***
— А ты можешь принести мне мою пиццу в форме Микки Мауса? — потянул за рукав официанта Стайлз. Молодой парень серьезно кивнул и взглядом попросил малыша подождать еще чуть-чуть. Юный Стилински тут же спокойно кивнул и, сложив ручки на животике, принялся терпеливо ждать, а Клаудия попыталась не слишком показать свое удивление. — Что тебе еще принести, кроме пиццы в форме Микки Мауса? — абсолютно серьезно спросил официант, обращаясь лично к Стайлзу. — Колючий сок и карандаши, — ребенок изобразил «щенячий взгляд» (не так мастерски, как Скотт, конечно, но тоже неплохо). — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — парень кивнул и молча удалился на кухню. Стоило только Клаудии вникнуть, о каком-таком Бобе рассказывала Джули, как Стайлз снова заскучал. — Мамочка! — громко воскликнул он и, убедившись, что все внимание приковано к нему, продолжил. — А куда ушел тот красивый дядя? — с выражением абсолютной невинности на лице поинтересовался малыш. Весь столик дружно засмеялся, а Клаудия покраснела. — Это его слова, не мои, — пояснила она. — Он скоро вернется с твоей пиццей, не волнуйся, — сказала она, обращаясь уже к сыну. Мальчик сразу притих. Когда официант вернулся, неся на подносе пиццу Стайлза, стакан газировки и цветные карандаши, ребенок буквально просиял от счастья. — Это самый колючий сок, который у нас есть, — с улыбкой подмигнул малышу парень, ставя перед ним стакан с лимонадом. Когда перед Стайлзом поставили пиццу в форме самой настоящей головы Микки Мауса, мальчишка не сдержался и захлопал в ладоши, но быстро понял, что ее еще надо порезать. — Можешь ее порезать, пожалуйста? — спрашивает ребенок и Клаудия уже берет нож, но сын хлопает ее по руке маленькой ладошкой. — Мамочка, нет! Я хочу, чтобы красивый дядя это сделал! — Ох, простите, мой сын… — смущается миссис Стилински. — Не стоит извинений, — прерывает ее молодой человек и учтиво наклоняется к Стайлзу, разрезая для него пиццу на крошечные кусочки. — Это не Стайлз-порция, — говорит малыш, указывая маленьким пальчиком на кусок больше остальных. Официант тут же режет его на два более маленьких, и мальчик удовлетворенно кивает и показывает на следующую «не Стайлз-порцию». Парень тщательно проверяет вместе с ребенком, чтобы все кусочки были «Стайлз», прежде чем уйти. Посетителей становится больше и обслуживание их столика переходит от «красивого дяди» к «тете в красных туфлях», но официант все равно подходит к Стайлзу каждые десять минут, чтобы спросить, как у него дела. Когда мальчик выходит за границы Микки Мауса на раскраске, его губки обиженно поджимаются, а носик морщится — ребенок готовится вот-вот расплакаться. Молодой человек подходит как раз вовремя и говорит, что картинка раскрашена великолепно, а Стайлз буквально тает. Клаудия все никак не может сосредоточится на разговоре о Бобе, а ее еда стремительно остывает, потому что она постоянно поднимает с пола карандаши и пытается накормить безостановочно ерзающего сына его идеально нарезанной пиццей. Она думает, что молодой официант — настоящий герой, когда он подходит к их столику в очередной раз. — Хей, Стайлз, — окликает его парень и мальчонка тут же переключает свое непостоянное детское внимание на «красивого дядю». — Не хочешь поесть вместе со мной за тем столиком? Клаудия думает, как бы бестолковая голова ее сына не оторвалась прямо сейчас - с таким энтузиазмом он кивает, показывая свое согласие. Официант осторожно переносит пиццу Стайлза, самого Стайлза и, словно всего уже сделанного было недостаточно, чтобы навсегда стать для всех Стилински кумиром, приносит огромную миску с мороженым специально для Стайлза. Ребенок пищит и с удовольствием рассказывает новому знакомому, как прошел его день, размазывая мороженое буквально везде. — А как тебя зовут? — спрашивает Стайлз с открытым ртом, потому что мороженое холодное, а он засунул в рот целую ложку. — Дерек, — улыбается официант и мальчик думает, что Дерек — теперь его новое любимое имя. — А хочешь секрет? — заговорщицким тоном спрашивает Стайлз, забавно прищуриваясь. Дерек так же прищуривает глаза и кивает. — Стайлза на самом деле зовут Мечислав. Ме-чи-слав, — по слогам повторяет малыш, явно с трудом выговаривая. — Но это сложно, поэтому я — Стайлз. Только никому-никому не говори, я даже Скотту не рассказывал, — серьезно говорит ребенок, нахмурив бровки и тыкая в официанта указательным пальчиком. — Никому не расскажу, — так же серьезно обещает Дерек, но мальчик все еще смотрит на него недоверчиво. — Поклянись на мизинчиках, — малыш протягивает к официанту крошечный пальчик и тот протягивает свой в ответ. Они заключают клятву на мизинчиках и Стайлз предлагает показать Дереку, какие смешные рожицы он умеет делать. Парень смеется каждый раз, когда мальчонка морщит моську показывая новое «глупое лицо» и ни разу не жалуется на беспорядок, который устроил этот маленький ураганчик. Клаудия впечатлена. Ее еда, оказывается, не успела остыть, она смогла поговорить с друзьями больше десяти минут (это определенно рекорд!), ни один напиток не был разлит по столу, ее сын ни разу не упал, а еще с детского личика весь вечер не сходила широченная улыбка. Это еще какое достижение, если Вы — родитель двухлетнего гиперактивного карапуза, знаете ли. Она оставляет Дереку гораздо больше чаевых, чем требует этикет, и пишет в книгу отзывов благодарность. «Спасибо официанту за то, что устроил моему двухлетнему сыну его первые в жизни дружеские посиделки, спасибо за то, что позволил мне, занятой маме этого чуда, спокойно поужинать с друзьями, спасибо за то, что сделали все, чтобы мой сын почувствовал себя настоящим принцем, спасибо за то, что сделали гораздо больше своих рабочих обязанностей, для мальчика, которого никогда не встречали раньше». Стайлз требует найти Дерека перед тем, как они уйдут домой, чтобы сказать ему «спасибо».***
— Дерек, захвати мне картошку спиральками! — вопит Стайлз из гостиной и хихикает, когда слышит раздраженный рык с кухни. — Ты уже все съел! — кричит Хейл, а мальчишка требует ухо от Микки-пиццы. — И вообще, ты ешь слишком много вредной еды. — Но ты же меня все равно любишь, — возражает Стайлз, а мужчина падает на пуф рядом. — А вот и нет, — вредничает Дерек, демонстративно съедая последний кусок пиццы. — Ты невыносим. — Неправда, Стайлз очаровательный, — ухмыляется парень, а Хейл закатывает глаза. — Говорить о себе в третьем лице не очаровательно, — бурчит Дерек. — Лет пятнадцать назад ты находил это очаровательным, — продолжает спорить подросток. — Тебе было два, — напоминает мужчина. — Мне было семнадцать, мне нужны были деньги, и я вообще случайно тебя встретил. Я просто пытался быть милым с ребенком. — Ты уже тогда на меня запал, — самодовольно лыбится Стайлз, втягивая через трубочку остатки газировки. — Стайлз, Господи Боже! — давится пиццей Дерек. — Тебе было два года!