Город... Поединок с Кейрой.

      Я возненавидел эту крылатую дрянь. Её высокомерный голос, ехидную улыбку, язвительные речи… То, как играючи она причиняла мне боль и как легко выкинула прочь. Сука! Так бывает порой, когда через пару часов или дней после спора со стыдом и злостью понимаешь, что должен был сказать, ответить, сделать. В такие моменты главное — отпустить прошлое, изгнать его из своей души и памяти, а я застрял в произошедшем тогда. Споря раз за разом с воображаемой крылатой в своей голове я, сам того не замечая, привязывался к ней всё сильнее — сейчас я могу это понять, а тогда, конечно, всё было непонятно и страшно. Особенно — когда она начала мне сниться.       Наверное, тогда я впервые попробовал связывать себя. Ощущения, конечно, были далеко не те же, но что я мог тогда себе позволить? Так, чтобы не признаваться даже самому себе в открывшейся слабости и странности этого нового увлечения. Те вещи, которые я случайно «унёс» с собой, спешно покидая дом Кейры, подошли как нельзя кстати. Я стягивал ремнями лодыжки, связывал колени, потом надевал наручники… И просто лежал связанный какое-то время, прокручивая в своём воображении сцены и разговоры, которых не решился бы повторить в реальности. Этого быстро стало недостаточно, и после нескольких проведённых так вечеров, я начал запирать всё, что можно, на замки, разбрасывая ключи по комнате — так, чтобы для своего освобождения мне пришлось поползать связанным по полу, собирая их. После того, как мне пришла в голову нелепая идея усложнить себе задачу, проделав то же самое в полной темноте, и я остался в своей спальне, связанным и нагим, до самого утра, когда я наконец смог их найти, мне стало понятно, что с этим надо что-то делать.       Поразмыслив на досуге, я не смог придумать ничего лучше, чем вернуть Кейре её «игрушки». За прошедшие несколько дней я, к счастью, не успел ни повредить, ни неисправимо испачкать их, а взять и выбросить столь недёшево выглядящие девайсы мне казалось тогда просто кощунством. Связаться с крылатой оказалось несложно. Инфосеть, вопреки заверениям официальных инструкций, обеспечивала превосходную связь с землями светлых. Мы сдержано поздоровались, я холодно (надеюсь) сообщил крылатой, что она кое-что у меня забыла, а чужих вещей я у себя не держу, Кейра с полнейшим безразличием в голосе неостроумно пошутила про восхитительную скорость моих мыслительных процессов и назвала число, когда она снова будет на том же месте и защита дома позволит мне разово «провесить» портал… В назначенное время я шагнул в светящуюся рамку и второй раз в жизни оказался в доме пресветлой Госпожи Кейры.       На этот раз выход из портала располагался в спортивном зале или комнате для поединков. Полы, покрытые чем-то в меру мягким и упругим, пружинили под ногами. Наверное, падать на них было бы не так больно, как на голые доски или камни. Вдоль стен, закрытых зеркалами, стояли манекены и длинные ряды деревянных стоек с тренировочными мечами, рапирами, шестами, щитами и прочим. В центре зала положив руки на пару «настоящих», боевых мечей, покоящихся в ножнах, спиной к порталу восседала на полу она — и сложно сказать от клинков или от самой Кейры исходил тот металлический холод, сковывающий волю тонкой ледяной корочкой страха.       Она была в простых чёрных спортивных штанах и коротком топе. Босая. Волосы её, и без того недлинные, были собраны в короткий хвостик. Минут через пять моего молчаливого стояния позади она поднялась на ноги и всё так же спиной ко мне спросила:       — Ну и зачем пришёл?       Заготовленное приветствие так и не покинуло моих губ, и я с непонятным мне страхом ответил: — Вернуть… Вещи…       — Твоих вещей у меня давно нет. Должен бы знать, что потерявший хозяина предмет становится ничьим и исчезает через неделю, тает, если никто другой не найдёт ему применения.       — Но у меня…       — Остались мои кандалы? Демонёнок, — я надеялся, что она хотя бы невесело, но улыбнулась… И, честно говоря, как же рад я был услышать это слово. Почему-то оно показалось мне знаком того, что она не сердится, или хотя бы злится на меня не так сильно.       — Это почти что признание. Можешь оставить себе — у меня большая коллекция.       Я сжал пакет в руках.       — Я не могу! Эти вещи… Пока они в моём доме, они заставляют меня раз за разом вспоминать тот день. И в моей голове рождаются неправильные мысли, — протараторил я в один выдох.       — Знаешь, демонёнок, я могла бы и рассмеяться, наверное, но это уже совсем не смешно. Ты понравился мне, ещё при первой встрече, — она, наконец, соизволила обернуться ко мне, — Только не льсти себе, это не потому что ты какой-то особенный. Просто симпатичный парнишка, с которым я не прочь была поиграть.       — Кейра?       — И что же за херню ты творил всё время? Это стало чем-то вроде вызова для меня, признаю, тем более, что на гея, асексуала или импотента ты не похож. Но вот ты снова приходишь ко мне… И лишь для того, чтобы избавиться от «неправильных» мыслей?! Может, тебе всё-таки стоит выдать нимб с крыльями, а, демонёнок?       Я молчал, и какое-то время Кейра не торопила меня с ответом. Но и оно, увы, вышло.       — Я знаю, что ты хочешь меня, такому бесхитростному юнцу этого не скрыть даже от молоденькой дурочки, какой я была, — Кейра замялась и выдала после непродолжительных раздумий, — довольно-таки давно. Может быть, я ошибаюсь?       Ответа дать я снова не успел.       — Опять, опять, опять! Я снова даю тебе выбор, последний и крайний шанс. Если я напридумывала себе чего-то не того, вали, золотая рыбка, плавай дальше! Портал там! В противном случае — покажи чего стоишь, демонёнок, можешь ли ты стать демоном вообще?       По полу проехались ножны с одним из мечей и остановились, ударившись о мои ноги. Почему-то я почувствовал, как во мне закипает чувство, от которого я почти отвык за последнее время. Гнев. Кейра смотрела на меня и клинок в её руках указывал чётко в мою грудь. Я встряхнул головой, гоня прочь злобные и соблазнительные мысли о том, как прижму эту светлую сволочь к стене, выбью меч из её рук и тут же сорву с неё одежду… Почему-то моей гордыне показалось, что нескольких недель тренировок сразу после моего бегства из Города и обряда инициации должно хватить для этого поединка. Я поднял с пола «свой» меч и медленно встал в стойку.       — Одолеешь меня, демонёнок, можешь делать, что хочешь! — весело прокричала крылатая, — если нет, я сама тебя трахну. Никто из тех, на кого падал мой выбор, не смеет отвергать меня!       Без предупреждения, едва договорив свою последнюю фразу, Кейра бросилась в атаку.       Звон сталкивающихся мечей… Всё усиливающаяся боль в руках после каждого, принятого на клинок её удара, напряжение в ногах и спине после каждого ухода в сторону. Сильнее… Больнее… Тяжелее…       Она смеялась и будто бы танцевала, а моих «глубоких» познаний о фехтовании, сводившихся к четырём основам, явно не хватало, чтобы её удивить.       Она мотала меня по всему залу и время от времени играючи дарила мне глубокие царапины, в последний момент задерживая клинок, останавливая удар, который иначе был бы смертельным.       — Даже не стараешься, демонёнок! — Кейра рассмеялась, и я яростно и безрассудно бросился вперёд, пытаясь широким нисходящим ударом располосовать эту суку надвое. Всё равно же воскреснет!       Её контратаки я даже не заметил.       Адская боль в напряжённых мышцах.       Удар плечом в грудь — и я падаю на спину, а мой меч, пойманный между клинком и перекрестьем гарды её меча, улетает куда-то в угол.       