Кровь Солнца

Снова черный фон. Она вновь закрашивает всю ткань черными красками. И рисует на его фоне, в самом центре, рыжее солнце, постепенно зарисовывая оранжевым весь холст… «Рукия, как же ты изменилась.» Бьякуя стоит в сёдзи, в очередной раз наблюдая за неторопливыми действиями сестры. За тем, как она медленно окунает кисть в краску и от центра к краям короткими мазками увеличивает яркий круг солнечного света. Закрасив полностью, Рукия просто сидит и смотрит на разлитую на холсте оранжевую «кровь солнца», как когда-то она назвала цвет этого тона. Глава клана судорожно сжал кулаки, в то время как лицо по-прежнему оставалось беспристрастным. В таком странном состоянии его сестра находилась уже год. После смерти Ичиго Рукия стала подобием зомби: замкнулась в себе, ничего не говорит и не отвечает. Просто делает то, что говорят. Даже брат, как высшая для неё инстанция, более не имел над ней власти. Конечно, он мог приказать, заставить её действовать, но он чувствовал, что мог бы таким образом просто убить в своей сестре волю к жизни. Капитан Унохана сказала, что ничем не может помочь. От этой «болезни» Рукия может излечиться только своими собственными силами. Еле слышно вздохнув, Бьякуя шагнул в комнату и осторожно коснулся плеча девушки. — Пора ужинать. Идем. Та молча встала и пошла за беснующимся от безысходности братом. Так происходило всегда: он приходил звать её на завтрак, обед или ужин, она шла за ним тенью, они ели в тишине, а потом Рукия уходила в свою комнату и сидела там до следующего прихода брата, рисуя эти до ужаса одинаковые картины. Но сегодня… Сегодня Бьякуя хотел поставить все точки над «i». Сегодня он хотел добиться ответа. И не важно, что Унохана сказала, что вопросы в лоб еще сильнее могут заставить замкнуться ей в себе. Глава клана Кучики верил, что это поможет ей очнуться. * * * — Рукия, ты хорошо спала сегодня? — … — Видела какие-нибудь сны? — … — Тебе снится то, что ты рисуешь на картинах? Девушка на мгновение остановила палочки с едой около рта. «Ну, хоть какая-то реакция», — вздохнул Бьякуя. Опять молчание. «Со стенкой и то разговор продуктивнее будет», — стиснул зубы старший Кучики. Увидев, что Рукия завершила трапезу и собралась уходить, мужчина решил осуществить свой план. — Стой, Рукия. Девушка остановилась. — Неужели ты думаешь, что мы не понимаем? Не понимаем, как тебе тяжело? Мы все ценили рио… — на этом слове Бьякуя запнулся. До этого он ни разу не называл его по имени. Только «Куросаки» или «пришелец». Но, ради сестры, он поступился своими принципами. – Ичиго, как человека и временного шинигами. Ну, практически, — здесь мужчина надеялся, что Рукия оценит его тонкий юмор, но безуспешно. Девушка по-прежнему стояла спиной к нему и не шевелилась. – А Ичиго… Он очень… любил тебя. И я не думаю, что он был бы рад тому, что ты засыхаешь подобно светолюбивому растению в сыром подвале. Твоя жизнь, как шинигами, очень длинна, и я думаю… Нет, я уверен, что он хотел бы, чтобы твоя жизнь, как человека и девушки, была такой же долгой. Ты нужна нам всем. Вернись. Бьякуя закончил свой монолог и теперь с затаённой в глазах надеждой смотрел на свою сестру. Прошла минута, и Рукия обернулась. Взглянув в эти абсолютно пустые глаза, глава клана Кучики понял, что собственными руками толкнул девушку в пропасть, из которой возврата нет. На следующий день мужчина снова стоял в сёдзи и наблюдал за сестрой, которая в этот раз рисовала не кисточкой, а руками. «Неужели всё? Её больше не вернуть? И моя клятва Хисане легла тяжелым пеплом мне на плечи? Неужели отныне слово «семья» в этом доме не существует?». Внезапно Бьякуе захотелось что-нибудь сказать. Что угодно, хоть полную чушь, но лишь бы не ощущать этой душащей всё тишины. — Почему ты все время делаешь фон черным? Как мужчина и ожидал, ответа не последовало. Развернувшись, он бросил: — А, ты все равно не ответишь, — сил сдерживать злость на себя и на неё не было. Секунду спустя Бьякуя ощутил, как его талию обхватили руки сестры, а сама девушка прижалась к его спине. И было не важно, что ладони девушки были в краске, а само действие было верхом неприличия. Она сделала что-то сама, без чьего-либо указа, и это было чудом. Он ничего не предпринимал, просто предоставлял Рукии свободу движений. Тем более что сейчас, именно сейчас старший Кучики почувствовал, что такое истинное значение слова «брат». Мужчина заворожено смотрел на капающую с рук девушки «кровь солнца», а его сестра просто молчала. Так они простояли несколько минут, пока Рукия не произнесла ответ на его вопрос. — Потому что на черном фоне светлые события выглядят ярче. Бьякуя усмехнулся: он знал, что сейчас девушка улыбается и она здесь, с ним. Со своей семьей. А значит, клятва ещё может быть выполнена.