***
— Люсьена! — раздался громогласный голос мужчины, от которого мурашки, словно проснувшись от вечной спячки, забегали табунами. От которого, девушка вжала голову в плечи и понурила взгляд. — Ты опоздала! — Папа, — Тихий шепот Хартфилии, которая уже, казалось, смирилась со своей участью. — Нас задержала после занятий классный руководитель. Я же написала тебе СМС… — Не желаю ничего слушать! — Джуд преодолел метры между ними в считанные секунды. Он склонил своё лицо над перепуганной дочерью так, что между ними было лишь несколько сантиметров. Мужчина выставил указательный палец, словно хотел сказать что-то нравоучительное, но потом резко передумал. По комнате разнесся звук удара. — Умей промолчать! Сдерживая обиду в себе, Люси рванула к себе в комнату. Её била крупная дрожь, в предательская влага выступила на глазах. Нет, только не сейчас! Ни тогда, пока отец смотрит в след. Лишь там, в тишине собственной комнаты, за закрытыми дверями она могла дать волю слезам. Если Джудо увидит хоть одну слезинку последует фраза: «Люсьена, будь сильной!», а за ней боль. — Ненавижу! — кричала она, уткнувшись лицом в подушку. И было не понятно, об отце она, или же о своём имени. Но что-то подсказывало, что никогда и не узнаем. Ну кто виноват, что он хотел сына, а не плаксу-дочь? Кто виновен в том, что Люси так похожа на мать, что бросила мужа с годовалой дочерью на руках, оставив после себя лишь письмо с извинениями?! Как много риторических вопросов. И так было день изо дня, из года в год. Пока однажды…***
— Я ухожу. — Тихо, но отчетливо произнесла девушка, сидя за столом во время завтрака. Она вяло ковыряла картофель вилкой, но если присмотреться, то можно было заметить как побелели пальцы рук. Люси с силой сжала столовый прибор. — Что? — мужчина прекрасно услышал, что сказала блондинка, но не хотел верить в правдивость этих слов. Эти два коротких слова никак не хотели укладываться в его голове. Он нахмурился свои светлые, с редкой проседью брови. — Я ухожу! — Уже гораздо громче и уверенней произнесла Люси, поднимая взор полный решимости на ошарашеного Джудо. — С меня хватит твоего неподобающего отношения к моей скромной персоне. Я благодарна тебе, за все, что ты для меня сделал. Но пришла пора прощаться. — Она слегка улыбнулась, говоря эту фразу. — Люсьена, не говори глупостей! — Не смей называть меня так! — В её глазах полыхнуло пламя, что долгие годы находилось под замком. Но оковы треснули, готовые вот-вот позволить стихии вырваться. — Прощай, ты больше меня никогда не увидишь, папа. Она ушла навсегда, оставив после себя лишь тонкий шлейф аромата своих любимых духов.***
Прошли года, забрав с собой все плохое. Никто не говорит, что было просто. Нужно было в срочном порядке найти жильё по карману, не вылететь из университета, продолжая работать даже по ночам. Кто вмиг оставался без какой никакой, но все же родительской поддержки, тот сможет понять. Люси была счастлива. Сейчас все успокоилось. Хартфилия была одной из лучших студентов на потоке, а не за горами маячило повышение. Девушка встретила достойного парня и теперь они жили вместе. Она любила и была любима. Не было никаких призраков прошлого. Лишь безграничные покой, счастье и умиротворение. Однажды, одним дождливым осенним вечером, блондинка сидела на диване в обнимку со своим молодым человеком. — Что-то случилось? — Обеспокоенно спросил парень, увидев грусть в глазах любимой. — Ничего страшного, Нацу. — Она попыталась изобразить нечто на подобии улыбки. — У меня просто плохое предчувствие. Не обращай внимания. Она обвила руками могучий торс парня руками и уткнулась носом в ключицу. Потянула носом, вдыхая аромат муската с чуть уловимой горчинкой. Теперь она вполне искренне улыбнулась, чувствуя наступивший покой. Люси потянулась за долгожданным поцелуем. Не успела Хартфилия прикоснуться к чуть приоткрытым губам, как раздался телефонный звонок. Люси сразу поняла — что-то случилось. Ладони вспотели, а тело забило мелкой дрожью. Парень нехотя встал и поднес жужжащий аппарат к уху: — Да? — Услышав ответ он повернулся к девушке и протянул ей телефон. — Это тебя. — Слушаю. — Произнесла Люси взяв дрожащими руками мобильный. — Хорошо. Скоро буду. Она с тяжёлым вздохом положила телефон на стол, мешком опускаясь обратно на диван, подле заинтересованого Нацу.***