Пол толкнул меня в плечи, потом я ударился головой, рванулся вверх, чтобы встать побыстрее на ноги — и стопа Кейры врезалась мне в грудину. Новое падение, удар… Босая нога крылатой опустилась на моё горло. Я схватился за её лодыжку обеими руками, но не смог сдвинуть и на сантиметр. Скала, а не женщина… Кейра надавила сильнее, из моей глотки вырвался хрип:       — Пощади!       Моя противница убрала ногу, и я зашёлся в кашле.       — Вставай! Ну, давай, поднимайся! — велела она. Я подчинился, всё ещё жадно глотая воздух, пытаясь взглядом нашарить потерянный меч. Нашёл. Далеко. Она проследила мой взгляд и медленно покачала головой.       — На колени! — последовал приказ. Я бухнулся на оба колена и сжался в комок, припадая к полу.       — Хорошо, — резюмировала Кейра, глядя на то, как моё тело бьёт дрожь, — искренне и потому хорошо. Ты слишком часто врал, демонёнок. Не мне и не окружающим — себе. Пора научить тебя говорить правду. Твой магазин проживёт пару дней без тебя?       — Да, Госпожа, — я поднял голову и посмотрел на неё, — там давно уже автоматизировано больше, чем хотелось бы.       — Славно, — мой ответ она приняла как должное, — у меня тоже выдалось несколько свободных деньков. Ты хочешь меня, о чём-то спросить, демонёнок?       — Да! Госпожа… Что со мной будет?       Кейра расхохоталась снова. Вот же смешливая…       — А что стало с твоим соседом, Громовым, после того, когда любезная Найт подарила ему ошейник? Ничего особенного. Вы все за ними подглядывали там на корабле…       — И я видел ужасные вещи! — воскликнул я, не сразу осознав, что перебиваю крылатую. Кейра поморщилась.       — Воспитания — ноль… Исправим. Что же такого ужасного они делали? Или весь ужас в том, что он касался обнажённого тела вашей наставницы, а ты нет? Да, для своих пятисот лет она выглядит горячо…       — Все эти их фетишистские штуки. Мазохистские… Грязные… Мерзость! — моё предположение развеселило светлую ещё сильнее.       — Ты сам мазохист, в прошлый раз я это тебе успела доказать. Фетиши? Для человека, не имеющего фетишей ты слишком часто любуешься на мои босые ноги. Очень незаметно, ага.       Сарказм в её голосе я смог уловить.       — В этом плане ты такой же, как и твой товарищ, подобранный моей славной Найт, смею предположить. И будешь делать то же самое, и не только, да ещё добровольно и с песней!       Я хотел отвести взгляд, отвернуться, но она протянула руку к моему лицу и схватила меня за подбородок.       — В глаза смотри!       Я с трепетом подчинился. Разговор наш, разбавленный непонятной мне игрой в гляделки, которую я проигрывал так же неизбежно, как предыдущий поединок на мечах, затягивался. Ноги мои давно уже начали затекать, колени саднили… Она обошла меня, и резко толкнула в спину, я упал вниз лицом и замер.       — Знаешь, демонёнок, если наша жизнь это пьеса, то мы должны были переспать сцен пять тому назад, но ты дважды умудрился мне, понимаешь, мне — не дать!       Я попытался что-то ответить, но Кейра просто заткнула в мой раскрытый рот неведомым образом появившийся в её руках шар. Да что там, она прежде успела затянуть ремешок за моим затылком, чем я — осознать, что это кляп.       — Удобная штука? — поинтересовалась ехидно Кейра, наслаждаясь моими попытками охарактеризовать её саму и её затеи, — я так и знала.       Руки мои были быстро и крепко связаны, на этот раз простой верёвкой. Разведённые челюсти быстро начали уставать, а полуоткрытый рот наполняться слюной.       — С кляпом в зубах глотать неудобно, — будто бы прочитала мои мысли светлая, — просто позволь ей стекать. Такие правильные мальчики, как ты, демонёнок, находят эту беспомощность столь унизительной…       Сука! Мразь! Она ещё издевается?! Если бы не эта штука, мешающая, говорить, Кейра услышала бы самый длинный и проникновенный мой монолог за всю недолгую историю наших встреч! Впрочем, она и сама понимала это. Хуже того — она давно уже догадалась о той незначительной детали, которую я всеми силами старался от неё скрыть: лежать у ног красивой и сильной девушки на животе, будучи связанным и с кляпом во рту, чертовски неудобно. Тесно.       — Смотрю, в штанах твоё возмущение уже не помещается, — прокомментировала Кейра этот факт, играючи перевернув меня на спину, будто я был не тяжелее тряпичной куклы. Щёлкнул замок — я уже перестал удивляться тому, что в доме светлой крюки и крепления, к которым можно прицепить чьи-нибудь связанные руки, сами собой выползают из стен и пола по первому желанию хозяйки.       Кейра не стала утруждаться с пуговицами на моей одежде, просто одним взмахом клинка прорезав её всю, от воротника рубахи и до ширинки на штанах. Она сорвала с меня всё, что можно было сорвать, потом, невесть откуда взявшимся шнурком с силой перетянула мой возбуждённый член у самого основания. Что-то такое со мной уже делали однажды — там, на корабле, но тогда я мог всё списать на алкоголь и афродизиаки. Теперь же я был трезв, впрочем, голова моя давно уже кружилась похлеще, чем у пьяного.       Кейра стояла надо мной уже полностью обнажённой. Крылатая поставила ногу мне на грудь и склонилась ко мне. Больно. На её губах играла победная улыбка, а в глазах светились хищные огоньки.       — Почему демонятам так нравится подобное? — спросила она сама себя и надавила ещё сильнее. Потом пожала плечами и на миг оторвала от пола вторую ногу. Хах!       Я резко выдохнул и сжал зубы от боли, закусив кляп ещё сильнее. Кейра пожала плечами и убрала ногу… Чёрт! Перешагивая через меня, она задела стопой мой член!       — Случайно, прости! — хихикнула светлая, глядя, как напряглось всё моё тело. Она плавно опустилась на колени, садясь на меня. Её рука скользнула по моей груди, вырвав из меня очередной приглушённый стон, пробежала по животу… Кейра привстала на коленях, её тонкие пальцы на секунду обхватили и направили меня… Миг, и вот я уже вошёл в Стальную Кейру. Одно её движение — и я на всю длину внутри!       Я взял её — и ни кинжал, приставленный к моему горлу, ни кляп, ни связанные руки мои не имели в этот момент никакого значения. Не знаю, возможно ли улыбаться с заткнутым ртом, но в душе своей, в мыслях я лыбился, как мартовский кот после прогулки по крышам. А Кейра… Она двигалась, она будто танцевала на мне, она ласкала обеими руками свою соблазнительную, красивую грудь, а я пожирал глазами её обнажённое тело…       Мокро. Очень.       Не замедляясь моя наездница отвесила мне такую пощёчину, что я услышал звон сразу в обоих ушах.       — Если ты кончишь раньше меня, я тебя убью! — оскалившись поведала крылатая и внезапно, без перехода, застонала. На моё лицо и грудь посыпался целый град ударов, как будто корчась от боли, я доставлял ей куда большее удовольствие. Она ускорилась ещё, она насаживалась на меня всё сильнее, она впивалась в мою грудь ногтями, она внезапно целовала и кусала меня в шею, по ей одной ведомым причинам… И так же, без предупреждений, внезапно Кейра изогнулась волной, задрала лицо к потолку, заткнула себе рот рукой… С какой же силой она сжала меня в этот миг!       Движения её замедлились. Сволочь! Как во время прошлой нашей «игры» я балансировал на самой грани, трепеща в предвкушении приближающейся разрядки, но Кейра остановилась совсем.За какую-то ничтожную долю секунды ДО. И для меня чуда не наступило.       Она нагнулась ко мне, она уперлась в мою грудь обоими локтями, прикладывая всё больше и больше силы. Это больно. Это очень больно! Это, твою мать, чертовски больно!       