День, когда ты будешь мой

So hate me You might as well hate me And go on, berate me Until the day you die. I'll go strait through I'm not gonna hate you But I won't wait for you Until the day I die.

Мизансцена. В главных ролях моя наглость – смотрю вперёд, рука спокойно сжимает трость, а улыбка не предвещает ничего хорошего. Место? Рабочее место правителя, его добровольная клетка, запертая снаружи людскими прошениями, мерзкими донесениями и нервными сгустками скопившейся фальши. Мой оппонент – король. Точнее, бывший король. Весь такой обворожительный и честный в своём генеральском мундире и фиолетовым шлейфом плаща за спиной. Мой дивный соперник. Одним словом «мой». Когда-то, а может быть даже вчера (мне никогда не было дела до времени), мы начали играть друг с другом. Прощались с прошлым, решив вылечить наши грязные души парой бокальчиков вина и быстрым спором о том, как создать политическое равновесие из ничего. С упором на «создать». Он улыбнулся мне, я улыбнулся ему, мы пропустили ещё немного алкоголя и за этот вечер умудрились заключить около четырёх сделок. И одна из них сейчас бурлила в моей бессмертной, вечно молодой крови. А прошлое так и осталось в долгом ящике, далеко за пределами обычных процессов моего воспалённого безумием мозга. Не хочу вспоминать про Оуквелл. Особенно сейчас. Знаете, это похоже на наслаждение через страдание. Когда-нибудь моё терпение просто лопнет по швам. Так вот. На сцене я, он, карта и наглость. Последняя буйствует на моём языке, и мне приходится выпустить её наружу в весьма язвительном комментарии. — Ваше Величество! – стучу тростью по полу, чтобы привлечь внимание и внезапно, спохватившись, хватаюсь за голову – Простите… Генерал! Он отрывает взгляд от карты и смотрит на меня. В его глазах можно прочитать что угодно, но только не радость. Какой удар по моей самооценке! Я привык видеть только восхищение или хотя бы одобрение. С упором на «восхищение», естественно. — По какому вопросу вы прибыли? – голос бывшего короля пропускает нотки злости, безразличия и откровенной ненависти. Сколько оттенков для одного вопроса! Я готов аплодировать ему, но, увы, вторая рука занята тростью и сжимает её с такой силой, чтобы было больно. Да-да, пытаюсь унять дрожь нетерпения. — Навестить тебя… Вчера мы договорились встретиться… И я, отбросив все намеченные дела, явился перед тобой… — делаю театральный жест, выбросив руку вперёд. Словно на меня смотрели зрители. — Прости, сейчас нет времени на наши глупые споры. Логан. Да. Это имя так и свербит на языке и впивается иглами в область головного мозга. Хочу произнести его так, как вчера (или когда-то), с пьяным придыханием и лёгким налётом зависимости. Чтобы алкоголь был изумительным, нужно держать его в подвале годы. И генерал – это моё собственное, выдержанное немало лет вино. С упором на «моё». — Я занимаю твоё время? Прими мои извинения. Но вчера ты говорил мне с оттенком лёгкой снисходительности, что позволишь мне ровно в это время проследить за выполнением твоей части сделки… Я явился. Я здесь. И ты меня прогоняешь? Наглость. Обойдя стол, я запрыгиваю на столешницу прямо напротив Логана и закидываю ногу на ногу , смотря на него с триумфом. Он же, сделав шаг назад, пытается возмутиться, но слова застревают в осипшем горле. Такой знакомый взгляд. Отцовский. Его глаза, обрамлённые болезненными синяками, светятся жгучей ненавистью. — Ривер… — сдержанный кашель, решительное движение вперёд – Убирайся. Атака! Динамичное развитие сюжета. Схватить за предплечья и грубо захватить его тело в тиски. Я слишком долго ждал кульминации, перехода от флирта к накалу и от накала до монаршего снисхождения. С упором на последнее слово, милые мои, в прямом смысле. — Какого чёрта! – Логан сейчас выглядит так, как будто бы я приставил к его виску пистолет. — Не трепещите, генерал. Вы обещали мне. Если не помните, я расскажу вам… — наклонившись к губам тирана, я тихо-тихо вещаю ему о том, как вчера он задолжал мне поцелуй, сам того не подозревая. «Взамен я хочу попробовать ваше королевское вино». Что ему было непонятно в данной фразе, если учесть тот факт, что молодой король, снисходительный Герой, запретил пить во дворце? Наивный Логан. Я шепчу ему в губы эти яркие слова погасших в его голове воспоминаний, и он, не зная, что делать, пытается вырваться, достать свою шпагу, но я привык к сопротивлению. — О чём ты говоришь? Речь не шла обо мне, ты хотел… — на лице старшего брата короля появилось священное озарение – Чтоб