smell of lilac

— Возьмёшь кота? — шершавым голосом говорит фарфоровый, миниатюрный парень с лисьими глазами. Он держит на руках огромного тёмно-синего кота. Тёмно-синего с рыжими вкраплениями на ушах и спине, как что-то похожее на мир звёздных духов в Фейри Тейл. Вообще-то, Чонгук не против, но у него аллергия — но, может быть, этот кот волшебный? В силу окраски своей шерти. — Вообще-то, Чонгук не против и этого парня взять, но у него запах какой-то тоже странный — аллергичный. Но определьнно вкусный (и Гук думает, что умер бы, но пропитался бы им насквозь). Парень хмурится и смотрит из-под густой, на вид мягкой чёлки: — Так возьмёшь или нет? — Возьму, — Чонгук немного тупит и, заплетаясь, слова торопит: — номер твой. Телефона. — Фу, — фыркает парень. — У меня альфа есть, спасибочки. — А зачем тогда кота отдаёшь? — Дело не твоё, — и разворачивается к лестничной площадке передом (к альфе задом, — что очень опрометчиво с его стороны, просит заметить тот). В воздухе остаётся только сирень, Чонгук вдыхает запах полной грудью и чихает, еле успев прикрыть нос и рот ладонью. * Намджун курит третью, потому что песня не пишется, потому что соседи стучат по батареям, потому что надо уже завязывать, а пачка ещё не кончилась. Потому что Юнги до сих пор дома нет, а его мать все морги обзвонила и Джина приплела — первый обычно к нему уходит, когда всё слишком его достало. Вот только омеги нигде нет, а в двери поворачивается ключ. И: — Я дома, — Юнги с _котом_. Видно через всю квартиру эту странную ветряночную пятнистость. — Ты объяснишь мне когда-нибудь, что это? — Намджун попадает взглядом в то, что сидит у Юнги на руках, а затем смотрит на омегу, стараясь выразить на лице строгость. — Кто, — Юнги невозмутимо его поправляет. — Это кот. Не видишь? — Он похож на космос из какого-то аниме, — ляпает Ким. — Он Юпитер, — гладит кота омега и пускает на кухню, присаживаясь за стол. — Понятно, — Намджун на самом деле никогда Юнги не понимал и сейчас не понимает. — Куда ходил? — Отдавать. — Зачем? — Жалко, — признаётся Юнги и чешет пальцами-прутиками «волшебного кота Юпитера» за ухом, добавляя. — Он со мной не выживет. «Это уж точно, с тобой никто не выживет, странно, как я умудряюсь», — думает Намджун, а вслух только хмыкает — делай как знаешь. Намджун ему даже не альфа, если честно. Просто однокурсник, просто напарник по проекту, сосед ещё — квартплату вместе покрывают. Друг в крайнем случае, хотя никто из них дружить не предлагал. Но Намджун его знает, как-никак, четыре года. И Джина, его брата, знает. Вот ему он альфа. И мать его знает, каждый вечер звонит, спрашивает, как дела — Юнги только истерит тихо, покуривая в сторонке. А иногда _громко_, как сегодня, ага. — Может скажешь спасибо, что маму твою спать спокойно уговорил? — Намджун зевает и выбрасывает окурок в пепельницу. — Спасибо, — хмыкает Юнги тоже невозмутимо и, видно, хочет ещё что-то сказать, но не говорит, молчит, поджав губы и нервно смяв в пальцах нижний край своей футболки, — смущается. А Намджуну интересно, с Мином это впервые за последние три года: — Что ты хотел сказать? Юнги всегда плохо идёт на контакт, поэтому сначала в ответ Намджун получает: — Ничего. — Ну ты ведь хотел что-то? — Ким не отстаёт, потому что из омеги слова вытягивать силком надо. Юнги прикрывает глаза и молчит долго. Очень долго. А потом выпаливает, взрывается — для обычного Мина это неимоверно громко: — Кто тот парень на девятом этаже, над нами, Намджун-ни, ты же всё знаешь, скажи, пожалуйста? — и тянет «а» в