А ещё Кейра почти снялась с меня, не знаю, как это можно назвать. На какой-то несчастный сантиметр я всё ещё оставался внутри, я чувствовал её тепло, её влагу, она поддразнивала меня, сжимая время от времени мышцы…       — Думаешь, ты заслужил это, демонёнок? — поинтересовалась моя мучительница. Она поднесла палец к губам, намекая, что говорить мне всё же не стоит, а затем аккуратно расстегнула ремешок кляпа и вынула эту гадость из моего рта. На шарике виднелись глубокие следы от моих зубов. Сука, какое это, оказывается, счастье — просто закрыть рот.       — Я хочу послушать, как ты будешь меня умолять, — сообщила Кейра на удивление будничным тоном.       Я зарычал. Я оскалил зубы. В этот миг я впервые с момента своего падения осознал, что ноги мои до сих пор не связаны.       Согнуть колени. Упереться ступнями в пол. Напрячь пресс… В первый раз это кажется открытием похлеще, чем у нобелевских лауреатов. Мысли и действия, описание которых требует нескольких строк в реальности пролетели за считанные доли секунды. Одним резким движением, почти что ударом, я вернулся в игру. Потом было ещё, ещё.       Кейра приблизилась ко мне, прижалась ко мне, полуобняла меня, упираясь локтями в пол. Её раскрасневшееся лицо было совсем рядом с моим, но поцелуй стал куда большей неожиданностью для меня, чем любой из ударов. Она запустила пальцы в мои волосы, потянула меня к себе…       — Не смей, сука, останавливаться!       Я и не смел. Тем более каждое моё движение приближало меня к тому самому моменту, когда Кейра задрожала снова, и её ногти уже не просто подарили мне новый десяток царапин, но буквально до крови врезались в моё тело.       Ещё немного! Вот-вот! Ну, сейчас и я…       Но эта крылатая сволочь ОПЯТЬ не дала мне кончить! Вот взяла и слезла. Со связанными руками я никак не мог ей помешать.       — Не-е-е-ет! Прошу! Молю, Госпожа! Ну хотя бы теперь! — я смеялся и плакал одновременно, сбивчиво неся какой-то бред.       — Это просто музыка для моих ушей! — Кейра выглядела тёплой, довольной, тело её, кажется, слегка дрожало, но голос её оставался уверенным и гордым. Она прилегла слева от меня, руки её медленно заскользили по моей шее, груди, рёбрам, спустились ниже…       — Хорошо, — решила она вслух, — вот эта твоя попытка пыла хороша. Наверное, ты не так уж безнадёжен.       Кейра развязала шнурок, всё это время сжимавший мой член у самого основания.Её пальцы заскользили, едва касаясь нежной кожи. Напряжение всё нарастало с каждым прикосновением, и в какой-то момент крылатая милостиво позволила мне пройти точку невозврата. Настала моя очередь дрожать, стонать и выгибаться дугой, насколько позволяли мои путы. Это чувство, взорвавшееся во мне и эхом раскатившееся по всему телу, невозможно толком описать. Что-то горячее и липкое выплеснулось на мой живот, грудь, лицо… ЛИЦО?! Переход от восторга к брезгливому омерзению был мгновенным, я потянулся — стереть эту гадость, но руки мои всё ещё были привязаны. Кейра следила за моими метаниями с каким-то садистическим удовольствием.       — Нет, я конечно, знаю, что если затянуть процесс, разрядка будет бурной и обильной, но чтобы так много… Тебе так сильно понравилось, демонёнок?       Я молчал. Да что там, я с силой сжимал губы, боясь раскрыть рот. Нет! Нет! Нет-нет-нет!       — Всегда забавляло меня это мужское презрение к собственному семени, — холодно сообщила Кейра, — а от женщин ждёте, чтобы они с готовностью принимали его на грудь и лицо, глотали при минете… На, вытрись!       Около моей головы упала упаковка дезинфицирующих салфеток. Кончиком клинка крылатая надрезала верёвки, удерживавшие мои руки, и я судорожно схватился за холодную ткань.