Люблю...

       Это место было нашим с Твелвом временным убежищем. Заброшенный кафетерий, о котором, похоже, все позабыли. На виду у прохожих и нет одновременно. Идеальное прикрытие.        Жаль, что даже после официальной смерти "Сфинксов" приходится скрываться. И обидно, что мне до сих пор не рассказали о фантастическом воскрешении ребят. Говорят, мне не обязательно знать. Но ведь так интересно.        Перезвон колокольчиков над дверью оповестил о посетителе, и я обернулась.        Наш новый сообщник. Пришлось принять его, когда тот по случайности столкнулся с нами. Заявил, что он преданный фанат Сфинксов, и нам ничего не оставалось.        Парень тяжело дышал, склонившись вниз и опираясь одной рукой о стену. Я сразу поняла: — что-то произошло, и пытливо смотрела на него.        — Твелв, — отдышавшись начал он, а моё сердце глухо отдалось где-то в глубине, — устроил заварушку в кондитерской! — И выкрикнул: — Весь округ стоит на ушах!        Ну вот снова. Твелв был нашей единственной проблемой, временами устраивая шалостные подрывы. И ведь после каждого раза обещает, что такого больше не повторится. У нас могут возникнуть огромные проблемы, но он просто не может бороться со своими старыми привычками и желанием повеселиться.        — Придурок! — Вырвалось у меня. Ну неужели так сложно не привлекать к себе внимания? Я не выдержу, если мне опять придётся потерять их...        Дверь снова открылась. На пороге замер Твелв, виновато смотрел на меня, не решаясь сдвинуться с места.        — Твелв, ты представляешь? Она назвала тебя придурком! — Тут же выскочил наш пухлый знакомый. Всегда всем и обо всем докладывает. Хочет быть для всех хорошим. Как же это раздражает! — И это после того, как ты не раз спасал её!        И тут меня что-то укололо. Я отвернулась, меня всю трясло. В голове проносились воспоминания о поездке на мотоцикле, аэропорте, колесе обозрения. Ну правда, какое право я имею осуждать его? Что я для него в сущности сделала, чтобы так говорить? Только и создавала сплошные проблемы... Как стыдно...        Я сжимала пальцы в кулаки, пытаясь унять эту тупую дрожь. Сзади послышались шаги. Что он хочет сделать? Ударить? Ну и ладно. Я заслужила. Неблагодарная.        Шумно вздохнув, задержала дыхание. Что-то мокрое там, где заканчивалась шея и начиналась спина. Круговорот мыслей оборвался, и я замерла в ожидании. Его руки обняли меня под грудью и мы так стояли не меньше минуты, напрочь забыв о третьем лишнем. Я ощущала тепло его тела через ткани футболок и ритм наших сердцебиений, отдающий импульсами во все конечности, нарастал с каждой секундой.        — Прости... — Тихий шёпот, достаточно, чтобы услышать только мне.        Я наклонила голову, чтобы заглянуть в его грустные, молящие о прощении глаза. Внезапный порыв успокоить, обнять, спрятать его, охватил меня. Этот рефлекс, как из мелодрам, о существовании которого у себя, я не подозревала, подтолкнул меня к нему. И Твелв поддался.        Мокрые. Его губы были мокрые. Наверное, я должна побрезговать, опротивиться, но меня затягивало, будто я давно ждала этого. И похоже, мы оба не умеем целоваться. Это все так странно для нас в первый раз. Но даже так, не могу остановиться.        Когда я все-таки распробовала, вкус оказался сладким. С трудом отпрянув, осмотрела Твелва с головы до ног. Весь он в розовом липком креме или помадке. Взгляд его прояснился и он нежно улыбнулся. Не знаю о чем он думал, но мне хотелось бы повторить. Однако сначала нужно отмыться, и переодеться.        Без слов, я потянула его за барную стойку, где находилась ближайшая раковина. Твелв, с присущим только ему энтузиазмом, перескочил через неё, первым преодолевая расстояние. Я же улыбнулась его разыгравшемуся настроению, и спокойно села на стул, наблюдая за ним. Он так быстро умывался, разбрызгивая воду вокруг себя, словно торопился куда-то. Я хихикала над его спешкой, пока не заметила как он торсом лёг на стойку, почти вплотную заглядывая мне в глаза. Я смутилась и хотела встать, но меня остановили его руки, которые аккуратно вытерли моё лицо. Видимо запачкалась когда мы... Ох, мы ведь только что целовались!        Твелв рассмеялся. Я удивлённо проморгалась.        — Ты чего так раскраснелась?        Ну вот почему он такой открытый? Такой прямой? Ничего не боится, не стесняется? Я так не могу... Как неловко...        — Хэй, Лиза, ты чего плачешь? — Его беззаботный тон сменился взволнованным, и он засуетился, — Я что-то не так сделал? — Твелв мотал головой из стороны в сторону, будто что-то искал.        — Прости, — я схватила его за запястья, чтобы он посмотрел на меня, — все хорошо. Прости... — попыталась как можно естественней улыбнуться, но губы дрожали от смущения.        — Тебе не за что извиняться, — Твелв засветился своей ребяческой улыбкой, попутно смахивая слезы с моих щёк, — глупенькая Лиза.        Этот его снисходительный взгляд тёплых золотисто-карих глаз. Я подалась вперёд, обхватила его за шею, чувствуя щекой его щеку. Одной рукой зарылась в густых жестковатых волосах. На мою спину невесомо легли ладони Твелва, и я думать ни о чем другом не могла. Твелв — лучшее, что произошло в моей жизни. Как же я его: — Люблю...