Другой

      «Бэйкон Хиллз — чертова цитадель сверхъестественного дерьма» — думает Стайлз, натянув тетиву посильнее и выпуская стрелу в очередного оборотня, что ненавистно сверкает желтыми глазами.       Стилински уже давно не верит, что привычный уклад изменится, что монстры разных мастей вдруг перестанут появляться в этом городке, и настанет мирная жизнь. Стайлз прошибает на холодный смех от столь наивных мыслей. Хочется пустить пулю в лоб каждой нечисти, уничтожить всех их, но Кодекс, которому следует Стилински, не позволяет.       Арджент говорит: «Это правильно. Убивать невиновных — преступление.» Скотт согласно поддакивает, потому что должен, потому что, черт побери, Истинный Альфа, который готов довериться чуть ли не каждому.       Стайлз не такая.       Стайлз трудно верить людям, ведь те могут предать в любой момент. Девушка себе иногда не доверяет, что уж говорить о Рэйкене, который — кто бы мог подумать?! — появляется в самый разгар битвы с непонятно откуда взявшимся оборотнем. Стилински слишком хорошо помнит каким был Тео Рэйкен, что учился вместе с ними. Первую любовь, хоть и детскую, забыть не так-то просто, как хотелось бы. Разница чувствовалась чересчур отстро и раздражающе болезненно. Скотт лишь недоуменно смотрел на лучшую подругу, удивленный шквалом эмоций, которыми та «воняет»:       — Что это с тобой?       Стайлз не отвечает, лишь отводит взгляд янтарных глаз, переплетая свои пальцы с пальцами Малии. Это всегда успокаивает, но на этот раз не выходит, и Стилински с досадой осознает, что детская влюбленность приобретает взрослый характер.       Господи, это ей совершенно ненужно.       Не сейчас.       Н и к о г д а.       Рэйкен будто понимает. Улыбается, искренне, как думают все вокруг. Вот только Стайлз замечает ту тьму, что затаилась в его глазах, непривычную насмешливость и ехидство.       Этот Тео другой. Абсолютно.       Этот Тео — враг, который готов разорвать горло каждому, кто стоит на его пути. Даже, если это близкий или же родная сестра.       Стая почему-то не видит этого, не чувствует, а Стайлз… Стайлз, как и всегда, подавляет эмоции и делает то, что должна: вновь натягивает тетиву, прицеливается и, не колеблясь, выпускает стрелу.       И п о п а д, а е т.       Прямо в сердце