…
…—…что ты насвистываешь? — Тэхён в нотах старательно так копается, изучая своим проникновенным взглядом каждый листочек с неким любопытством, пристальностью и какой-то необъяснимо маленькой, совсем крохотной радостью в глазах. Они сидят в уютном, тихом зале колледжа искусств со старым, но таким эстетично вписывающимся в общую картину чёрным блестящим роялем, с персиковыми шторами, развевающимися на лёгком ветру, который доносится с улицы через чуть приоткрытые окна. Чонгук тут же свистеть перестаёт, уставившись удивлёнными на Кима глазами. — Моя мелодия, — отрывается Тэхён от изучения своих листов лишь на долю секунды, чтобы скупо и скромно так в одно время улыбнуться, а после зарыться в ноты, как ни в чём не бывало, и дальше в них копаться. — А… Она., — у Чонгука руки потеют, и ему кажется, что под его ногами земля медленно так, с издёвкой раздвигается, уходит куда-то прочь, и он понимает, что совершенно готов провалиться сквозь неё. Вот только он не знает, от чего именно, поэтому тихо выдаёт, — запоминающаяся она. А Тэхён снова отрывается от перебирания нот, которые он держит своими изящными длинными пальцами, и снова улыбается той же скромной, но уже такой довольной улыбкой. » — Собственно, как и ты в целом» — хотелось добавить Чонгуку в тот момент, но он лишь смог сглотнуть судорожно и выдавить (постараться хотя бы) совсем не влюблённую, спокойную улыбку в ответ той скромной. Только вряд ли это получилось.…
» — Скромной ли она была тогда?» — думает Чонгук, поставив кружку на своё старенькое, уже сколько веков повидавшее фортепиано, и берёт с него же книжку, такую же замызганную годами, а может быть, и целыми столетиями. То, что он вспомнил, вроде было в среду. И вообще Чонгуку в целом не повезло встретить человека-недельное-настроение. Чон прекрасно помнил, какое настроение у Кима по всем дням недели. Например, в понедельник у него слишком весёлое настроение. Для первого дня в неделе — уж точно. Все ходят с хмурыми лицами, и лишь этот странный парень обычно светится так, что можно в толпе без труда его заметить, ибо подпрыгивает он периодически от чего-то или же очень громко, слишком оживлённо что-то рассказывает. И сколько Чонгук не замечал, его друзей — Чимина и Хосока, — это очень веселит и на их лицах даже улыбки играют. Тэхён умеет заражать других своим настроением.…
… — Ким Тэхён, — звучит имя, и Чонгук оглядывается в поисках поднятой руки. Но её, почему-то, не оказывается в этот вторник. В этот серый, скучный вторник. И в следующий тоже. И в следующий. — Опять нету, — цокает языком профессор, что-то помечая в журнале. — Есть, — раздаётся тихое, но такое слышное слово в аудитории, полной гробового молчания, сказанное таким желанно-услышанным для Чонгука голосом. В дверях стоит парень с отросшими волосами — давно не стригся — а у Чонгука что-то трепещет внутри. Но Тэхён явно не в настроении. Это прекрасно видно по его равнодушно-пустым глазам и полностью расслабленным, закрытым губам. — Что ж, присаживайтесь, — преподаватель хмыкает и снова утыкается носом в список, выкрикивая имя и фамилию каждого поочерёдно.…
Чон помнит те вторники, когда Тэхён присутствовал на парах. Именно по вторникам, когда тельце Тэхёна соизволит прийти на пары, Ким полностью не в настроении сидит, в свою тетрадь карандашом нервно тычет, после стирая все точки, и равнодушным, совершенно не выражающим никаких эмоций взглядом на доску и на монотонно говорящего профессора смотрит. Нет, Чонгук не видит обычно лица Тэхёна на их совмещённой паре. Он видит либо его затылок, представляя его беспристрастное ко всему выражение лица и каждой клеточкой тела ощущая, понимая его состояние, либо не видит Тэхёна на паре вообще.…
…- Почему именно по вторникам ты в таком плохом настроении? — Чон у Кима спросил. Так, чисто из интереса, а может из крайне огромного любопытства (и пары-тройки десятков причин). — Не имею ни малейшего понятия. Никогда не замечал, — Тэхён лишь отмахнулся, хмыкая и снова бегая глазами по нотам, которые только что на чёрненьком старом рояле играл.…
