долго злиться, что поймет и примет, что простит, почти тут же вкатывая в постель или любую другу поверхность. А вот к Дину так просто было не подкатить, и Рэйнс понимал: как только Лунатику станет известно о том, что самоанец простил их блудливую принцессу, то будет послан Эмброузом в то самое место, куда любил ходить Роман своим членом. И это случилось. Роман до сих пор сжимал до скрипа челюсть, кулаки били в стену, а Роллинс получал по своей заднице так, как обычно Рэйнс охаживал Дина. Только вот одно «но» бесило Романа: Сэт-таки пробился в койку их сумасшедшего партнера, а вот самоанца эта бешеная тварь не спешила пускать даже в спальню. Роллинс обещал, что скоро все наладится, что скоро все будет как прежде, но чем дольше Рэйнс ждать, тем отчетливее он понимал: как прежде не будет, да и скоро Эмброуз к нему не вернется. Судя по тому, какой довольный ходит Роллинс, каким почти довольным ходит Дин в поясе таг-тим чемпиона, «как раньше» что-то не спешило случатся. Рэйнс понял, что его все заебало. Что ему надоело делить всё происходящее, на "до" и "после", что он хочет, пусть не как раньше, но вместе, и этим двоим уже давно пора понять, кто в доме хозяин. Стук в дверь вывел Дина из задумчивости. Пояса они взяли, матчи были веселыми и задорными, Сэт давал ему по каждому щелчку пальцев и смотрел так, как раньше, когда они были еще даже не в основе ростера, но что-то тут было не так, и Эмброуз упорно пытался понять, что именно его смущало. Так что, если бы не мысли, которые последнее время свили гнезда в его голове и заставляли не делать необдуманных, спонтанных вещей, то Эмброуз бы спросил, кто стоит за дверью, а не распахивал ее, почти тут же влетая вглубь номера, с силой вталкиваемый визитером. Роман закрыл дверь на замок, отрезая себя и бывшего, — это слово неприятно скрипело на зубах, — любовника от внешнего мира. — Поговорим, — не вопрос, но Дин лишь вздернул подбородок, показывая своим видом, что хуй что он вообще собирается слушать от Рэйнса. — Пошел на хер, — скалясь в неприятной улыбке. Роман сжал челюсти так, что заходили желваки, ноздри раздувались от злости, но он заставил себя успокоиться. Не хватало еще устроить безобразную драку в этом отеле. В конце концов, с Дином кулаками вопросы решать не имело смысла, эта тварь слишком любила и умела ими махать и Роман никогда не был уверен, кто же выйдет победителем в очередном столкновении их кулаков с лицами. — Меня достало все происходящее. — Иди к Сине, он тебе поможет снять напряжение, — фыркнул Дин и тут же прикусил язык, видя, как окончательно расслабляется Рэйнс, и как довольная улыбка расползается по его наглой роже. — Следишь за моим фьдом? Похвально, — делая осторожный шаг в направлении Дина, — а я думал, что ты совсем мной не интересуешься, только нашей принцессой. — Моей, — рявкнул Дин. — Нашей, — довольно протянул Роман. — Или ты думаешь, что он не бегает ко мне? Что у нас с ним все закончилось, как только ты милостиво стал плясать под его дудку и сделал ровно то, на что рассчитывал Роллинс? Снова, Дин, ты снова делаешь все так, как хочет он. — Нет, в этот раз решаю я. — Серьезно? — Рэйнс уселся в кресло, широко разведя колени в стороны, невольно притягивая взгляд Эмброуза к своему паху. — Ты уверен, что делаешь только то, что хочешь сам? Ты по своей воле выбегал ему на помощь, когда его закатывали в ринг Сезаро и Шеймус? Что эти два долбодятла нападали на тебя просто так, потому что твой язык, как помело, вечно оскорбляет и унижает людей вне зависимости от того, есть рядом люди или нет? Ой, не смеши меня, Эмброуз. Ты не настолько глуп, каким притворяешься. Ты прав, твой разум — очень опасное место, твои мысли могут привести к катастрофе вселенского масштаба, но ты никогда не был глупым парнем. А теперь объясни мне, тупому качку нашей незабвенной троицы, какого хуя ты только с ним, когда он бегает ко мне и не только? — Что значит "не только"? — если Дин и готов был спорить сейчас о чем угодно, только бы не соглашаться с Рэйнсом и то, из-за чистого упрямства, фраза о том, что Сэт