* * *
Себастьян получает сильный пинок в спину и мгновенно просыпается, чуть ли не падая с собственной кровати. — Отдай одеяло, — звучит слабо, но требовательно. В ответ на вопросительный взгляд дворецкого, граф зевает и отворачивается от слуги, в попытках закутаться в одеяло: — Отстань. Я замёрз и хочу спать. Себастьян облокачивается на спинку кровати и обеспокоенно вздыхает: — Юный господин, вас что-то не устраивает в Вашей комнате? — Да, — Сиэль почти не чувствует, как чужие руки бережно переносят его ближе, — Там разбито окно и пошёл снег, — и тут же возмущённо поднимает голову, — Ты что делаешь? — Согреваю вас, милорд, — дворецкий снова получает лёгкий толчок в грудь и Фантомхайв ложится обратно, на край кровати. Почему-то слишком сложно закрыть глаза и отрешиться от всего людского. И одеяло, как назло, совсем не греет. Сиэль успевает лишь услышать противный лязг стекла, прежде чем его собственный громкий вздох перебьёт свист около уха. Оцепенев от неожиданности, граф, чуть дыша ещё видит, будто провожает напряжённым взглядом, крупицы разбитого окна, в одночасье опавшие на пол. Теперь снег будет и здесь. — Юный господин, Вы в порядке? — голос кажется Сиэлю насмешливым. Граф медленно поворачивает голову, широко распахнутыми от испуга глазами, и тут же щурится от холодного отблеска: меж пальцев дворецкого зажата серебряная пуля. Секунду назад разбившая окно. — Юный господин… Фантомхайв невольно съёживается, когда ледяной ветер проносится по его хрупким плечам. Несколько снежинок, поблёскивая, опускаются на тёмные ресницы и сразу тают. — Себастьян… — звучит слишком тихо. Граф, стыдливо спрятав глаза, дрожащими руками тянется к дворецкому. — Мой лорд, вы не замёрзли? Но Фантомхайв, вновь заметив серебряный блеск, лишь притискивается ближе к Себастьяну, и, испуганно шмыгнув носом, зажмуривается. Только вот свиста не слышно. Сиэль приоткрывает глаза и стискивает зубы: всего лишь холодный отсвет снежинки. Снег бьётся в окно с новой силой. Тепло - лишь иллюзия, думает Фантомхайв. И слёзы застывают, лишь успев вырваться на волю. Граф, не поднимая лица, вдруг думает: быть может, холод ранит сильнее серебра? И тут же понимает: — П-пожалуйста, — ком в горле заставляет Сиэля вцепиться в рубашку дворецкого, — согрей меня... Себастьян на мгновение сталкивается с отчаянным взглядом темно-синих глаз, и тут же плечи графа окутывает мягкое одеяло, а сам дворецкий ложится рядом, ласково прижимая Сиэля к себе, и замечает, как от немого плача дёргаются худенькие плечи. — Милорд, — Слуга укоризненно склоняет голову так, что упирается щекой в макушку своего господина, — Не стоит плакать… — Замолчи. Я не плакал, — Оба хотят в это верить. Хотя знают, что это - ложь, — Утром сделай вид, будто ничего не было, — говорит Сиэль, точно с опаской. — Да, мой лорд. Плевать, какая буря будет завтра и сколько окон будет разбито, ведь сейчас, в этой захудалой комнатушке, мальчик засыпает в тепле. Пули по-прежнему свистят над его головой. И ровно падают снежинки, думает Себастьян, и бережно, лишь бы не разбудить, откидывает непослушные пряди с глаз Сиэля. На полу уже стелятся небольшие горки сероватого снега, а ветер воет за окном по-прежнему. Дворецкий вдруг вглядывается в черты лица графа чуть пристальнее обычного, и кажется ему, всего на миг, будто сдержанный и расчётливый вид господина Фантомхайва сменяется на то, ещё не омрачённое жестокостью лицо, с лёгкой, почти что детской улыбкой на губах. И тут же возвращается обратно, в повседневную маску. Себастьян же догадывается о причине этой еле заметной перемены: Сиэль просто счастлив быть в тепле. Конечно, только сейчас. Ведь завтра он не простит себе радости подолгу гулять в парке или обняться. Он прекрасно отгородился от всего этого. Вероятно, на целые столетия. Себастьян, возможно, даже понимает, что Сиэль никогда не сможет простить себе даже малейшего влечения к повседневным развлечениям. Но до сих пор Себастьян верит, что однажды и над над поместьем Фантомхайв взойдёт солнце, растопив многолетний снег…1
19 сентября 2017 г. в 19:28
Топот босых ног сложно услышать даже в пределах нескольких метров. Но Сиэль, стуча зубами и потирая озябшие плечи, упрямо идёт в темноту поместья.
Холодно. Невыносимо холодно. Граф, тяжело дыша, уже готов остановиться, но подгибающиеся ноги сами ведут его вперёд. Ледяной ветер разносится словно со всех сторон.
Лорд не заплачет. Не должен, во всяком случае. Но слёзы предательски подступают к горлу, так, что Сиэлю кажется, будто он вот-вот задохнётся, поворачивая ручку неприметной двери.