Не переживала

Порпентина Голдштейн никогда не переживала из-за своего роста. Не переживала, когда в детстве резко переросла Куинни. (она же старшая сестра в конце концов) Не переживала, когда оказалась самой высокой девочкой на курсе в Ильверморни. (и даже выше некоторых мальчиков) Не переживала, когда её рост был отговоркой для парней, которым она признавалась в любви. (мама говорила, что у этих придурков просто сильно развит комплекс неполноценности, и они и мизинца такой красавицы не стоят) Тина не переживала из-за своего роста; она знала, что сильна, умна и красива, плевать какой у неё рост. (она была уверена в себе) Она не переживала. Тем более, когда родители умерли. (она не переживала ни о чем, кроме Куинни) Когда родители умерли она просто забыла о себе. Её первостепенной задачей стала забота о сестре, а для этого надо было хорошо закончить школу, академию авроров и прочно засесть в аврорате МАКУСА. (аврорам-оперативникам хорошо платят; хорошая зарплата-один из гарантов безопасной жизни, наряду с боевыми навыками) И у неё получилось стать прекрасным бойцом, но чертова жажда справедливости сыграла с ней злую шутку. (её давно надо было засунуть в задницу, черт возьми, Тина, тебе ли не знать насколько этот мир несправедлив) Иногда она жалела о том, что вступилась за Криденса. (ложь для Пиквери и Грейвза, она ни черта не жалела) Хотя после понижения жизнь стала немного дерьмовей. (но МАКУСА все также обеспечивали безопасность её и сестры, так что с этим можно было смириться) (нет) Тина давно перестала переживать о чем-либо касаемо себя. Она редко делала макияж, не заморачивалась по поводу одежды, её не волновали мужчины. Все, что её заботило-сестра и работа. (и она все ещё была уверена в себе) Она думала, что не переживает, пока Куинни не поймала её за подбором подходящей помады к новой блузке, когда старшая Голдштейн готовилась ко встрече с новоприбывшим мистером Скамандером. (сестричка посоветовала остановиться на нежно-розовой) Тина тогда застыла напротив зеркала на добрых минут пять, задаваясь одним-единственным вопросом: "Почему?". (она поняла почему, но признавать не хотела) Позже на прогулке, когда Ньют увлечённо рассказывал о своей книге, Тина заметила, что несколько выше Скамандера. И что-то в её голове переклинило. Она выше. (выше) В Ы Ш Е Выше этого долговязого (и пусть сутулого) Ньюта. (за двадцать пять лет своей жизни она впервые начала п е р е ж и в а т ь) Ещё позже Тина поймала себя на том, что смотрит туфли на низком каблуке в обувном. А потом и вовсе заметила за собой чувство неудобства, когда она стоит рядом с Ньютом. (теперь она старается стоять несколько дальше от мужчины или вовсе сидеть) Порпентина Голдштейн - лучшая старшая сестра, сильный аврор и заядлая карьеристка - никогда не переживала за себя и за свою внешность. (пока не полюбила Ньютона Скамандера) Тина стала чаще делать макияж, подбирая его под определенный образ, и носить обувь на неудобном низком ходу. Тина в принципе стала чувствовать себя неудобно. (она потеряла уверенность в себе) И Ньют это заметил. Заметил, как сильная девушка, в которую он так внезапно влюбился, начала опускать взгляд в пол. Буквально почувствовал, как Тина становилась все более зажатой и неловкой, но напрямую спросить не осмеливался. (уверенность Тина может и потеряла, но уж точно не упрямство) Поэтому вопрос о состоянии девушки он задал её сестре. И когда узнал ответ, не мог понять смеяться ему или плакать. (настолько умилительно трогательной ему показалась причина изменений Тины) "Она стесняется своего роста. Из-за тебя." Так что, когда Скамандер долго и проникновенно признавался Тине в любви, то не забыл упомянуть и о её росте, благодаря которому их лица находятся на одном уровне, и он с легкостью, как только захочет, может заглянуть в её прекрасные глаза. (такого нежного, шоколадно-карего цвета, которые всегда сияют ярко-ярко) Порпентина Голдштейн все также заботится о своей семье. (которая вдруг стала больше на два человека) Все также усиленно строит карьеру. И не переживает из-за своего роста; она знает, что сильна, умна, красива и любима. (и вновь уверена в себе, спасибо, Ньют)