ходит куда-то еще, подставляется под кого-то еще, его взбесила. — Иди ко мне, — Роман протянул руку, — будь со мной, и я все тебе расскажу. — Это шантаж, — делая неуверенные шаги к бывшему любовнику. Эмброуз и сам не понимал, на кой хрен он столько маринует Рэйнса? Ведь и самому до звона в яйцах хотелось ощутить самоанца рядом, в себе, его сильные руки, что сжимают бока, жаркие поцелуи, что выедают его душу через рот. Ответ был прост, но Дин не хотел об этом думать, не сейчас. Пусть все будет выглядеть так, словно у Эмброуза нет выбора, пусть будет недобровольное добровольно, главное, что сейчас Роман здесь и сейчас, что будет жарко, душно, тянуще внизу живота и распирающе в заднице. Роман притянул его к себе, устраивая на своих коленях и жадно целуя. В конце концов, он имел на это право и, пусть Эмброуз сейчас и изображает из себя жертву, в данном раскладе жертвой был именно Рэйнс, это ему не давали столько времени. То, что в номере Эмброуз всегда ходил только в легких спортивных штанах, а не в джинсах скинни, как тот же Сэт, всегда радовало самоанца. Роман стащил ему под задницу штаны и принялся мять своими ладонями ягодицы, разводя их в стороны, иногда касаясь кончиками пальцев сжатой дырки. — Ты давал кому-нибудь? — спросил он, смотря в шалые глаза Дина, отрываясь от его рта. — Нет, — облизывая распухшие, покрасневшие губы, потираясь пахом о пах Рэйнса. — Врешь, — рычит Роман, и одна из его рук вцепляется Дину в лохмы. — Когда? Эмброуз запрокидывает голову, делая себе больно, и смеется. Его всегда забавляла ревность любовников, словно он, Дин, был чем-то ценным в их жизни. Даже сейчас, где-то на задворках сознания, понимая, что так и есть, он все еще не верил им. Не верил Сэту, потому что ради своей выгоды он бросил их с Романом, не верил Роману, потому что тот лгал, трахая сучку Роллинса, когда ту пинком под зад послал папочка. И все равно эти двое выкатывали ему претензии, предъявляли на него свои права, не имея ни хера никакого права. — Любую, Эмброуз, я прощу тебе любую женщину, — почти выплевывая эти слова Дину в лицо, — но не смей к нему подходить, больше ни шагу в его сторону. — Иначе что? — Нагло. Он давно не боялся угроз в свой адрес. Знал наверняка, что сможет уложить Романа в честном бою, уже дрались и не раз. — Иначе я не посмотрю на его возраст, Дин. Я сломаю ему руки, а Сэт — разобьёт лицо. Если ты думаешь, что твой Лорд устоит против меня, то, возможно, ты и прав. Но против меня и Сэта ему не выстоять. Я сломаю его пополам. Ты мой! Рэйнс сплюнул на пальцы и, прежде чем Дин успел что-то возразить, опять сморозить хуйню, вставил ему сразу два пальца. Дин зашипел и дернулся в сторону, стараясь уйти от проникновения, Роман не был уж слишком нежен. — Терпи. Тем более я все равно знаю, что ты любишь, когда грубо и тебя никто не спрашивает. Дин на это лишь жалобно застонал, а потом обмяк в руках Романа, сдаваясь его напору, сдаваясь его силе и желанию. Он уткнулся лбом в плечо любовника, тяжело дыша и жалобно постанывая, двигая задницей, разрешая, впуская в себя так глубоко, как хотел Роман. Было хорошо, было ахуенно, потому что Дин давно этого не ощущал, потому что хотел, но не мог — много гордости, слишком много гордости. Да и к Риглу пошел, только чтобы взглянуть на нового мальчика. И трахнул этого самого мальчика, а потом позволил Лорду разложить себя на рабочем столе. Это было круто, это было так хорошо, что на время Эмброуз позволил себе забыть о том, что одинок, что его парни не с ним, да и Уилльям больше не его, хоть он и чувствовал: скажи он англичанину «да», тот пошлет к чертям весь свой гарем ради Эмброуза. Но сам Эмброуз так и не смог послать свои чувства к парням из Щита. Сколько бы времени ни прошло, а он все еще нуждался в них, любил их. — Как ты хочешь? — Роман лизнул его в приоткрытый рот. — Тут или в постели? — Давай тут, не хочу больше ждать, — улыбнулся Дин и встал с его колен, стягивая свои штаны и отшвыривая их в сторону. Он вновь забрался на Романа и обхватил рукой член того, Рэйнс успел только расстегнуть свои