О словах и их последствиях - 3

      Вновь потянулись будни. Мрачные, слякотные. С низким, всех оттенков серого, петербургским небом, снегом, превращающимся в грязь прямо под ногами. Ветер с залива холодным потоком продувал любую куртку, заставляя кутаться в шарф, надвигать шапку по самые брови и бежать прочь в тепло хорошо освещенных офисов.       Настроение у Дмитрия было под стать погоде. О корпоративе было стыдно вспоминать, и на глаза шефу Дмитрий старался не попадаться. Да шеф его особо и не искал. Со стороны все было как всегда. Договоры, арбитраж. И только внутри у Дмитрия кипели нешуточные страсти. Он не понимал себя. А быть в гармонии с собой было для Дмитрия основой благополучия и успеха. Новогодний корпоратив спутал все. Если возбуждение от стриптиза на шефовом столе еще можно было как-то объяснить, хоть даже эйфорией от собственного бесстрашия, то свое поведение на корпоративе Дмитрий себе простить не мог. И когда представлял, что о нем, должно быть, думает шеф, щеки становились пунцовыми, дыхание прерывистым, а ноги сами собой несли в туалетную комнату к раковине с холодной водой. Принять, что он не на шутку увлечен своим шефом, было трудно, если не сказать, невозможно.       К двадцати пяти годам серьезных отношений, которые могли бы привести к свадьбе, детям и ипотеке у Дмитрия не было ни разу. Да он особо и не думал об этом. Так, пару раз представлял. И никогда предметом фантазий не было будущее с мужчиной. Да мать бы в обморок рухнула, приведи он домой мужика. «Мама, познакомься, это Максим Андреевич, он мой парень». Мысль оказалась одновременно и совершенно абсурдной, и ужасно волнующей.       И Дмитрия снова накрыло.       Возле раковин было пусто. Дмитрий включил холодную воду и, как был, в наглухо застегнутой рубашке и модном костюме, засунул голову под струю воды. Холод обжег. Вода затекла под ворот рубашки, намочив галстук. Но Дмитрий не чувствовал холода, лишь облегчение. Взяв бумажные полотенца, сколько поместилось в ладонь, он прошелся ими по волосам, лицу, шее.       Позади хлопнула дверь туалетной кабинки. Однако в коридор никто не вышел. За Дмитрием кто-то наблюдал.       - Вам нехорошо?       О, этот голос Дмитрий узнал бы из тысячи. Низкий, с легкой хрипотцой голос шефа полоснул по нервам, как по оголенным проводам. Дмитрий замер. Даже дышать, казалось, перестал.       Шеф встал к соседней раковине, включил воду.       - Дмитрий Викторович, вы не больны?       Дмитрий поймал в зеркале свое отражение. Да, выглядел он и вправду несколько нездоровым. Глаза лихорадочно блестели, мокрые волосы топорщились, к виску прилип кусочек бумажного полотенца.       - Я… - «болен, - хотел сказать Дмитрий. – Болен вами». Но из горла шел какой-то свист. Мир вокруг Дмитрия внезапно качнулся, очертания привычных предметов смазались. И стало темно.       - Дима, - голос шефа раздавался будто издалека. Дмитрий с силой вцепился в столешницу с раковинами, но почувствовал, что не контролирует свое тело.       ***       - Может, врача вызвать?       - Он очнулся уже…       Голоса до Дмитрия доносились словно из-за стены. Было хорошо, уютно и тепло. Он лежал у кого-то на коленях. Сильные руки под пледом обнимали его, гладили по плечам. Запах был очень знакомым. Так пах Максим Андреевич.       Дмитрий резко дернулся. Но сильные руки не дали сдвинуться и на сантиметр.       - Лежи, - сказано это было таким тоном, что Дмитрий и не думал сопротивляться. - Врача я уже вызвал. У него температура высокая. Выйдите все.       Хлопнула дверь.       Дмитрий снова попытался сесть. Снова безуспешно.       - Максим Андреевич, не надо врача. Все в порядке.       - Молчать, - и снова не послушаться было невозможно.       