Я...свободен?

Фриск ушла сразу же после того, как монстры вышли на Поверхность. Она не могла остаться с ними и сама не знала почему. Может, не могла простить себя за что-то? С тех пор девушка часто приходила к разрушенному барьеру. Она часами сидела там. Это место приносило ей успокоение. Иногда, Фриск пела, закрыв глаза. Фриск не знала, что Санс тоже приходит на это место. Она никогда не видела его, но ведь он видел ее. Он слышал ее пение. Чаще всего она пела о свободе. Странно. Она ведь больше не заперта с ними в Подземелье. Он выучил невольно ее песни. Девушка частенько немного меняла тексты так, чтобы они подходили именно ей. Санс так хотел, чтобы она осталась с ними. Ему хотелось, чтобы она была рядом, и он мог приглядывать за ней, как когда-то обещал Ториэль, но она ушла, а скелет уважал ее выбор. Это был вечер. Она в очередной раз пришла туда, где закончился общий с монстрами путь. На горизонте виднелись тяжелые грозовые тучи, но девушку это не смущало. Ей хотелось петь, петь так отчаянно и чтобы не слышал никто. Она села прямо в высокую траву. Тучи подползали все ближе и ближе. Первые капли начали легко тарабанить по земле, и она запела так, что наблюдавший за ней Санс вздрогнул. В ее голосе сквозило отчаяние. -Надо мною тишина, небо полное дождя, Дождь проходит сквозь меня, Но боли больше нет. Она неловко замолчала, переведя взгляд ввысь. До нее донеслось тихое продолжение ее же песни: — Под холодный шёпот звёзд Ты сожгла последний мост, И всё в бездну сорвалось. Он тоже изменял слова песни. Изменял так, чтобы она поняла. Он плюхнулся рядом с ней, создав небольшой купол над ними. Дождь немного усилился. Ее голос стал тверже и громче: — Свободна стала я от зла и от добра, Моя душа была на лезвии ножа. Он понимал, о чем она. Геноцид. Санс тоже помнил его, но ведь она одумалась. — Я бы мог с тобою быть, Я бы мог про всё забыть, Я бы мог тебя любить... Он обернулся к ней. Фриск упрямо отвела взгляд и с какой-то горечью вывела четкое: - Но это лишь игра... Да, это была игра, но почему в её голосе такая горечь? Они не продолжили петь. Ему не хотелось петь, что он забудет ее голос. Он навсегда останется в его душе. Вместо этого он обнял. - В наших душах всегда будет место для тебя, малыш. Что бы ты там не напридумывала в своей очаровательной головке. Они ведь ничего не помнят, кроме последнего таймлайна. - А я помню все, - пробормотала она, зябко ежась. Купол вокруг них стал непроницаемым. Вокруг них бушевала стихия. -Я помню все и не могу простить себя. - А ты будь свободна. Как там поется? От зла и от добра? Так будь же свободна! Забудь, что значит страх. Ради себя и...меня. - Последнее слово прозвучало совсем тихо. Он накинул на ее плечи свою толстовку и обнял, заметив, что она сжалась в комочек. - Ты бы... правда мог любить меня? - вдруг спросила она, подняв на него заплаканные глаза. - Или просто решил не оставлять мне эти строчки? - К чему вопрос, мелкая? - опешил Санс. - Просто ответь, - прошелестел ее голосок. Санс хмыкнул. Вот что он может ответить? Как он мог отрицать чувства к ней, когда сам исподтишка наблюдал за ней. Он обнял ее чуть сильнее. - Конечно мог бы, - просто ответил он, ощутив как сжалась душа. - Наверное, я тоже могла бы. - Санс почувствовал, как она обнимает его в ответ. В этот момент они действительно были свободны от всего.