Среда никогда не протекает так, как Чонгуку бы хотелось. Казалось бы, именно среда — идеальный день для того, чтобы подойти и заговорить с Тэхёном в непринуждённой обстановке — как все за столиком поесть, что-то обсуждая, ну или же неловко переглядываясь и пищу поглощая совершенно молча. При таких мыслях Чонгуку хочется Сент-Экзюпери процитировать и снова о понимании друг друга через молчание высказать. Чон ещё бы долго себе позволил над молчанием думать, раздумывать, передумывать и перебирать в голове миллионы вариантов, задумчиво по коридорам колледжа идя, да вот только на горизонте как назло в поле зрения Ким Тэхён попадает с друзьями. Что-то обсуждая с Чимином и Хосоком, они втроём в столовую по направлению идут. Истинные омеги о чём-то шепчутся. И Чон чувствует издалека. Чувствует этот сильный запах. Запах мелиссы. Он уже так к нему привык. Проводя Тэхёна до дома, он как наркоман этот запах в себя впитывает, каждой клеточкой своего тела. Кажется, он уже где-то под кожей находится, да и Чонгук уже как-то сильно к нему, с излишком так привык. Только вот Тэхён об этом не знает. Он вообще о Чонгуке практически ничего не знает. Да и Чонгук тоже о нём особо многого не знает. И Тэхён не спрашивает. Неинтересен ему Чонгук по мнению самого Чонгука. Но не по мнению Тэхёна.…
... — Пришёл? — раздаётся тихий хрипловатый голос, до дрожи в кожу Чонгука бьющий. Чон не отвечает, лишь тихо за собой дверь прикрывает и почти что уверенно идёт к Тэхёну. Последний же просто на мягкой банкетке сидит и задумчиво так смотрит в чуть приоткрытое окно. Чонгук невольно вопросом задаётся, на что именно Тэхён смотрит — на птиц, яркие краски осенних листьев или же на погоду? В среду обычно Тэхён сильно задумчив, постоянно что-то записывает в своём блокноте или же в нотной тетради, смотря с особым вниманием на какой-то определённый объект. Чонгук живо представляет себе, что в голове у Тэхёна творится и какие ноты там витают, какие образы и силуэты бегают по нотному стану в мыслях. Но одновременно Чон понимает, что просто себе этого объёма одновременно не представляет. Не может. В ту же самую среду Тэхён слишком переменчив в настроении. Иногда может громко смеяться, а через минуту, что-то такое печальное вспомнив, на его глаза слёзы наворачиваются. — Ну что, начнём? — Тэхён отрывается от своих рукописей и своими красивыми карими глазами на Чонгука смотрит. Чонгук лишь на одну секунду тонет, но это лишь на секунду. Однако даже этого ему достаточно. Ровно через такое маленькое (большое для самого Чона) количество времени Тэхён, словно маленький ребёнок, с лёгкой улыбкой восклицает не наигранно так: — А, погоди! Дай, кое-что подправлю! И осторожно подтирает какие-то ноты, аккуратненько, с какой-то даже каплей заботы и осторожности, а затем рисует новые, более чёткие и понятные. — Всё. Готов? — лицо Кима поворачивается к Чону, а руки ложатся на чёрно-белую клавиатуру, уже готовые сыграть шедевр (хотя, по мнению Чона, Ким мог бы вообще и не играть эти самые шедевры — он сам является отдельным видом искусства для Чонгука). Тэхён так улыбается, как прежде Чонгуку не улыбался. Как-то по-другому и слишком легко, со слишком детским и слишком невинным взглядом. И тавтология, как заметил сам парень в своих мыслях, здесь является совершенно обязательной составляющей. Чонгук чувствует запах лёгкости, ассоциирующийся всё с той же с мелиссой. Хотя много что ассоциируется у него с ней в последнее время.…