До приезда скорой молчали. Максим Андреевич гладил Дмитрия по волосам, отчего Дмитрий тщательно жмурился и сжимал челюсть, чтобы не дай бог не застонать. Показалось даже, что шеф сам получает удовольствие, трогая его. Но Дмитрий гнал от себя эту мысль, уж слишком она была притягательной. Это значило бы, что шеф к нему неравнодушен. И было слишком хорошо, чтобы оказаться реальностью. Дмитрий тяжело вздохнул. И Максим Андреевич замер на мгновение, а потом с нежностью погладил Дмитрия по щекам, подбородку, губам.       Спустя пятнадцать минут врач приехал. Им оказался бодрый невысокий старичок. Дмитрию подумалось, что именно так, должно быть, выглядел булгаковский профессор Преображенский. Дмитрия раздели по пояс, осмотрели, послушали, залезли в горло, уши и нос, посветили в глаза. Потом вообще стянули трусы и сделали укол. Максим Андреевич наблюдал за экзекуцией с видимым удовлетворением. Дмитрий же всеми силами избегал на него смотреть. Краснел и смущался.       - Ну-с, молодой человек. Прописываю я вам регулярный сон, обильное питание и долгие пешие прогулки в парке. И никаких нервов.       - Что с ним? – Максим Андреевич подошел к Дмитрию и поправил воротник рубашки, которую тот лихорадочно быстро пытался застегнуть и заправить в брюки. Дмитрий от такой неожиданной заботы покраснел еще гуще.       Врач захлопнул чемоданчик и перевел взгляд на Максима Андреевича.       - Переутомление, - сказал сухо. – Загнали вы юношу. Нельзя так, чай не крепостное право.       Максим Андреевич ничего не ответил. Но если бы Дмитрий сейчас смотрел на него, то увидел бы, как крепко шеф сжал челюсть, как дернулся шефов кадык. Максим Андреевич принимал решение.              - Одевайся и спускайся на парковку, я отвезу тебя домой.       Дмитрий только молча кивнул.       В «инфинити» шефа пахло кожей и парфюмом. Если бы было можно, Дмитрий с удовольствием остался бы там жить.       Максим Андреевич спросил адрес, вбил его в навигатор и включил музыку. Некоторое время ехали в молчании. И Дмитрий почувствовал, что расслабляется и засыпает. Как оказалось, рано.       - Так… Рассказывай.       Дмитрий резко открыл глаза и встретился взглядом с шефом. Поморгал непонимающе. Что рассказывать-то?       - Что с тобой творится?       - Творится?       - И чем это я так тебя перегрузил, что ты переутомился до обморока?       - Перегрузил?       - Ты как попугай повторять за мной будешь? – в голосе Максима Андреевича явно слышалась усталость. – С кем ты живешь?       - С мамой…       - Она дома? Сможет за тобой присмотреть?       Мама, конечно, могла за ним присмотреть. Но Дмитрий хотел видеть в качестве сиделки вовсе не маму. И решил рискнуть.       - Она к сестре в Новгород поехала. Через несколько дней вернется.       Максим Андреевич задумался. А потом резко перестроился в левый ряд и развернулся.       - Значит, план меняется.       Дмитрий узнал выезд на окружную. И понял, что едут они в противоположном от его квартиры направлении.       - Куда мы едем? – спросил, уже зная ответ.       - Ко мне.       Дмитрий удовлетворенно улыбнулся.              Шеф жил за городом. В престижном и очень симпатичном коттеджном поселке. Дом у него оказался небольшой, но очень уютный. Дмитрий представлял себе жилище шефа совершенно иначе. Как офис. Глянцевые поверхности, стекло и бетон. Строгая геометрия и никаких вольностей. Оказалось наоборот. Дом из клееного бруса, деревянная мебель, большой камин в центре кухни-гостиной. И пес. Огромный хаски, с восторгом стелющийся у ног хозяина, подвывая от радости встречи.       И шеф, лаская собаку, преобразился. Ушла глубокая морщина между бровями, широкая улыбка обнажила зубы. Дмитрий ни разу не видел, чтобы шеф так улыбался людям.       - Альфа, это Дмитрий, - сказал Максим Андреевич собаке. Та медленно подошла и принюхалась. Обошла замершего на месте Дмитрия кругом и глухо зарычала. – Свой, - рычание вмиг стихло. – Погладь ее.       Рука у Дмитрия дрожала. Но он, преодолевая живший с раннего детства страх перед большими собаками, положил ладонь ей на макушку и слегка потрепал.       - Жить будешь в гостевой комнате. Сейчас найду тебе штаны какие-нибудь и футболку. Но первым делом ванна. Посиди пока на диване, я позову.       