Ородрет. О хребте

Каждому нолдо - свой властелин судьбы, Чтобы никем иным он не смел прожить. Мой сероглаз и статен, угрюм и хмур, Имя такое странное, Агар... Тур... Мне же иное, расколотый гор хребет. Я никогда не умел доверять себе. Если б я мог я доверил бы город снам, Тем, что иным не ведомы городам. Только сюда, пусть приходят они и ждут, Может тогда я смогу отогнать беду: Смерть, отраженную в солнце драконьих глаз. Я начинаю дорогу со счета раз, Два - и глаза у погибели сталь мечей, Дочка моя, переставшая быть моей Смотрит ему, а не мне, соль на скулах, вслед. Третий мой шаг - только небыль моих побед, Следом четвертый, как Нарог широк и чист. Турин, прошу, перед битвою улыбнись, Хоть на секунду, мне нужно одно, понять... Турин молчит, только меч его шепчет: пять. Пятеро было нас, нынче: сестра и я. Кто мы, Амбар? Ни знакомые, ни семья... Мы пустота. Мы проклятое всеми ни... Турин, скажи, ты бы смог нас сравнить с людьми? Турин кивает: дороги не жди назад. Смотрит хребет мой, уверенно, мне в глаза.