Чонгук, до своего дома идя, уже думает, не стал ли он слишком зависимым от Ким Тэхёна. Теперь он появляется в его жизни каждый день. Чонгук даже отдохнуть от него хотел. Но Тэхён теперь каждый день попадается. То ли Чон в том виноват, что ищет его глазами, то ли Ким делает это специально. Сейчас он думает об этом, смотря на затылок старшего, который впереди в метрах двадцати от него идёт и на остановку направляется. Чон специально идёт медленно, чтобы Ким не мог ничего такого заподозрить. Сам же Тэ останавливается на месте остановки. И через минуту идёт его автобус. Да и Чонгуку тоже на него надо. Он на бег срывается, уже видя заходящего в маршрутку Тэхёна, и как всегда рукой машет, на зеркало заднего вида рассчитывая. Чон почти в пустой автобус забегает, ища глазами Кима. Найдя его весьма отличимую макушку, идёт к кондуктору, рассчитываясь, и усаживается от парня как можно дальше. А тот задумчиво смотрит в окно, — Чон даже знает, что он сидит в наушниках, — сидит и о чём-то себе думает. Чонгуку бы хотелось отчаянно знать, о чём именно. По четвергам Тэхён весёлый слишком в университете, порой себя как ребёнок ведёт (весь день практически), постоянно на объятия со стороны своих хёнов напрашивается и сам подходит к ним, руками своими их обхватывая, скрепляя красивые пальцы в замок и крепко обнимая. Если Чон это видит, он очень сильно ревнует. Да-да, к омегам. Через минут 10 езды по тихим улицам и закоулкам Тэхён встаёт со своего места, Чонгук же немного погодя за ним поднимается. Выходит Чонгук тоже естественно погодя, прикидываясь, будто забыл, что на этой остановке выходит. Вот только четверг этот совсем не по плану идёт. За Тэхёном не уследив, Чонгук издаёт тихое шипение и, раздражённый этим в край, до дома идёт, как на его плечо рука ложится и тихий хриплый голос. — Чаю не хочешь? У меня много дома есть, — Чонгук дёргается от неожиданности и поднимает взгляд от асфальта на Кима. Тэхён улыбается. Снова. И снова Чонгук на эти растянутые в улыбке губы залипает, а потом взгляд на выразительные глаза переводит. И тоже в них тонет. А Тэхён с той же улыбкой идёт до дома, уже засунув обе руки в карманы своего пальто. Чонгуку молчание с Тэхёном нравится и нравится запах мелиссы, плывущий рядом. Чону просто хочется идти и наслаждаться обществом Тэхёна, звуком его шагов, его запахом и им в целом. Он смотрит то под ноги, то на улыбающегося Тэхёна, то на серое небо, куда Тэ и смотрит. Чон понимает, что Тэхён о чём-то приятном думает и наверняка себе в небе что-то да представляет. Вот только мысли Тэхёна уже выше понимания Чонгука. Уже заходя в дом, Чон помнит, что Тэ на этаже четвёртом живёт, ведь он видел его очертания в его освещённой квартире примерно месяц назад. А может и больше. Поднявшись по лестнице, Тэхён неспешно к двери подходит, с такой же скоростью ключ в замке поворачивает в первом, во втором и только потом входит в свою квартирку. Чон осматривается. Мебель, скромно исполненная в старинном стиле барокко, серые обои с коричневыми потолками и запах идёт такой, словно Чон внутри магазина элитных сортов чая и кофе находится. Но выделяется из этой всей какофонии запахов тонкая нить мелиссы. Пока парень осматривается, мимо Тэхён пробегает, ножками своими семеня. Домашние свободные шорты и свитер идеально на подтянутой фигуре Тэхёна сидят — аж дыхание у Гука спирает.И Чонгук за ниточкой мелиссы следует, которая шлейфом за Тэхёном тянется. — Какой предпочитаешь? — Тэхён спрашивает так, будто для него это обыденно — до такой степени интонация непринуждённая. — А какой твой любимый? — у Чонгука без задних мыслей вырывается. И только через секунду до него, идиота такого, доходит, почему Тэхён странно на него смотрит. А Тэхён затем улыбается. Так странно видеть его широкую, естественную улыбку. — Чёрный с нотками апельсина. С ним я обычно ем шоколад, — Чонгук на парня смотрит, а тот без слов из множества пакетиков один берёт и чайник на кипячение ставит. Чон с некой осторожностью дальше на кухню проходит и усаживается на диван, пристально за Кимом следя. Тэхён сосредоточен, но при этом лицо его умиротворённое и расслабленное. Слишком противоречащее. Как и сам Тэхён. Но Чонгуку это нравится. Ким достаёт две кружки, ждёт, пока чайник вскипятится, глядя лишь на него, и специально на своего гостя не смотрит. А Чону кажется, что Тэхёну он просто неинтересен. И от этой мысли как-то пусто внутри. Настолько, что даже заполнять эту пустоту ничем не хочется, если только