джинсы, пока Эмброуз раздевался. — Этого хватит, — хмыкнул он и приставил головку к своей дырке. Растянут он был не очень, да и такого плана игр у него не было давно, так что, прикусив губу и смотря на Рэйнса, что жадно ловил любое изменение в лице любовника, Дин принялся опускаться. Было туго и горячо, а еще немного больно, но Дину нравилось. Он чувствовал каждый дюйм, что входил в его анус, то, как его распирало и как становилось хорошо от окончательного осознания того, что вот он Рэйнс, что рядом, что почти в нем. Дин жалобно застонал, когда ягодицы коснулись бедер самоанца, а тот полностью погрузился в дырку. — Тихо, тшш, — Роман гладил его по спине, по ягодицам, чуть сжимая их ладонями, старался не двигаться, хотя хотелось вскинуться, как жеребцу, и покрыть эту кобылку. Было очень туго и очень горячо. — Не телка, нормально все, — но слегка сорвавшийся голос выдал. — Все еще не даешь ему? — Не заслужил, — хмыкнул Дин и посмотрел на Романа. Глаза у него были со слипшимися ресницами, хотя слез толком и не было, да и какие слезы: Эмброуз мужик, и попробуй ему намекнуть на другое, упаси тебя Боги тогда. — А я? Я заслужил? — Думаю, что твой хуй в моей жопе подходит, как ответ на этот дебильный вопрос, не находишь? — Огрызаешься? — хмыкнул Роман. — Значит пора. Он подхватил Дина под ягодицы, устраивая ладони весьма и весьма удобно, и принялся двигать бедрами. Он не щадил, сразу взял бешеный ритм, устраивая скачку Эмброузу на своем член, да Дин и не был против. Он держался за плечи Рэйнса, запрокинув голову, яростно встречал движение бедер любовника своими и издавал такие умопомрачительные стоны, которые, как казалось Рэйнсу, он не слышал никогда. Но, что скорее всего, так и было, он просто забыл, каким Дин может быть. Скачка продолжалась недолго, оба партнера были на взводе еще до того, как Эмброуз услужливо подставил свою дырку, так что, продержавшись максимально долго для всей этой ситуации, Дин кончил Рэйнсу на грудь, на футболку того, а вот Роман, резко вставив до конца, делая откровенно больно, накачал своей спермой натруженный зад. Дин как-то сразу обмяк, позволяя прижать себя, словно большого плюшевого медведя, и, тяжело дыша, почти провалился в сон. — Ты простил меня? — Роман вновь гладил его по спине, нащупывая пару новых шрамов, чувствуя, как опадает член в приятной тесноте диновой задницы. — Я не в состоянии сейчас это обсуждать, — сонно протянул Лунатик. — Тут два варианта ответа, Дин. Говоришь «да» — и завтра мы укатываем принцессу в койку, как раньше, но уже с применением разного рода девайсов, чтобы наказать. — Эмброуз с трудом оторвал голову от плеча Романа и с интересом взглянул на того, склоняя голову на бок, становясь похожим на пса. Снова. — И второй вариант: ты говоришь мне «нет», и я приковываю тебя к постели, предварительно заткнув твой говорливый рот, и вытрахиваю из тебя ответ «да». Эмброуз смотрел внимательно, действительно с интересом разглядывая Рэйнса, словно видел впервые, а потом, запрокинув голову, выставляя жадному взгляду самоанца заросшее рыжей щетиной беззащитное горло, рассмеялся. — Это значит «да»? — руку на щеке, большой палец поглаживает рядом с уголком губ. — Это значит, что мне надо подумать, — и наклоняясь вперед, — оба варианта такие вкусные, — прикасаясь к пухлым губам Рэйнса в каком-то даже целомудренном поцелуе. Роман выдохнул сквозь зубы, окончательно расслабляясь. Мир был достигнут. Пусть пока не такой, каким бы он хотел его видеть, но основа уже положена. — Ты так и не сказал мне про Сэта, — уже лежа в постели, после душа, голые. — Завтра, Эмброуз. Дин кивнул и уставился в темноту комнаты, вслушиваясь в спокойное, размерное дыхание Рэйнса. Можно подумать, что он, Дин, был так туп, что не понимал, как именно он стал обладателем Короны. Ну ничего, с этим он разберется после. После того, как все его мужики окажутся рядом. Он достаточно долго держал их на расстоянии от себя и друг друга, пора было собирать семью вновь, а там дальше будет видно, кто на этот раз будет управлять полетом под названием «Щит».