последнем, поднимая на друга практически жадный взгляд. * — Возьми кота, — настаивает омега. — Ты же вчера приходил? — Чонгук выглядывает из-за двери снова и морщится — ему в лицо тычут боком _кота_ и это не самое приятное, что происходило с ним за все двадцать лет его жизни. — Ну и что, вдруг ты передумал на счёт моего номера. — У тебя же есть альфа, — Чонгук открывает дверь и пропускает его в квартиру. — Нет, я соврал, — он смотрит куда-то Чонгуку в подбородок и вдруг говорит скороговоркой. — Меня Юнги зовут, кота — Юпитер. Чонгука ступорит, это было… — Что? Юнги хмурится и повторяет — только ещё быстрее, прибавляет «а тебя?», и Чонгук, серьёзный двадцатилетний почти мужчина, думает, что это мило. Очень мило. Опоминается он минуты через две, когда Юнги явно начинает нервничать, закусывая нижнюю губу почти до крови, и поспешно проговаривает: — Я Чон Чонгук, проходи. Но Юнги хочет говорить только о коте и под конец тёмно-синее, странно-ленивое существо, пропитанное сиренью, остаётся на девятом этаже, а сам омега говорит, что придёт завтра. * Намджун смотрит на счастливого и запыхавшегося Юнги и, если честно, думает, что умер и попал в рай. Старший уже половину проекта самостоятельно сделал, а прошло только две недели. И не важно, с момента, когда они получили задание (хотя прошёл уже месяц, и хорошо, что Юнги взялся), или с момента, когда он пришёл домой без Юпитера, сказав, что кот теперь в надёжных руках. — Хён, с тобой что-то не так? — Намджуну страшно, хотя он догадывается, что именно с другом. А Юнги только отмахивается, мол: жди свою песню и помалкивай. Он только пишет, не читает. Ну, если только иногда. По особым случаям записывается у Намджуна в студии, но тоже для себя — ничего более. Стесняется. * Юнги приходит к Чонгуку обычно в восемь вечера, когда тот дома и когда к нему можно. Юнги приходит _исключительно_ пообщаться с Юпитером и не исключено, что будет отвлекать Чонгука от уроков. Хотя обычно Чонгук сам отвлекается. Отчего потом всю ночь не может перестать чихать. У него аллергия на сирень. В такие вечера (почти во все, если быть честным) они целуются, пьют кофе и таблетки. Иногда смотрят фильмы Marvel из коллекции чонгуковых DVD дисков. Болтают на балконе и смотрят на звёзды. Всё до жути сопливо, но на балконе юнгина сирень немного выветривается и даёт Чонгуку дышать полной грудью так, чтобы он не умер, как планировал с самого начала. * Чонгук пахнет сногсшибательно, когда Юнги понимает, что что-то не так. И сидеть на своём седьмом, когда на девятом _такой_ запах, ему кажется невозможным. Но когда Чонгук открывает дверь и буквально нависает над ним, становится не по себе. В квартире оглушительно пахнет зелёным чаем. Юнги протискивается мимо непонимающего Чонгука на кухню и заваривает себе кофе, но не чувствует его запаха, нос полностью забит ватой как будто. Юнги хмурится, оборачивается и замирает. У Чонгука расширены зрачки, напряжены скулы, а его ладони упираются по бокам от Юнги в деревянную столешницу кухни. — Ч-чонгуки, ты чего?.. — Юнги не договаривает. — У тебя течка, — от грудного рыка у омеги захватывает дух, и он на пару минут выпадает из реальности. Юнги не замечает, как оказывается в спальне, не замечает до того, как Чонгук срывает с него футболку и расцеловывает живот. Он отпихивает Чонгука в сторону, натягивает футболку обратно и смеётся. А Чонгук, опомнившись, обижается: — Наш девиз непобедим: возбудим и не дадим, да? — Купишь маску, тогда и поговорим, не могу смотреть на твои сопли. И я не нарочно.