Тэхёном и его вниманием к чонгуковской персоне. Вот только, зная Тэхёна, он понимал, что он совсем его не знает. Всплеск воды кипящей в чайнике вскоре отчётливо слышится, и Ким наводит чай в двух кружках. — Не против попить из этой? — Ким показывает кружку обычного размера, затем за ней подняв воздух и вторую, чуть побольше. — Просто вот эта, — указывает носом на кружечку чуть побольше, — моя любимая. Забавно. А ведь у Чона такая же кружка дома. Уютно-милая, с мордочкой нарисованной обезьянки, вся коричневая. И всё-таки Чон кивает, соглашается, не говоря ни слова. А зачем? Зачем вести разговор о какой-то кружке с парнем, который тебе нравится? «Абсурд», — думает Чонгук. «О, тебе это правда интересно?» — загорелся бы Тэхён в своих мыслях. Чонгук, зная о Тэхёне всё, совсем его не знает. Парень обходит кухонный столик, подсаживается к Чону за обеденный прямо напротив него и, придвинув кружку ближе к Чонгуку, затем подняв свою к чуть пухлым губам, отпивает немного от своего чая. А после следует милая улыбка и светло-карий взгляд в сторону Чонгука. Если бы взгляд мог бить, Чон уже давно умер бы от такого милого напора со стороны Кима. — Что-нибудь интересное расскажешь, м? — Что? — Гук делает вид, что не знает ничего. — Ну, не знаю там, прогулка до моего дома например как тебе? — самодовольная ухмылка. Он знает. — Отлично. Теперь я знаю, где ты живёшь, — Чонгук улыбается уверенно, даже не смотря на своё внутреннее смущение, и отпивает немного своего чая. — Почему ты ходишь за мной постоянно? — Мне по пути.…
По пятницам Тэхён всегда уставший и редко, когда выспавшийся. Он не высыпается никогда, однако именно по пятницам он сонный, если кофе не попьёт. Чонгук тоже давно изучил эту схему, поэтому сейчас сидит на паре и так пристально вглядывается в знакомую до хруста в голосе спину, пытаясь понять, выпил ли кофе этот странный Ким. В голове ещё крутится вчерашний разговор, и Чонгук, откровенно говоря, каждый раз прокручивает свои реплики у себя в голове. хмыкая на каждой. Вчера они спокойно поболтали с Тэхёном, как обычные люди. Тёплые улыбки, греющие с чаем душу и сердце, запах мяты и лёгкий привкус шоколада с апельсином.…
…Музыка лилась из инструмента ручьём, текла по жилам, венам и продолжала растворяться внутри, сливаясь с кровью в одну струю и наполняя тело кислородом. Чонгук наслаждается музыкой, живёт и дышит ею. Он видит, как из-под изящных пальцев выскальзывают эти чудесные звуки, совсем не боясь запутаться в нотах или ошибиться. Тэхён играет так, как чувствует сердцем сам. Если бы у музыки был запах, Чонгук определённо дал ему запах ванили и молока. Или же клубничного чая с молоком. Музыка — сладкое, опьяняющее, наполняющее всё тело бодростью нечто. Эти минуты для Чонгука проходят быстро, в один миг буквально. Хотя Тэхён играл добрых пять минут, разыгрывая пальцы. Прежде эту мелодию Чонгук не слышал, а потому, встав со стула, подходит к фортепиано и уже зевающему от недосыпа парню. — Твоё сочинение? — Чонгук улыбается, и Тэхён, пытаясь улыбнуться через зевок в ответ, медленно кивает. — Да, вчера дописал. — Именно поэтому не спал? — умиротворённая улыбка на лице Кима, и Чон не знает, улыбаться ему, или же начинать журить старшего за то, что он не выспался в которую пятницу уже.»…
Вечер пятницы. Всё той же доброй пятницы. Звонок в дверь. Чонгук откладывает книгу и смотрит на часы. На часах 22:15. Нехотя, парень отрывается от мягкого кресла и идёт открывать такому позднему гостю. А на пороге шатающийся, чуть пьяненький омега. Глупая улыбка, шалящие искорками глазки и руки по обе стороны, упирающиеся ладонями в стены для равновесия. — Какого чёрта. — ругается шёпотом Чон, после чего берёт еле на ногах стоящего парня под мышки и затаскивает в свою квартиру. — Тэхён, блять. Какого хрена ты сегодня пил? — А нельзя? — пьяненько выдыхает Тэхён. Однако даже лёгкий перегар не перекрывает запах мелиссы, разыгравшейся на этот раз. Видимо, у парня скоро течка. Чонгук недовольно шипит, таща тело в ванную. А ведь им завтра на пары! Чон затаскивает парня в ванную, ополаскивая лицо пьянице-на-сегодня. — Блять, — шипит Тэхён и отмахивается от руки Гука. — Сумка, я к тебе не мыться домой пришел, — слова парня немного скомкано вылетают с выдохами в передышку. Ким висит на плече младшего и пытается отдышаться. — Зачем ты пришёл? — нет, чтобы спросить, «зачем ты пил, откуда ты знаешь мой адрес и т.