Вернув потерянное время

      Тёмную, пропахшую спиртными напитками и сигаретами комнату, медленно окутывал лунный свет. Облака рассеивались, показывая ночное светило, давая ему освещать тихие улицы и некоторые дома, что не могли скрыться от слабого, но вездесущего блеска. Бледные лучи пробрались и в дом Учихи Саске, из-за чего беспорядок в комнате стал виден ещё лучше. Но то юноше было безразлично. Он смотрел пустыми глазами не на комнату. Даже не на луну, а куда-то сквозь неё. Бутылка, находящаяся в перебинтованной руке, уже пуста, а по ранее идеальному полу разбросано множество выкуренных сигарет.       Брюнет выглядел ужасно: бледный даже для своего цвета кожи, с растрёпанными волосами и покрасневшими, опухшими, совсем безжизненными глазами, под которыми залегли тени от недосыпа. Но это всё ничто, по сравнению с тем, что творилось внутри. Учиха Саске — восемнадцатилетний парень, последний выживший из своего клана, потерял любимого человека на недавно завершившейся войне. Юноша не смог спасти его, не уберёг, даже не успел прямо сказать о своих чувствах. И теперь, в миг потеряв всю гордость, силу, самого себя, брюнет развалился на полу собственного дома, оплакивая утрату. Жалкое зрелище. Но и на это бывшему нукенину было плевать.       Человек, которого Саске полюбил, являлся пятым Казекаге — Сабаку-но Гаарой. Тем самым красноволосым парнем, внутри которого всё-таки вспыхнул свет после мучительных лет в полном одиночестве и ненависти ко всему миру. Гаара заслуживал счастья. Но получить его в полной мере так и не смог. Учиха любил этого человека всем сердцем, да сказать не успел. Четвёртая Мировая Война Шиноби унесла с собой множество жизней. Жизнь Гаары в том числе. Едва ли Саске когда-нибудь сможет забыть, как держал окровавленное тело, которое становилось всё холоднее и холоднее. Учиха даже не успел прикрыть красноволосому веки. Ведь сражение не останавливалось, а брюнет не был обделён вниманием Мадары.       Продолжить бой Саске сумел только с помощью Наруто, почувствовав его дрожащую руку на плече. Снова блондин разделял боль лучшего друга. Ведь буквально за несколько минут до смерти бывшего джинчуурики погибла и наследница клана Хьюга. Узумаки наяву пережил все свои кошмары. Снова увидел бездыханные тела Хинаты и Гаары. Но на этот раз их никто не спасёт. Нет бабули Чиё, которая вернёт Казекаге к жизни. И Сакура не сможет вновь спасти обладательницу бьякугана в последний момент, ведь на этот раз девушка действительно мертва. Наруто опоздал. Как и Саске.       «Если бы я только не ушёл, не перешёл на сторону Орочимару, не бросил свою деревню, они были бы живы!» — эта мысль каждую секунду звучала в голове Учихи, стоило ему только вспомнить потухшие навсегда глаза Гаары, и сотрясающегося в рыданиях лучшего друга перед телом Хинаты. А брюнет не забывал об этом ни на секунду.       Тем временем, заканчивался уже третий день, как парень запивал душевную боль алкоголем и убивал свои лёгкие сигаретами. Если бы это ещё хоть как-то помогало. Однако был человек, который даже со своим горем пытался помочь. С раннего утра до позднего вечера Наруто стоял у двери комнаты лучшего друга и пытался расшевелить его. Но несмотря на ободряющие слова, твёрдо произносимые блондином, пару раз Саске слышал тихие всхлипы между ними. Смерти Гаары и Хинаты сдавливали сердце Узумаки. Джинчуурики сам был на грани, балансируя между двумя правдами. Он был нужен деревне. Он навсегда потерял свою любовь и многих друзей.       Четвёртый день вновь начался с голоса Наруто, но на этот раз диалог был другим. Цунаде поручила Учихе миссию. Больше для того, чтобы тот развеялся. Темноглазый это прекрасно понимал, но, к собственному сожалению, не мог игнорировать приказ Хокаге, поэтому незамедлительно отправился выполнять тяжёлое задание. Только вот план Сенджу не сработал. Вернувшись через три дня, брюнет с таким же безразличным видом отдал ей отчёт о выполненном задании и вернулся в свой дом, который встретил его ужасным запахом и беспорядком. Не обращая на это внимания, Учиха устало упал на кровать и решил впервые за всю неделю поспать. — Чёрт возьми, как я мог допустить это? Был ведом собственным эгоизмом, снова и снова ставил других людей под удар, — тихо корил себя Саске хриплым голосом, перед тем как провалиться в глубокий сон. — Даже самых любимых. Близких. Почему, ну почему же нельзя повернуть время вспять…       Единственный выживший из клана даже подумать не мог, что его услышат.

***

— Скука смертная… Ненавижу. Может, помочь пареньку? Вдруг повеселее станет? — пронесся женский голос по просторному помещению, в котором ничего нельзя было увидеть из-за непроглядной тьмы. — Унмэй, я знаю, что ты здесь! Иди ко мне, покажу кое-что.       Темнота стала рассеиваться, и вскоре в комнате появился высокий тёмно-русый мужчина в строгом костюме и начал быстро подходить к девушке. — Что, неужели грудь всё-таки выросла? — ехидным голосом спросил он, за что получил сильную оплеуху. — Да ладно, ладно, показывай, что там у тебя.       Девушка, разозлившаяся из-за дурацкой, абсолютно неуместной шутки, моментально успокоилась и протянула Унмэю прозрачную сферу, что до этого летала в воздухе. Когда красноволосая прикоснулась указательным пальцем к шару, тот, перестав быть прозрачным, показал изображение Учихи Саске. — Лет двадцать назад я решила посмотреть, что происходит у людей. В общем, ничего у них не изменилось. Всё так же постоянные войны, сражения и конфликты, — начала она свой рассказ, показывая парню на сфере кровавые изображения. — Прекращай своё слайд-шоу и переходи к сути. — А что так грубо? Ладно, помнишь клан Учиха? Случилось кое-что невероятное! Его истребил человек из этого же клана. Всех прирезал, кроме одного, представляешь? Могущественный древнейший клан был навсегда стёрт с лица земли за одну ночь! — воскликнула девушка и довольно улыбнулась, заметив, как удивление отразилось на лице русоволосого.       Ещё около получаса длинноволосая рассказывала собеседнику про судьбу Итачи, а после про Саске и людей, его окружавших. — Война у них закончилась, а этот мститель сразу в запой ушёл, — дошла до основного момента синеглазая. — Я, собственно, к чему веду. Может, пошалить немного со временем, и воспоминания только ему оставить? Интересно получится. Понял он свою основную ошибку, не понял. Изменится что-то или нет. Хотя бы не будем помирать тут от скуки. Ну как, согласен? — спросила синеглазая. — Знаешь, Миру, идея-то хорошая, да вот только не прилетит ли потом? — с сомнением спросил Унмэй, на что получил лишь скептический взгляд. — Ладно, в принципе, ты права, больше выговора мы не получим, а игра стоит свеч. Итак, на сколько? — всё-таки согласился кареглазый. — Двенадцать, — с предвкушением огласила цифру девушка, и обратный отсчёт начался. Комнату снова поглотила тьма…