Дмитрий сел на диван. Спина прямая, руки на коленях. Как на собеседовании. Взгляд блуждал по каминной полке, кухонной столешнице. Складывалось впечатление, что Максим Андреевич жил один.       По офису ходила информация, что шеф был женат. Вроде даже ребенок у него есть. Говорили, что с женой он на работе познакомился. Бурный служебный роман со всеми вытекающими последствиями в виде свадьбы и ребенка.       Но если судить по отсутствию в гостиной хоть каких-то признаков наличия женщины, отношения долго не продержались.       Дмитрия это почему-то очень обрадовало.       - Ванна набирается. Полотенце и сменная одежда на тумбочке.       - Спасибо, Максим Андреевич, - слова почему-то давались тяжело. Шеф о нем заботился. Это было настолько приятно и необычно, что Дмитрий даже ущипнул себя на всякий случай, вдруг ему все это мерещится. Не мерещилось.       - Есть хочешь?       - Не знаю… - Дмитрий и вправду не знал. Голова немного кружилась. Температуру врач скорой сбил, но слабость никуда не делась.       - Тогда пойдем, провожу тебя до ванной. И что-нибудь придумаю.              Теплая вода ласково касалась тела. И Дмитрий, закрыв глаза, представлял на себе руки Максима Андреевича. Вот он гладит его ноги, поднимаясь от щиколоток к коленям, а оттуда выше, к члену. Дмитрию мерещился чувственный шефов рот, причем чувственным он стал именно в фантазиях. Мерещилось, как шеф нежно касается языком головки, обхватывает ее губами, затягивает в горячий рот, ласкает горлом. Дмитрий выгнулся навстречу фантазии и застонал.       - Дима? – плеча коснулась прохладная рука. – Плохо?       - Хорошо, - на выдохе простонал Дмитрий. – Да, хочу тебя, Максим.       - Да ты горишь!       - Горю…       - Быстро вылезай из ванны.       Сильные руки подхватили Дмитрия, укутали в полотенце. Перед глазами расплывалось красивое и волевое шефово лицо, и Дмитрий потянулся губами к таким желанным губам.       - Кипяток! – прошептал шеф. – Горячий, как кипяток.       Дмитрий улыбнулся, как ему казалось, чувственно. Максим Андреевич вздрогнул. До кровати ему пришлось тащить Дмитрия на себе.       - Не уходи… - прошептал Дмитрий, когда Максим Андреевич с чувством выполненного долга и кучей мыслей в голове хотел сбежать от болеющего подчиненного, предварительно уложив того на кровать и укрыв одеялом. – Пожалуйста…       Максим Андреевич остался. На пять минут. Совсем ненадолго. Только пока Дмитрий не уснет. Жалко же его, в конце концов, болеет парень. Хотя, кого он обманывал? Он хотел Дмитрия давно и невыносимо сильно. И пару раз даже позволил себе некоторые вольности. Было в его юристе что-то, от чего сильному и успешному Максиму Андреевичу срывало голову. Какая-то неприкрытая виктимность на фоне мощного интеллекта и роскошного тела. Он иногда разрешал себе фантазии. В них Дмитрий ему отдавался. Страстно, целиком, словно в этом было его счастье и великое предназначение – быть с Максимом Андреевичем.       Но пока разум побеждал. Что ни говори, сотрудником Дмитрий был отменным, лучшего и желать нельзя. И Максим Андреевич понимал, что секс мог все слишком сильно усложнить. Если не испортить. И потому малодушно избегал Дмитрия, делая вид, что тот ему совсем не интересен. Пусть даже при этом порой внутренности крутило от желания.       Дмитрий уснул, прижавшись к нему горячим боком. И Максим Андреевич сам не заметил, как уснул рядом.              Дмитрий проснулся, когда за окном была ночь. Полная луна настойчиво светила в окно, заливая комнату неярким светом. Предметы в комнате от этого казались нереальными. Нереальным казался и звук, который услышал Дмитрий. Будто кто-то храпел совсем рядом. Буквально на той же кровати. Дмитрий повернул голову и замер. В свете луны лицо шефа было совсем не таким, каким он привык его видеть. Не было видно морщину между бровей, разгладился лоб. Максим Андреевич выглядел лет на десять моложе. И был в сто, нет, в миллион раз желаннее. Робко, преодолевая страх, Дмитрий коснулся пальцем кончика носа, обвел брови, скулы, губы. Рот Максима Андреевича приоткрылся.       - Ты как? Лучше?       Дмитрий вздрогнул и убрал руку.       - Да, - ответил, смущаясь. – Вроде хорошо.       - Угу, - глаза Максим Андреевич не открывал, сонная речь была замедленной. – К себе тогда пойду досыпать.       - Нет! – получилось очень громко. – В смысле, - добавил тише, - останьтесь, пожалуйста. Вдруг что… - что именно «вдруг» Дмитрий не уточнил. Чувствовал он себя на удивление полным сил.       - Угу, - сонно отозвался Максим Андреевич. И через пару мгновений снова мерно захрапел.       Дмитрия же сон, казалось, покинул совсем. Близость шефа волновала и будоражила. Его хотелось потрогать, Дмитрий даже поймал себя на мысли, что хочет гладить ладонями его тело. Стянуть с шефа штаны и футболку, в которые тот успел переодеться, пока Дмитрий фантазировал, лежа в ванне, целовать ключицы и соски, спускаться губами ниже, пока…       Что «пока» Дмитрий додумывать не стал, и так по всему телу гоняли мурашки возбуждения. Дурея от собственной смелости, он решил воплотить свою фантазию. Слишком давно он этого хотел. Слишком долго шел на поводу у шефова равнодушия. Сев на кровати, он стянул с шефа штаны вместе с трусами и уткнулся носом в лобок. Замер. Прислушался к мерному дыханию Максима Андреевича. Ситуация и пугала до чертиков, и возбуждала до пурпурных кругов перед глазами.       Несколько минут ничего не происходило. Дмитрий лежал, замерев, шеф спал. Его член находился всего в паре сантиметров от губ Дмитрия. Искушение попробовать оказалось слишком велико. И Дмитрий коснулся кончиком языка скрытой кожицей головки.Ободренный отсутствием возражений со стороны спящего Максима Андреевича, он обхватил головку губами. Слегка пососал. С удивлением и удовольствием отметив, что член не остался равнодушен к манипуляциям, Дмитрий осмелел. Сердце колотилось, как бешеное, пульс стучал в висках, эмоции зашкаливали. Это был новый для Дмитрия опыт, и он ему определенно нравился.       В какой-то момент Дмитрий понял, что Максим Андреевич больше не храпит. Медленно выпустив изо рта член, он поднял глаза. И встретился с очень удивленным взглядом.       -Уволю, - тихо сказал Максим Андреевич. Дмитрий решил даже, что ему показалось.       - Что?       - Если я тебя сейчас трахну, я тебя уволю.       Сказать по правде, вторую часть фразы Дмитрий прослушал, так его поразила первая. «Если я тебя сейчас трахну». От одной перспективы Дмитрий совершенно ошалел. Да какая, собственно, разница, что там будет потом? И будет ли оно вообще, это потом?       - Да.       - Что «да»? – шеф смотрел испытующе.       Дмитрий заколебался. Уже пора перейти на «ты»? Или субординацию никто не отменял? Довольно странные мысли, когда перед твоим лицом маячит крепкий член шефа, но поделать с собой Дмитрий ничего не мог.       - Трахни… те меня, - сказал на выдохе. И зажмурился.       Максим Андреевич хмыкнул.       - Иди сюда.       Дмитрий интуитивно понял, что зовут на соседнюю подушку.       Максим Андреевич придавил его собой и втянул в поцелуй. Голова у Дмитрия пошла кругом, комната вертелась, дыхание прерывалось. И свалить все это на алкоголь в этот раз не было никакой возможности. Он был пьян и так, одними ощущениями и предвкушением большего. Где-то на краю сознания было страшно. Он и хотел этой близости, и боялся. Боялся возможной физической боли, хотя понимал, что боль эта если и будет, то каплей в море по сравнению с болью душевной, если для Максима Андреевича он только эпизод.       Но стоило ли сейчас думать об этом? Когда человек, которого он желал на протяжении долгого времени, наконец, проявил к нему интерес.       И Дмитрий ответил на поцелуй со всей страстью, на которую был способен. Он отдался чувственному водовороту, в который затянул его Максим Андреевич, разрешил ему все.       Максим Андреевич растягивал его медленно, со вкусом, никуда не спеша. Он наслаждался процессом никак не меньше Дмитрия.