п.», Чонгук спрашивает именно это. Он даже не понимает, каким образом Тэхён откопал адрес его дома. — А для этого нужен повод? И Ким прикрывает от усталости глаза. Последний вопрос получился слишком трезвым ответом для такого пьяного парня, и Чон вздыхает, понимая, что Тэхёну нужно отдохнуть. Неся полусонного парня к себе к комнату, младший заботливо укладывает Кима на кровать, накрывая одеялом, а сам уходит в гостиную спать на диване. Один раз можно.…
В ту субботу парень просто ушёл, попив чай и не сказав ни слова о своём визите. Чонгук пытался его разговорить, заверить, что всё в порядке, но Тэхён лишь мотал головой и отмахивался своими бесконечными «прости». Тэхён благополучно игнорирует Чонгука в понедельник. Тэхён благополучно игнорирует Чонгука и во вторник тоже. В среду Чонгуку это надоедает. И он решает, что пора уже прекратить это. Чонгук в класс заходит решительно, держа портфель в руках. Нежные, нерешительные звуки фортепиано замолкают тут же, и Тэхён, при виде Чонгука, поворачивает голову. В глазах плескается уверенная неуверенность, а губы тут же оказываются закусанными. Тэхён смотрит на запыхавшегося Чона, так как тот бежал к нему. И Чон смотрит на него. Серьёзным взглядом, который ему ну ни капельки присущ не был. Это короткое молчание длится так долго. И Чон медленно, очень уверенно подходит к Тэхёну, осторожно кладёт рюкзак на пол и вплотную встаёт к роялю. Опершись одной рукой, парень подался чуть вперёд, заглядывая в тэхёновы шоколадные глаза. Сейчас они тёмные и непонимающие. Чонгук задолбался. Тэхён, кстати тоже. Поэтому выдаёт тихо: — Я устал видеть в своей музыке тебя. У Чонгука где-то дыхание спирает между рёбрами. Это такое противоречие! Тэхён кусает свои губы, а Чон смотрит то на них, то в эти прекрасные глаза необычного цвета. Карие глаза Тэхёна именно в этот момент кажутся самым необычным на всём свете. Потому что в кой-то веки в них можно прочитать то, о чём они говорят. Они не врут, с какой-то даже боязнью смотря на лицо Гука. Парень не отстраняется, тихо пододвигая своё лицо ближе и лишь в сантиметре от губ произнося: — А ты можешь сочинить нашу с тобой мелодию? — и губами касается губ парня. Они слишком мягкие и нежные. Хоть на них и чувствуются маленькие ранки от шелушения, Чону нисколько не кажется это грубоватым недостатком. Он также ласково сминает губы Кима, а Киму только и остаётся, что сидеть в ступоре и наслаждаться моментом, пытаясь воздух в лёгких не потерять. Тэхён знает, что Чонгук каждый раз провожает его до дома, хотя дом самого Чона находится в другой стороне вообще. Тэхён знает, что Чонгук прекрасно поёт, читает реп, любит слушать сочинённые мелодии Кимом специально для него, правда, Чонгук об этом не знал. Чонгук в свою очередь не знал, что Ким уже давно в него был влюблён и именно от него черпал своё вдохновение. Чонгук не знал, что на самом деле он терпеть не любит горький шоколад, но ему настолько приятен запах Чонгука, что даже наверное сам Чон бы и не представил. Чонгук не знает, что Тэхёну нравится всё неопределённое, хоть он и живёт практически по одному и тому же графику и настроению каждую неделю. Чонгук не знал, что Тэхён любит на самом деле бессмысленные разговоры и милые переглядки. Чонгук много чего ещё не знает о Тэхёне. Ему только предстоит это сделать. Птицы за балконом тихо напевают свои предпоследние серенады перед отлётом. Лёгкий ветер дует через открытое настежь окно, развевая тюлевые шторы нежного персикового цвета. И два парня просто наслаждаются этими звуками и губами друг друга, оставляя на них свои привкусы — привкусы осени.