Без боли

Сегодня суббота, и я просыпаясь под яркими лучами солнца, почувствовала легкую сухость во рту. Я поднялась и потянулась в спине, хрустя позвонками. А вот теперь можно и за водичкой. Я спустилась вниз и на удивление в гостиной ни души. Ну это и к лучшему, нечего утро портить. Я набрала стакан воды и залпом выпила. Вот теперь точно доброе утро. Надеюсь, под вечер не буду биться в агонии, всхлипывая в углу комнаты. Очень надеюсь. Вздохнув, я пошла наверх умываться и переодеваться. Ох, если бы я знала, что будет дальше. *** Сегодня была вечеринка в доме Волкова, а вот туда не пойти Денис просто не мог. Я отказывалась, отказывалась, пока брат не сказал, что я подросток и пока есть возможность нужно отрываться. Ну рассказывать про вчерашние я, конечно же, не буду, не самоубийца. Но как же мне хотелось лишний раз видеть Волкова, вчера не натусился, надо ещё сегодня накидаться. Супер. Ребёнок на бабушку с дедушкой, то есть на маму с папой, а мы с Сашей собирались у меня в комнате. Калинина всё просила меня надеть нормальные женские вещи, а не украденные у брата, но я не слушала её и надела то, что считала нужным. И вообще, я купила их в женском отделе, что я быстренько доказала подруге, хоть та и не отрицала. Саша надела обычные джинсы и белую теплую кофту. Сверху она наденет пуховик, а на ноги кроссовки. Самой одеваться так можно, а мне нельзя. Я же надела похожие джинсы, как у подруги, теплые уги, и пофиг что некрасиво, зато удобно. Серую толстовку с капюшоном и молочную куртку. Идеально. Вроде и женственно, ну или как сказала Саша у меня испорченные понятия о женственности, ну и чёрт с ним. Мы сели в машину к брату, я назад, Калинина вперед. Я лишь пролистывала ленту новостей, в надежде хоть чем-то себя занять, пока я задыхалась от ауры любви в этом чёртовом салоне. Открыть окно мне не позволили, так как брат сказал продует и заблокировал их. Вот блин, охранник, похуже мамы. Когда мы припарковались, я просто вылетела с машины и глубоко вдохнула. Засунув телефон в задний карман, я подождала голубков и пошла в дом. Всё как в прошлый раз, только теперь дом был не мрачным, а ярким, с неким уютом. Если украшал сам парень, то вкус у него явно есть. Да вообще, куда не смотри — во всём идеален. Да и мама у него такая же, правда та не выпендривается, более скромная, чего не хватает сыну. Я сразу заметила владельца дома, который повернулся на мой прожигающий взгляд. Секунда и я отвела взгляд. Внутренний голос кричал, что трусиха и отвожу глаза, но усмирив его, я скинула куртку и повесила её на вешалку. Проходя глубже я наткнулась на барную стойку и попросила нанятого бармена приготовить чего-то слабоалкогольного. Приняв желтую жидкость, я в три глотка её выпила. Теперь хоть немного расслаблюсь. *** Я сидела за баром весь вечер, замечала знакомые лица. На виду были и Саша с Дэном, и Белова с Волковым, хотя около него ещё крутилось пару девушек. Весело, конечно, видеть как он зажимает их по углам и целует. Алкоголь плясал в крови, поэтому было не так больно, хотя я то и дело утирала слёзы с глаз. Только в подвыпившем состоянии, до меня начала доходить мысль, что я влюбилась в этого урода, но я всячески отвергала это. Не могла, просто не могла. Я никогда никого не любила, но надо же было влюбиться в него. Почему он? Я ударила кулаком о барную стойку, чем напугала бармена. — Ещё? — спросил он, с испугом в глазах. — Нет, спасибо, — я спрыгнула с барного стула и быстрым шагом удалилась с дома, схватив свою куртку. Домой, хочу домой. Срочно! Я словила первую попавшуюся машину и попросила девушку отвезти меня домой за двойную плату, та не отказала. Ну и отлично. Отдав деньги я быстрым шагом потопала по хрустящему, всё ещё февральскому снегу, домой. Дома никого не было. Родители у Давыдовых, брат ясно где, осталась я одна. И отлично. Я скинула обувь, скинула куртку, чуть ли не кидая всё это. Вот она истерика, вот она депрессия, привет давняя подруга, давно не общались. Я люблю его, люблю мать вашу. Почему? За что? Все эти дни я практически не ела, убивалась и всё из-за глупой любви. Ненавижу! Я метнула подушку с дивана, зацепив торшер, который с громким звуком упал. Ну и к чёрту. К чёрту всё! Я ломала всё, что видела, кидалась чем могла. Мне было всё равно дорогая вещь или нет, плевать на суммы, плевать на то, что, возможно, за это буду сидеть под домашним арестом, плевать вообще на весь мир. Мир сломал меня раз, но не сломит во второй. По крайней мере, я так думала. Но меня сломил человек, которого я когда-то ненавидела, и это чувство на грани с любовью к нему. Дебильное и ужасное чувство, где-то