Not all

Просто день не задался. Бывают такие дни, когда ничего не случилось, но почему-то противно настолько, что хочется забиться в тёмный угол и сидеть там, пока мир не пройдёт мимо, желательно, куда подальше и навсегда. Точнее, до тех пор, пока не попустит. Иногда у этого желания есть причина, иногда нет, но при любом раскладе это надо просто пережить. Сегодня причина есть, как бы ни хотелось отрицать её наличие. Его работа журналиста для него важна, едва ли даже не важнее, чем работа Супермена. Поэтому и ощущение собственного бессилия перед лицом того, с чем он сталкивался как репортёр, терзающее его в некоторые моменты, было даже сильнее, чем в случае фиаско Супермена. Супермену проще: он прилетал, поднимал тяжести, спасал людей, благосклонно кивал, кидал парочку многозначительных взглядов и уносился прочь. Кларк Кент обнаруживал проблему, вытаскивал её на свет божий, обнажал неприглядное дно человеческих душ – и не мог ничего исправить. Убийства, торговлю людьми, то, что люди творили со своими детьми, коррупцию, предательство своего долга теми, кто клялся служить и защищать, не смог бы полностью искоренить даже десяток Суперменов. А ведь все эти вещи разрушали общество, приносили больше вреда, чем атаки пришельцев из глубокого космоса. Подрывали самую суть человечности и веру Кларка в человечество. В особо мрачном настроении Кларк не видел иного выхода, кроме тотального истребления Homo Sapiens как вида. Ну ладно, пару сотен достойных можно было бы оставить. Брюс очень странно на него посмотрел, когда он как-то поделился с ним этими идеями. Кларк мысленно махнул рукой воображаемому Брюсу «ой да знаю я, всё знаю» и продолжил с остервенением набивать разоблачительную статью о международной торговле детьми, которую недавно пресёк успешный рейд Бэтмена и Чудо-женщины. Вот и ещё одно затруднение морального характера: уместно ли злоупотреблять одним своим служебным положением в пользу другого? Вот Бэтмен же не запугивает конкурентов Брюса Уэйна, чтобы «Уэйн Энтерпрайзис» удерживала лидирующие позиции на рынке. По всему выходило, что личную пользу из супергеройства извлекает только Кларк Кент. Дойдя до этой степени самоедства, которую он изо всех сил старался выдать за саморефлексию, Кларк со стоном упал лбом на стол. – Дюймом левее – и ты разбил бы свой ноутбук. – Тёплая рука привычно ложится на шею, пальцы ерошат волосы, Кларк на миг позволяет себе расслабиться под ласкающей ладонью, выпрямляется, помотав головой, избавляясь от докучливых мыслей, и разворачивается к Брюсу. Брюс уже успел где-то оставить пиджак и закатать рукава рубашки. Кларк никогда бы не променял этот его домашний вид на функциональную мрачную красоту костюма Бэтмена или на ослепительность светского льва в шикарном смокинге. Брюс выглядит усталым, но взгляд у него внимательный. Он разглядывает поднятое к нему лицо Кларка, словно точно знает, о чём тот думает. И Кларк выдыхает от облегчения, потому что ему не нужно ничего объяснять. Всего лишь день не задался, и нет необходимости сообщать об этом человеку, который тоже порой чувствует себя так, словно пытается вычерпать море ложкой, но не сдаётся. Смирение просто не в его природе. Если задуматься, это ужасно и прекрасно одновременно, и Кларк думает об этом свойстве Брюса в тысяча первый раз. А потом Брюс поднимает его на ноги и обнимает. Кларк прижимается щекой к мягкой ткани рубашки, обтягивающей твёрдые мышцы, и затихает, наслаждаясь объятиями, ощущением безопасности и дома. – Спасибо. – Ммм? – Что выслушиваешь всё это. – Ты ничего не говорил. – И за то, что мне не нужно ничего говорить. – Кларк бодает головой подбородок Брюса. – Мы могли бы сейчас заниматься любовью на этом столе... – О, это мы тоже можем. Но ты не только мой любовник. Ты мой партнёр. Мой лучший друг. – И твой коллега по работе. – И это тоже. Кларк знает, что Брюс улыбается. – Не слишком ли много для меня одного? – Ты справляешься.