И довел его до такого состояния, что на смену легкому страху пришла безумная потребность ощутить себя заполненным. Испытать полноценную близость. Он стонал, насаживаясь на пальцы, Максим Андреевич ловил его стоны губами, глуша их, насколько это вообще было возможно. Где-то за дверью в унисон с Дмитрием подвывала Альфа, но на нее никто не обращал внимание.       - Да, пожалуйста, да, сейчас, - шептал Дмитрий, как заведенный. Максим Андреевич лишь улыбался и продолжал эту казавшуюся бесконечной пытку удовольствием. – Не могу больше, хочу…       Максим Андреевич распластал его на спине, задрал ноги Дмитрия почти к лицу.       - Колени согни и подтяни к груди, - приказал отрывисто. И Дмитрий поспешил исполнить.       Длительная подготовка однозначно не была лишней, Дмитрий порадовался этому уже на первом толчке. А на пятом он снова потерял связь с реальностью, превратившись в стонущий от удовольствия сгусток нервных окончаний.              Фейерверк эмоций и ощущений вновь сделал Дмитрия сонным. Разомлев от ласк и секса, он уткнулся носом в подушку и засопел.       Проснулся, когда за окном давно был день. На удивление ясный и солнечный. Максима Андреевича в комнате не было. Дмитрий встал, сходил в душ, оделся в со вчерашнего дня нетронутые вещи. В кухню-гостиную шел и боясь, и предвкушая. Максим Андреевич не сказал, как долго Дмитрий может пробыть у него. И на каком положении. Не жалеет ли сейчас Максим Андреевич о том, что было между ними ночью. Сам Дмитрий не жалел ни о чем.       Альфа при появлении Дмитрия резво вскочила с дивана, виляя хвостом. Обнюхав Дмитрия со всех сторон, она встала на задние лапы и облизала ему лицо. Максима Андреевича дома не было. На столе лежала записка с очень лаконичным содержанием: «На работе. Чувствуй себя, как дома». Дмитрий улыбнулся с облегчением. Максим Андреевич не пытался от него избавиться.              ***       Это были волшебные дни. Дмитрий давно не чувствовал себя таким счастливым. По вечерам они ходили гулять с собакой в ближайший лесопарк, вместе готовили нехитрые ужины типа макарон по-флотски и жареной картошки. Пили пиво, смотрели фильмы и занимались сексом. Дмитрию казалось даже, что он мог бы жить так месяцами. И не надоело бы. О том, что будет дальше и будет ли что-то, ни один из них не заговаривал. Будто между ними существовало негласное соглашение жить сегодняшним днем, не загадывать. И ведь получалось.       Где-то спустя неделю после начала их отношений, Дмитрий к тому времени уже чувствовал себя полностью здоровым и полным сил, Максим Андреевич приехал домой подавленный и злой. На попытки Дмитрия подкатить с лаской огрызался, замкнувшись в себе. Дмитрий не отставал.       - На нас в суд подали. Иск на пятнадцать миллионов, - наконец, рассказал шеф.       - Документы с собой? – из ласкового любовника Дмитрий на глазах превратился в юриста компании.       Максим Андреевич кивнул.       Весь вечер и большую часть ночи Дмитрий потратил на изучение материалов дела и составление встречного иска. Было понятно, что внезапный отпуск на этом пора заканчивать. Впереди ждали рабочие будни. Весьма, причем, непростые.       Максим Андреевич сам отвез его домой. Прощание вышло сдержанным. Дмитрий видел, что мыслями шеф не с ним сейчас, и не приставал.       На следующий день он вернулся на работу. Закрутилась привычная для Дмитрия рабочая канитель. Договоры, суд. За всем этим он даже не сразу заметил, что Максим Андреевич к нему как будто охладел. Их отношения стали напоминать обычные рабочие.       Дмитрия такие изменения изрядно озадачили. От Максима Андреевича даже намека не было на близость. Исключительная сугубая официальность и «вы» в обращении. Еще Дмитрию стало казаться, что шеф избегает оставаться с ним наедине. Могло быть так, что он жалел? Жалел, что поддался тогда на провокацию Дмитрия? И теперь не знал, как сказать ему, что все закончилось.       