Цепь учебе подруга.

Цепь учебе подруга Урок. За окном слышен дождь, но мы его не видим: стены давным-давно замуровали. Нам рассказывают про тригонометрические формулы, в которых все не видят смысла, но все же молчат, потому что, по слухам, одного парня, каждый раз кричавшего, что это просто бесполезная ахинея, отвели куда-то, а после он стал любить школу, учителей и все с этим связанное. Эта школа — «средне образовательное учреждение №6». Потому средне образовательное, что здесь к нам относятся по-свински: перетягивают цепи на ногах, что они потом синие, кормят кашей на проточной воде без куска хлеба или даже чая. Хотя я слышал, что в коммерческих школах намного лучше. Цепи внутри с мехом, а кашу там делают с добавлением в воду сухого молока. Именно здесь я существую, а потому существую, что жить здесь просто-напросто нельзя. Учителя в прямом смысле свиньи. Оскорбляют нас, при этом улыбаясь во все рыло, а всем родителям говорят, что все здесь хорошо, радужно и светло, но сами уже готовят план как нам больше насолить. Всегда ли было так? Не имею понятия. Я был слишком мал и не помню прошлого. Сейчас уже не важно. Звучит спасительный звонок, нас поднимают сопровождающие (специальные работники учреждения, которые формируют ряды из закованных детей и ведут сих в определенное место) и ведут в зал с тускло горящей лампочкой. Стены тут обшарпаны, пол скрипуч, да и воняет тут как в деревенском туалете. Это, как мы его называем, зал ожидания. После снятия треклятых цепей и оков слышен лязг железной двери. На перемене мы особо ничем не заняты, потому что делать нечего. Иногда перебрасываемся словами, но это только нагоняет тоску. Здесь нет коллектива, даже малых групп, хотя при таких условиях существования должны формироваться ополчение. Может это связанно с методами запугивания или же они так отбирают классы, что у всех отпадает желание что-либо делать. Кто знает. Да и я, в принципе, не лучше, друзья мои. Я ничего не предпринимаю, но все же пытаюсь думать. Благо, одиночество дает такую возможность. Голосит ржавый звонок, нас обратно заточают и гонят пинками на уроки. Нет, отсюда надо линять и чем скорее, тем в лучших условиях будет мое существование. Вы спросите, дружище, а родители, что, не пекутся о вас? Директор этого дрянного заведения все продумал. Есть второе здание рядом с этим. Выглядят они как два корпуса школы, но на самом деле одно из них эта тюрьма, другая притворная школа, в которую приходят родители нас повидать. Перед встречей, нам вводят сыворотку, не позволяющую рассказывать правду. Как будто ком подступает к горлу. Проходили дни, недели и вот, настал день «икс» — я придумал, как мне отсюда убежать и никогда не возвращаться. Самое лучшее время, по моим расчетам, это снятие цепей, да только одна загвоздка, я просто не знаю школы. Дело в том, что нам завязывают глаза, дабы мы не запомнили маршрут. Шансы есть, так что пробуем. В комнате я увидел одиноко сидящего мальчишку, моего возраста и глазами, как у черепахи. Которые тихо между собой переговаривались. Раз он один, его можно попробовать выманить на сторону маленьких радикалов. "...Придется мне здесь присесть, такова уж ноша", - сказал про себя. Он окатил меня холодным взглядом, но прогонять не стал. Оно и верно, кому нужен лишний шум. - Не занято? - бросил я, при этом садясь. — Смотря кто пожаловал. Он явно опасался новых знакомств, нутром чую - надо линять, пока пятки не прострелили, но домой все же хотелось. — Оковы не жмут? — Тебе видно нет, раз решил нас спросить. Но ты не бойся, одна слезная жалоба, минутка унижения перед директором и ты также получишь кайф мазохиста. - А еда вкусная? - Либо ты говоришь зачем ко мне подсел, либо я ору во всю глотку и тебя забирают на перевоспитание, где тебе на все вопросы ответят. - Хорошо-хорошо, а то еще нажалуешься и у меня конфетку отберут - последовала неконтролируемая циничная улыбка. - Так вот, ты простор за пределами тюрьмы видел? - Угу, там единороги прыгают и машины всюду летают. Короче, ты мне начинаешь надоедать, ты прямо скажи, что тебе нужно и проваливай, а то скоро урок начнется. - Сбежать не желаешь? - попытка не пытка. - Но если попытаешься донести, я все буду отрицать, говоря, что ты сумасшедший агитатор и маменькин сынок. - Ага, может еще машину времени изобретем? - ехидно произнес визави. "Тут, собственно, вариантом мало. Либо, также всего бояться, либо пытаться агитировать толпу и устраивать побег. Что ж надо до последнего давить, иначе так и буду, как сыч сидеть." - Нутром чую, что тебе здесь не нравится и это правда. Если уж на то пошло, ты скрываешься за личиной колких фраз и ехидных замечаний, но внутри ты боишься даже пальцем шевельнуть, потому