Это просто страшный сон?

Вероятно, он снова что-то задумал, раз снова начал мерещиться на стенах и в темных углах. Сэм не знал, Бабадук ли это "шалит", или его воображение, но, чтобы удостовериться, что его "друг" заперт, мальчик подходил к двери, ведущей в подвал, слушал тяжелое хрипящее дыхание монстра и уходил. Однажды он приснился ему. Не сказать, чтобы именно он, сам Бабадук своей персоной явился в сон мальчика, но все же тот своими воображаемыми глазами видел, это лицо так близко, как не видел никогда. Болезненно белая кожа, того и гляди лопнет как старая бумага от любого прикосновения. Выцветшие глаза с остекленевшими неподвижными зрачками. Создавалось впечатление, что это лишь несмышленая кукла, но он вел себя точь в точь как настоящий. Порывистые движения, угрожающие когти неправильной формы, готовые вонзиться под ребра и согреться человеческим теплом. Большой нос, пожалуй, единственное красивое, что было в Бабадуке, если не считать его цилиндра, который, казалось, мог жить своей жизнью, не считаясь с хозяином. И, наконец, зловещая улыбка в половину и без того расползающегося лица. Сэм так детально это наблюдал, так долго, что, казалось, кусочек тьмы заморозил его своим взглядом, заставив смотреть в глаза. Чернеющие большие зубы, въедавшиеся в серые десны, были совсем близко. Сэм считал, что самые страшные зубы - это человеческие. О хищниках он предпочитал не думать, и у него иногда получалось. И как только, казалось, всему этому многообразию черного хватает места на одном лице, похожим на человеческое своей моделью, как только этот огромный рот, зачастую зияющий черной дырой и грозивший сожрать все вокруг, умещался на своем законном положении. Мальчик проснулся в холодном поту и панике. Дома он был почти один - матери потребовалось отлучиться на ночь по срочным делам. Довольно глупое стечение обстоятельств, но оно досаждало Сэму еще и тем, что он, почти взрослый, предпочитает находиться в обществе мамы и монстра из-под кровати. Бабадука как не бывало. Его присутствия абсолютно не чувствовалось ни в комнате, ни где-то рядом, но Сэм знал, что, стоит ему расслабиться, эта клякса проклятых чернил выскочит из-за угла, как в старые добрые времена, протащит его спиной по полу и впечатает в стену. Поэтому Сэм, вооружившись старой потрескавшейся бейсбольной битой, осторожно вышел из комнаты и направился вниз. Только-только занимался рассвет, и весь дом тонул в сероватых сумерках, когда еще недостаточно светло для того, чтобы читать, но быстро уснуть в такой обстановке вряд ли получится. Чем ближе он подходил к заветной двери, тем лучше чувствовал, что Бабадук все-таки заперт. Вдруг что-то заскрипело, зашуршало, застрекотало, будто невидимый мешок с иголками протащился в подвале от противоположной стены и до двери, и Сэм впервые услышал человеческие слова от своего друга, обращенные к нему: - Ты что, боишься меня, Сэм? Ты не доверяешь мне? Ты ведь взял палку для того, чтобы убить меня в случае чего? - прошелестел Бабадук, явно издеваясь над мальчиком. Он поскреб своими когтями по своей стороне двери, звук получился один из самых неприятных, и Сэм поежился. - Нет, - ответил он, - но, зная тебя, я бы взял оружие получше просто для того, чтобы, как раз, в случае чего, спокойно обсудить с тобой все, что нам не нравится, - нервно сказал мальчик, оглядываясь по сторонам. Жаль, он не взял с собой фонарь. Интересно, Бабадук боится прямых лучей света? А стоит ли проверять? - Ты приснился мне сегодня. Бабадук, собиравшийся что-то прошуршать, пораженно замолк. В жизни он никому просто так не снился, только врывался во сны, расшвыривая их подобно собственнику, овладевая сознанием жертвы и забирая себе под управление ее тело. - Зачем? - прохрипел он. - Я не знаю, я хотел у тебя спросить... - потише сказал Сэм. - Я думал, это ты сам забрался в мой сон, ты просто смотрел на меня. Я думал, ты опять попытаешься убить меня. Через некоторое напряженное молчание, прерываемое редким постукиванием капель утреннего дождя по металлической крыше дома и другим поверхностям, Бабадук выдавил из себя с трудом: - Я не был в твоем сне. Отправляйся спать, человеческий потомок, ты мешаешь мне. Грустно усмехнувшись, Сэм вздохнул, подобрал биту, которую успел прислонить к стене, собрался было идти, но вернулся к двери, постучав в нее по-старому: - Эй, ты, те самые мои слова все еще в силе... Дверь содрогнулась от удара. Бабадук зашипел как оскорбленная ящерица. Эта тема не приветствовалась в общении с ним.