тебя, Ривер. — Вот-вот, мой дорогой Логан… — почувствовав на языке приятную горечь от произнесения имени генерала, я прищурился от удовольствия – Пора платить за мою великодушную отдачу в вопросах, посвящённым очищению вод Нью-Глушвилля от отходов моих фабрик… — Ты сумасшедший… — цедит сквозь зубы. Злится. По моему телу пробежала дрожь нарастающего недовольства. — И никогда не переставал им быть. Со всем уважением, генерал… Я знаю своё место в этом мире. А вы? Он так подрагивает от злости, что мне хочется взрыва. Я жду великого падения, недвусмысленно прижимая Логана к себе ближе и ближе. Я жду печального плача лопнувшей струны в моём воспалённом сознании. Знал бы он, о чём я сейчас думаю, что у меня на уме, какие картины посещают моё безграничное воображение! Я поражён атмосферой этого помешательства. Я слишком долго ждал. И вот! Мой дебют на этой сцене. Я хочу видеть всё со стороны. Запечатлейте это, пожалуйста, в своей памяти. Потом расскажете. — Знаю. Отпусти меня немедленно… — генерал отворачивается, и теперь я говорю ему на ухо. — Неужели вас смущает перспектива наградить меня всего лишь одним поцелуем? Это достаточно маленькая плата за то, что я потратил свои деньги на очищение реки… А я ведь мог попросить больше, генерал… — Замолчи… — упирается. Он силён, поэтому мне приходится приложить некоторые усилия, чтобы сбавить его яростный напор. — Хотите, увеличу свою цену? Моя постель всегда готова принять новых любовников. Удар. Логан умудрился вывернуться так, что его кулак пришёлся как раз на моё солнечное сплетение. Согнувшись от неожиданности, я быстро меняю сценарий и, несмотря на то, что задыхался, завладеваю поцелуем его светлости. В голове грустно отрывается нить моей сдержанности. Она такая тонкая и хрупкая. Триумф. Губы генерала на вкус похожи на херес. Лёгкие саднит от недостатка кислорода, но я никогда не отступаю. Чувствую себя будто на захвате вражеского корабля, на войне против Люциана. Адреналин закипает в моей благородной крови. А за нагрудник бывшего тирана очень легко держаться – он не сбежит. Гадёныш кусает меня. Больно. Но этого мгновения мне хватает, чтобы завладеть его ртом, глотком его воздуха. На моём языке смыкаются его зубы. Невероятно возбуждающее прикосновение. Хочу ли я большего? Хочу. Прямо сейчас, прямо здесь, на этом столе. Но. Моя удача имеет свойство иногда изменять мне. Мерзкая сучка. Логан отлетает от меня, как пробка от шампанского. Эта сцена – развязка. Я бы попросил вас замереть в предвкушении. — Ублюдок… — вытирая тыльной стороной ладони рот, Логан казался невероятно злым – Чёртов ублюдок… — Да. Я такой. И плату твою я получил. Не так, как хотелось бы, но всё же… Может сделку? Я не расскажу об этом твоему брату, а ты примешь моё приглашение на ужин? Упоминание о младшем брате поумерило его гнев. Медленно опустив руку, генерал готов принять моё предложение или же попасть в неловкую ситуацию. Он не любит рисковать. А я теперь люблю его вкус. Слишком дорогое удовольствие. Но он того стоит. — Убирайся. Никаких сделок… Разочарование толкает меня вперёд и я яростно хватаю тирана за плечи, чтобы с силой опрокинуть на царский пол. Пистолет словно из ниоткуда оказывается в моей руке, и ствол упирается в висок генерала. Финал. — Значит так. Тебе прекрасно известно, что со мной отношения лучше не портить. Поэтому, либо ты сейчас же соглашаешься, либо я прямо здесь застреливаю тебя и размазываю мозги по дорогому ковру… У тебя пять секунд. Прими же решение, мой король. Король. С упором на «мой». Оркестр сейчас играет финальную композицию, а я считаю до пяти. Секунды кажутся мне долгими, и это ожидание вгрызается мне в мозг, вырывая последние остатки разума. В этот момент я хочу нажать на курок. Я готов это сделать. И я даже знаю, как обыграть его смерть. Самую красивую смерть. От моей великодушной руки. Это сокровище должно принадлежать только мне, и я никому не позволю его забрать. — Хорошо. Твоя взяла, Ривер. Крещендо. Занавес. Убирая пистолет, я довольно ухмыляюсь и помогаю собеседнику встать. — Это выгодная сделка. И я обещаю… — не дав мужчине отстраниться, я смотрю в его глаза — … Ты не пожалеешь. И ухожу. Подняв упавшую трость с пола. Проводите меня аплодисментами, я сыграл изумительно. А моя наглость получит приз за лучшую эпизодическую роль. Я получил свой долгожданный глоток вина, пускай укушенный язык саднит, а губы странно щиплет. Моя боль – это наслаждение. А Логан – это мой трофей. С упором на «мой», естественно. А это означает «не отдам». Никогда.