внутри, которое рвёт и мечет как я сейчас. Только мне больно, а этому зеркалу нет. Мне больно когда он сосется с другими курицами, а если я торшером разобью на мелкие осколки зеркало, ему будет всё равно. Это вещь, я — нет. Потом в глазах резко потемнело, а дальше я уже ничего не помню. *** Просыпаюсь я от пищания аппарата, которое запомню навсегда. Такое, как и два года назад. Супер. Еле открываю глаза и вижу яркий белый потолок. Глаза слепит и режет, от чего они начинают слезиться. Хочу утереть слезу, но в правую руку вставлена игла, которая в свою очередь ведёт к капельнице. Вот теперь точно как два года назад. — Очнулись, София, — я перевожу взгляд на мужчину лет так пятидесяти и киваю, — Мне позвать вашу семью, а то вашей маме скоро успокоительно колоть будут, — улыбнулся доктор и я кивнула. Доводить маму до инфаркта — не в моих планах. Доктор кивает и удаляется. Через десять секунд влетает мама, за ней отец, брат и Саша на руках с Антоном. — Соня! — мама кидается к моей койке и слегка обнимает. — Вы хотя бы малого не мучили, — тихонько смеюсь я и обнимаю маму свободной от иглы рукой. Голос ужасно сел. — Соня, мы так переживали, ты два дня в себя не приходила, — начала мама и я улыбнулась. Забота, это то, что больше всего мне нужно в эту секунду. — И ты подняла на уши всю больницу? — спросила я, когда женщина отстранилась. — Она поднимала на уши не только эту больницу, но и германскую, в которую уже заказывали самолет, чтобы тебя туда перевезти со всеми аппаратами, — ответил отец и обнял маму за плечи. — Андрей, что ты такое говоришь. Я волновалась, — начала возмущаться мать. — Тише… — тихо прохрипела я, — Я бы очнулась, рано или поздно, поверь, я ещё та живучая тварь, — тут уже смеется брат и улыбается Сашка. — Не говори так, ты бы на себя посмотрела. Последние дни не ела и упала в обморок из-за недостатка питания, — начала свои нотации мама, — Ты хочешь довести себя. Что случилось? — женщина села на край кровати, а все остальные расположились на диванчике в палате. — Мам, ничего, подростковые проблемы, ничего более. Уже легче, правда, — я улыбнулась. Ну уж после такого я пошлю нахуй любовь к этому придурку и буду жить дальше, влюблюсь позже в нормального парня, который не будет таким мудаком. *** Неделю я валялась в больнице, меня посещали все вплоть до Риты, с которой мы нашли общий язык. Была даже мама Волкова, кстати милая женщина. Мы недолго поговорили, так как она приехала за родителям, ну и заодно ко мне. Как у такой прекрасной женщины, мог родиться такой урод. Моральный урод. Алисе я конечно всё рассказала, Саше тоже. Я была в них уверенна и знала, что не проболтаются. Они посоветовали не зацикливаться и жить дальше. Ну любишь и любишь, пройдёт. Ну переспали, ничего страшного, жизнь на этом не кончается. Я прислушалась к их совету и уже была в студии, сразу после больницы. Я ела хорошо, поэтому болезненный вид, уступал место милому, слегка румяному лицу. Сегодня особый день, к которому я долго шла, но прервала путь. Но все же я София Котова, и я доберусь до финиша, чего бы мне это не стоило. Я собрала самых любимых мне людей в студии, но какого хрена сюда приперся Волков. Ну ничего, пусть увидит услышит, пусть. Его Кариночка или другие сучки, такого никогда не сделают. За пульт я поставила Артема, который помогал мне в осуществлении мечты, и взяла микрофон в руки. Чистый звук, хотя студийная версия имеется. — Сегодня я не просто тут собрала вас всех здесь, а я хотела бы представить вам, моим самым дорогим людям, то, к чему я так долго шла. А так же мне хотелось, чтобы моими первыми критиками, стали дорогие мне люди, — по кивку Артём включил записи других инструментов и стал играть на лаунчпаде. Я начала петь свою, собственноручно написанную песню. Слова, музыка, всё моё, правда Артём помог с аранжировкой, за что я ему очень благодарна. Я отрываясь пела слова песни с довольно глубоким для меня смыслом. Про то, что всё что мне делали плохое, я буду возвращать, что я поднимусь выше других, как бы меня не пытались остановить. Я знала, что большинство здесь знают английский, поэтому смысл понять они могли. Я видела восхищенные лица взрослых, одобрительные Влада, Саши, Алисы и брата. Один Макс был сосредоточен на мне, он следил за мной со сложенными на груди руками, как судья. Ладошки вспотели от его взгляда, но я собралась и допела эту песню, а в конце поклонилась. — Господи, Соня, я горжусь тобой! — мама подлетела и обняла меня. Я обняла её в ответ и улыбнулась отцу, через плечо мамы. — Спасибо, мам. Раз уж Стрельцов притих, я могу принять одно очень крутое