Маленькая история двух неудачников

Эдди и Ричи были той еще странной парочкой. Никто из Неудачников не смог бы точно ответить, с чего все началось, зато вот Эдди знал наверняка. Это было настолько в характере Ричи и настолько в характере самого Каспбрэка, что и шанса не оставалось на мысль, будто они на тот момент будут порознь. - Какой же ты чертов придурок, Ричи, - тогда Эдди быстро шагал в обратном от школы направлении, на ходу пытаясь затолкнуть куртку в рюкзак. Осень выдалась неожиданно солнечной, но бесконечные стенания матери о просыпающихся вирусах и гуляющей по Дерри простуде раз за разом заставляли его брать с собой теплые вещи. На всякий случай. - Гребаный придурок! Едва справляясь с курткой из-за злости, Эдди резко остановился, застегивая, наконец, рюкзак. - Да ладно, детка, в этом нет ничего постыдного! - Балабол поспевал следом, ни капли не чувствуя себя чем-либо отягощенным. Маленький сорванец на всю школу распевал песни о невероятных подвигах Эдди с его долбанутой мамашей на пару, а когда младший Каспбрэк чуть не в истерике толкнул его на шкафчики, приказывая заткнуться, тот ответил, что теперь уж точно никто не подумает, что Эдди - педик. - Я же оказал тебе услугу, дитя, разве ты не видишь, как расчудесно все сложилось, дитя? Что именно расчудесно сложилось, оба предпочли не говорить. Не то чтобы Ричи так уж нравилось измываться над друзьями, вовсе нет, он никогда не позволял себе зайти слишком далеко. Но немного "подогреть их маленькие грязные задницы" считал почти своим долгом. Особенно в отношении Эдди. - Эй, я серьезно! - Каспбрэк стремительно пошел вперед, усиленно делая вид, будто Ричи тут нет. Он мог бы продолжить кричать или кинуться на него с кулаками, в конце концов, иногда так сильно хотелось врезать этому очкарику, но за годы дружбы он понял, что лучшее оружие против Балабола - игнорирование. - Ты не можешь молчать весь путь домой, Эдс. Эй, Эдс, разве ты не понимаешь? Если уж я смеюсь над этим, то остальные точно не будут. Кому взбредет в голову быть одного мнения с неудачником? И еще одна характерная черта Ричи - рациональное зерно в каждом его поступке. Какие бы идиотские шутки он ни шутил, в конце концов оказывалось так, что все это имеет смысл. Эдди раздраженно выдохнул. Он ненавидел такие моменты. Кто знает, может, Ричи действительно понимал, что делает? - Эдс, - Тозиер нагнал друга и взял за руку чуть выше локтя. - Эдс, я... - Не называй меня Эдс! - взвизгнул Эдди. В такие моменты игра считалась ничьей: Ричи делал вид, будто искренне сожалел, а Эдди - будто действительно злился. - Черт возьми, Ричи, ты можешь заткнуться? Почему ты никогда не можешь заткнуться? На лице Тозиера медленно расцветала ухмылка. - О, детка, ну что за вопросы, разве ты не знал! - Ричи взял друга под руку, с нажимом двигаясь вперед. - Я не заткнусь никогда, ведь иначе мне больше не выпадет шанса взглянуть на твое самое хмурое и милое на свете лицо! Эдди не удержался и все-таки пнул его по ноге. Все эти дурацкие шуточки совсем не напрягали его, когда они были вдвоем. Другое дело - школа, где съесть тебя готовы с потрохами, а потом дерьмом любовно рисуют памятный портрет. Каспбрэк дернулся. Слишком много в их жизни было Генри Бауэрса. А с такими, как он, к сожалению, не работает правило "единственный в своем роде". Где один психованный подросток - там и другой, в конце концов, они и сами не всегда отличались адекватностью. - Эй, Эдс. Когда Эдди поднял глаза от дороги, оказалось, что они почти у его дома. Мальчик моргнул. - Неужели ты так сильно расстроился, что никто больше не назовет тебя педиком? - Ты гондон, Ричи, - Эдди повернулся к другу лицом и быстро подался вперед. - Получай. И с вызовом поцеловал Балабола. *** Если вы скажете, будто знаете что-то о первозданном восторге, то Ричи Тозиер с убеждением ответит, что вы ошибаетесь. И начнет бесконечно трепаться, и именно поэтому вы не обратите на это заявление никакого личного внимания, покрутите у виска и поспешите отойти подальше. Ричи знает, он практиковал это на Бене и Майке. А еще Ричи знает, что из всех возможных черт Эдди ему больше всех нравятся эти три: храбрость, упорство и отчаянность. Каспбрэк даже предположить не мог, каким чертовым ураганом из эмоций он может быть, и всегда его инициатором был Ричи. Каждый раз, когда Балабол зажимал его возле дома, или в дрянном переулке, или в Аладдине, Эдди жутко храбрился, чтобы не сбежать, а потом упорно не обращал внимания на подначивания, а после со всей отчаянностью доказывал, как Ричи неправ. И было удивительно смотреть, как он раскрывался снова и снова. Потому что после храбрости, упорства и отчаянности всегда следовала любовь, такая любовь, от которой сердце Ричи все никак не сбивалось с учащенного ритма, а в глазах никак не исчезала вся та нежность, которую он не мог выразить иначе, чем снова и снова давать им обоим шанс быть собой. *** Эдди никто не нужен был, кроме Ричи, а Ричи никто, кроме Эдди, не интересовал. Ну, вы понимаете. В этом смысле. Именно поэтому, должно быть, остальные Неудачники не сразу заметили перемены. Эдди и Ричи были все теми же постоянно пререкающимеся придурками, один из которых шутил самые глупые шутки на свете, а другой беспрестанно на него за это кричал. И действительно сложно было представить их не вместе. Поэтому Беверли искренне смеялась, когда раздосадованный Каспбрэк убирал руки Балабола от своего лица, а Стэн всегда оставлял свободное место рядом с одним из них в столовой, потому что Ричи слишком часто сидел в кабинете у директора, а Эдди бесконечно долго мыл руки перед едой. Билл всегда записывал вместе их имена на лабораторные работы по биологии, а Бен заботливо прикрывал Каспбрэка перед матерью, когда они хотели погулять все вместе. А Майк просто улыбался каждый раз. *** Каждый этот жест, каждое чувство, что было испытано, давало надежду, что однажды все будет так же хорошо, как и тогда. Они были все вместе.