Спустя сорок минут она остановилась у двери в палату. Хоть Нацу и порывался с ней, но девушка не позволила. Это лишь их дело. И как бы она сейчас не нуждалась в поддержке, это ей предстояло пройти самой. «Зачем я спешила?» — Люси в задумчивости протянула ладонь к ручке двери, но тут же её одернула. — «Неужели, переживала за него? За человека, который избивал меня чуть ли не до полусмерти?!» Дверь распахнулась, предоставив Хартфилии возможность рассмотреть палату за спиной врача. То, что это представительница данной профессии свидетельствовал белый халат и сложеные не особо ровной стопкой истории болезней. Серо и уныло — что бы понять какая атмосфера царит в палате, достаточно было одного мимолётного взгляда. — Господин Хартфилий ожидает Вас. — Опустив взгляд, тихо произнесла доктор. Так делают, когда не хотят расстраивать близких извещением о скорой смерти больного. — Отец. — Прошептала Люси, переступив порог палаты и увидев человека, отдаленно напоминающего Джудо. Она поставила сумку на перекошенный стул около кровати. Задняя ножка предмета интерьера ещё больше накринилась, грозясь вот-вот отвалится. В последнее время содержание больниц государством оставляло желать лучшего. Видимо правительству действительно все равно. Перед ней предстал скелет, или человек измученный болезнью. Стены палаты были выкрашены в неприятный глазу зелёный цвет. Из-за этого кожа пациента отливала зелёноватыми и с синим отливом пятнами. Мужчина сидел мертвенно бледный. Он чуть шевельнул головой в сторону пришедшей дочери. Видимо, ему даже это незначительное телодвижение давалось с трудом. — Ты пришла. — Тихо прохрипел он. Люси показалось, что в его глазах блеснули слезы. — Как же я скучал. — Почему ты не сказал мне, что болен? — Игнорируя признание отца, девушка продолжила севшим до хрипоты голосом. — Я бы помогла тебе. Хотя бы постаралась. — Уже ничего не изменится. — Он грустно улыбнулся. — Мне осталось прожить считаные дни. Но я так рад, что увидел тебя на последок. — Не неси ерунды! Ты не умрешь. Не сдашься! Где тот человек, который учил меня быть сильной?! — Чуть ли не срываясь на крик взмолилась девушка. — Его уже давно нет. — Мужчина отвернулся к окну, погружаясь в воспоминания. — С того самого дня, как ты ушла. Не перебивай, дай мне договорить, — попросил Джудо, увидев, что Люси собирается возразить. И чему-то улыбнувшись добавил: — пожалуйста. Ты сказала те же слова, что и твоя мать перед уходом. Только тогда я понял, что банальнейшая фраза оказалась правдивой. Я не ценил то, что имел пока не потерял. Прости, за все те годы страданий. Я так хотел, чтобы ты не была так слаба, как твой непутёвый папаша. Я старался сделать так, чтобы ты была счастлива в будущем, но не замечал, что действую совершенно в обратном направлении. Прости меня, если сможешь. — Уже давно простила. — Смахнула непрошеных слезы с глаз тыльной стороной ладони. Присела на краешек кровати в ногах умирающего. — Папа.***
Сегодня на удивление не было дождя. Тихая и мирная погода. Наверное, Люси бы радовалась, если бы не было так грустно. Она смотрела, как словно в замедленной, съёмке опускают белый гроб с закрытой крышкой в рыхлую землю. Его последняя воля. Быть похороненным красиво. В воздухе так и витала фраза, сказанная Им, наверное, тысячу раз. «Люсьена, будь сильной». Но не было той привычной злобы в ней, лишь отцовская забота. Забота любящего человека. «Никогда не думала, что буду плакать на Его похоронах» — думала Хартфилия, вытирая солёные капли тыльной стороной ладони — «А ведь только благодаря ему, я стала такой, как есть сейчас. Спасибо тебе, папа. Я буду скучать»