предложение? — мама отстранилась и секундочку задумалась. Она развернулась и взглядом спросила у отца. — Раз это «очень крутое предложение», почему бы и нет, — отец улыбнулся. Родители всегда одобряли всё чем я занималась, и за это я была им очень благодарна. — Я, конечно, кое-что попробую, но ничего не обещаю, — на секунду я задумалась, как бы осуществить то, что задумала и уже составляла план. *** Прошла неделя и вот я на долгожданном концерте в Москве. Выступать на больших сценах — это большая честь для артиста, а для меня вообще впервые. Коленки дрожали, ладошки потели, было слегка страшновато, но у меня получилось выбить билеты для всех, и я буду чувствовать поддержку родителей и друзей, а уж тогда страшно мне не должно быть. Хотя, когда я боялась публики и публичного мнения? Никогда, правильно. Я была за кулисами со многими звёздами нашей русской эстрады. Это было что-то вроде благотворительного концерта, поэтому сюда приглашали и малоизвестных людей, таких как я. За моими плечами всего пару мелких концертов, один большой с Артёмом, и пару озвучек фильмов. Так что для меня сольное выступление, на довольно большой сцене — впервые. Особых требований ко мне не было. Песня на мой выбор, костюм и всё остальное подберут под песню. Ничего особенного. И вот я уже стояла за кулисами готовясь к выходу. Одели меня в белую обычную футболку и джинсовый комбинезон-юбкой. Вроде модно и для сцены подойдёт, да и под песню хорошо подходит. На ноги надели кеды, чему я была очень рада. На голове сделали две красивые косы, а на лицо нежный макияж. Я выдохнула и вышла на сцену, пообещав себе выложиться на все тысячу процентов. Выбрала песню, которую знала, и которая мне нравиться. Party In My Head by September. Софиты зажглись и аранжировка заиграла. Ну, что, Соня, покажи Волкову, что он потерял. Я улыбнулась и вступила. *** — Соня, ты даже на сцене не можешь платье надеть, — сразу начала мама, встречая меня на улице после концерта. — Комбинезон с юбкой — тоже платье, — она засмеялась и обняла меня. — Я так тобой горжусь, — папа поцеловал меня в щёку и я улыбнулась до ушей. Серьёзно. — Я принесла тебе достаточно проблем в детстве, пора, так сказать, отрабатывать. — Никогда не думал, что моя сестричка выйдет на большую сцену, — Саша сразу дала подзатыльник парню, за что я мысленно её поблагодарила. — Не недооценивай женщин, — подытожила Калинина и сложила руки на груди. — А я ничего такого не говорил, — оправдался парень и обнял блондинку. Какие же они милые, правда. Я так рада, что брат нашел именно Сашу, а не такую как Алексеева или Белова. Пускай он и воспитывает от неё ребёнка, но за то этот ребёнок будет расти в хорошей и любящей семье. — Пора домой, холодает уже. А Антон заснул вообще, — качая малыша на ручках, мама передала его сыну и потеплее закутала. Все кивнули, и с позитивными эмоциями, разъехались по домам. Волков в последнее время вообще стал не похож на себя. От веселого сорвиголова осталась только оболочка. Все время разговора на улице, он просидел на холодном капоте своей машины, лишь иногда переводя взгляды на знакомых и родных людей. Но я не придала этому значения. Ему на меня пофиг, а мне на него. Уже. Может я и люблю его до сих пор, но страдать из-за неразделенной любви не буду. У меня нет на это банально времени. Я учусь, работаю, у меня, тем более, скоро день рождение, и мы который раз с братом ссоримся из-за этого. Я не хочу думать о том, что загоняет меня в депрессию, я хочу жить дальше, хочу смеяться, хочу проводить время с пользой, а не реветь в уголке. Я хочу жить, а не страдать. Мы вернулись домой и я спасительно побежала на верх. Всю дорогу в машине мама проедала мне мозг, по поводу того, что на выпускной я должна надеть платье, никак иначе. Господи, можно я вообще на него не пойду. Она сказала, что оно должно быть в пол, приятного цвета, возможно стразы и кружева, я только протестовала и закатывала глаза. В общем закрыв комнату на замок, я сохранила свои нервные клетки и глубоко выдохнула. Завтра март, пора бы уже к экзаменам хоть немного подготовиться. Что у меня хромает? Русский. Значит завтра им и займусь, как раз воскресенье, самое время просидеть за книгой с чаем и печеньем, а под вечер выйти погулять с Сашей, а Антона посадить на шею к Дэну. Отлично. Я бросила взгляд на наручные часы. Одиннадцать вечера. Пора бы в душ и спать, устала жуть, но не переволновалась, что самое главное. Я взяла любимую пижаму с единорогами, единственное, что у меня более или менее женственное в моем гардеробе, и убежала в душ, под спасительные горячие струи воды и любимые запахи ванили.