Больше всего Дмитрий ненавидел неопределенность. Его педантичность на грани занудства восставала против нее. Да и обидно было, в конце концов. Что шеф себе позволяет? Трахнул, называется, и все? А у Дмитрия, может, либидо проснулось. Может, он теперь работать нормально может, только если трахается регулярно?       Нет. Себя Дмитрий старался не обманывать. Дело было совсем не в регулярном сексе. Дело было в том, что он влюбился. В шефа.       Но сейчас Дмитрий старался об этом не думать. Бережно выращивая в себе гнев на шефа, удобряя его до состояния ярости, он наконец-то отважился на разговор. Рассудив, что хуже, чем сейчас, не будет уже точно, он, не предупреждая, быстрым шагом, пока не испугался и не передумал, подошел к кабинету шефа и постучал.       - Да.       - Максим Андреевич, я могу войти?       Шеф оторвал глаза от папки с документами и посмотрел на Дмитрия. Сердце моментально убежало биться куда-то к пяткам.       - Вы что-то хотели? – спокойный ровный голос. Будто не было между ними этих сумасшедших ночей. Будто ничего не было.       - Да, Максим Андреевич, - захлопнув за собой дверь, Дмитрий вплотную приблизился к шефу. Тот смотрел на него снизу вверх. – Я хотел узнать, какого хрена.       - Что? – вблизи было видно, что выглядит шеф неважно. «Недосып, - подумал Дмитрий. – И недотрах».       Но вслух сказал:       - Если это все, скажи.       Максим Андреевич встал, отошел к окну.       - Этого я и боялся. Что ты полезешь выяснять отношения.       Дмитрий сначала опешил. Потом разозлился еще больше.       - Полезу выяснять отношения? Ты это серьезно? Я должен был сделать вид, что ничего не было?       Максим Андреевич потер ладонями лицо, выдохнул. Слишком сложно все стало. Он не думал, что это зайдет так далеко. Стриптиз, с которого началось это безумие, представлялся тогда невинной шалостью, возможностью раскрепостить слишком серьезного молодого человека, пощекотать нервы им обоим. Флирт, легкий и ни к чему не ведущий. Думал ли тогда Максим Андреевич, что так увлечется? Думал ли, что так тяжело будет без Дмитрия?       - Я не завожу романов на работе.       - Ты жалеешь?       - Нет! – ответ был очень быстрым, и Дмитрий улыбнулся удовлетворенно. - Я тебе сказал тогда, что если между нами что-то будет, тебе придется уволиться.       - Я готов, - вырвавшиеся слова были неожиданностью даже для самого Дмитрия. Неужели он все-таки влюбился в своего шефа настолько, что готов уйти в никуда, лишь бы быть рядом.       - Я не готов, - ответил Максим Андреевич. – Я не готов терять отличного юриста из-за постели. Понимаешь?       Дмитрий не понимал.       - Ты классный парень, - продолжал шеф. – Ты мне нравишься. Честно, очень.       Дмитрий снова подошел к нему вплотную. Положил руки на плечи.       - Этого достаточно, чтобы попробовать.       Максим Андреевич моргнул. Таким уверенным он Дмитрия видел только в работе.       - Я никогда не смешиваю личное и рабочее.       - Тогда я увольняюсь, - Дмитрий выдержал тяжелый взгляд Максима Андреевича.       - Без тебя я проиграю суд.       Некоторое время они просто смотрели друг на друга и молчали.       Дмитрий не выдержал первым.       - Пат.       - Черт, Дима, - то ли простонал, то ли прорычал Максим Андреевич. Его губы были совсем близко, и Дмитрий первым преодолел это расстояние. Они могли сколь угодно долго обсуждать принципы Максима Андреевича, но любому было понятно, что их тянуло друг к другу сильнее, чем гвоздь к магниту.       Они целовались как сумасшедшие. Руки Максима Андреевича блуждали по телу Дмитрия, пуская волны возбуждения по ним обоим.              Раздался короткий стук, и дверь распахнулась.       - Ну, наконец-то, - звонкий голос Иры Савельевой огласил весь офис. – Неужто свершилось?       Дмитрий покраснел. Максим Андреевич тихо выругался.       - Народ! – крикнула на весь офис Ира. – Я выиграла!       «Это я выиграл», - подумал Максим Андреевич, глядя на красного, как рак, но ужасно довольного Дмитрия.              Конец!