что страх наказания сковывает, не так ли? Ты и дальше будешь сачковать и подчинятся или сбежишь со мной? Ломай систему, дружище. "Бред-бредом, но зато рабочий. Интересно, что с ним..." Не успел я закончить мысль, как в мое поле зрения попала дивная картина: глаза визави наполнились страхом и нерешительностью. Я готов был заржать, как кобыла, но сдержался - сейчас главное серьезность и уверенность. Надо показать, что я не шутки шучу. — Нет, о таком только мечтать, - раскис мой возможный товарищ. - Что ты сразу: о таком только мечтать, мы не сможем, нас поймают, моя мамочка будет недовольна мною? - передразнивать у меня получалось, однако. - Но это же чистейшей воды правда! - Попробовать не помешает. Вот скажи, что ты теряешь? Репутацию послушного мальчика? - Х-хорошо, попробуем, но у т-тебя хоть план есть? - сказал он, после пятиминутной паузы. Голос его явно дрожал, но выбор он сделал в пользу революции. Ленин бы гордился. - Завтра все расскажу, не беспокойся. - заговорщическая улыбка вышла на славу. После нашего разговора, нас повели спать. Сон долго не хотел приходить в гости... "Такую чушь сморозил, еле его убедил, но все же мое искусное вранье в жизни пригодилось, только вот откуда оно?" На этот вопрос я не смог дать ответ. Усталость взяла свое и я провалился в бескрайнюю бездну. Спал я плоховато, потому что снились кошмары да и побег сама идея побега вызывала излишнюю потливость. Утро все так же не радует глаз. Толпа сонных заморышей, идущих к стене строем, дабы обратно пуститься в объятья оков. Уроков было много, но перемены этой я ждал, будто всю свою жизнь. Входя в зал, я обомлел: стоят мой товарищ по несчастью, и куча «цепных псов» в погонах с резиновыми дубинами. "Все-таки страх пересилил... Жаль мне тебя, мой визави." Не помню, что было дальше, помню только как меня «заломали» и оттащили в какой-то кабинет с белой, как мел, дверью. Меня посадили на неудобный, обшарпанный стул. Проклиная все, я не заметил, как передо мной предстал мужчина бальзаковского возраста с проседью на челке. По поведению «псов», которые пресмыкались перед «вожаком стаи», я понял, что это был тот самый директор. — Приветствую тебя, революционер! — как-то нараспев сказал он и протянул мне свою мясистую руку. Он не был похож на толстого, но руки у него были громадные. Я взглянул на него с опаской, но руку пожал, то ли из соображений порядочности, то ли из-за текущего шока. Кто его знает, что им верховодит. — Я слышал, ты тут набедокурить решил? — Хочу вставить колкую фразу, но уроки в этой тюрьме меня уже настолько доконали, что я тупею с каждым днем. Ужас! - Остынь, остряк. Мне просто надо с тобой поговорить... Следующие треклятые пять минут шел какой-то несвязный разговор, который начал доканывать. Черт седой, пытается меня заболтать, чтобы я потом спокойно ему все на блюдечке вынес. С башенки-то спустить на пролов землю, а то не видно, наверное, нас, людишек жалких. — Федя, принеси, будь добр, прибор для хулиганов — наконец с серьезным видом сказал директор, обращаясь к одному из «псов» Прошло ни много ни мало 15 минут, когда он все-таки притащил сюрреалистичную коробочку с кнопками и двумя торчащими проводами с присосками из-под дна. — Что это еще за инопланетные технологии? А попкорн она жарить умеет? Ответа не последовало… Вдруг меня схватил Федя за руки, а другой амбал за ноги. - В очередь, сукины дети! В очередь! Директор прикрепил к вискам с обеих сторон провода. Далее пошла мутная картина, крутящиеся свечи перед глазами и голом директора, доносящийся где-то издали. Он молвил сначала что-то несвязное, а потом слова начали приобретать оттенок нормальных слов. — Зачем ты хотел отсюда сбежать? — Знаете фильм "Побег из Шоушенка"? Вдруг ударил какой-то импульс прямо в мозг. Картина перед глазами начала меняться, а вместе с ней и я… — Ты еще хочешь уйти отсюда? Оттуда, где тебя все любят и поддерживают. Оттуда, где тебя всему научат и ты будешь счастлив. У тебя будет все: работа, дом, семья, друзья и даже домашние животные! К вам будут приходить родственники, ты будешь пить пиво с друзьями под футбол и проклинать политиканов, вместе со своей женой. Или ты этого не хочешь? Не было сил сопротивляться ему, но надо было что-то выдавить, хоть что-то… — Я... хочу... уйти... Следующий импульс прошел через все тело сначала в сердце, а дальше в мозг затем — пустота. Очнулся я в кушетке, голова была светла и я готов был к важной работе на уроках. С моего лица не сходила детская и невинная улыбка, потому что меня повели заниматься. Теперь оковы не так уж и жмут, да и люди вместе с этим местом больше нравятся. Нет ничего прекрасней учебы! Увы, но на этом моя история заканчивается...